***
Прошло несколько дней с завершения операции. Брешь в стене была закрыта благодаря откуда-то появившейся силе Йегера. До сих пор мне всё это кажется каким-то странным сном. Об этом только и гундят в казармах, а мы, знающие правду изначально, лишь безмолвно слушаем всё это. Все, кто об этом говорят, поделились на два лагеря: одни утверждают, что Йегер — опасный титан, который прокрался в наши ряды, чтобы сожрать нас всех до последнего; другие же говорят, что ему это незачем делать, ибо он бы давно это уже сделал, если бы у него было желание. Я не отношу себя ни к тем, ни к другим. Я общалась с Йегером не так близко, чтобы стопроцентно утверждать, что знаю его. Возможно, он нас всех обманывал все эти годы, но всё же… … этот огонь в его глазах и такая чистая ненависть к титанам. Всё же я сомневаюсь, что он — враг человечества. — Элизабет, — слышится мне сбоку. Слегка поворачиваюсь и вижу Конни. Слегка удивляюсь, что он первый со мной заговорил, однако в его глазах я вижу какой-то страх, — ты же слышала, что сегодня будет суд над Йегером? — Да, — холодно отвечаю я, делая глоток чёрного чая из чашки. — Как ты думаешь, — продолжает он, скрестив руки на груди, изображая поддельное бесстрашие и уверенность, — что с ним будет? Какое-то время я молчу, ставя чашку на стол. Делаю вдох, а затем одариваю Спрингера безразличным взглядом. — Без малейшего понятия, — отвечаю я, а затем флегматично поднимаю брови, — быть может, они посадят его в тюрьму, заковав в кандалы до конца его дней, или вовсе убьют. — Но он же ни в чём не виноват! — подаёт голос Армин, сидя неподалёку. Я перевожу на него взгляд, отчего он заметно вздрагивает. — Ты прав, — соглашаюсь я, закидывая ногу на ногу, — но никто из тех, кто сегодня будет судить его, не видел, что творилось в Тросте. Они не видели своими глазами того, что видели мы, потому объективности от них не дождёшься. — И то верно… — тихо говорит себе под нос Арлерт, опуская взгляд в пол. Суровая правда жизни бьёт его уже в какой раз. Я лишь сказала правду. Не нужно быть всезнающим, чтобы понимать, что люди трусливы. Они лишь услышат, что Эрен обладает силой титана, и сразу же пробьют ему голову огнестрелом, даже не разобравшись. Меня это отнюдь не радует. После той операции я переполнена эмоциями, но стараюсь сохранять спокойствие и ясность ума. Тогда, поддавшись чувствам, я едва не пала в ноги сильнейшему воину человечества. Солдат — это исполнитель. Если из меня выходит плохой исполнитель, то значит, что нечего мне делать в Разведкорпусе. Вернусь обратно в Подземный город и буду жарить крыс на вертеле. Морщусь от отвращения. Допиваю чай из чашки.***
Незнамо зачем, но нас выстроили и стали проверять наши устройства пространственного маневрирования, подробно опрашивая, когда мы использовали их в последний раз и, как долго. И только сейчас я услышала, как кто-то сзади перешёптывался. Мол, убили двух пойманных титанов, которых брали на изучение. В голову сразу лезут мысли о том, кому и зачем это вдруг понадобилось. Да, конечно, я понимаю, что человечество ненавидит титанов, а после произошедшего в кадетском корпусе будет проблемно найти человека, что не хотел бы лично прирезать каждого из них за павших товарищей, но… …это было слишком глупо. Слишком глупо было убивать значимые для человечества образцы, поддавшись своим эмоциям. В очередной раз убеждаюсь в человеческой слабости из-за порочности. Гнев — вот, что в очередной раз уничтожило наш шанс на победу. Именно по этой причине люди столько лет скрываются за Стенами: они слишком глупы и слабы. Поддаются малейшей провокации и совсем не следят за своими действиями. Так или иначе, из-за этого идиота, решившего отыграться на закованных титанах, весь кадетский корпус подвергся тщательной проверке. Делать мне нечего с утра пораньше… ещё и тренировка на носу. После того, как всё закончилось, всё моё тело испытывало боли. Колющие, ноющие и все, какие только могут быть. Посмотрев на себя сегодня утром без рубашки в зеркало, я увидела кровоточащие натёртости и мозоли. Такова плата за использование устройства пространственного маневрирования. Оно тяжёлое и крепится напрочь к телу, поэтому ремни прямо-таки в каких-то моментах могут сдавить «нежную девчачью кожу», как выразилась одна из девушек в казарме. На такие высказывания я лишь цокаю языком. Меня раздражают солдаты, которые из разу в раз только и ноют. Как они вообще выжили после нападения титанов на Трост? Впрочем, неважно. Подошла моя очередь, и я кладу УПМ на стол.***
