the future is always past

Драко Малфоя искренне позабавила реакция ГРейнджер, когда он по инерции задел её вечером. Она так легко и по детски завелась, всего от одного его предложения. Это выглядело очень весело. Парень был очень доволен собой. Поэтому уснул он сегодня в прекрасных чувствах, чего не происходило уже достаточно давно. Однако ночь не желала быть спокойной, а сны добрыми… Он резко вздрогнул от крика, доносящегося, по всему видимому из её комнаты, и инстинктивно вскочил на ноги, схватив палочку с тумбочки, стоявшей возле кровати. Но, поняв, что ему ничего не угрожает сдвинул брови на переносице, обдумывая, что происходит. Тут раздался ещё один крик. Он выдохнул, и резким шагом направился на звук. Выйдя из своей комнаты, и услышав ещё один неровный всхлип, сомнения в его голове отпали. Звуки доносились именно из её комнаты. Аккуратно, пройдя по балкону, соединяющему их лестницы, он дошёл до её двери и застыл прислушиваясь. Нужно оценить обстановку, прежде чем предпринимать какие либо действия. Не услышав ничего подозрительного, он нажал на дверную ручку и слегка толкнул дверь. Странно, но дверь легко поддалась. Она не додумалась наложить кучу запирающих и заглушающих. Как делала каждый раз, скрываясь в своей норе. Он встал в ступоре, когда понял, что происходит на самом деле. Она металась по кровати в разные стороны, волосы были растрёпаны, из глаз текли слёзы. Девушка резко скрутилась в калачик, хватая свою правую руку, на который показался ужасный шрам «Грязнокровка». Ну конечно, с сарказмом подумал он, бедняжку мучают кошмары. Да она даже не знает, через что пришлось проходить ему, чтобы спасти семью. Он начинал закипать, вспоминая потёки крови на полу, крики людей, горы трупов, с которыми ему было приказано разобраться после. Грейнджер и её золотые дружки небось такого и не видели, спасая мир, бегая по лесам. Тут девушка издала ещё один всхлип, и резко выгнулась, снова закричав. Драко дрогнул. Он закатил глаза. — Грейнджер! — крикнул он, стоя на пороге её комнаты. «Безобразные лица мелькали перед глазами Гермионы. Вот их поймали в лесу, вот их ведут куда-то. Вот она снова видит то самое поместье, в котором играла в детстве, теперь же оно связано с куда более ужасающими обстоятельствами. Её сердце замирает. Она понимает, что сейчас увидит то, что видит уже не первую ночь. Сознание пытается сопротивляться, вырваться из этого порочного круга, но тщетно. Она видит женщину, ту самую женщину, которая пытает её из кошмара в кошмар. Она вырывается, но руки на её предплечьях сжимаются ещё сильней. Она кричит, но ничего не помогает, и как всегда, на последок, она слышит ядовитый смех, и эти слова, брошенные с предвкушением. — Кто тут у нас. Главная заступница грязнокровок? Если ты их так любишь, я окажу тебе услугу. Оставьте её. — говорит, нет, шипит женщина с довольной улыбкой, обнажая свой ужасающий оскал. Всё плывёт, и только свет, идущий от палочки виден настолько чётко, как и ощущается боль, как только свет врезается в её тело. Она падает. Снова с головой окунаясь в боль и крики. Руку неистово жжёт. Она не может контролировать ни слёзы, ни свой голос, который уже не может и звука издать, лишь беззвучно хрипит и сжимается на холодном, грязном полу… — Теперь ты одна из них. — Ликующе раздаётся голос над ухом. И девушка окончательно проваливается в пропасть. — Грейнджер! — Холодный голос не даёт ей до конца упасть в темноту, она цепляется за него. Потому что