апокалипсис и наркотики.

      — Ты не в том положении, чтобы выебываться, — с улыбкой произносит Пятый и скрывается обратно за шторкой. Пока он переодевается обратно в родную форму академии, думает о том, что если не взять эту несчастную цветастую рубашку, то Клаус наверняка расстроится, видимо, эта вещь нравилась ему очень сильно. Когда он наконец выходит, держа в руке атласную рубашку, подходит к Клаусу, что стоит с недовольным лицом. — Возьмем ее, возьмем, — пока все вещи вываливаются на кассу, Пятый разглядывает витрину с галстуками. Глаз падает на самый классический — обычный, черный, не слишком широкий. Его нужно обязательно взять. Покупки пробиваются, а Пятый не сводит взгляд с той девушки, на которую нагнал Клаус, как только они сюда вошли. Он подумал, что нужно развеять как-то обстановку, заодно и насолить Клаусу, за выбор рубашки с цветами, поэтому наклоняется к кассе, показывая девушке, что хочет ей кое-что сказать. — На самом деле, он не мой брат. Я не знаю этого человека, но он дал мне много денег после того, как попросил отсосать ему. А так как сделал я это отлично, мой папочка решил порадовать меня новой одеждой. Здорово, да? — Пятый выпрямляется и растягивает улыбку по лицу, кидая взгляд на Клауса. Девушка от полученной информации стоит в ступоре, а он отдает нужные деньги, и решая не дожидаться сдачи, забирает все пакеты, всучая их Клаусу, после чего они удаляются из магазина. — Как смотришь на то, чтобы перекусить? — он поднимает голову, замечая, что на втором этаже мелькают разные кафешки.       Когда Пятый выходит в привычной форме, и не вешает рубашку, а подходит с ней к кассе, Клаус про себя ликует, радуясь за то, что тот решил её оставить. И скинув все имеющиеся вещи на кассу, встаёт рядом, пока одна из продавщиц всё пробивает, снимая ненужные бирки. Брат подходит к витрине с галстуками, видимо, решая самому выбрать что-то. Что ж, ладно. В любом случае, если он берёт все эти вещи, то не делает великое одолжение, а те действительно ему понравились. — Сложите всё в один большой пакет, не нужно расфасовывать их по одному. Он непонимающе смотрит на Пятого, когда тот лыбится, глядя на него. А девушка стоит так, словно он предложил потрахаться с ней в подсобке. Когда наконец-то девица разобралась с вещами, всё-таки разложив их в несколько пакетов, Пятый расплатился с ней, по-барски не забирая сдачу. Пакеты с вещами небрежно были отданы Четвёртому, а вот озвученная идея с перекусом звучала чудесно. — Что ты ей сказал, что она так пялилась на тебя? Всё же интерес одержал верх над Четвёртым. Поудобнее сложив пакеты и затолкав их друг в друга, он пошёл в сторону эскалатора, чтобы подняться к фудкорту. Люди продолжали пялиться на них, как на ненормальных. И неужели, блять, это всё из-за ебучего розового шарфика в перьях? Ведь можно не говорить о том, как хорошо выглядел Пятый, но и Клаус, хоть и выглядел помято, имел острые черты, что украшало хмурое лицо. — После перекуса стоит зайти в табачный, мои сигареты заканчиваются, поэтому, нужно прихватить пару блоков. На счёт алкашки стоит конечно подумать, но в магазине решить будет проще. Пятый улыбается ещё шире, когда выйдя из магазина поворачивает голову и видит, что продавщица все ещё шокированным взглядом провожает их, и даже берет трубку, набирая кого-то. — Да так, ерунда. Потом как-нибудь расскажу, сейчас мне хочется есть. Пятый не собирается ничего рассказывать, пока не увидит последствия своих слов. А если рассказать все сейчас, то Клаус даст по съебам отсюда. — Да, надо бы зайти в магазин еще. Хочу сделать несколько коктейлей вечером. Когда они поднимаются на второй этаж, то заходят в одну тихую кафешку, где заодно можно было и перекусить. Усевшись за столик, им сразу подносят меню, и как всегда непонимающим взглядом глядят сначала на Клауса, затем на его шарфик. Милая официанточка, которая готова принять заказ, то и дело переводит взгляд с Пятого на Клауса, видимо мысленно ведя какой-то диалог с собой. — Будьте добры мне большую чашку черного кофе, айдахо и куриный бургер, а на десерт пусть будет чизкейк. Пятый переводит взгляд на брата, показывая тем самым, что теперь и он может заказать что-то. Пока они ожидают заказ, в кафешку осторожно проходят два полицейских. При виде их, Пятый слегка усмехается, они подходят к Клаусу со спины, один из них кладет руку на плечо Клауса, сильно сжимая его. — Кем Вы приходитесь этому молодому человеку? — серьезно спрашивает один полицейский. Другой сразу же поясняет причину их появления. — Нас вызвала продавщица одного магазина, заявив о педофиле. Мальчик сам признался в том, какие у вас отношения.       