Близится Церемония Вступления. Дело идёт к закату. Я, опираясь о стенку спиной, скрестила руки на груди и смотрела на сцену. Скоро, совсем скоро. То, что я пережила нападение на Трост, свидетельствует о том, что я не так слаба, как мне думалось. Много наших погибло от рук титанов и было сожрано ими, но я не из их числа. Я рада, что осталась жива и, как бы не казалось со стороны, я… …скорблю об утрате ребят. Да, я не являюсь прямо-таки душой компании, но, так или иначе, гибель каждого из них морально истощила меня. Сначала, когда на моих глазах погиб Вагнер, я была вне себя от ужаса, но затем вокруг меня стало умирать всё больше и больше людей. Я осматривалась и видела вокруг себя лишь трупы своих товарищей. Слёз уже просто не хватало на всех и тогда я поняла, что на оплакивание всех и каждого меня не хватит. Мне жаль, но я поклялась себе, что больше не дам волю чувствам. Я вынесла важный урок из произошедшего со мной: солдат должен держать чувства при себе и не поддаваться им. Когда я только думала о поступлении в кадетский корпус, то всё это казалось каким-то даже… лёгким и беззаботным. Я понимала, что солдаты жертвуют многим ради спасения человечества, но, когда я поступила, то меня стали касаться суровые реалии этого мира. Я поняла, в какое дерьмо вляпалась, но ничего с этим поделать не могла. Пути назад нет. Я приняла решение и не сойду с этой дороги, какой бы тёмной и тернистой она не была. У меня больше ничего не осталось, кроме слепой веры в то, что я смогу вернуть тот нож, что он мне бросил в переулке и сказать: «Ну что, я не такая слабая, верно?». Кстати говоря, об этом… Тогда, когда я докладывала обстановку, я не видела в глазах Леви того, что было раньше и… мне кажется, что он меня не узнал. Нет, не кажется, а не узнал вовсе. Хотя… столько лет прошло, чему мне удивляться? А он даже и не изменился толком. Только окреп и… я поняла, что он не такой высокий, как мне казалось. В принципе, всё равно я до него не доросла. Как в физическом, так и моральном плане. Вздыхаю и в очередной раз окидываю взглядом площадку. Все снова разбились на группки и разговаривают. Делятся планами на будущее. Мне кажется, что в этом году будет очень мало людей, желающих поступить в Разведкорпус. Если бы не нападение титанов на Трост, то, быть может, желающих было бы больше. Зато меньше эмблем Крыльев Свободы придётся раздавать родным и близким погибших. Мне послышались приближающиеся шаги. Поднимаю взгляд с земли, которую, как оказалось, «сверлила» всё это время, и вижу Жана. — Жан?! — удивляется Армин, — Ты идёшь в Разведкорпус? — Да, — уверенно говорит он. Я нахмурилась. — С чего это вдруг? — подала голос Саша, выходя вперёд с удивлением на лице, — Тебе что, совсем не страшно?.. А кому не страшно?.. — Что? — поднимает одну бровь Жан, — Я не горю желанием служить там! — Тогда, — начал растерянно Конни, — зачем? — Не то, чтобы титаны меня совсем не пугали… Конечно, я не думаю, что самые лучшие должны служить в Разведкорпусе. В отличие от некоторых, я жить хочу, — заканчивает Кирштейн. — Это он об Эрене?.. — подумал вслух Спрингер, — Он-то уже вступил в Разведкорпус, — опускает взгляд вниз. — В качестве оружия человечества, хочешь сказать? — говорю отрешённо я, тем самым привлекая внимание всех присутствующих тут, — Вступить-то вступил, но какова вероятность, что он долго проживёт? — Кто-угодно из нас может погибнуть в любой момент, — перебивает меня Жан. Я одариваю его недовольным взглядом и он слегка вздрагивает. Не понимаю, почему меня стали так бояться… — Кроме вас с Микасой, наверно. — Почему это? — спрашиваю я, приподняв одну бровь. — Вы столько титанов положили тогда… — нервно сглатывает Конни, — Я не знал, что ты такая сильная. — Сильная?.. — переспрашиваю я, он вздрагивает и кивает. — А меня бояться теперь зачем? — холодно задаю вопрос. Все переглядываются, — Понятно, — приказали строиться, я посмотрела в сторону сцены и приподняла уголок губ, — что ж, пойду я.***
