***
Я бегу по тёмным переулкам, а за мной следуют около пяти рослых мужчин. Они хотят… поймать меня. Я бегу, что есть силы, не видя под собой дороги. Спотыкаюсь, но удерживаюсь на ногах. Уже совсем не чувствую ступней, а дыхание отзывается в лёгких колкими ударами, в горле пересохло, а в висках что-то отчаянно пульсирует. — Ты думала, что отделаешься от нас так просто?! — кричали они. Страшно. Сворачиваю за угол и… … холод в левом боку. Что?.. Касаюсь ладонью этого места, нащупывая что-то твёрдое. Опускаю взгляд и вижу нож. Нож, что торчал прямо в моём боку. По моей руке стала идти тёплая тёмно-красная жидкость. Она идёт, не переставая! С долю секунды я ещё не могу поверить своим глазам, но затем слышу пронзительный смех. Начинаю кричать. По моему телу разносится миллионами ударов боль. Боль, отзывающаяся даже в самых кончиках пальцев. Моё горло начинает болеть. Я совсем разодрала его. По моим щекам идут горячие потоки слёз. Не могу… остановиться!..—
— Элизабет! — трясёт меня кто-то, — Элизабет! Широко распахиваю глаза и несколько секунд не могу понять, где я. Осматриваюсь и понимаю, что на меня глазеют девочки из кадетского корпуса. В горле пересохло и я инстинктивно хватаюсь за него рукой. Предо мной была Криста. Именно она трясла меня. Я вопросительно смотрю на неё и вижу в её глазах какой-то испуг. — Ты… ты кричала во сне… — проговорила она. — Так громко и… мы испугались за тебя. Меня охватил стыд. Отталкиваю её от себя, спешно выходя из комнаты. «Что это с ней?..» — слышится позади меня, но я уже нахожусь в коридоре. Прошло столько времени, а мне до сих пор снится этот сон. Раз за разом я вспоминаю о том, что произошло. Инстинктивно касаюсь своего левого бока, нащупывая рубец. Стискиваю зубы. До сих пор не могу справиться с этим. Если придётся, то я буду жить в хлеву, чтобы не мешать остальным. Не показывать свои проблемы всем вокруг. И эта ещё Криста… такой невинный взгляд скорчила, что мне стало ещё больше совестно. Чёрт… Останавливаюсь и ударяю по стене кулаком. — Элизабет? — слышу позади себя знакомый голос. Оборачиваюсь и вижу Эрена. Он был одним из немногих, кто не пытался состроить из себя доброго друга-собутыльника. Это радовало, — Что-то случилось? — И ты туда же… — шёпотом вырывается у меня, а он лишь вопросительно смотрит, — Нет, всё нормально. — Ладно, — отвечает он, проходя дальше, — сегодня, говорят, будем учиться удерживать равновесие на тросах. — Как думаешь, — интересуюсь я, — у тебя получится? Он оборачивается на меня и самоуверенно хмыкает. — Конечно! — улыбается он, — Как же иначе!***
И в очередной раз Йегер бьётся лицом об землю. Между рядами пошёл смешок, а я лишь молча наблюдаю за его отчаянными попытками подняться. Я была недалеко от него и тоже висела на тросах. Как только меня подняли над землёй и я перестала ощущать её под ногами, меня охватил животный страх. Я была готова закричать, но вовремя смогла подавить свои страхи и опасения, стиснув зубы и гордо подняв нос к небу. Небу… голубому небу и белым облакам, яркому солнцу, что ослепляло. Никак не могу поверить, что я здесь. Что над моей головой больше не земная твердь, а воздух не полнится запахом спирта и прогнившего мусора. Лишь только свежий воздух и прохладный ветер. Ощущение свободы… — Достаточно! — скомандовал инструктор и всех нас опустили на землю. Стоило нам завидеть лысину — и весь кадетский корпус вставал по стойке «Смирно!», ибо страх перед ним был слишком велик. В первый же день он не церемонился с нами, а унижал и оскорблял, подавлял нашу волю и желание продолжать готовиться к службе. Многие не вытерпели такого и сбежали, а кого-то послали в дальние уголки, скажем так, пахать землю. У меня же в планах не было ни того, ни другого. Если я собираюсь поступить в Разведкорпус и встретиться с сильнейшим воином человечества, то я обязана выстоять и вытерпеть всё это.***