Клаусу определенно не нравится его это «как-нибудь расскажу», но выбора у него нет. Они доходят до какой-то кафешки, хотя Четвёртый был бы не прочь перекусить в какой-нибудь гамбургерной. Но куда уж там, выбирает тот, кто платит. Да и хуй бы с ним, главное сейчас — поесть. Когда они успешно усаживаются, Четвёртый кидает рядом пакет, который за это время успел отпечататься на руке. — Они что туда, кирпичей успели положить? Пока Пятый разбирается с меню, Клаус бесцельно осматривает всё вокруг, думая о том, почему Дэйв всё ещё не появился. На удивление, Бен тоже не составил им компанию в этом походе. Зато другие призраки ходили по пятам за теми, кто был так или иначе причастен к их смерти. И куча голосов, которые невероятно сложно было заглушить. Наконец-то взяв меню и полистав тот, не находит ничего, что его бы заинтересовало. Поэтому обреченно произносит, что ему тоже самое, что и молодому человеку. — Только не кофе, а молочный коктейль. И без десерта, пожалуй. Девушка кокетливо улыбается Пятому и уходит передавать заказ. И всё бы ничего, пока чья-то лапа не ложится на плечо Четвёртого, ощутимо то сжимая. — Ауч. И тот было хотел пошутить, как замечает, что его обходит второй полицейский, поясняющий за то, что вообще тут происходит. Но Клаусу не нужны были объяснения, он уже всё понял по хитровыебанной роже Пятого. Сейчас он думает только о том, хватит ли ему наглости отправить его в участок или же, в глубине проснётся что-то похожее на совесть. — Что ж, не знаю, что он сказал той девице из маркета, но это — мой непутевый брат, который не так давно выпустился с лечебницы. Знаете, они там все… с приветом. Вы, в принципе, можете по мне увидеть, что ему жилось нелегко. Семейка у нас одаренная. Вот и гены достались соответствующие. Пожав плечами, он подпёр голову рукой, в ожидании того, что скажет Пятый. В принципе, окажись он сейчас в тюрьме, точно найдёт какого-нибудь нарика, который прячет в одном из своих проходов пару заначек. Так что, в этом были и свои прелести. А у Пятого настроение поднимается все выше и выше, он старается сделать растерянное лицо, но выходит это ненадолго, улыбка все равно появляется. Он глядит на серьезные лица полицейских, которые, понятное дело, не поверили ни одному слову человеку, который сидит в розовом перьевом шарфике. Как раз по нему и можно было сказать, что он какой-нибудь начинающий педофил, охотящийся исключительно на таких сладких мальчиков, как Пятый. Он непонимающе, словно испугавшийся мальчонка, хлопает глазами. — Видите ли, господа… — голос специально дрожал. — Я не мог обратиться в полицию, потому что он сказал, что если я расскажу кому-то из вас, то он меня убьет… Офицеры округляют глаза и резко подымают Клауса, как мешок с картошкой. Его подхватывают, надевают наручники и выводят из заведения. Пятый на прощание машет ручкой, не переставая широко улыбаться. Но это всего лишь шоу, ничего личного. Пятый подымается из-за стола и бежит за полицейскими, вставая перед ними. — Отпустите его. Я пошутил насчет всего сказанного. Он в действительности мой брат, просто мы давно не виделись и любим подшутить друг над другом. Офицеры недопонимающе глядят на Пятого, затем переглядываются. — Ты серьезно? — спрашивает один из них. — Абсолютно. — За такие шуточки и ложный вызов полагается штраф. Один из офицеров снимает наручники с Клауса, недовольно поглядывая на него, то на Пятого. — Выпишите штраф на его имя, будьте добры. Офицер достает бумажку и выписывает штраф, Пятый оплачивает его и они уходят. — Видел бы ты свое лицо, как будто на бутылку присел, — Пятый недолго хохочет и направляется обратно в кафешку. Все видела официантка, совершенно не понимающая происходящего. Она стояла у их столика с подносом, на котором был заказ. Пятый присаживается и поправляя пиджак, поднимает голову, глядя на нее. — Милочка, произошло недоразумение, — он серьезно глядит на нее, а она все еще хлопает глазами. — В твои обязанности входит стоять столбом, не отдавая заказ? После этого она смущенно произносит извинение и ставит заказ на стол, тут же быстрыми шажками удаляясь от них. — Ну вот теперь можно и поесть.       