знает, этого не было, это что-то новое. — Грейнджер! — Уже требовательней её зовёт голос, и она окончательно открывает глаза.» Резко вдыхая воздух в грудь, она вскакивает и садиться на кровати, вскрикивая, не понимая, где она. В панике оглядывается, видит знакомые силуэты: зеркало у стены, шкаф, тумба, туалетный столик. Дыхание успокаивается, она в порядке, она дома, в Хогвартсе. Руки тянутся к лицу, вытирая слёзы. Драко тихо стоит и ждёт пока его заметят. Гермиона медленно поворачивает голову и вздрагивает ещё раз. — Что ты тут делаешь? — непонимающе смотрит она. — Трудно спать, когда ты орёшь посреди ночи. — Холодно произнёс он. — Ты не умеешь пользоваться заклинаниями, Грейнджер? — спросил он с раздражением. Казалось, ей абсолютно всё равно, что и как он говорит. Всё ещё находясь в шоке, она пыталась привести мысли в порядок, но не могла. — Они снимаются, когда… — растерянно проговорила она, смотря куда-то сквозь парня, и вздрогнула. Опять. Тут же помотала головой, и уже смотря в серые глаза добавила. — Я забыла, я уберу это. — Но тут собранность снова покинула её, она снова смотрела сквозь него. Потому что понимала, если она снимет ограничение, и заклинания не снимутся, когда у неё снова будут кошмары, то её никто не разбудит. И она будет мучиться до тех пор, пока не проснётся сама. А просыпалась она обычно не скоро… По щеке скатилась слеза, она отвернула голову, вытерла её. Драко стоял всё это время неподвижно, наблюдая за ней. Ему было непривычно видеть её… такой. Она не держала осанку, не поднимала гордо подбородок. Она словно была бесцветной, бледной серой версией себя. Ему показалось, что он даже жалел её. Но как только он это осознал, то отогнал эти мысли и ощущения подальше. Чёрта с два он будет жалеть Гриффиндорскую заучку. Пошла она со своим видом — мне сейчас так плохо — в зад. Но что-то всё равно не могло заставить его молча развернуться, и уйти к себе… — Можешь идти, Малфой, тебя больше ничего не потревожит. — Голос уже более собранный, но всё такой же ничего не выражающий. Он лишь фыркнул, закатил глаза и разворачиваясь бросил. — Да неужели. — Ядовито, как всегда с пренебрежением. Гермиона так и не смогла уснуть, пролежав оставшиеся несколько часов глядя в потолок, подавленная. Драко, хоть и пытался, но тоже так и не смог заставить себя спать. Образ девушки в темноте, растерянной, напуганной, стоял перед глазами. Он думал над тем, что же она увидела в том сне. Судя по тому, как она держала себя за шрам на руке, ей снилась его мерзкая тётка. Но что ещё интересовало парня, почему запирающие чары снимаются, как только у неё начинаются кошмары. Видимо, специально для того, чтобы её услышали? Чтобы что? Все знали, что она бедная несчастная страдает? «Ну конечно…» Слизеринца осенило. До него дошло, что её друзья будили её. Он снова фыркнул, перекатился с одного бока на другой. Наверняка, обнимали её, приговаривая, что всё в порядке, и бедолажку никто не тронет. Но раздражение быстро прошло, как только он осознал, что если она не будет снимать заглушающие, то так и промучается до самого утра. Кажется, ему опять стало её жаль? Он выругался и встал с кровати, подойдя к окну, он открыл его и свежий воздух, покалывая обдал его лицо. Он взъерошил волосы, вдыхая полной грудью ночную прохладу, опустошая голову. Он повернул голову в сторону, услышав как хлопает дверь в ванную, перевёл свой взгляд на часы и опять выругался. Кажется сегодня будет ещё один отвратительный день.

