Микрогравитация

Ким Тэхён говорит: — Как астронавты ходят внутри космических кораблей? Прямо вот ногами? В научной фантастике это сплошь и рядом. Чонгук слышит его голос у себя над головой, когда, перебирая руками по поручням, попадает в кают-компанию. Тэхён картинно сидит на потолке вверх тормашками (любит эффекты, засранец). В коридоре потолок от стены и пола не отличить, но в общем отсеке имеются экран для просмотра фильмов и условный стол, так что все привыкли вплывать туда, как бы сказать, головой вверх и ногами вниз. Все, кроме Тэхёна. Его волосы стоят почти дыбом не оттого, что он изображает летучую мышь — они всегда так. Второй астронавт-исследователь Пак Чимин постоянно проводит по своим рукой, но в невесомости это бесполезно. Тэхёна, кажется, причёска не беспокоит — он самый красивый астронавт на корабле. Может, его и взяли в полёт из-за внешности, думает Чонгук. Телеэфиры для Земли обычно заканчиваются крупным планом Тэхёна, делающего знак «виктори». Благодаря каналу «Космос-Корея» на ютьюбе и общему аккаунту команды в твиттере у проекта уже набралась армия поклонников (в основном поклонниц), есть даже иностранные, несмотря на то что в других странах свои космические программы. И многие из этой армии ставят на аватарки именно физиономию Ким Тэхёна. Чонгук ни капли не завидует, тем более не ревнует. Было бы кого к кому. Кроме них двоих, в общем отсеке никого нет, значит, Тэхён обращался к нему. — Гравитаторы, — отвечает на вопрос с потолка Чонгук. — Бедняги не понимают, что теряют. Невесомость — это так весело! Невесомость — это тошно, страшно, вредно для здоровья и неудобно в быту. Но не для Тэхёна. На корабле принято передвигаться, подтягиваясь на поручнях. Тэхён перемещается кролем, брассом, баттерфляем и сотней других стилей, что сам изобрел. Делает сальто, летит балериной в шпагате, закручивается фигуристом в акселе. Разговаривая с Чонгуком, подныривает под него и выплывает с другой стороны, и это напоминает медленный танец двух крупных млекопитающих в воде. Чонгук одергивает себя: что ещё за мысли про брачные игры. Видно же, что Тэхёну просто скуууучно. Такие вопросики, как у него, только со скуки могут прийти в голову: — Ты когда-нибудь целовался в невесомости? Чонгук и в весомости не целовался. В академии и в центре подготовки к полёту было не до того: когда ты самый младший, все силы и время уходят на то, чтобы не отстать от хёнов. Признаваться неловко и незачем, Тэхён уже истолковал его молчание: — А хочешь попробовать? Чонгук вдруг пугается, что Тэхён узнал о тайных мыслях про его красоту, и выдает первую попавшуюся отмазку: — Нельзя из-за слюны. — Наоборот, чем раньше мы обменяемся микробами, тем лучше. Моим микробам нужно освоиться в тебе, а твоим — во мне, им вместе ещё сколько времени лететь, пусть поскорее привыкнут друг к другу. Дружба микробов — это аргумент, приходится спешно искать другое возражение: — А если жизненные показатели дадут скачок? На Земле сразу узнáют из наших графиков. — Ты собираешься целоваться до потери пульса и остановки дыхания? — Я вообще не собираюсь с тобой целоваться! Тут камеры. — Не везде. — Ты уже кому-нибудь из команды предлагал такой способ обменяться микробами? — Нет, тебе первому. Первому — это значит не последнему? Чонгук с силой отталкивается от стены и ныряет обратно в коридор. Пошёл ты, Ким Тэхён. Жизненные показатели всё-таки дают скачок: с некоторых пор Чонгук плохо спит. На корабле нет ночи, но есть время сна, и его не получается использовать полностью. Телу, пристёгнутому в спальном мешке к стене, ворочаться невозможно, но мысли в голове ворочаются, и ещё как. Почему он мне предложил? Кому предложит следующему? А на Земле он целовался? И как это — целоваться вообще? И как это — целоваться с Ким Тэхёном? К счастью, графики не показывают содержание беспокойных мыслей. Чонгук послушно кивает, когда ему с Земли корректируют диету, «пока что без лекарств», и сам предлагает увеличить себе время и нагрузку на тренажёрах. Только это ни фига не помогает, потому что Тэхён всякий раз приплывает поглядеть, как он тренируется. Непонятно, когда тот успевает выполнить свою ежедневную работу. Чонгука, впрочем, больше волнует вопрос, куда смотреть, чтобы не встречаться глазами. И не отвлекаться на губы. Невесомость — это бесконечное падение. Когда Чонгук начал падать в Ким Тэхёна? В центре подготовки к полёту, когда каждый день невольно искал глазами слишком правильный профиль, только чтобы проверить, а сегодня такой же правильный, как вчера? Или в кают-компании, смеясь вместе с хёнами над тем, как Тэхён взмывает ласточкой и уходит в штопор? Или когда они всё-таки пересекаются взглядами в тренажёрном отсеке? Пристёгнутому к беговой дорожке невозможно спрятать пылающие щеки, поэтому вот прямо сейчас Чонгук Тэхёна немного ненавидит. Но тот неожиданно сам покидает тренажёрный, и, может быть, Чонгук немного ненавидит его и за это тоже.