— … не этот ли мальчишка грозился всех гигантов перебить? — послышалось мне сбоку. Двое недалеко от меня обсуждали Йегера: его слова о том, что он перебьёт всех гигантов, хорошо всем запомнились, а особенно теперь запомнилось то, как он тыкался в землю своей головой во время тренировки. — Кажется, завтра его ждёт дорога в поля. Нечего нам кормить бездарей. Окидываю взглядом Йегера. На его лбу красуется повязка, а его взгляд полон безнадёжности и устремлён куда-то в потолок. Он осознавал своё положение и понимал, что если в ближайшее время не сможет научиться висеть на тросах, то ему не светит служба. Затем его друзья, Микаса и Армин, попытались вывести его из такого состояния разговорами. Их я уже не слышала, да и дела мне, собственно говоря, не было. Кусаю чёрствый хлеб, глядя куда-то в деревянный стол. Я не понимаю рвения Йегера. Его рвения поступить в Разведкорпус. Он кричит о том, что выйдёт за эти стены и перебьёт всех титанов до последнего. Движет ли им жажда свободы или собственная глупость, я не знаю. Я давно смирилась с тем, что человечество навсегда заперто здесь, а внешний мир больше ему не принадлежит. Не один десяток лет ведь ушёл на то, чтобы узнать хоть что-то о человекоподобных гигантах, поедающих людей, как и немало времени ушло на то, чтобы вернуть человечеству хотя бы горсть земли. Вместо этого мы лишь теряем остатки того, что у нас осталось. Возможно, что люди на поверхности до сих пор желают вздохнуть полной грудью, зная, что они свободны, но мне, как человеку из Подземного города, это чуждо. Мне достаточно того, что над моей головой находится небо и я дышу свежим воздухом, чтобы почувствовать свободу. В моей жизни не было конкретной цели и лишь только тогда я поняла, что хочу выбраться на поверхность. Нет, я не хотела увидеть солнце или небо, ощутить под ногами свежую траву, — я не знала, что это такое. Мною двигало лишь желание отблагодарить незнакомца за спасение моей жалкой жизни. Кто же знал, что последовав за ним, я окажусь в этом месте?..***
На меня несётся парень с деревянным ножиком в руке. Он — «плохой парень» в данном поединке, а мне нужно защищаться. Моя цель — не просто положить его на лопатки, но и заставить его выпустить нож из руки. До последнего момента стою на месте, даже не моргая и глазом. В то мгновение, когда он сделал замах и уже радостно прокричал: «Ага, попалась!», я пригинаюсь и, схватив его за руку, в которой он держал нож, перекидываю через себя. Он с истошным воплем оказывается на земле, тяжело дыша и глядя в небо. Нажимаю на часть его руки между запястьем и кистью, заставляя расслабить руку. Довольно смотрю на то, как деревянный нож падает на землю. — Агх… — пытается отдышаться он, — Ну ты и зверюга, Элизабет! Это больно! — Прости, Томас, — говорю я и подаю ему руку, — но это тренировки, потому без боли тут никак. Он криво улыбается и принимает помощь, вставая на ноги. — Где ты училась драться? — задаёт он вопрос, трогая себя за кисть руки, то поднимая, то опуская её. — В месте, откуда я родом, лучше уметь постоять за себя, — ответила холодно я. — А откуда ты? — продолжает задавать вопросы. Нервно сглатываю. Если я скажу правду, то кто знает, как ко мне отнесутся другие. Не то, чтобы меня заботила репутация, но если я собираюсь служить здесь, то нельзя портить отношения с кем-либо. — Я… — пытаюсь придумать отмазку, а он выжидающе смотрит мне в глаза. Чёрт! В момент, когда волна отчаяния захлестнула меня полностью, Томас показал за мою спину и прокричал что-то. Так как я думала о своей отмазке, то не разобрала, что он сказал, но обернулась и увидела, как Энни Леонхарт повалила на землю Эрена. — Ничего удивительного, — вырывается у меня тихо, — просто он слабак. — Ну не скажи! — Томас услышал меня и перебил, — Эрен пару минут назад повалил Райнера так легко и быстро, что я и глазом моргнуть не успел. Не говори о нём так, — улыбается, — он ведь славный малый. — В нём сплошная инициатива, вот только толку от неё? — задаю я вопрос, но не дожидаясь ответа, ухожу.***
