мог бы и предупредить
с тебя домашка на следующий раз
Телефон оживает посередине третьего урока, когда Арсений пишет очередное сочинение, полное надоевших штампов. Русичка смотрит на Попова осуждающе, но он её игнорирует, поглядывая на всплывающие уведомления. бля уснул с телефоном в руке как раз тебе писал что заболел и не пойду придёшь после уроков? родителей до завтра дома не будет и мне нехуй делать — Попов! — гаркает учительница. — Если у тебя какой-то важный разговор, выйди и поговори! Арсений смотрит на неё, приподняв брови, а потом пожимает плечами и действительно выходит, подхватив с парты продолжающий вибрировать телефон. Он слышит, как Серёга коротко ржёт с последнего ряда, за что наверняка получит чуть позже. Попов прыгает на ближайший подоконник в коридоре. а блин забыл что мы сегодня все должны были у димкизатусить иди к диме тогда конечно жаль что пропущу забудь что я вообще что-то тут говорил серьезно удачно сходить! Арсений вздыхает: вообще-то он был очень рад приглашению Димы, они давно хотели как-нибудь затусить дружной половиной класса — тем более, завтра суббота и никому никуда не надо. Антон со своей болезнью вообще не вовремя. Как можно умудриться заболеть, когда на улице такой солнцепёк? Арсению, вот, даже около окна жарко. Арс пишет:вот и поговорили
Он задумчиво чешет нагревшуюся макушку. Будет ли он плохим другом, если пойдёт на тусовку без Антона? Но ведь Шаст же сам сказал идти. привет??? Арсений качает головой.привет
тебе точно ок если я пойду без тебя?
найдёшь чем себя занять?
ага посплю поем посплю поемя понял
:) Арсений грызёт ноготь на большом пальце, смотря в телефон. С одной стороны, он знает, как Антон тяжело переносит болезни, с другой — он же ему не нянька, да и Шаст не маленький ребёнок, справится. Так ведь? Не всегда всё идёт по плану, — у Арсения вообще никогда ничего не идёт по плану, — ну и ладно. Сколько ещё таких тус у них будет? Да миллион.совсем плохо себя чувствуешь?
норм арс, правда, не думай даже из-за меня не идти а то я себя ещё и виноватым чувствовать буду Арсений отрывается от телефона, когда слышит, как открывается дверь в класс. — Договорил? — интересуется учительница. — Ага, — кивает Арсений. Он спрыгивает с подоконника и, печатая, заходит обратно в кабинет под укоризненным взглядом русички. Попов знает, что она не станет жаловаться родителям или завучу, потому что Арсений пишет лучшие сочинения и читает стихотворения так, что мамки на школьных праздниках рыдают в три ручья.ладно
но если что пиши
окей всё, я пойду ещё посплю Арс присылает какой-то стикер в ответ и садится дописывать сочинение. Наглость, конечно, второе счастье, но и перебарщивать тоже не следует. * — Идёшь? Серёжа поправляет лямку рюкзака, пока Дима поодаль разговаривает с кем-то по телефону — видимо, врёт матери, что сегодня просто будет делать уроки. И завтра. И послезавтра. Арсений крайне медленно надевает ветровку, ожидая почувствовать вибрацию в кармане, но этого так и не происходит, так что он просто кивает и выходит за пацанами на улицу. Они дружной гурьбой идут к Диме, о чём-то хохоча по дороге, ещё несколько ребят ждут их уже у его дома — дворовые знакомые Позова. Антон не писал весь день, и Арсению от этого не по себе — они обычно всегда на связи. Он проверяет контакт и хмурит брови, когда видит, что Шаст даже не заходил с тех пор, как ушёл спать. Правда спит, что ли? Арс идёт за всеми в тёмный подъезд диминого дома и без всякого энтузиазма слушает перезвон бутылок в целлофановых пакетах. * Ну, всё к этому шло. Арсений не удивлён. Он сжимает в руках три шоколадки и самый сладкий сироп от кашля, пока шагает к Антону. Арсений звонит в дверь дважды, прежде чем слышит копошение по ту сторону. Антон предстаёт перед ним в одеяле, которое не достаёт ему и до середины голени, и длинной футболке; его нос такой красный, словно он без остановки тёр его десять минут подряд, губы обветрились, а глаза покраснели. Арсений, кажется, даже на расстоянии чувствует исходящий от него жар. Антон хочет что-то сказать, но закашливается, и Арс пропускает себя внутрь сам и закрывает за собой дверь. — А говоришь, не сильно заболел. Шастун немного покачивается, стоя на месте и не зная, что сказать. Он не хочет ругаться, что Арс ушёл с вечеринки, и с удивлением обнаруживает, что эгоистично рад происходящему. Ещё бы башка так не кружилась… — Я в гостиной сижу, — хрипит Антон, — пойдём. Он падает на диван перед телевизором и откидывается на спину, шмыгая носом, Арсений кладёт рядом с ним шоколадки и сироп и тянется костяшками к чужому лбу. — Тридцать восемь с хером, я недавно проверял. — Не спал, значит, — вздыхает Арсений. — Не вышло. Арс кивает на это и идёт заваривать чай, находит записку от мамы Антона, словно та знала заранее, что Арсений придёт: либо Шаст ей наврал, либо она довольно проницательная женщина. Когда Арс возвращается в гостиную, Антон пьёт сироп прямо из горлышка и облизывает губы. Арсений забирает пузырёк и суёт ему в руки чашку, и, пока Антон пьёт, разбирается с таблетками. — Спасибо, мам, — бубнит Шастун, когда чай допит, а таблетки проглочены, и сильнее кутается в одеяло. — Знобит? Антон кивает, и Арсений тащит из комнаты Шаста плед и делает ещё чаю. Через полчаса Антон клюёт носом под бормотание телевизора, и Арсений легонько толкает его в плечо. Шаст повинуется и ложится, а Арс, пожав плечами, пристраивается рядом. Под пледом и одеялом очень тепло. — Ты печка, — улыбается Арсений. — А ты заразишься. От Антона пахнет лекарствами, вареньем, шоколадом и немного потом. — Зараза к заразе не липнет. — Дурак. Как родители тебя ко мне пустили? — Они думают, что я у Димы. — Обманщик. — Будешь обзываться — уйду. Антон болеет: у него в голове туман, а в ушах вата, горячими кажутся даже веки. Он думает, это достойное оправдание, чтобы творить хуйню, поэтому двигается ближе и, утыкаясь носом Арсению в плечо, сжимает в ладони чужую футболку. — Не уйдёшь. Антону удобно: даже если Арс увидит его краснеющие уши и щёки, он свалит всё на жар, а поведение — на бред. Арсений ничего не отвечает, только ёрзает, устраиваясь поудобнее, и выключает телевизор, роняя пульт на пол. Уже через несколько минут Шастун забывается беспокойным сном, сопит и ворочается, бормочет даже что-то, и Арс прикрывает глаза, стараясь не думать, почему под одним одеялом с больным Антоном ему находиться куда приятнее, чем на шумной тусовке. Это странно, наверное, — ну и ладно. Разберутся как-нибудь потом, а пока — спать. …это когда пропускаешь из-за него вечеринки (и не боишься заразиться).