Одной дорогой

— Необязательно быть избранным или особенным — каждый, даже самый обычный с первого взгляда человек способен совершить многое. В том числе в одиночку спасти целый мир, — Эммет улыбнулся, безобидно показав пальцами знак «пис». — Я вот, например, совершенно непримечательный, но я поверил в свои силы и смог вселить жителям города надежду! — его глаза буквально блестели от того, что он говорил. — О, кстати! Никогда, слышишь меня? Никогда не смотри на других и не считай себя хуже. Каждый индивидуален. И все мы способны изменить в какой-то мере наш общий мир. Блоковски радостно хлопнул в ладоши, а раптор, внимательно слушая и даже моргая своими узкими глазами как-то по-умному, согласно кивал, изредка издавая низкое, короткое рычание. — Ты... ты что, подстрекаешь моего раптора к революции? — Рекс, занимавшийся до этого починкой оборудования, повернулся и недоумевающе вскинул бровь, внимательно смотря на то, как Эммет нервно смеётся. — Нет-нет! Он был таким грустным, что я не смог пройти мимо... Извини, Рекс! — Блоковски невинно дёрнул плечом, забавно жмурясь. Бронежилет задумался, поджал губы, а после вновь обратился к Эммету. — Да без проблем, малой, — он усмехнулся, — но если они поднимут восстание, то я скормлю тебя первым. Блоковски засмеялся, но после резко помрачнел, когда до него дошла суть сказанного. Это не ускользнуло от Рекса. — Я пошутил! Они не будут таким заниматься. Они же дрессированные. Однако... поддержка эта им нужна. Продуктивная работа, все дела. Так что ты не подумай, я всеми руками одобряю твои действия, — Бронежилет ослепительно улыбнулся. Эммет благодарно кивнул и погладил раптора, который как самый настоящий кот, перевернулся на спину и довольно заурчал, прося больше ласки. — Кстати, а зачем мы сюда пришли? Блоковски поднял голову, вопросительно уставившись на Бронежилета. Нет, он не имел ничего против этого визита. И был очень счастлив, когда Рекс согласился взять Эммета с собой на «Рексельсиор». Ему очень нравился этот корабль, его необычность и внутреннее обустройство, команда, состоящая из рапторов, и общая цветовая гамма, но воспоминания — ещё свежие — не позволяли в полной мере насладиться повторным пребыванием здесь. Этот момент, когда его бросили одного, в тёмное и мрачное место, без ничего, был одним из самых пугающих в его жизни. И сейчас, мельком посматривая на устройство, благодаря которому он оказался на зловещей планете Пылесбор, Эммет испытывал странное дежавю. Он не допускал, что Рекс снова возьмётся за старое. Или ещё что-то неестественное вытворит. Просто случается иногда, когда испытываешь на ровном месте отрицательные чувства. — …поэтому надо проверить системы, чтобы рапторам было удобнее… — Рекс развернулся, облокотившись локтями на панель. — Малой? Ты где летаешь? Эммет пугливо потряс головой и, перестав гладить динозавра, сконфуженно поднялся (а вместе с этим действием убежал не пойми куда раптор, оставляя наедине двух людей), стараясь не смотреть в глаза Бронежилета. Рекс терпеливо подождал хоть какой-то вразумительной реакции, но её не было. И предположительно не намечалось. — Может всё-таки не будем играть в молчанку? — Рекс сделал пару шагов в сторону Блоковски, но осёкся, когда увидел, что Эммет только сильнее зажимался. — Так, ладно… Я склоняюсь к мнению, что ты боишься здесь находиться. Если это так, давай уйдём? Я поручу всё рапторам — они быстро разберутся. Блоковски отвёл взгляд в сторону. Он явно хотел как-то ответить, но страх оковал его. Эти воспоминания… Они не посещали его раньше. Он благополучно забыл о них, и они не так яростно о себе напоминали, пока Эммет не появился снова после всего случившегося здесь, на корабле, благодаря которому он испытал чудовищные ощущения. — Эммет, послушай… — черты лица Рекса смягчились — он был сам на себя не похож и очень разнился с тем человеком, который