Четвёртый в очередной раз думает о том, что из-за мудачества Пятого, они точно должны быть родными братьями. И эта сука играет так, что Клаус мысленно уже натягивает его до потери сознания несколько десятков раз. Лучше Пятому потеряться куда-нибудь вечером, пока не завязалась драка с летальным исходом. — Просто охуенно. Произносит Четвёртый, когда его сгибают, надевая наручники на руки. — Господа, очень чудесные браслеты, но недостаточно подчёркивают мои глаза. Может ещё посмотрим? В голове уже ярко вырисовывается будущая картина предстоящего вечера и ночи. А там, может и ещё несколько суток из-за того, как в его планы входит буянить там. Но планы рушатся, когда он слышит знакомые ботинки, в спешке семенящие за ним. И братец сердобольно высвобождает Клауса, которого сам же практически упёк. — Ну вот, говорил же вам, что к глазам не подходят. Пока тот толстяк, что гневно пялил на Клауса, выписывает штраф на его имя, он уже миленько беседует со вторым, который краснеет как девчонка на первом свидании. — В общем, Стив, я думаю ты запомнил. Только учти, эта мелюзга вечно дома, поэтому, уединимся где-нибудь у тебя. Четвёртый подмигивает, аккуратно толкая того в плечо, когда он стыдливо отводит взгляд. — Ладно, мальчики. Всем пока, шоу окончено. На слова Пятого он никак не реагирует, теперь уже точно будучи уверен в том, что на сегодня их поход окончен. Когда девушка с подносом наконец-то оставляет еду, после замечания Пятого, он наклоняется к его уху, процеживая сквозь зубы. — Стоило отпустить меня с ними, раз уж затеял эту игру. Теперь доигрывать придётся мне. И всё было бы замечательно, да вот только после сказанного он целует его в губы. Под косые взгляды клиентов заведения и их персонала.       — Приятного аппетита, братец. Хватая пару картошин, он сразу же отправляет их в рот, не беспокоясь о том, что они могут что-то обжечь, ведь за это время всё уже остыло. Любые слова и действия имели последствия. И Клаус, как никто другой знал об этом. А раз его дорогой братец решил играть по крупному, то тот только добродушно позволит ему, принимая его же эстафету. Пятый закатывает глаза на слова брата о том, что началась какая-то игра. Хотя вполне очевидно, что просто так Четвертый это не оставит, но тот вполне и не против себе поиграть с любимым братом. — Не неси хуйни и давай е... — Клаус перебивает Пятого поцелуем. При чем, это было не простое прикосновение губами, а что-то более глубокое. И не то, чтобы Пятый сопротивлялся, но для приличия все-таки отталкивает Четвертого от себя, стараясь не показывать того, как ему пиздецки понравилось. Блять, он был бы совсем не против засосаться еще несколько раз, чтобы утолить свое желание. Но показать этого он не имеет права. — Чтоб ты подавился, сука, — недовольно произносит он, процеживая сквозь зубы и оглядывается на людей, чьи взгляды были прикованы только на эту пару. — Не думай, что это конец. Несмотря на то, что есть, когда от них не отводят взгляда, не очень-то нравится, но желудок уже требует, чтобы в него хоть что-то, да запихнули. Пятый берет бургер и аккуратно ест его, чтобы не обляпаться, так как он не любил чувствовать себя, а уж тем более ходить, свиньей. Он думает о поцелуе, и становится интересно, сделал ли Клаус это только из-за того, чтобы «поиграть и отомстить», либо же из-за того, что хотел, а повод появился сам по себе. С задумчивым видом он продолжает кушать, размышляя о том, чтобы такого сделать любимому братику, чтобы он снова соснул. Нужно что-то посерьезнее, чем вызов полиции, что-то задевающее. И у Пятого рождается идея, которую он решает отложить на немного позднее время. Когда они расправляются с едой и напитками, Пятый оплачивает счет и спокойно покидает кафешку. — Пошли в алкогольный, — Пятый указывает рукой на нужный магазин и теперь они направляются к нему.       