***

Гермиона сидела за столом большого зала, опустив глаза в тарелку с ненавистным омлетом, смотря пустым взглядом. «Как ночью» — подметил Драко, и тут же чертыхаясь отвёл взгляд. Девушка резко отодвинула тарелку, и взяла тост с арахисовой пастой и бананами. Рон, округлив глаза посмотрел на Гарри и сидящую рядом Джинни. Те обеспокоенно изучали действия подруги. Всем было известно, что по её мнению, плотный, полезный завтрак — залог успешного дня. И когда она переставала следить за чем-то важным, по её мнению, ребята знали — что-то случилось. — Гермиона, у тебя всё в порядке? — Осторожно подал голос Гарри. — Да… Нет… То есть, мне просто снились кошмары сегодня. — Растерянно произнесла она поднимая голову. — Но, всё в порядке, просто… потом не смогла уснуть. — Оу… — Выдохнула Джинни. А потом добавила — Погоди, ты смогла проснуться? — Она удивилась обнадёживая себя. — Нет. — Обречённо помотала головой девушка. — Но как тогда ты?.. — Вмешался Рон. — Малфой. — Быстро проговорила она, оценивая реакцию друзей. — Ты что, не закрылась? — Обратился к ней рыжеволосый с претензией. — Заклятия снимаются, насколько ты помнишь, Рональд. — Деловито ответила другу, давая понять, что её задела его невнимательность. — А… — Только и послышалось от него. — Можете не волноваться. Он даже не прошёл дальше порога. — Спокойно продолжила она, уже обращаясь ко всем. — Я всё исправила, теперь они не снимутся. Заклинания… — Как бы она не старалась, голос её звучал подавленно. — О Боже, дорогая, я обещаю, мы что-нибудь придумаем. — - Воскликнула Джинни, осознав всё. Гермиона кивнула и улыбнулась, в благодарность. А после продолжила завтрак. Драко видел её состояние, ковыряя свой омлет. Аппетита совсем не было. От запахов еды наоборот тошнило. Вот к чему приводит недосып. Он не понял, почему вчера опешил, увидев Гриффиндорку в том состоянии. Она была подавлена. Как будто Дементор высосал из неё все её силы. Она не грубила, не пыталась держать лицо. Просто пыталась прийти в себя, хватаясь разумом за реальность, прогоняя ночной кошмар. «Что, неплохо тебе в мозги залезла тётушка Белла» — усмехнулся парень. Но почему-то его усмешка из злорадной превратилась в печальную. Как-будто ему было жаль. Он скривился от этих мыслей и отвёл взгляд. — Ты хочешь незаметно избавиться от неё? — Ухмыляясь произнёс Забини. — Изучаешь повадки жертвы, чтобы выбрать более правдоподобное алиби для себя? — Он прищурил глаза, но чертята, пляшущие в его глазах, выдавали издёвку. — Да, Забини, то же я делю с тобой на протяжении всех этих лет. — Скучающе ответил тот другу. — Что же, я понял. — С серьёзным лицом посмотрел парень на Драко. — Ну и как тебе её общество? — Глаза напротив смотрели внимательно, пытаясь уловить каждую эмоцию. Но лицо Малфоя как всегда было безупречно скрыто под маской безразличия. — Отвали, ради всего святого. Иначе я за себя не ручаюсь. — Ответил он, закатывая глаза. — Я еле сдерживаюсь каждый раз, когда она появляется рядом. Вся такая правильная. — Он сжал вилку в руке. — Воу… — с нескрываемым шоком произнёс Блейз. — Всё настолько плохо? Драко кивнул головой, уже спокойно отложил вилку и вышел из большого зала, направляясь в сторону кабинета. Ну конечно, сейчас был урок с Гриффиндорцами, что очень «радовало» парня. Осознав это, он закатил глаза. Парень не понимал откуда возникает такая ярая злость при упоминании золотого трио. Возможно, потому что сейчас они являлись героями войны, и все им в рот заглядывали. Даже пуще прежнего, он и не думал, что так можно. Как же, ведь если бы не они, то Волдеморт бы завладел властью. Он скривился вспоминая Тёмного Лорда. А что до него? Когда практически каждый проходя мимо смотрит на него с явным страхом в глазах, или отвращением, или осуждением. Конечно, ведь он был там, сидел за тем самым столом, выполнял поручения. Как будто у него был выбор. Как будто кто-то из них не поступил бы так же, понимая, что откажи он Волдеморту, его семью зверски убьют на его же глазах, а его всё равно заставят присоединиться. Как легко делить всех на правильную сторону и неправильную. Только никто не учитывал того, что подавляющее число пожирателей были под империусом или же, оставались защищая семью. Никого это не волновало. Никого не волновало, что Люциус виноват во всем, что случилось с Драко. Это были его