Глаза-океаны

      Жаклин, наблюдая за сборами Элеонор, подумала, что никогда ещё так тихо в их комнате не было. Обычно собиравшаяся на тренировку и шумевшая Луиза так, что её слышали несколько этажей, молча сидела на кровати. Она глядела на Эль исподлобья.       Уолкер знала, что Луиза думает: Элеонор их бросает, так ещё и не сказала о своём переводе. Но, надо отдать должное, Лейтнер держала свои мысли при себе, позволяя говорить лишь взгляду.       Джеки это оценила.       Эль, она уверена, тоже.       — Всё сложила? — подала голос Луиза, когда Эль закрыла сумку. — Ты, кажется, кое-что забыла, — она указала на лежащий на кровати кардиган и что-то блестящее поверх него.       — Не забыла. Это для вас.       — Нас?..       — Да. Джеки?..       Жаклин автоматически вытянула ладонь и несколько секунд смотрела на серебряное кольцо с небольшим тёмно-синим камушком посередине. «Сапфир», — пронеслась у неё мысль, и она вскинула голову, глядя в лицо подруги. Ничего удивительно: Гарднер была из обеспеченной семьи.       — Мой талисман: когда поступала в кадетское, загадала найти друзей. Я нашла вас. Пусть теперь послужит тебе, — Эль улыбнулась, сжимая пальцами её плечо. — Если прижмёт, продашь его. Скажи только, что это семейное кольцо Гарднеров.       — Спасибо, Эль, но не стоило…       — Всё в порядке, — она подхватила тёмно-зелёный кардиган с кровати и направилась к приподнявшей брови Луизе. — А это тебе. И не вздумай отказываться: я видела, как ты на него смотришь. Пусть греет тебя холодными ночами.       И тут кремень по имени Луиза Лейтнер прорвало. Девушка шмыгнула носом, всхлипнула и, пристав, повисла на Элеонор, обнимая её за шею. Жаклин, почувствовав комок в горле при виде этой сцены, отвернулась: она все свои слёзы выплакала у колодца, ещё раз через это проходить у неё не хватит сил.       — Я помогу, — вызвалась Уолкер, когда Эль хотела было поднять сумку. — Не таскай тяжёлое, — добавила она, когда Гарднер пыталась возразить. Луиза продолжала поливать слезами подаренный кардиган, поэтому провожать Элеонор отправилась Жаклин.       — Я очень благодарна не только вам, девочки, что выслушали, но и Эрвину. Он вошёл в положение и понял моё решение. Не осуждал. Так что, думаю, ты можешь положиться на Смита, он — хороший человек, — негромко произнесла девушка, обнимая Джеки, — а хороших людей нужно держаться.       Грустить из-за перевода Элеонор времени не было — намечалась тренировка, на которой Майк грозился спустить с них три шкуры, если увидит, что они не так держат клинки. После тренировки последовал обед, а после обеда по плану была Ханджи, которой срочно потребовались несколько пар рук.       — Моблит, бедняжка, сам не справится, — заявила она, когда Жаклин и Луиза шли к её кабинету. — Я слишком постаралась, устраивая там завалы. Сам он будет до утра всё это разбирать, но с вашей помощью у него есть шанс управиться до ночи.       Уолкер кивала, слушая Зоэ и думая, что перспектива провести время под её крылом не такая уж и плохая. По крайней мере, она не воспринималась как пытка. C Ханджи было комфортно и интересно (по крайней мере, для Луизы, которая была в восторге от экспериментов и науки).       — Уберете вот эти все завалы документов — свободны. Даже если очень рано закончите каким-то чудесным образом.       Раздав указания, Ханджи упорхнула. Делать нечего — нужно было с этим как-то разбираться. Сбросив куртки на стол, девушки принялись прибираться.       — Знаешь, я не смогу, наверное, сегодня ночевать в нашей комнате — всё мне там будет об Эль напоминать, — призналась ей Луиза, сев по-турецки на пол и разложив документы на несколько стопок.       — Я, наверное, тоже не смогу, — согласилась с ней Жаклин, садясь напротив и повторяя позу подруги. — Быть может… — она задумалась: вспомнились слова Эрвина об озере неподалеку. Если они всё равно спать не собираются, то можно было бы провести время там. — Говорят, тут неподалёку есть озеро. Быть может, мы сходим и искупаемся?       Лейтнер пожала плечами.       — Мне нравится идея.       Поздно вечером, дождавшись и проверив, пока все уснут, и, миновав дежуривших, подруги направились к озеру, что понравилось Жаклин, потому что оно оказалось достаточно удобно расположенным: вокруг деревья, которые надёжно защищали от посторонних глаз.       Скинув одежду и оставшись в нижнем белье, Джеки и Луиза, взявшись за руку, начали входить в прохладную воду, делая маленькие шаги. Затем, когда вода достигла шеи, они руки расцепили, и Луиза поплыла вперёд. Отплыв недалеко, стала двигаться туда-сюда.       Жаклин плавать не хотела. Она предпочла стоять в воде, чуть покачиваясь и наблюдая за подругой. Затем подняла голову и принялась рассматривать белые точки на чёрном полотне, думая, что звёздное небо сегодня удивительно хорошо.       — Джеки, как думаешь, когда парень говорит, что у тебя красивые глаза, что он имеет в виду: грудь или реальные глаза? — неожиданно задала вопрос, подплывая к Уолкер девушка.       — Кто так говорит?       — Эрик.       — Вы переписываетесь?       — Ну да. После того, как выяснилось, что он не насиловал Эль, да ещё ей и помог, я решила: почему бы и нет. Для тебя это какая-то проблема?       — В смысле? — удивилась Жаклин, думая, неужели та взялась за старое — искать чувства там, где их нет.       — Он тебе нравится?       — В свете последних событий стал нравиться как человек. И отвечу на твой первый вопрос: думаю, что Эрику интересны твои зелёные глаза, а не грудь.       Луиза расцвела, в то время как Жаклин помрачнела. Это не укрылось от Лейтнер. Она встала рядом с Джеки и под водой взяла её за руки.       — Что такое, Джеки?       — Папа и дедушка письмо прислали, я не могу на него третий день ответить.       — А что пишут?       — Рассказывают о делах и ждут, когда я на отгул приеду к ним.       — А ты не хочешь?       — Хочу, но… Папа очень чуткий, — вздохнула Джеки. — Он сразу поймёт, что что-то случилось, а я не смогу отнекиваться и делать вид, что всё в порядке. Он и так против Разведывательного отряда, а узнает про изнасилование — запрёт дома, никакие Эрвины и Ханджи не вызволят.       — Тогда поехали на отгул ко мне. Моя семья мечтает с тобой познакомиться, я им о тебе все уши прожужжала. Остынешь, отойдёшь, а в следующий отгул явишься домой.       — Пожалуй, ты права. Спасибо за приглашение.       — Не за что. Тебе, думаю, у нас понравится. А-а-а! — и заверещала на всю округу, так как Джеки плеснула ей в лицо водой. — Ну держись!       Они немного отошли назад к берегу, чтобы было удобнее стоять, и принялись играться, хохотать и брызгаться в друг друга водой.

