***
В конверте, кроме приглашения на приём, устраиваемого семейством Доук, была небольшая записка от Найла: «Постарайся всё же прийти — не хочу, чтобы Мари расстраивалась. Ей это сейчас противопоказано». И последняя фраза: «Да и на помощника в Джинае люди посмотреть хотят». — Что там? — поинтересовалась Ханджи. Эрвин протянул ей записку, а сам откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Оу, Майк, взгляни на это. — Я считаю, что тебе там делать нечего, — заявил Захариус, даже не глядя на протянутую Зоэ бумажку — ему это было ни к чему. — Мы и так редко появляемся на подобных мероприятиях, где есть Военная Полиция. И, ничего страшного, знаете ли. — Но тут случай особенный — Мари ждёт ребёнка, — не согласилась с ним Ханджи. — Это значит, что… «Это значит — всё», — мысленно закончил за неё Эрвин. Теперь уж точно всё — внутри Мари их с Найлом ребёнок. Больше можно не мечтать, надеяться и желать. (Поздравляем, Эрвин Смит, ты проёбал и проебался. Ну умница. Теперь уж точно не его Мари. А была ли она такой хоть когда-то?) Ханджи, заметив, что Смит явно сейчас был не с ними, наклонилась вперёд и защёлкала пальцами перед его носом. — Эрвин, приём! Ты меня слышишь? — получив кивок, продолжила: — Отлично, я говорила Майку о том, что это — финальный раунд. Ты не можешь пропустить. — Финальный раунд? — он не удержался от смешка. — Ханджи, разве у нас с Найлом сражение?.. — Если не придёшь, — Ханджи будто его не слышала, — то они будут считать, что они выиграли, а ты лежишь и плачешь в своей комнате в штабе. Тебе невыносимо, тебе разбили сердце, а нам надо показать, что у тебя всё хорошо. Так что нет, Эрвин, ты это мероприятие не пропустили. Смита её решимость позабавила. — Ты мне предлагаешь туда заявиться с улыбкой во весь рот? — Нет, даже лучше. Ты пойдёшь туда, но пойдёшь не один. Мы найдём тебе пару. — Не впутывай меня в свои безумные авантюры, Ханджи. Молчавший до этого Майк решил принять участие в беседе: — А пара-то есть, — протянул он. — Пригласи Уолкер. — Уолкер? С чего? — Ну ты ей так мило букетик сирени собирал, — хмыкнул Захариус. — Да и она, по-крайней мере, беседу сможет поддержать. Ещё и симпатичная, считай, приятный бонус. — Ты Жаклин приятен, — добавила Ханджи. Эрвин не сомневался, что Уолкер согласится, если он её позовёт. Он кое-что понимал в человеческих эмоциях, и знал, что ей симпатичен. Чем чёрт не шутит.***
Жаклин он нашёл в кабинете Ханджи. Ползая по полу на четвереньках, Джеки собирала многочисленные бумаги Зоэ, которые ей уже были не нужны, но руки никак не могли дойти выкинуть. Он прислонился к дверному проёму. — Привет. — Привет. О, это Вы, Эрвин, — она чуть улыбнулась. — Здравствуйте. — Уже здоровались, — хмыкнул Эрвин, шагая и опускаясь на колени, начиная помогать ей с бумагами. — Не стоит. — Мне не сложно. Скажи, у тебя есть планы на вечер субботы?.. …И она, блять, согласилась пойти с ним. Ни платья, ни туфель, ни посещения подобных мероприятий — ничего, но зато «я почту за честь». (Вот в эту честь и вырядишься, идиотина).***
— Так, спокойно, это не конец света, — утешала её Луиза за обедом, которая только рада была отвлечься от невкусной похлёбки. — Мы ради Эрвина всё тебе найдём. Эй, Картер! — закричала она звонко, и Уолкер потёрла ухо. — Тащи зад сюда! На свободное место на скамье рядом с Жаклин опустился Лукас, вопросительно глядя на Лейтнер. — Что такое? — Лукас может нам пригодиться — он вырос на всяких таких вечерах, сын первой сплетницы в городе. Извини. — Да ничего, ты права. Так и есть, — согласился Картер. — Куда тебе надо? — обратился он к Жаклин. — Найл Доук приглашает на праздник, его жена беременна. Мероприятие в субботу. Сам же понимаешь, там будут все из Военной Полиции. Всякая такая… Элита. Куда уж мне. — Не принижай себя. — Но это правда, — возразила она. — Мой папа был офицером, но он старался от всего этого держаться подальше. Не часто появлялся на вечерах или на попойках. Если уж он ощущал себя белой вороной, то я тем более… — Вместе выкрутимся, — пресекла её Луиза. У них было четыре дня, чтобы подготовиться, и Жаклин решила выжить из них максимум. Ночами Картер учил её танцевать и объяснял, как вести и поддерживать беседу; какими приборами нужно было пользоваться. В пятницу