ошибки, за которые пришлось расплачиваться ему и Нарциссе. Он резко свернул, поворачивая в сторону туалета. Залетев туда, он огляделся по сторонам, в надежде, что никого не увидит. Так оно и было, ведь все до сих пор были в большом зале. Он резкими движениями открыл кран с холодной водой, и набрав её в руки, облил своё лицо. Нужно было остыть, иначе он точно сделает что-то плохое. А как говорили все вокруг, он должен реабилитироваться в глазах общественности. Малфой снова облил лицо ледяной водой. Хорошо. Капли стекали по его шее, разнося мурашки по всему телу, это отрезвляло. Он чувствовал эту приятную свежесть, что очищала разум. Ненадолго, но он постарается это сохранить самостоятельно. Он посмотрел в зеркало, выдохнул, привёл свой внешний вид в порядок и направился к классу. По шуму, за дверью было ясно, что скоро урок. Он резко деревянную ручку и толкнул дверь. Вскрикнув, в него врезалась девушка, которую тут же, потянув на себя, оттолкнул Уизли от него. Он осознал, что понял, кто в него врезался до того, как увидел саму девушку. Привычный аромат сладкого миндаля и ванили окутали его. Он даже не понял, когда запомнил как она пахнет. — Грейнджер… — От былого спокойствия и след простыл. Но он великолепно сохранял маску на своём идеальном лице, и лишь немного скривил губы. — Смотри куда прёшь! — Покраснев, выдал Рон. И сделал шаг вперёд, закрывая подругу грудью. Гермиона в это время пыталась сориентироваться. Она поправила волосы, которые загораживали обзор, отдёрнула юбку и подняла взгляд. Конечно. Она сразу узнала этот тон. — Я в порядке, Рон. — Проговорила она, кладя руку на плечо друга. — Будь внимательнее, Малфой, в этой школе, к твоему сожалению, ещё люди есть. — Она отступила немного в сторону, чтобы сказать это ему прямо в глаза, спокойным, немного укоризненным тоном. После, за локти подтолкнула Гарри и Рона, чтобы те пошли в класс. — К Сожалению. — Процедил блондин, и развернувшись, зашёл в кабинет первым. Гермиона пожала плечами, отвечая на немой вопрос друзей. — Ты точно нормально с ним уживаешься? — С настороженностью в голосе спросил Гарри, следя глазами за Слизеринцем. — Я его не вижу даже, так что, всё прекрасно. — Она махнула рукой, подтверждая, что им действительно не о чём волноваться. Прервав общий гул, в класс вошла профессор Макгонагалл. На удивление Гермионы, сконцентрироваться на учёбе было легко. Даже её меланхолия немного пропала. Что же, если учёба и дальше будет влиять на её состояние таким образом, то она этому несказанно рада. Потому что так было до войны. Она с головой погружалась в книги, разыскивая нужную информацию или просто ради интереса. Адреналин вновь поступал в кровь в предвкушении чего-то нового и интересного. Она улыбнулась уголками рта, и взяв перо начала конспект. Она была права, день пролетел очень быстро. В потоке новых знаний, она не успевала вспоминать о ночных кошмарах. К концу дня даже появилось приличное настроение. И слушать шутки Рона за ужином было терпимо. Иногда даже забавно. Гермиона не понимала, какие у них отношения. Парень всегда питал к ней симпатию, но никак не мог решиться. Даже после того поцелуя в тайной комнате, всё было слишком робко. Он проявлял заботу, пару раз они оставались наедине, она до сих пор не понимала какого рода эти чувства. В его нерасторопности была и её вина. Ведь он не может идти вперёд без взаимности. Он поступал как джентльмен, сохраняя между ними тёплые чувства, и не торопя девушку. Она была благодарна ему за это. Но чем больше это продолжалось, она понимала, что её это вполне устраивает. И она не хочет от него чего-то большего. Неужели это была просто небольшая симпатия, которую она переросла? Скорее всего. Переживала-ли она о том, что чувствует Рон? Каждый раз, когда он проявлял тёплые чувства. Она дала себе слово поговорить с ним. Но только вот что она должна ему сказать, она не понимала. «Прости, Рон, мы просто друзья»? Кто после этого останется другом. Она боялась причинить боль и потерять его. Как тогда, когда он оставил их с Гарри. Но она понимала, что если он решит оставить их дружбу сейчас, то не вернётся больше. Гриффиндорка надеялась, что со временем и его чувства охладеют, и всё станет как прежде. Поэтому решила не вмешиваться в ближайшее время. Но давящее чувство вины, просыпалось каждый раз, когда