***
Прошло три дня с моего визита к Вергис. Думаю, что лекарство уже должно было подействовать. Снова подхожу к этому ветхому дому, надеясь, что сегодня смогу расспросить её о сыне её знакомой, чтобы узнать, сколько денег мне нужно заплатить за то, чтобы выбраться наверх. Быть может, скидочку выклянчу. Я бы сделала это раньше, но тогда Вергис себя слишком плохо чувствовала и разговоры ей тяжело давались. Я видела, как больно ей было, когда она рассказывала мне о том, что узнала, потому я пожалела её. Вздыхаю и захожу в дом. — Вергис, здравствуйте, — начинаю я, заходя в ту самую комнату, но света тут не было, — Вергис?.. — Так это ты Элизабет Зегер? — слышится мне басистый мужской голос. Резко оборачиваюсь и к моему горлу приставляют нож. Стискиваю зубы. Предо мной предстаёт худощавый мужчина с кучей шрамов на лице. Его тёмно-русые грязные волосы скрывали его глаза. — Кто Вы такой и где Вергис? — спрашиваю я, сохраняя спокойствие. — Неважно, кто я, деточка, — говорит он, усмехнувшись, — а Вергис твоя уже кормит червей. — Что?.. — вырывается у меня растерянно. Мужчина ухмыляется, после чего достаёт из кармана штанов тот самый пузырёк, что я дала старухе, — Что за?.. — Мне пришлось повозиться, чтобы найти тебя… — говорит он, но я не слушаю, — профессиональная воришка. — Что ты сделал с Вергис?! — кричу я, отталкивая от себя. — Прирезал я её, прирезал, — отвечает он гордо, — пока она спала. — Ублюдок… — прошипела я. — Что ты там сказала, жалкая воришка?.. Я засмеялась. Он непонимающе уставился на меня. — Больше у меня нет повода сдерживаться, — довольно отвечаю я, после чего резко подаюсь вперёд, ударяя урода ребром ладони в горло. Он истошно орёт и пытается воткнуть мне нож в спину, но в последний момент я уклоняюсь и, хватая его за руку, перекидываю через себя, надавливая на часть руки между запястьем и кистью. Он роняет нож. Мужчина лежит без чувств, я хмыкаю. Только я была готова отпустить его руку, как вдруг он опрокидывает меня на пол и садится сверху, сдавливая моё горло обеими руками. — Ах ты, грязная шавка! — орёт он. Я начинаю задыхаться. Пытаюсь оторвать его руки от своего горла, но всё безуспешно. Краем глаза замечаю блеск справа от себя и понимаю, что это тот самый его нож. Пытаюсь дотянуться до него и, когда это наконец-то получается я, что есть силы, вонзаю его противнику в спину. Он придавливает меня всем своим весом, а я лишь с отвращением отталкиваю его от себя, выбираясь из-под его туши. Осматриваю тело: могло быть почти прямое попадание в сердце. Нож остался торчать в спине. Приложив некоторые усилия, достаю из его спины орудие убийства. На полу замечаю едва заметный блик. Присматриваюсь и понимаю, что это флакон с лекарством. Беру его и кладу в карман брюк. Перед тем, как выйти из помещения, бросаю взгляд на кровать. Кровать, на которой совсем недавно сидела Вергис, неповинная ни в чём старуха, нуждающаяся в срочном лечении. — Простите, Вергис… — шепчу я и выхожу из комнаты, — Я хотела помочь. В какой-то степени, я облегчила ей страдания, хотя и желала вылечить. Лучше такая смерть во сне, чем от болезни, которая пожирала её изнутри. Почему я вспоминаю об этом именно сейчас?.. Почему?.. Вергис ведь знала, что за ней придут из-за моей помощи. Почему она не ушла? Почему не приняла лекарство сразу?.. Подождите-ка… Ты хороший человек, Элизабет. Тебе это… скоро вернётся. Неужели она… специально? Она знала, что ей недолго осталось и, что я вернусь? Что всё так обернётся? Что я смогу победить