Снова жую этот чёрствый хлеб. Его вкус для меня стал настолько обыденным, что и вовсе я его больше не замечаю. Окидываю взглядом помещение. Из разу в раз всё повторяется, всё одно и то же, но скоро всё изменится. Близится день распределения. День, когда мы все разойдёмся, кто куда: в Военную полицию, Гарнизон и… Разведкорпус. Запиваю тёплым напитком. Вокруг меня люди уже сбились в стайки. Естественно, столько времени прошло. Все сдружились, образовали свои компании и уже определились, что будут вместе служить где-то. Я же не вижу смысла водить дружбу в такое время, ибо сейчас твой друг может быть рядом, а завтра его хребет пополам перекусит титан. И вот твоя душа полна скорби, а сердце разрывается на миллионы кусочков. Тебя тоже съедает титан и дело с концом. Такая себе перспектива. — Ублюдок! — послышался мне голос Йегера. Опять он голосит. И каждый раз здесь, когда мы едим. Неужели ему в порцию мешают что-то запрещённое? — Отвали! — голос Жана. Ну, как же без тебя, Лошадиная морда? Ты в перепалки с Эреном вступаешь чуть ли не с самого первого дня, — Взгляни на реальность! Армин и Микаса пытаются разнять этих двоих, а остальные лишь наблюдают, продолжая есть. Это уже обычное дело — перепалки Эрена и Жана. Если бы судьба свела их в один отряд, то дело было бы с концом. Их счастье, что один подастся в Военную полицию, а другой в Разведкорпус. Если бы они оба попали в Разведкорпус и портили бы жизнь уже там, то моему терпению бы точно пришёл конец. Пока что всё это время я предпочитаю сильно не выделяться. Непроизвольно цокаю языком и подпираю голову рукой, глядя на очередную сцену. Орут что-то. Доказывают друг другу. Какой в этом смысл, если первый никогда не примет позиции второго, как и второй первого?.. И в какой-то момент Жан хватает Эрена. Второй с секунду смотрит на него, а затем делает захват и бьёт того по ноге, что он падает на пол с треском. — Больно… — бормочет тот, привставая, — Какого чёрта это было?! — Я научился этому приёму, пока ты лентяйничал и прогуливал занятия, — отвечает Йегер. — Если считаешь, что в реальности все следуют своим прихотям, то, как ты вообще смеешь называть себя солдатом? Пара секунд молчания и дверь в помещения со скрипом открывается. Оттуда виднеется лишь один жёлтый глаз, смотрящий на нас столь пугающе и жутко, что у каждого сидящего здесь по спине прошёлся не один табун мурашек. — Мне показалось, что я слышал здесь громкий шум… — грозно и растянуто начал инструктор, — Кто-нибудь объяснит что здесь происходит?..***
Назревал выпуск. Скоро я наконец-то… увижусь с Леви. Скоро я смогу показать, из какого я теста слеплена. Предвкушение придавало мне сил, я выкладывалась на полную. Последняя «пирушка». Одна была похожа на другую, но эта отличалась особой праздностью. Вижу перед собой Йегера. — Эрен, — зову я его, он оборачивается на меня и улыбается, — ты до сих пор хочешь попасть в Разведкорпус? — спрашиваю я, а на правый глаз мне спадает большая русая прядь волос. — А с чего бы я должен был передумать? — удивляется он, уже поворачиваясь ко мне полностью и скрещивая руки на груди. — Не пойми меня неправильно, Йегер, — начинаю я, — не мне указывать, что тебе делать и, как поступать со своей жизнью, но я считаю, что одной инициативности мало, как и желания истребить всех титанов. Он хмурится, глядя мне в глаза. — Ты не понимаешь, — говорит он. — Возможно, — не отрицаю я, — но было бы лучше, если бы ты направил всю свою волю в нужное русло, а не в то, которое тебя потопит. — А ты сама-то куда намереваешься поступить? — ядовито спрашивает он, а затем усмехается, — В Военную полицию метишь, как и Жан, да? — Нет, — отрицательно матаю головой, — в