Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смело делать глупости. Франсуа де Ларошфуко. Максимы и моральные размышления.
— Хватать за волосы — ниже пояса! — У тебя хотя бы есть, за что хватать, — протяжно вздохнула Луиза. Жаклин, наклонившись вперёд, уперлась ладонями в колени. Её длинная светлая коса блестела на солнце, и каждый раз, смотря на Жаклин, Луиза завидовала подруге: у неё самой были короткие вьющиеся волосы (за что Жаклин ласково называла её «Барашком»), а так хотелось как-нибудь красиво их забирать. — И вообще, Шадис говорил, что нам непозволительны длинные волосы. — А ещё он говорил, что я зацеплюсь косой за ветку, или то, что меня оттаскают за неё, — Жаклин выпрямилась. — Хоть что-нибудь из этого сбылось? — Нет. — Вот и я о том же, — Уолкер посмотрела на подругу и улыбнулась. — Мне нравится твоя причёска. Такие очаровательные кудряшки. — Да иди ты! — Луиза смутилась, чувствуя, как начинают гореть щеки. Жаклин рассмеялась, отряхивая пропитавшиеся пылью брюки. Прошло несколько недель с того момента, как они выбрали Разведотряд. Здесь Джеки нравилось больше: кормили лучше, как утверждала вечно голодная Луиза, да и отсутствие борьбы за «место под солнцем» (так в кадетке называли десятку лучших) неимоверно радовало. Отсеялись боящиеся, отсеялись слишком много о себе возомнившие, и остались разумные, уверенные в своём решении люди (на это, по крайней мере, уповали Уолкер и Лейтнер). Жаклин нравилось. Помимо неё и Луизы, в Разведку вступила ещё и Элеонор, чему все были изрядно удивлены. Сначала Жаклин думала, что ей показалось, но когда с ней на следующее утро бодро поздоровалась Элеонор, да ещё и села за один стол, она поняла — нет, не показалось. Элеонор Гарднер, у которой на лбу читалось «Военная Полиция», выбрала Разведотряд. Из всего их выпуска только Эрик отправился в Военную Полицию, но это было, в общем-то, очевидно: с самого начала учёбы в кадетке он заявил, что на его куртке будет красоваться единорог. Сказал — сделал, ведь упорства (как и самодовольства) ему было не занимать. В этом плане Эрик нравился Жаклин, но когда он превращался в сексиста или зажимал Элеонор, оскорбляя её, то ей хотелось ударить его подносом ещё раз. И ещё. — Эрвин, ты занят? Эрвин, оторвавшись от наблюдения за тренирующимися прямо напротив окон его кабинета Жаклин и Луизы, вернулся к бумагам, как в кабинет вошла Ханджи. Она несла поднос с двумя чашками чая и несколькими конфетами. — Нет, а ты, похоже, решила заделаться в официантки? — приподняв бровь, поинтересовался Эрвин. Ханджи, хмыкнув, поставила поднос на стол и уселась в кресло, стоявшее перед письменным столом. — Неужели в Разведке настолько плохо платят? — Я решила сделать тебе приятное перед встречей с Шадисом, — прокомментировала она свой порыв заботы. — Чай с чабрецом, твой любимый. Добавила туда две ложки сахара. — Лимона не было? — С конфетами попьёшь. — Ты хочешь встретиться с любимым лично? Ханджи прищурилась, но промолчала, доставая из кармана куртки лимон. Эрвин улыбнулся. — И что вам, девушкам, нравится в таких, как Шадис? — Сама не знаю, была слепа, — Ханджи отрезала несколько долек лимона, одна из которых была брошена к Смиту в кружку. — А вот что тебя привлекает в Мари? — Закрыли тему. — Но… — Я не хочу об этом говорить, — и добавил чуть мягче: — Пожалуйста, Ханджи. Это было необъяснимо — Ханджи была тактична только с Эрвином. Если остальных она доставала и часто совала нос туда, куда её не просили, то с Эрвином всё было иначе. Может, сказывалось то, что они давно были знакомы и, соответственно, не имели секретов; может, потому, Ханджи знала, насколько больной была для Эрвина тема с Мари. После её свадьбы с Найлом всё это стало восприниматься ещё острее. — Ладно, — она неловко улыбнулась, делая глоток и рассматривая содержимое кружки. — Как хочешь. Но если что, я всегда готова подставить тебе своё плечо. — Я знаю и ценю это. — Тогда распорядись помочь мне поймать титана. — Нет. — Я же шучу, — Ханджи фыркнула. — Я уже попросила Майка и Нанабу мне помочь. — Я