вечером появился Эрик, которого Майк в этот раз пропустил без всяких вопросов. Эрик объявился не один, а с чехлом и небольшой сумкой. В чехле было платье. — Эрик, это ведь… Платье. — Ты — гений умозаключений. Самое модное, — хмыкнул он, вытаскивая под свет лампы наряд. — Цвет выбирал сам. — Оно красивое, — прошептала Жаклин, касаясь пальцами материала. — Очень. Цветом напоминает сирень. — Ты пахнешь сиренью, поэтому оно мне и приглянулось, — Эрик отошёл к окну и повернулся к Уолкер спиной. — Примерь. Платье село как влитое. Вряд ли Эрхард, конечно, так хорошо знал её параметры, скорее всего, ему помогла Луиза, но Уолкер в нём было комфортно. В комнату вошли Картер с Луизой, и последняя ахнула, увидев подругу в наряде. — Какая ты красавица… — Распустите ей потом волосы, — скомандовал Эрик, доставая из сумки туфли и подавая их Жаклин, — и сделайте нежный макияж. А то я вас знаю, девчонок, любите поярче и краситесь как… — Эрхард махнул рукой. — Мы всё сделаем так, чтобы красавчик глаз не оторвал, — прошептала Лейтнер, беря Жаклин за руки. И Эрвин не оторвал, когда в доме Найла Уолкер сняла пальто, оставаясь в платье. Забирая у неё верхнюю одежду, Смит рассмотрел её. Светлые волосы распущены, губы чуть подкрашены, и… Как же приятно от неё пахло. «Нанеси на шею и на запястья, — Луиза всучила ей бутылёк. — Несколько капель вполне хватит. Мамины чудо-духи, говорит, что будоражит сознание». В вырезе платья виднелась округлая девичья грудь с несколькими родинками, и Эрвин сглотнул. (Она была хороша. Она пахла юностью). — Идём? — Жаклин стояла перед ним. Смит кивнул и подставил ей локоть, приглашая пройти в гостиную. Найл и Мари стояли чуть поодаль, когда они вошли, разговаривали с гостями и улыбались. На Мари было тёмно-зелёное платье в пол, не с таким вырезом, как у Жаклин (всё же она была старше и, вроде как, замужем), и она ощущалась взрослой, статусной. — Здесь есть вино и шампанское, — оценил напитки на столах Эрвин. — Хочешь что-нибудь? — Нет, спасибо. Тут их заметили. — Ты не против, если я ненадолго украду у тебя мисс Уолкер? — обратилась к Эрвину подошедшая с Найлом Мари. Как и Жаклин, она держала мужа под локоть, только если по Уолкер читалось, что девушка была напряжена, то Доук была само спокойствие. — Тебе стоит спрашивать у неё. — Я не против, миссис Доук, — Жаклин вежливо улыбнулась и отпустила Эрвина. Мари с милой улыбкой повела её в сторону, пока у Жаклин кошки на душе скребли. — Значит, ты с Эрвином? Хороший выбор. Только повышений по службе ждать, боюсь, не стоит. — Мы не вместе. Эрвин — мой начальник, я — его подчинённая. — Забавно — даже ты его не выбрала, — хмыкнула Мари. — Лучше уж тот парень из Военной Полиции. Там хотя бы будет спокойнее. Какой тот парень? Как будто Мари его где-то видела. Жаклин чуть сузила глаза, соображая. На ум пришёл разговор с Эрвином, когда тот пытался узнать, какие у неё отношения с Эриком. А с чьей подачи он это сделал? Официантка, которая её и Эрхарда обслуживала… Точно! Мари, чёрт возьми! — Это Вы рассказали Эрвину о том, что видели меня с Эриком? Мари на вопрос не ответила, но задала свой: — Эрвин тебе что-то высказал? — Зачем Вам это? Вы — замужняя женщина, счастливы в браке. Так и наслаждайтесь этим. Могли бы, наверное, если не мысль, что Эрвин принадлежит Вам? Но это не так. (Он сам свой). — Возможно, — Мари склонила голову. — Будь аккуратнее, Жаклин. Он всегда всё просчитывает. Отношений это тоже касается. Больно, знаешь ли, — тише произнесла она последнюю фразу. Жаклин посмотрела на неё, и в груди возникло чувство жалости. (Мари Доук взяла и проебала Эрвина Смита. У них что тут, соревнование по потерям?)***
— Девушки любят отважных парней, а замуж выходят за надёжных, — как-то заявил Майк. Зоэ расхохоталась. — Надёжные — как ты? — Тебя замуж не зову. И не позову, не переживай. Ищи себе отважного. Ханджи уже гоготала.***