Клаус и не рассчитывал на то, что на этом всё закончится. Он понимал, что это было только началом. Хотя в его планы не входило постоянное ожидание чего-то. Он уже заебался от сюрпризов жизни и был бы рад насладиться чем-то спокойным и непринуждённым. Хотя, возможно это и не вписывается в его натуру. С другой стороны, а что такого в том, чтобы иногда хотеть быть, как все? Это ведь не преступление? Кроме картошки больше ничего не хочется, поэтому когда он доедает ту, сразу принимается за коктейль. Он расправляется со всем раньше, поэтому какое-то время раскачивается на стуле, в ожидании Пятого. Когда тот наконец-то расплачивается, Клаус поднимает пакет, следуя за ним. — Про табачный не забудь. В магазине Четвёртый находит тот самый ликёр, которого однозначно хочет взять несколько бутылок. И пожалуй, по виски и какому-нибудь коньяку, либо вину. Он подзывает Пятого, тыкая ему на красивую бутылку. — Вот этих несколько и что-нибудь типа виски, коньяка, вина. Не знаю. Шмыгнув носом, Клаус принимается ходить туда-сюда, снова ожидая пока Пятый со всем разберётся. Когда они окажутся дома, руки точно решат отвалиться, после такой тяжести пакетов. А ведь это ещё без вещей для него, чему он сейчас был чертовски рад. Всё же кинув пакет на пол, расположив тот промеж ног, начинает болтать с продавщицей. — Если любите покрепче, то советую вам русскую водку. Хотя, у нас, кажется, была ещё бутылочка Узо. Это тоже водка, но греческая, по градусам крепче. — Пятый, ты слышал? Прихвати ещё этой стекляшки. — Когда у вас заканчивается смена? Светловолосая девушка улыбалась и чаще хлопала ресницами, всё внимание уделяя Клаусу. — Я работаю до полуночи, два через два. Завтра у меня выходной… — Как чудесно, дорогая! И есть ли у вас какие-нибудь планы на завтра? У Клауса нет желания насолить Пятому, хотя, он не прочь это сделать. А если тому будет всё равно, то у Четвёртого хоть наконец-то окажется вариант для секса. Неплохой такой, на 3/5, по меркам Клауса.       Когда они заходят в магазин, Пятый хмурится, думая о том, каких коктейлей он хочет. Виски кола — однозначно, маргарита — тем более, бронкс — тоже. Он озадаченно ходит по магазинам, загружая корзинку нужным алкоголем и другими мелочами типа сиропов и колы. Когда он вроде как справляется, то видит в магазине закрытый стенд с сигаретами, который легче будет взять здесь, чтобы не таскаться со всеми пакетами в другой магазин. Но около него стоит охранник, что означает то, что просто взять нужные сигареты и закинуть в корзину не получится. Пятый направляется за братом, чтобы сообщить ему о сигаретах. Подходя к нему, он замечает воркующую рядом девушку. Неплохая на вид, конечно, но видимо со странностями, раз клюнула на Клауса, да и она так смотрит на него, будто бы уже желая раздеть. Он подходит к ним и мило улыбается, вставая рядом с Клаусом. Девушка обращает внимание на Пятого и улыбается ему. — Как мило, это твой брат? — спрашивает она у Четвертого. — Не совсем, — перебивает Пятый и хватает Клауса за ворот рубашки, резким движением заставляя наклониться. Он впивается губами в его, делая поцелуй глубже. Свободная рука тянется к его шее, которую он начал поглаживать. Когда поцелуй прекращается, Пятый с улыбкой глядит на девушку. — Мы любовники, так что лучше отойди от него, пока я тебе глазенки не выцарапал. Когда девушка все же уходит от них и даже оглядывается вслед, Пятый продолжает улыбаться. — Ну вот и мой ход. Кстати, здесь есть стенд с сигаретами, но он под ключом. Идем возьмем и домой. Пятый подводит Клауса к нужному стенду, указывая на него.       Когда Пятый встаёт напротив, Клаус уже, кажется, понимает, что будет дальше. А именно — дешёвый спектакль одного актёра, в виде брата, что по каким-то бзикам решил извести сегодня Четвертого. И тут же происходит то, о чём он уже думал. Пятый заставляет его наклониться, и с жадностью впивается в его губы. «Как некрасиво, братец. Моей же монетой». Думает про себя Клаус, решая не прерывать его акт. — Не обращай внимания, он из Ирландии, они все там так делают. Наклонившись к ней перед уходом, с улыбкой шепчет на ухо. — Встретимся у входа в центр завтра, в районе 16. Я, конечно, не Ирландец, но можем повторить это. Та скрывается в зале, когда как Пятый настойчиво ведёт Клауса за сигаретами. Ему кажется смешным вся сложившаяся ситуация. Охранника уже рядом нет, поэтому всё это выглядит как акт ревности, со стороны Пятого. Подозвав к себе ту самую белокурую девушку, он просит у неё достать три нужных блока, благодарно улыбаясь после этого. И кинув их в корзину, косится на брата. — Оденься поудобнее, завтра нас будет ждать активный отдых. Клаус подмигивает так, что Пятый может это заметить. Он не хочет играть с ним, ведь подобные вещи не приносят должного удовольствия. Для него поцелуи, часть чего-то более интимного, чем секс. А если учесть вчерашние обстоятельства, картина становится ещё более странной. — Если ты взял всё, что тебе нужно и несколько моих бутылок, то предлагаю уже наконец-то расплатиться и ехать домой. По голосу можно было подумать, что Клаус устал. От части, так и было. Только скорее морально, чем физически. На спине была дорожка из пота, а голова была тяжёлая, как булыжник. Всё эти ебучие последствия воздержания. А ради чего? Чтобы блядский Пятый поразвлекался, пребывая в поисках своего смысла. Это был только первый день, но он уже хотел придушить его.       