голубые радужки глаз излучали тепло. В какой раз она взывала к своей гриффиндорской храбрости, давая себе слово за словом каждый раз, что поговорит с ним? Но к горлу подступал ком, и она не могла и фразы произнести в нужном направлении. Она ненавидела себя в такие моменты. Ненавидела за то, что причиняет ему боль, и не может ничего сделать с этим. Она брела по опустевшим коридорам замка к башне старост. У неё было ровно тридцать минут, чтобы успеть дойти, переодеться, и выйти патрулировать замок с Малфоем. Малфой. Удивительным образом это человек, если его можно было так назвать, успел за такое короткое время основательно поселиться у неё в голове. Но не сегодня. Гермиона и сама не заметила, как весь день, увлёкшись учёбой, она ни разу и не вспомнила о нём. Её подавленное настроение совершенно вытеснило его из головы. Хотя это он разбудил её. Кто знает, он мог просто развернуться и уйти, оставив её лицом к лицу с её кошмарами. Сделал ли он это специально? Или же просто не понял что происходит? Как ей реагировать? Сказать спасибо, или извиниться? «Глупость, какая, Гермиона!» — пробурчало сознание девушки. И действительно. Спасибо? Извиниться? Перед Малфоем? Ох, она точно ещё не отошла от кошмара. Как ещё можно объяснить её мысли? И вот она не заметила, как дошла до портрета, который вёл в её спальню, и в логово её врага. Иронично. Девушка грустно усмехнулась своим мыслям. — Мисс? — Окликнула её прекрасная дева с портрета. — О, простите, я задумалась. Virtute animi. — Ответила девушка, выныривая из размышлений на поверхность, будто из воды. В башне было тихо, огонь горел в камине, отбрасывая тени на деревянный пол, свет был приглушён. Здесь было настолько уютно, что ей захотелось взять плед, книгу, налить чашечку чаю, и с головой погрузиться в новую увлекательную историю, как она любила делать с самого детства. Она облегчённо вздохнула, тут же себя отругав. Она не не должна так реагировать, это ведь и её дом. А она только сейчас заметила, что здесь так прекрасно. Гермиона не должна позволять Малфою портить себе жизнь. Вдруг она услышала странный скрежет, и вздрогнула. Резко повернувшись к источнику шума, она выставила палочку перед собой. Но тут же облегчённо выдохнула. Это была семейная сова семьи Грейнджер. Она улыбнулась и отправилась к окну. Кто знает, сколько бедолага ждёт своего адресата. Открыв окно, девушка почесала за ушком животное и дала орешек из чаши на подоконнике, которую туда сама же и поставила, именно для таких случаев. На что та в ответ протянула лапку с письмом. Гермиона быстро вскрыла конверт, забираясь на диван с ногами. «Наша милая Гермиона, Мы с папой уверены, что ты в курсе о том, что через месяц весь магический Лондон объявил день скорби… Как раз в день рождение твоего отца. Мы решили, будет неправильно праздновать перед днём скорби, и тем более после. Но и не праздновать совсем, мы не можем. Сейчас, когда все мы ещё помним тот ужас войны, нам как никогда нужно продолжать жить и радоваться. Поэтому мы приняли решение о том, что празднование дня рождения мы перенесём на две недели. Надеемся на то, что директор школы отпустит тебя и друзей на выходные к нам в поместье. Приглашения уже разосланы, дорогая. Нам очень интересно, как твои дела? Как ты справляешься с новой должностью? Как тебе живётся в Хогвартсе теперь? Как мальчики? С нетерпением ждём подробностей! С любовью, мама и папа.» Перед глазами девушки тут же возникли образы, как её родители пишут это письмо, споря, как лучше. Наверняка, сидя у камина после рабочего дня, в обнимку, попивая её любимый семейный чай. Они улыбнулась и вскочила с дивана, радостно помчавшись в комнату. Боже! День рождение отца, они всё же решили его отпраздновать! Как же она любила семейные праздники, когда собирались только самые близкие. И как давно этого не происходило… Гермиона радовалась, что мало по малу всё возвращается на свои места, и жизнь обретает прежние краски. Теперь ей не нужно вламываться в самый охраняемый банк и убегать оттуда на драконе. Хотя… Это было весьма забавно. Девушка усмехнулась воспоминаниям, подходя к лестнице. Но тут она опять услышала скрежет в окно. Нахмурив брови, она повернула голову, и веселье тут же выветрилось. С обратной стороны окна сидела птица рода Малфоев, а в лапах красовался свиток с гербом её семьи.