— У меня немного иная цель для нахождения в Разведке, — мягко произнесла Жаклин. — Я не стремлюсь уничтожить всех титанов и интрижка с Эрвином Смитом мне не нужна. Мне нужно кое-что другое. Хотите… Хотите выпить? — поинтересовалась она. Мари отрицательно покачала головой. — Мне сейчас нельзя. — Тогда для Вас будет сок, — Жаклин взяла со стола бокал с яблочным соком и протянула его Доук. Улыбнулась и, развернувшись, направились к Эрвину. Хотелось в толпе увидеть лицо Эрика, хоть кто-то знакомый, но было бы слишком хорошо. — Потанцуем? — предложил ей Смит, которого явно обрадовало её появление — не придётся общаться с Найлом. В танце вёл Смит. Жаклин попыталась выкинуть лишние мысли из головы, но не могла перестать думать о Мари и Эрвине. Неужели… Неужели так можно было любить человека? Масло в огонь подливали взгляды несколько офицеров, которым Найл что-то шепнул, и они гадко захихикали. — Видимо, все методы хороши, чтобы продвинуться по службе, — заулыбались они. Жаклин дёрнулась на звук, но Смит покачал головой, крепче сжимая пальцами её плечо. Жаклин было неприятно. Она видела, что Эрвину тоже, но не могла понять — тогда почему он здесь находится? (Почему мы участвуем в этом цирке?) Когда одна мелодия перестала звучать, и музыканты стали играть новую, Жаклин отошла от Эрвина. Она больше не хотела танцевать, как и быть тут. — Что такое? — Устала и хочу домой. Я поеду, сэр. Оставайтесь. Веселитесь. Но Смит не остался. Забрал свои с Жаклин пальто, помог ей надеть своё и вышел с ней на улицу. К ним подъехала карета, в которую Уолкер поднялась первая, устроилась у окна и склонила голову, утыкаясь лбом в стекло. — Всё в порядке? — Да. За всю дорогу на один и тот же вопрос Эрвин слышал только одно — «да». Когда карета добралась до штаба Разведки, Уолкер хотела было первой и покинуть её, но Смит не пустил. Вылез сам и подал ей руку. — Позволь мне. Жаклин нехотя подчинилась. Ладонь у неё была холодная. — Точно всё в порядке? — Вполне. — Наконец-то другое слово, а то я уж думал, что у тебя резко сократился словарный запас, — Эрвин попытался вывести её хоть на какие-то эмоции. Жаклин, забрав волосы в небрежный пучок, пошла прямо, намереваясь вернуться в комнату, лечь на кровать и забыть сегодняшний вечер как страшный сон. Если повезёт и Луиза будет не спать, то обсудить это с ней. Она думала, что Смит вернётся к себе, но он шёл следом. Возле колодца Эрвин потерял терпение и схватил Жаклин за локоть, разворачивая к себе. — Что Вы… — Не бери в голову то, что ты услышала в доме Доуков. Его люди не имели никакого права говорить о тебе такие слова. Это было… (Они смотрели на меня так, будто я была твоей любовницей, Эрвин, такое забыть нельзя). Уолкер криво усмехнулась, вырывая руку. Смит отпустил и чуть отступил. — Почему бы вам не оставить её в покое? — тихо произнесла Джеки. — Она, насколько мне кажется, рада быть его женой. И вполне рада будущему прибавлению. У них семья, и, кажется, только вам и её мужу не даёт покоя прошлое. — А кто может забыть о прошлом? — пошёл в наступление Эрвин. Жаклин с читаемым на лице недоумением посмотрела на него. — Тебе оно тоже покоя не даёт. — О чем ты? — даже перешла на «ты». Теперь уже Эрвин обрёл контроль над ситуацией. — Я знаю, что ты ищешь информацию о своей матери. Думала, что Патрик не скажет мне, что ты обращалась к архивам Разведки? Бесполезно — простым рядовым доступ к данным не предоставляют, но ты, зная это, всё равно пошла. Не отрицай. Она и не думала отрицать. Подняла голову и с вызовом произнесла: — Да, ищу, но я не намерена думать о ней всю свою жизнь. У меня есть люди, которых я люблю, и ради которых я готова забыть о прошлом. Советую и вам найти такого человека. Или таких людей. Только сначала забудьте о Мари Доук. — Рядовая Уолкер, вы забываетесь. Пусть я и ценю вас за спокойствие, за упорство и за поддержку моих идей, но вы забываетесь. — Думаю, сэр, имею право — мной сегодня весь вечер пользовались. — Кто? — Пригласить меня, не подумав, в каком свете выставите. Вы такие операции и построения проворачиваете, неужто не пришло в голову, что могут подумать окружающие? Ладно я, наивная и глупая, но Эрвин Смит не такой. И Вы ни слова не сказали, хотя видели, как там на меня смотрят, — она поджала губы. — Не очень вежливо. — Я бы никогда так не поступил, Уолкер. Жаклин на это ничего не ответила. Подошла к колодцу ближе и опёрлась ладонями. Эрвин встал рядом. — Я ничего не обещаю, но я постараюсь что-нибудь узнать о твоей матери, — помолчав, произнёс он. И, подняв руку, Эрвин сжал её плечо. Жаклин перестала дышать, когда он её коснулся. Бедная.