Пятый закатывает глаза после того, как видит, что Четвертый подмигивает этой девушке, да еще и открыто намекая на секс. Он считает, что заниматься этим с незнакомкой, которая вообще ничего о тебе не знает — унизительно, но Клаусу видимо это наоборот нравится. Внутри немного неприятно от того, что если он не остановит Четвертого, то станет еще хуже. Не хочется Пятому, чтобы он трахался с какой-то бабой, его это даже немного обижает, что можно было заметить по его лицу. Но все же говорить сейчас он ничего не станет, так как даже не знает как обосновать то, почему не стоит идти завтра видеться с этой девушкой. — Да взял я, взял, — когда они подходят к кассе, Пятый выкладывает все на ленту и вручает Клаусу деньги, чтобы он все оплатил, так как возможности сделать это самому — нет. Упаковав все бутылки, Пятый берет тяжелые пакеты, за которые даже становится страшно, вдруг они порвутся. Они выходят из торгового центра и направляются к машине. — Жить обычной жизнью — это странно, — говорит он, загружая пакеты на заднее сидение. — Лучше дай мне сигарету. Какое-то время Пятый курил, будучи взрослым, но ему пришлось бросить, так как Делорес очень не нравился табачный дым. Подожженная сигарета любезно передается в руки Пятому, и он стоит у передней двери, опять же наблюдая за тем, как на них снова пялятся. Он понимает, что быть подростком, а тем более несовершеннолетним — настоящая мука, и особенно тяжело переживать все это во второй раз. Держа сигарету в зубах, он садится за водительское сидение и заводит машину. — Так значит, ты завтра собрался на свидание? — спрашивает он, трогаясь с места.       Реакция Пятого не ускользает от Клауса, и он даже рад, что тот так реагирует на это. Ведь если бы он изначально не решил всё это затеять, то ничего бы не случилось. Они доходят до кассы, где Клаус забирает у Пятого деньги, чтобы наконец-то расплатиться и закончить весь этот крестовый поход. Вещи для комнаты он точно не станет покупать в магазине. В пизду. Клауса злит, что пакет со шмотками тащит он, а тяжелые пакеты с алкашкой удосужился взять Пятый. Но закатывать сцены он не собирается, позволительно уступая ему. Они наконец-то выходят из центра, когда Клаус достаёт сигарету, довольно ту поджигая. — Хватит уже, блять, губить так своё здоровье. Вроде решил проживать жизнь заново, но начинаешь с того, как стремительно её укорачиваешь. С одной стороны, ему глубоко поебать на то, что делает Пятый. С другой же, он стал причастным ко всему, что с ним происходит. Протягивая ему свою сигарету, он достаёт себе новую, пока тот расправляется со всеми сумками на заднем. — Блять, да тебе бы в модели пойти. Все только и делают, что пялятся. И на заднем сиденье сейчас прокатиться не получится, из-за того, что то полностью заставлено. Поэтому снова усаживаясь спереди, он открывает стекло, высовывая руку на улицу. — Не могу назвать секс по обоюдному желанию свиданием, но, если тебе так будет привычнее, то да. На улице, судя по тучам, собирается пойти дождь, о котором мама точно ничего не говорила. — Это физиологическая потребность любого нормального человека, тебе ли не знать… Клаус не скрывает ухмылки, имея в виду сегодняшнюю дрочку брата. Ведь он прекрасно понимал, что тот думал о том, слышал ли его Четвёртый. А вот и сам ответ.       — Пошел нахуй, придурок, — недовольно отзывается Пятый, прекрасно понимая, что Клаус его все-таки слышал, когда стоял за дверью в спальню. — Мне и без твоих подъебов тошно переживать пубертат во второй раз. Так что да, это потребность и ничего более. А ты можешь ебаться с кем захочешь. Но если я узнаю, что ты обдолбаешься, пока я не буду рядом, я сломаю руки тебе и тому, кто эту хуйню тебе пихает. Говорит Пятый предельно серьезно, он тоже успел притомиться, а теперь от осознания того, что Клаус догадался о дрочке, и вовсе хочется просто набухаться и упасть лицом в подушку. Пятый делает последнюю затяжку и выкидывает окурок в окно. Вскоре они добираются до дома без каких-либо происшествий, Пятый додумывается взять пакет со своей одеждой, потому что пакеты