того убийцу и заберу лекарство, что он выкрал? Что продам его и… смогу накопить на то, чтобы выбраться на поверхность? Вергис, Вы… Хотя, это в Вашем стиле, бывший главный вор подземного города. Но для чего я хотела выбраться на поверхность? За что умерла Вергис?.. Точно, я ведь хотела найти кого-то. Кого-то… — Кто этот юноша сбоку? Слишком молодой для Разведотряда! — Не слышала что ли? Это сильнейший воин человечества. — Сильнейший воин человечества? Тот самый? — Кажется, его зовут… Леви. Да, точно, Леви. Сильнейший воин человечества?.. Надменный взгляд серо-голубых глаз, чёрные грубо выстриженные волосы и Крылья Свободы на спине. Леви. Дура! Я ведь хотела доказать ему, что я сильная. Я хотела ему показать, что больше не та слабая девчонка, что была тогда в переулке. Я хотела отблагодарить его, вернуть тот нож, что бережно храню до сих пор. Как же я сделаю всё это, если буду мертва?! Открываю глаза. Рука титана уже близко. Стискиваю зубы и использую УПМ. Невероятно быстрым движением меня притягивает к ней и в последний момент я отпускаю гарпунные захваты, освобождая движущие узлы и пролетая уже между пальцев гиганта. Бегу по его руке и, когда замечаю, что другой рукой он пытается ударить по мне, моментально выпускаю гарпунные захваты в его шею и налету впервые достаю клинки. Они со звоном вылетают из металлических ножен. По спине пробегается табун мурашек, но не от ужаса, а от восхищения. На всех скоростях несусь прямо к шее гиганта и, что есть силы, наношу по «слабому месту» удар обоими клинками, сопровождая это своим криком. Ещё с пару секунд гигант стоит на ногах, после чего начинает падать. Притягиваю себя к крыше одного из зданий, ловко приземляясь. Привстаю и окидываю взглядом труп гиганта, от которого вовсю исходит бесчисленное количество пара, поднимающегося вверх. Осматриваю свои клинки. Сегодня они впервые познали вкус титанической крови, если можно так выразиться. Если я собираюсь доказать сильнейшему воину человечества, что достойна его внимания, то я должна это заслужить. Осматриваюсь и вижу впереди ещё двух гигантов. Вспоминаю это чувство, когда клинки прорезают плоть гиганта. Это чувство превосходства над первоклассным убийцей. Это то самое чувство, которое невозможно забыть: когда жертва наносит сокрушительный удар убийце и их роли меняются. Теперь настал мой черёд… убивать титанов! Маневрирую между домов и рук титанов, пытающихся меня схватить, и притягиваю себя к одному из них, вырезая кусок из его шеи. На моё лицо брызгает его кровь, которая тут же начинает испаряться. Морщусь от отвращения, но продолжаю лететь. В висках что-то отчаянно пульсирует, а внутри моей груди что-то горит и разгорается всё с новой и новой силой. Звон клинков раз за разом приносит мне удовольствие. В какой-то момент они ломаются пополам, но я лишь выбрасываю их вниз, пролетая над очередным титаном, и достаю новые. — Это вам за всех погибших! — ору я, — Это вам за Томаса! — резко притягиваю себя к шее титана, находящегося подо мной на расстоянии примерно шести метров и, что есть силы, режу по его слабому месту. Если мне нужно убивать титанов, то я буду это делать не только за себя, но и Вагнера, что умер так… так глупо! Титан подо мной падает на землю, а я, всё ещё прикреплённая движущими узлами к его шее, стою на нём верхом. Громкий хлопок и сокрушительный удар от падения такого гиганта содрогает всё вокруг, а я лишь победоносно смотрю на эту груду мяса, резким движением стряхивая кровь с клинков.***