***

      Ханджи нахмурилась, снимая очки и поднимая руки, чтобы заново забрать хвост. Она делала это в четвёртый раз за десять минут, и сидящий с ней Майк за разбором документов всерьёз обеспокоился.       — Ханджи, стянешь хвост ещё туже — глаза на лоб вылезут, — попытался пошутить он, но она не была в настроении. Вместо этого Зоэ поинтересовалась, задав давно мучивший её вопрос:       — Эрвин какой-то обеспокоенный стал в последнее время. Не заметил?       Майк отрицательно покачал головой.       — Нет. Вроде как обычно себя ведёт.       Ничего нового в действиях друга им замечено не было: солдаты, вылазки, отчёты. Стабильность и только, даже от часового механизма такого не добьёшься. К тому же, стоит отметить, Эрвин Смит не походил на того человека, кто станет делиться с друзьями наболевшим, он будет методично разбираться в этом сам, мучая себя и закапываясь еще больше.       Ханджи придерживалась другого мнения.       — Не думаю. Вся эта история с парнем из Военной Полиции и без того прохладные отношения Найла и Эрвина ухудшила. К тому же, он ещё и подрался, а когда это Эрвин у нас дрался?       Захариус хмыкнул.       — Ханджи, ты же видела Уолкер — миниатюрная, чуть сильнее по спине ударишь, так она вперёд улетит. Неудивительно, что он вступился. Я бы тоже вступился, эти полицейские совсем охуели.       — Я знаю, и поступил довольно благородно, но… — Ханджи прикусывает кончик большого пальца, глядя на Майка. — Он до конца не забыл Мари, я уверена, а тут ещё Жаклин…       — Господи, Ханджи, если эта девчонка может хоть как-то отвлечь его от жены Найла, то я только руками и ногами за; пусть даже трахается с ним. Ты разве не этого хочешь для Эрвина всё время, чтобы он оставил в покое Мари и наслаждался жизнью?       — Да, этого я и хочу. Просто боюсь, как бы он окончательно не погряз в своих чувствах к Мари.       — Ты слишком много думаешь, Ханджи, — Майк перегнулся через стол и отвесил ей лёгкий щелбан. — Расслабься. Вот когда что-то из ряда вон выходящее произойдёт, вот тогда и будем беспокоиться.       Зоэ была вынуждена согласиться — кроме чувства беспокойства, вертящейся всегда где-то неподалёку Мари и неуловимо меняющегося Эрвина у неё ничего не было.