в следующий раз тебе помогу. — Чего это ты так? — Не всё же Майку этим заниматься. У тебя ещё что-нибудь есть? — В Яркеле появилась банда неуловимых грабителей, — Зоэ чуть подалась вперёд. — Военная Полиция стала их ловить, но один из грабителей умудрился сломать подчинённому Найла ногу. В общем, они их так и не поймали, и Найл, вроде бы, выговор получил. — С этого и надо было начать, Ханджи. А если серьёзно… Если за них возьмётся Разведка, то их поймают. — Вот только воришек мы ещё не ловили, — Ханджи поднялась на ноги и взяла поднос. — Я зайду к тебе вечером? Обсудим построение на будущей вылазке? — Конечно, — Эрвин кивнул. — Передай это ещё и Майку. Жду вас двоих у себя в восемь. Успеем, надеюсь, разобраться со всем до ужина. Ханджи ушла, оставляя после себя что-то цветочное (кажется, пользовалась духами с жасмином, которые полюбила ещё со времен кадетского училища). Спустя полчаса в дверь постучали, и на пороге кабинета стоял Кит Шадис. Кит говорил лаконично, не пускаясь в подробности (чем страдала Ханджи, принося Эрвину отчёты) и выделяя самую суть. Эрвин талантлив и далеко пойдёт. Это Кит понял с ещё самой их первой встречи, когда несколько выпускников выбрали Разведотряд. В глазах Эрвина он увидел цель и понял: тот ни за что не отступится и ни при каких обстоятельствах не свернёт. Поэтому, наверное, ничего удивительного было в том, что Эрвин Смит быстро продвигался по карьерной лестнице, и ему пророчили место Главнокомандующего. — Главнокомандующий, я могу задать вопрос? — спросил Эрвин, когда Шадис уже собрался уходить. — Задавайте, майор. — Что Вы можете сказать о наших новых рядовых? — О том, что тебе, очевидно, одной ненормальной женщины под своим начальством мало. — Ханджи — эксцентричная. Она нормальная. — А эти три? Накинуться втроём на одного. Я понимаю, что он не должен был припирать рядовую Гарднер и проходиться по ней и её семье, но рукоприкладство никогда не приветствовалось. Но… Говоря о рядовых… Луиза Лейтнер — потомственный член Разведки. Бабушка с дедушкой, родители, старшая сестра — все они у нас. Вот только Лейтнер постоянно хочет что-то изобретать, ни дня не проживет, если что-нибудь не предложит. Ей бы в исследовательский, а не титанов убивать. — А что с остальными? — Рядовая Элеонор Гарднер… — Шадис глубоко вздохнул, подбирая слова. — Её задница на тренировках прикрывалась Лейтнер и Уолкер, но она маленькая и ловкая, куда-нибудь пролезть или прокрасться — запросто. Если трястись перестанет и держаться за юбки подруг, то, глядишь, что-нибудь да выйдет. — Гарднер… Это не… — Да, те самые археологи, — он кивнул. — Она происходит из знатной семьи. — А рядовая Уолкер? Шадис помрачнел, и Эрвин сделал вывод: Жаклин Уолкер ему не нравилась. Лично у Смита рядовая была на хорошем счету: тренировалась, схватывала на лету и даже не ввязывалась ни в какие драки. — Уолкер… Особо много насчет её семьи не слышал, но отец у неё служит в Военной Полиции. И ещё кто-то из родственников у неё был в Разведке. Рядовая целеустремлённая и своенравная. И за языком следить не умеет. Дерзит. — Понятно, — Эрвин кивнул. — Спасибо. В дверях Шадис произнёс, повернув голову вправо: — Намучаешься ты с ней. Эрвин неожиданно усмехнулся, вспоминая свой первый день в Разведотряде. Тогда у него были амбиции и Ханджи, стоявшая за его спиной. Ох, сколько же всего они вдвоём пережили. Сколько же дежурств ему влепили из-за помощи одной особе с хвостом и блестящими глазами за стёклами очков. Ребята в наборе называли их «Партнёрами по преступлению», на что Эрвин фыркал: в преступлении его участия вообще не было. — Не переживайте — у меня уже есть опыт. — С ней опыт не поможет. И вышел.***