Издалека вижу учеников кадетского корпуса. Расслабленно выдыхаю. Наконец-то я нашла кого-то. Я всё это время была одна. В той части города я перебила, вроде как, шесть титанов. Сейчас от осознания, что творилось это время, меня начинает трясти. Руки подрагивают, но я пытаюсь взять тело под контроль. Не знаю, что именно придало мне столько сил, что в последний момент, последний миг перед смертью я начала вытворять… такое. Возможно ли вообще, что человек, никогда до этого дня не видевший титанов, способен на такое? Скрытый ли потенциал или… — Смотрите, это Элизабет! — слышу я и спустя пару секунду приземляюсь на крышу, где были все эти кадеты. Это была Саша Брауз. — Вы живы, — флегматично поднимаю брови. — А как же! — отвечает она наигранной радостью. Осматриваюсь: вокруг меня царит лишь уныние. Аура отчаяния повисла в этом месте. Насколько поняла, каждый из них уже видел, как погибают их товарищи и уже прочувствовал на своей шкуре это… бессилие. Замечаю у стены Армина. Он, поджав под себя коленки, сидел и смотрел вниз. Совершенно один. Не могу найти взглядом ни Эрена, ни всех тех, кто тогда погнался за ними и титаном, сожравшим Вагнера. Разве что вижу Конни, который что-то говорил Жану и… больше никого. Всё это время Саша что-то болтала, но я её не слушала. Положив руку на её плечо, прохожу мимо неё в сторону Арлерта. — Армин, — зову я его, но он даже не поднимает взгляда, — ты… — я сажусь перед ним и вижу его глаза. Они на мокром месте, а сам он словно абстрагирован от всего окружающего мира. — Армин! — слышу я позади себя. От этого голоса Арлерт вздрогнул, жадно глотнув воздуха. Это была Микаса. В его глазах появился страх и отчаяние. Не могу понять… Оборачиваюсь и вижу, как Микаса бежит к нам. Слегка отстраняюсь, давая место. Она окинула меня непонимающим взглядом, но я лишь пожимаю плечами. — Армин… — говорит она, припадая на колени перед ним, — ты не ранен? Что там было? — блондин лишь опускает взгляд ещё ниже, а азиатка едва вздыхает, понимая его. Спустя секунду она встаёт и начинает внимательно осматриваться, — Где Эрен? — блондин стиснул зубы, а по его щекам пошли слёзы, — Армин?.. В этот момент он поднимает голову и смотрит в глаза Микасе. Начинает всхлипывать. Я вздрагиваю. Неужели Эрен… — Наш отряд… — начинает он дрожащим голосом, прижимая кулаки к коленкам и резко опустив голову вниз, — тридцать четвёртый кадетский корпус: Томас Вагнер, — я вздрагиваю, — Нак Тиас, Милиус Зельмски, Мина Каролина… — делает паузу и навзрыд завершает, — Эрен Йегер — все пятеро… выполнили свой долг, — в это время вокруг нас уже стояли остальные кадеты, слушавшие, что говорит Армин, — и пали в бою, как герои! Поперёк горла вновь встал тот злосчастный ком. Я вижу перед собой Эрена Йегера. Этого идиота, который не упускал возможности сказать, что он убьёт всех титанов до последнего. Того, который, несмотря на все трудности, шёл к своей цели. Неужели ты, придурок, решил умереть так скоро?.. — Ребята… — шокировано произносит Брауз. — Значит, тридцать четвёртый корпус… все, за исключением этих двоих, — имели в виду меня и Армина, — был уничтожен?.. — проносится у нас за спиной, — Если мы нападём на титанов, то всё закончится так же. Армин рыдает, едва дышит. Их слова закрадываются в мою голову, но я лишь отчаянно пытаюсь выбросить их оттуда, не давать им пути. — Прости… Микаса… — говорит он, — Эрен погиб вместо меня. Я не смог… ничего сделать! Прости… — ещё одна слеза падает на рыжую черепицу, а Микаса лишь подаётся вперёд, кладя