с бутылками куда тяжелее. Как только они заходят в дом, их встречает мама. — Вы вовремя, мальчики. Скоро должен пойти дождь, — со своей типичной улыбкой произносит она. — Вы ходили по магазинам? Давай мне пакет, Пятый, я все постираю. Пятый отдает пакет маме и та спешно удаляется. Он сразу же направляется к барной стойке и глядит, чтобы Клаус шел за ним. Когда пакеты оказываются на стойке, Пятый достает все оттуда и отделяет ингредиенты для маргариты. Начать выпивать нужно определенно с любимого коктейля. — Будешь маргариту? — не поднимая взгляда, спрашивает он. В шейкер отправляются нужные текила, сок лайма, ликер и лед. Все тщательно встряхивается, а затем Пятый берет два бокала и смачивает ободки водой, а затем обдает их солью. Содержимое шейкера разливается по бокалам, и остается последний штрих — дольки лайма по краям. Клаус хочет съязвить о том, что если это было приглашение, то он им обязательно воспользуется, но молчит. Ему кажется чересчур лишним. — Это точно будет дождь.       Докурив сразу после Пятого, он выбрасывает окурок в окно и слегка отодвигает спинку, чтобы удобнее улечься. В голову приходит замечательная идея подремать, хоть и ехать им осталось не больше десяти минут. Вскоре они подъезжают, о чём можно судить по припарковывающемуся Пятому. Он открывает глаза и выкатывается из машины. Благо, в этот раз, пакеты с алкоголем остались на Клауса. А он и не против. И подхватывая их, идёт следом за Пятым. Сегодня он весь день провёл, как хвостик. — Ма, сделай, пожалуйста, тосты. Мама уже уходит, поэтому Клаусу приходится кричать. Прикрыв дверь ногой, он следует за братом, расставляя пакеты на стойке. — Я пиздец как заебался. И громко опуская голову на стойку, полностью позволяет Пятому всё самому решить. Хочется напоить его, чтобы подтрунивать на тему дрочки и бедного несчастного брата, что переживает пубертат. — Давай. Пока тот всё готовит, Клаус расставляет ноги по сторонам, бубня что-то под нос. — Растяжку делаешь? — Ты точно издеваешься. С трудом подняв голову, он смотрит на Бена, который стоит рядом с Пятым, недовольно смотря на то, что он делает. — Это всё твоё дурное влияние. — Не-не-не, даже не смей. Это всё его осознанный выбор, а я не его мама. Взяв бокал в руки, он стучит им о бокал Пятого и за глоток выпивает половину. Что ж, видимо, напьется он с ним одинаково быстро. — Ваше здоровье.       Они чокаются бокалами и Пятый с облегчением делает глоток. — Обожаю, — довольно произносит он, после чего снимает лайм с бокала и съедает его, оставляя шкурку на столе. Из-за кислости фрукта он немного морщится, но ему нравится такое сочетание. К тому же, благодаря соли, кислота быстро уходит на нет. Пятый, прихватив с собой шейкер с готовым коктейлем, присаживается на стул рядом с Клаусом. За сегодняшний день тоже произошло многое, как оказывается, быть обычным человеком тоже сложно. Хотя их «игры» не такие уж и обычные, но все же. Пятый устал и поэтому как только допил бокал, влил себе еще, Клаусу тоже. Не хочется прекращать тишину, потому что мозгу требуется переварить абсолютно все произошедшее и разобраться в нем. В комнату входит мама и любезно ставит на стол тосты с джемом и арахисовой пастой, один из них даже посыпан маршмеллоу, который по всей видимости предназначался для Пятого. Но он решил оставить это на потом, для начала нужно допить маргариту. Второй бокал быстро выпивается, за ним разливаются последние остатки коктейля — третий бокал. Алкоголь немного расслабляет и становится легче. — Я сегодня видел Делорес в одном магазине. Странно осознавать, что она похорошела после нашего с ней расставания.       Бен уходит в сторону кухни, видимо снова решая оставить их наедине. «Спасибо, блять». Лайм с маргариты Клаус засовывает в рот и полностью съедает, слегка морщась от горькой корочки. Он молчит, внимательно смотря на брата. Тот пьёт буквально одну за другой, когда как Клаус только догоняет его. Неужели, Пятый действительно просто играл и ему тяжело из-за всего, что он сегодня наделал и наговорил? Мама заходит в комнату, желая приятного аппетита и оставляет тосты на стойке, рядом с ними. Клаус сразу же забирает себе тот, что с арахисовой пастой, довольно принимаясь тот жевать. Они подходят к третьему, когда Пятый наконец-то нарушает тишину. — Ну, это нормально. Когда люди расстаются, они либо забивают на себя, либо расцветают с новыми силами. Ты дал ей этот толчок к развитию. Клаус облизывает губы, замечая непреодолимую тоску в глазах брата. Он не считал странным, что тот любил манекен, ведь у самого была целая куча скелетов в шкафу. Да и окажись он на его месте, сделал бы тоже самое. Возможно, только с дополнением в виде дырок для секса, правда, скорее на первое время. И он только сейчас понимает одну вещь. — Ты же ещё девственник, да? Он опустошает третий бокал быстрее Пятого и лезет за своим ликёром. Затем дотягивается до стаканов, поставив те на стойку. Голову слегка кружит, но это всё отходос. — Ликёр будешь?       