ранее равнодушно на всё отвечал. — Я не желаю тебе зла, если ты сейчас об этом думаешь. Все те планы, которые были у меня в прошлом — исчезли. Их больше нет, — Бронежилет подходил медленно и очень осторожно, будто нащупывая под своими ногами почву. Блоковски не отступал, но напрягся. — Я очень жалею обо всём. Но пойми меня: я запутался и хотел как лучше для нас, считал, что это единственный способ всё исправить, а в итоге… в итоге ты знаешь, чем это решение закончилось. Рекс остановился напротив Эммета, протягивая руки. — Если у меня есть хоть какая возможность загладить свою вину, то… просто скажи, как. — Я не сержусь на тебя, — Блоковски тепло улыбнулся, хватаясь за чужие ладони и крепко их сжимая. — И тебе не надо извиняться. Сделанное не исправить. А ещё я тебя давно простил, если тебя это успокоит. Я не умею долго сердиться! Рекс не нашёл подходящего ответа на эту безобидную откровенность. Он представлял, что его будут ругать и критиковать, а на деле… всё хорошо. Бронежилет хотел выразить свои эмоции более живописно, чтобы в полной мере отблагодарить Блоковски, но он не знал, как это сделать. И даже не догадывался. — Извини, что я перепугал тебя, заставив надумать не весть что. Я правда не знал, что ты так отреагируешь!.. Эммет безостановочно защебетал, прерывался, смущённо, — но как мило! — улыбался, и снова по кругу. Это успокаивало его. Рекс знал наверняка. Его самого успокаивал собственный бред, который он произносил в порыве эмоций, чтобы скрасить обстановку. Но Бронежилет не следил за этим бурным потоком мыслей. Он отключился от реальности, сконцентрировавшись только на губах Блоковски, которые своей живостью так притягивали, манили, что сложно было устоять. Всегда было сложно, но признаться было стыдно. — …и я думаю, что нам стоит сдел… Рекс коснулся освободившейся рукой щеки Эммета, встречаясь с немного непонимающим выражением лица. Он мерно провёл большим пальцем по чуть приоткрытому рту, легонько оттягивая верхнюю губу вверх. — Рекс, что ты… Блоковски не успел задать вопрос — его губы накрыли, не давая возможность испортить долгожданный момент. Бронежилет целовал умело, будто занимался этим вечность. По крайней мере, так показалось Эммету, когда ни одной цельной мысли в голове просто не осталось. Он буквально плавился от всей той страсти, которой его любезно одаривали, испытывая немыслимое удовольствие от неаккуратных, грубых укусов, от чужого языка. Рекс не отличался нежностью, и Блоковски ощутил это на себе, одобряя. Он позволил ему себя вызывающе схватить за затылок, прижать ближе, чтобы только ощущать каждым кончиком нерва чужое тело, его податливость. Эммету это нравилось, а Бронежилет не смел осуждать. Рекс вложил в поцелуй всю свою боль и горечь, все пережитые эмоции, и этот коктейль получился сногшибательным. Таким, чтобы Эммет сам обнимал свою версию из будущего за шею, пытаясь получить ещё больше ощущений. Бронежилет первым отстранился, тяжело дыша. Он посмотрел на покрасневшего Эммета, у которого губы были припухшие от бесцеремонных укусов и блестели из-за слюны, и отчего-то, — возможно, из-за нервов, — рассмеялся. — Я… я что-то не так сделал? — Блоковски, ещё полностью не придя в сознание, забеспокоился — вдруг действительно где-то допустил косяк. — О! Нет-нет, ковбой, ты хорошо постарался, — Бронежилет почти согнулся в три погибели, держась за живот и смеясь. — Тогда… я не понимаю… — Забей, малой, — сквозь смех проговорил Рекс. — Просто видел бы себя стороны — уморительное зрелище! Такое невинное личико! Эммет несильно стукнул Бронежилета по плечу. — Рекс, ты… — Идиот? О да, малой. Но этот идиот совершил нереальное — поцеловал самого себя из прошлого! Я требую продолжения! И награды за такой поступок. Эммет недовольно повертел головой, но тоже заулыбался. Преграда, которая так мешала, разрушилась, дав шанс построить что-то новое.