руку ему на ладонь. Поворачиваюсь и смотрю на неё. Это было ужасное зрелище… Лицо Микасы было каменным. Её глаза были мертвенными и смотрели на друга с безразличием. Если бы это было её обычное лицо, я бы и ничего такого не подумала, но Эрен, тот, кого она клялась защищать, погиб, а она… — Армин, успокойся, — начала она леденящим душу голосом, от которого у меня пошли мурашки, — сейчас не время переживать. Вставай. После этого мы втроём встаём. Микаса подаётся вперёд, говоря что-то командным голосом. Её будто и не затронуло произошедшее. Мы с Армином смотрим ей в спину. — Мы сможем, — наконец её слова доносятся до меня. Она поднимает клинок вверх, глядя на нас холодно и отстранённо, — ведь я сильнее, чем вы все. Сильнее… сильнее всех. И я смогу уничтожить всех титанов… — по спине прокатывается холод. Она смотрит прямо на нас с Армином, — даже в одиночку. Вы либо слабаки, либо жалкие трусы, — направляет клинок в нашу сторону, — Ну и зрелище! — её голос надрывается, — Вы просто кучка сопливых неумёх, бесхребетных и ни на что не годных. — Эй, Микаса, — подаёт голос со стороны одна из кадеток, — ты что несёшь? — Ты на титанов в одиночку решила напасть?! — орёт кадет неподалёку. — Даже ты этого не сможешь! — поддерживает третий. — Не смогу — так умру, — отвечает она и отворачивается, — а смогу — выживу. Не сражаясь, победить невозможно. Ещё секунда и она прыгает с крыши, вздымаясь вверх на УПМ. Ещё какое-то время на крыше проносится возмущённый шёпот, но я… … понимаю, о чём говорила Микаса. Нет, ей вовсе не безразлично, что произошло. Наоборот, её это затронуло больше всего. Вместо того, чтобы ныть, как все остальные, она оградила себя и решила, что ей станет лучше в битве. Прямо-таки знакомые ощущения… Я, как и все эти «герои» вокруг меня, какое-то время назад сидела на крыше, готовая стать кормом титану. Я сдалась и решила, что всё бесполезно. Да как что-то может быть бесполезно, если ты ничего не делал?! Если не предпринять что-то — ничего и не получится. Я подумала о всех тех жертвах, о том, что произошло, чтобы я оказалась тут и поняла, что если я буду уповать на то, что мне кто-то поможет, — мечты не достигнуть. Я попыталась, я попробовала оказать противодействие и… положила шесть титанов в одиночку. Сейчас мне это кажется чем-то невозможным, но ты не думаешь об этом, когда уже в этом участвуешь. В пылу сражения тебе некогда думать о том, скольких ты уже положил. Не знаю, был ли это выброс адреналина, либо во мне есть скрытый талант, но… … сейчас я смотрю на Микасу и вижу себя. Даже более лучшую свою форму. Я всего лишь сражалась за свою жизнь, а она будет сражаться за жизни других. Она сильнейшая из нас, и это правда. Да, я потеряла своего друга, но если сравнивать нас с Микасой, то ей приходится больнее. Ей Эрен приходился даже кем-то… больше, чем другом. — Эй, — орёт Жан, подняв к небу клинок, смотря на кадетов, — разве нас учили оставлять товарищей сражаться в одиночку?! Мы так и вправду окажемся жалкими трусами! — и они с Конни ринулись за Микасой. Армин всхлипнул и пошёл вперёд. — Армин, ты уверен? — спрашиваю я его. — Мне больше ничего не остаётся, — говорит он, обернувшись на меня. — В таком случае, — я слегка улыбаюсь, — я с тобой. Он слегка удивлённо посмотрел на меня, а затем кивнул. — Спасибо… — прошептал он. — Ну же, трусы, слабаки! — кричит Брауз, а затем использует УПМ и следует за остальными, — Дурни! Усмехаюсь, а затем тоже использую УПМ, устремляясь ввысь за своими товарищами.