Он наливает себе и ему по стакану, сразу же подтягивая сладкий алкоголь к губам. Чёрт, это действительно прекрасно и вкусно, несмотря на то, что сначала чувствуется лёгкий привкус спирта. Но он тут же сменяется на кофейный привкус, заполняющий всё внутри. Пятый одобряюще глядит на Клауса, кивнув головой в знак согласия. Приятно знать, что Клаус не всегда несёт какую-то хуйню, а говорит дельные вещи. Вопроса про девственность он никак не смущается. — Формально — да. У нас с Делорес были платонические отношения, да и тогда мне не хотелось чего-то другого, на самом деле. Пятый выпивает третий бокал не так быстро, как прошлые два, а растягивает удовольствие. Все же, Маргарита — его любимый коктейль. Но так как он закончился, отказаться от ликера невозможно. — Конечно. Пятый берет стакан с ликером и подносит его к губам, делая небольшой глоток. Жидкость кажется очень тёплой, но это лишь из-за высокого градуса. Ему очень нравится кофейное послевкусие, что остаётся на языке после того, как напиток выпивается. Минус один — Пятый не любит чувствовать привкус спирта, но ради прошлых двух фактов можно и перетерпеть это. К тому же, привкус спирта чувствуется лишь на первых секундах, а затем к нему и вовсе привыкаешь. — Неплохо, кстати, — Пятый слегка улыбается, чувствуя расслабленность и какое-то умиротворение, растекающееся по телу. Они снова немного молчат, пока стакан допивается. Пятый не то, чтобы хочет сделать ход и приписать себе ещё один плюс к их «игре», но просто хочется сказать то, что не мог весь день. — Я помню, что происходило вчера. Более того, я отправился назад, чтобы взглянуть и убедиться во всем этом. Он не говорит ничего больше, а просто поворачивает голову в сторону Клауса, внимательно смотрит на него, дожидаясь его реакции.       — Да тут другого, кроме как «формально» и быть не может. Ничего другого, конечно же, Клаус и не ожидал. Он задал этот вопрос как первое, что пришло ему в голову. Хотя, уже интересно, о чём он думает, раз такое в его голове. Судя по Пятому, ему не отвратно тот пить, а значит, всё окей. Хотя, в любом случае, Четвёртый бы и сам его выпил. Запустив руку в карман, он достаёт пачку сигарет и зажигалку. Затем ставит рядом стакан, разминая шею в разные стороны и затягивается. И в этот момент, мягко сказать, охуевает. Ладно первая часть сказанного, но какого, блять, хуя, он отправлялся назад? Кроме как спросить — других вариантов тот не находит. — Отправлялся, чтобы взглянуть на свои нелепые подкаты? И Клаус укалывает сам себя этим. Ведь нихуя не так. Всё, что вчера случилось, было пиздец как не нелепо. А очень даже наоборот. Так наоборот, что случись это ещё раз, Четвёртый бы уже не так хорошо справлялся с воздержанием. Ситуацию с этим, как он надеялся, должна была исправить блондинка, с которой он должен был встретиться завтра. — А вообще, стоило ли так рисковать? Мог бы у меня спросить, если были какие-то вопросы. Мне незачем пиздеть. Или у тебя уже всё там стабильно работает? Клаус не знал, как Пятый делает эти свои «отправления», но помнил то, что тот лишний раз старался обходиться без этого. Он скурил полсигареты, смотря ему в глаза. И только спустя это время взял стакан, делая оттуда добротный глоток. Чёртова мелюзга. Он не понимал зачем Пятый это делал. Больше походило на хуёвую шутку или издёвку. И оба этих варианта не нравились Четвёртому. Пятый глядит на своего брата так, словно тот ничего не понимает. А так, по сути, и есть. То, что Пятый вернулся в прошлое и посмотрел на то, что было — необходимость.       — Разве нелепые? Мне показалось, что тебе нравилось, — Пятый слегка улыбается, понимая, что Клаус врет. Может быть бы он и поверил, если бы не видел все сам. — Я не мог спросить у тебя, потому что хотел увидеть все собственными глазами. И знаешь, странно видеть себя абсолютно счастливого и безмятежного, — он произносит это немного озадаченно, и даже жалеет о сказанном, ведь не хотел все это озвучивать вслух. Поэтому он старается сразу перевести тему, так как ему кажется, что так будет лучше для обоих. — Я полагаю, что это рискованно, если отправляться в далекое время. Нужно будет заняться этим и провести несколько экспериментов… Но как оказалось, один день назад ничего не играет. Пятый тянется за своим любимым сэндвичем и откусывает кусочек. Сочетание его и ликера — слишком приторное, поэтому он решает, что нужно сделать ещё коктейлей, все равно закупились они достаточно. Он неуверенно слазит со стула и обходит барную стойку. — Будешь пить свой ликёр или поделиться с тобой ахуенным Бронксом? Пятый делает коктейль так быстро и умело, словно в будущем работал не киллером, а барменом. На самом же деле это было что-то вроде хобби. Затем разливает в коктейльный бокал содержимое шейкера в два стакана, чтобы Четвёртый хотя бы попробовал его творение. Но в момент, когда он стоял напротив Клауса, невзначай кинул взгляд на его лицо. Такое усталое, с характерными чертами. Ему идёт абсолютно все, что имеется. Широкие брови, борода, его скулы, такие глубокие глаза… И особенно губы. Губы, которые Пятому удалось поцеловать.       Иногда, Клаусу кажется, что Пятый не совсем понимает, что вообще говорит. Он вроде как всегда следит за своими словами, тщательно те подбирая, но как тогда ещё объяснить то, что тот говорит? Четвёртому точно не могли послышаться такие слова как «счастье и безмятежность». Неужели, он делает всё это не зря и брату действительно лучше? Однако из короткого момента радости его вырывает то, что он говорит дальше. — Не надо. Четвёртый обеспокоенно смотрит на него, чувствуя, как из-за волнения начинает быстрее биться сердце. Кажется, ему страшно. Он глотает ликёр, стараясь отбросить мысли об этом, но не выходит. — Зачем тебе это делать? Нет смысла перемещаться в прошлое и будущее, если только ты снова не работаешь. И Четвёртому правда безумно страшно. Он думает о том, что может снова потерять его. По очередной глупости, на этот раз, в виду эксперимента. А ему что, блять, легче должно быть от этого? И пока Пятый его спрашивает, он не отвечает ему, погруженный в самую глубину сознания, чтобы успокоиться. Хочется сказать что-то, что может повлиять на эту его идиотскую идею, но он не знает, что. Он никогда не знал того, что в действительности может повлиять на Пятого. — Спасибо. Чуть слышно произносит Клаус, когда Пятый всё же делает на него коктейль, налив тот в опустевший после ликёра, стакан. Спустя какое-то время он замечает перед собой Пятого. Тот внимательно смотрит на Четвёртого, что вызывает вопросы. — Давай договоримся, что если ты ещё будешь так напиваться в моей компании, то узнаешь всё у меня, если, конечно, будут вопросы. У Пятого спокойное выражение лица и глубокие глаза, в которых хочется утонуть. Хотя, будь он под веществами, уже бы это сделал. Пятый не мог не работать над перемещениями во времени, ведь это часть его силы, которую нужно понять. Конечно он не собирается бездумно и импульсивно перемещаться, как сделал это в первый раз, сначала будет теория — расчеты, а затем уже и практика. Но смысла объяснять Клаусу это нет, ведь он явно против этого. Он боится остаться один или боится потерять Пятого опять? В любом случае, он обещал сам себе быть осторожней. Ведь не хочется потерять все, а конкретно — Клауса, единственного, кто остался рядом.       — Ты должен понимать, что я не могу тебе обещать того, в чем не уверен, — он вздыхает и возвращается обратно, садится рядом с Клаусом. — Но я обещал тебе, что буду следить за тобой и не оставлю одного. И это были не слова на ветер. Пятый все еще думает о этих поцелуях, которые были «игрой», хотя по факту — нет. То, что он чувствовал, когда целовал Четвертого — не игра. И Пятого это даже злит, как его угораздило испытывать все это к Четвертому? Он не может разобраться сам в себе, тем более не сможет обсуждать все это с кучерявым. От этих мыслей нужно срочно избавляться, чтобы не сказать еще что-то такое, что заставит чувствовать Клауса странно. Хоть Пятый и не врет, но сам прекрасно понимает, как могут восприниматься эти слова из его уст. — Расскажи про Бена? Когда он умер… Ты сразу стал его видеть? — Пятый делает глоток и осматривает зал, думая, что вдруг умерший брат может быть где-то здесь. — Он всегда с тобой или по твоему желанию?