Разведкорпус. Секундное молчание, его выражение лица сменяется на более милосердное. — И с такими мыслями ты намереваешься туда попасть? — слегка удивляется он. — Да. В какой-то степени, Йегер меня раздражает. Раздражает, потому что я не могу его понять. Моя цель, конечно, никак не лучше его, но она хотя бы существенна. Прохожу дальше и подсаживаюсь к Жану. Он смотрит на меня вопрошающе и, когда уже был готов спросить, почему я села именно тут, я заговорила. — А ты всё собираешься в Военную полицию, да?.. — произношу я скучающе, подпирая голову рукой. — Естественно! — отвечает слегка злобно он, — Я же не тот придурок Эрен, который всех титанов перебить хочет. Как же! — пьет из кружки. — Вот и правильно, — говорю я и смотрю на Эрена, окружённого друзьями. Скоро ты попадёшь в Разведкорпус и твоя вера в освобождение пошатнётся, Эрен Йегер. — … но ведь нам не победить! — разнеслось по всему помещению. Наступило затишье. Это был Томас и он говорил с Эреном, — Ты же сам знаешь. Сам знаешь, скольких они уже сожрали. Мы потеряли больше двадцати процентов всего населения, — смотрю на Жана, который тоже устремил взгляд к Эрену, дожидаясь, что же он скажет в ответ, — у людей нет против них никаких шансов. — И что? — отвечает Йегер и я возвращаю взгляд к нему, — Ты сдаёшься лишь потому, что нам не победить? — Томас промямлил что-то, — До сих пор мы терпели поражение, потому что мы про них почти ничего не знали. Нельзя одержать победу одним числом солдат. Может мы и проиграли, но знания, вынесенные из этих сражений — это наш маяк надежды! — громко заявляет зеленоглазый, — А ты отмахиваешься от тактического прогресса, купленного сотнями тысяч жизней, чтобы кататься, как сыр в масле? Что за бред?! Я убью… — начинает он злобно, прижимая правую руку к себе и сжимая её в кулак, — …убью их всех до последнего. И освобожусь от этих стен! Вот моя мечта! — говорит он, а в его глазах виден блеск. — Человечество ещё не потеряло всё до последнего. После этого он спешно выходит из помещения, а Армин и Микаса следуют за ним. — Постой, Эрен! — кричит ему в догонку Арлерт. Жан молча продолжает пилить взглядом дверь, в которую вышли те трое.***
Выхожу из столовой и следую голосам. Нахожу этих троих на ступеньках. Они, услышав, что кто-то идёт, оборачиваются, словно дикие звери. Микаса, Армин и Эрен были почти нелюдимы, но их не считали плохими. Отдельные личности, пускай, и пытались задеть Эрена, но восхищались его волей и решимостью. — Не отвлекаю? — задаю вопрос я, приближаясь. — Что тебе нужно?.. — агрессивно спрашивает меня Эрен, его глаза красны от слёз. Непроизвольно я вздрагиваю и меня накатывает странное чувство, — Тоже пришла сказать, что это всё бессмысленно и, что в том, чтобы я поступил в Разведкорпус, нет никакого толку?.. — Нет, — отвечаю я, оказываясь уже возле них, — Я хотела сказать тебе, — обхожу их и присаживаюсь на корточки перед Йегером, — что ты прав… — он смотрит на меня непонимающе, — Бесчисленное количество людей полегло, чтобы узнать хоть что-то о титанах, а теперь бросать всё на самотёк, чтобы жить за стенами, пока очередной гигант не пробьёт их, — усмехаюсь, — дерьмово. — Но ты ведь сама сказала, что… — попытался сказать он, но я перебила его, не давая возможности ткнуть меня в мною же сказанное. Причём без полного понимания того, что я говорю. — Да, ты прав, — смотрю ему прямо в глаза, — я не верю, что человечество когда-нибудь вернёт себе свободу, — все трое смотрят на меня непонимающе, мол, почему я говорю, что Эрен прав, если тут же отвергаю его точку зрения, — но если так считаю я, то это не значит, что так должны считать другие. Такие, как я, ведомы такими, как ты. Возможно, я когда-нибудь обрету веру в человечество и свободу, но пока это не произошло, — встаю перед ним, показывая на него пальцем, — я доверяю наставление меня на этот путь тебе, Эрен Йегер.