С самого утра Жаклин пребывала в состоянии нетерпения. Она ждала письмо из дома, ведь прошла неделя, а ответа на её предыдущее всё ещё не было. Жаклин уже начала думать, что от неё решили отказаться из-за выбора Разведки, как почтальон — взрослая женщина с вечно недовольным лицом — громко произнесла: — Уолкер! Письмо! — Ура! — Жаклин бросилась к ней и выхватила из её рук письмо, а затем отошла в сторону. — Что это? — поинтересовалась Луиза, становясь вместе с Элеонор справа от Джеки. — Письмо от папы и дедушки, — Жаклин перевернула конверт, и на её лице отразилось недоумение. — Тут, видимо, произошла ошибка. — Почему? — Дай мне, — Луиза посмотрела на адрес и приподняла брови. — С каких это пор Эрик Эрхард пишет тебе письма? После вашей стычки между вами что-то пробежало? — Если пробежало, то я этого не заметила. Жаклин открыла конверт и стала вчитываться в строчки, написанные каллиграфическим почерком. Что-то, а красиво (в отличие от умения говорить) писать Эрик умел. Привет, мадемуазель, решившая стать самоубийцей. Не знаю, зачем я пишу тебе. Сам задавался этим вопросом на протяжении написания, но, наверное, это во мне заговорила совесть. Я хочу извиниться за своё поведение. Ты права — я не имею никакого права унижать девушек. Девушки же слабые, да, их защищать нужно? Хотя, например, по твоему удару я бы не сказал, что ты нуждаешься в защите. «Да уж, — усмехнулась Жаклин. — Только ты можешь извиниться в одном предложении, а в следующем — обидеть». В общем, я хотел бы попросить прощения. У тебя и у Элеонор. Я не решился написать письмо и ей, обращаться к ней через кого-то мне проще. Прости. Мне правда жаль, что я так с вами обошёлся. Если тебе что-нибудь понадобится, то можешь написать по адресу на конверте. Буду рад помочь. И… Удачи тебе, Жаклин. Постарайся не умереть. С наилучшими пожеланиями, Эрик Эрхард. — Да он издевается, что ли? — возмущённо произнесла Элеонор. — «С наилучшими пожеланиями». Лицемер! — Мальчик просто влюбился и не знает, как об этом сказать, — хмыкнула Луиза. Жаклин улыбнулась, но письмо сложила и убрала его в карман куртки. — Построение! — донёсся до них громкий голос Нанабы. Жаклин и Луиза, подняв головы, переглянулись. — Что-то случилось? — решилась задать вопрос, который подруги озвучивать не стали, Элеонор. Было шумно. Рядовые высыпали отовсюду, и девушкам пришлось прокладывать себе путь локтями, чтобы не потеряться в толпе. Луиза схватила Элеонор за руку, и все трое заняли места в первом ряду. Через несколько минут вдалеке показалась фигура Майка. — Что-то случилось? — повторила вопрос Элеонор высокая рыжеволосая девушка. Жаклин даже прищурилась — слишком уж ярко сверкали на солнце её волосы. — А что ещё может случиться? — ответил кто-то сбоку. Услышавший и подошедший Майк ответил: — Вы правы. Вы уже здесь — хуже не будет. По идее. Кто-то захихикал, а кто-то ахнул и побледнел. Жаклин вздохнула. Сцепив руки в замок за спиной, Захариус хмыкнул. — Я не пугаю вас, нет. Мне начальство такую цель не ставило. И не думайте, что я буду этим заниматься. Я просто констатирую факт — вы здесь, кто-то годится для Разведки, а кто-то — нет. Это так. И в зависимости от того, на что вы способны, и на что вы будете готовы, мы будем превращать вас в опытных бойцов. Поэтому было решено, что с вас довольно тренировок с деревянными фигурами титанов. Вы достаточно умеете, чтобы потренироваться за пределами Стены. — Вы хотите сказать, что… — начала Луиза, но Майк жестом руки попросил её помолчать. — Да, всё верно. Тренировка будет проводиться за Стеной Мария. — В лесу возле реки? — Да. — Но туда же добираться километров двадцать, не меньше! — воскликнул тот, кто отвечал рыжеволосой девушке. — Есть такое прекрасное животное, как лошадь, рядовой, — раздался знакомый голос. — Садитесь на неё и скачите туда, куда нужно. Рекомендую. — Прекрасен… — зашептала себе под нос Луиза. Жаклин не удержалась и повернулась: слева, огибая ряды, к ним подходил Эрвин. — Пойдём вечером, — продолжил Смит. — Не волнуйтесь, меня и майора Захариуса вполне хватит, чтобы вы не волновались. — Если после этого вернётесь и попросите о переводе, то держать не будем, — дополнил Майк. Жаклин не удержалась. — Так просто? — А зачем всё усложнять? — спросил Эрвин, останавливаясь рядом с Майком и смотря прямо на Жаклин. — Или вы любите сложности, рядовая Уолкер? И прежде, чем прикусив язык, она ответила: — Да, сэр. Люблю.