Я не могу понять, что не так. Почему меня стали шугаться. Если раньше я просто была безмолвной тенью, то теперь я являюсь тенью, наводящей страх и ужас на кадетов, что меня увидят. Я ведь… не сделала ничего дурного?.. — Я — командующий Разведкорпусом, Эрвин Смит, — Начал высокий широкоплечий блондин в стандартной форме, статно сцепив руки за спиной. Он сразу же привлёк внимание всех кадетов и теперь все его внимательно слушали. — Сегодня вы выбираете, куда идти. Я здесь для того, чтобы попросить вас присоединиться к нам, — уверенно продолжил он, глядя на нас с высоты сцены, — Во время атаки титанов вы поняли, насколько они ужасны и, как ограничены ваши возможности. Однако, эта битва сделала нас ближе к победе, чем когда бы то ни было. Всё благодаря Эрену Йегеру, — я вздрогнула, услышав знакомое имя, — Рискуя своей жизнью, он смог доказать, что он, вне всяких сомнений, друг человечества. С его помощью мы не только остановили вторжение титанов, но и получили возможность узнать о них всё! — все кадеты разом ахнули от удивления, в том числе и я. Ещё какое-то время он объяснял ситуацию, в которой оказалось человечество. Если вкратце, то человечество в полной заднице. И было бы ещё глубже, если бы не сила Эрена-титана. Так или иначе, ворота Троста были перекрыты, поэтому все маршруты, что прокладывал Разведкорпус все эти годы, просто улетели коту под хвост. Такое чувство, будто кто-то специально ждал этого момента, когда человечество отойдёт от прошлого нападения и воспрянет духом, чтобы в самый ответственный момент просто взять и разрушить всё, снова натравив титанов. — За эти четыре года в Разведкорпусе погибло более шестидесяти процентов солдат, — когда он произнёс это, то по спине невольно прошёлся холодок. Так много солдат отдало свои жизни, а всё ради чего?.. — Ужасающие цифры. Присоединившиеся через месяц будут участвовать в походе за Стену. Тридцать процентов из них не вернётся, — я смотрю в глаза Эрвина Смита, человека, который своей речью сейчас отпугивает всех, кого можно. Даже я в какой-то момент усомнилась в принятом решении, однако стоило мне взглянуть на эмблему Крыльев Свободы, что виднелась на его форме, как я сразу пришла в себя. Однако я — не остальные, — в течение четырёх лет большинство погибнет. Однако тот, кто выживет, станет героем с высочайшими шансами на выживание. Стоит ли это того? Стоит ли моя цель такого риска? Я уже добилась столького и могу вступить в Военную полицию или Гарнизон. Жить за стенами в спокойствии и уюте, лишь иногда выбираясь, чтобы разведать обстановку. Моя жизнь может превратиться в сказку, по сравнению с тем, что было в Подземном городе. — Теперь, зная всё это, — продолжил командующий, — останьтесь здесь, если вы готовы рискнуть своими жизнями. Подумайте, как следует: готовы ли вы предложить своё сердце человечеству! — кадеты снова шокировано заохали и стали шептаться. Его речи заставили их испугаться, начать бояться ещё больше, тем самым заставляя их принять иное решение. Недолгая пауза, — Это всё. Остальные — свободны. Один солдат подошёл к Эрвину Смиту и сказал что-то. Я не разобрала точно, но слышала: «… все же уйдут!». Даже они понимают, что это было слишком. Все, кто окружал меня, развернулись и ушли. Ещё полминуты слышался звук отдаляющихся шагов. Я даже не поворачивалась и смотрела вперёд себя. Уйти?.. Может… мне уйти?.. Я могла бы прожить долгую и счастливую жизнь подальше от войны с титанами. Я бы ела вкусную еду, пила хорошие напитки, завела семью и умерла бы в своей кровати. Не раздавленная и не съеденная одним из тех мерзких чудовищ. Умерла бы обычной человеческой смертью!.. Я сжимаю кулаки до побеления костяшек, опуская взгляд в землю. Я тут, на поверхности! Здесь столько возможностей! Моя жизнь может преобразиться и стать мирной, как мечтал бы любой человек, но… … в левом боку стало жечь. Слегка ссутуливаюсь из-за внезапно появившейся боли. Ради чего… я всё это затеяла? Ради спокойной жизни?! Стискиваю зубы. Я помню это чувство. Это прекрасное чувство свободы, когда ты вздымаешься ввысь на УПМ. Я помню это чувство превосходства, когда вырезаешь кусок из шеи титана. В ушах зазвучал звон клинков, доставаемых из ножен; зазвучал звук гарпунных захватов, вонзающихся в стенку; свистящий звук движущих узлов. Восхитительное чувство, когда огромная груда горящего мяса под тобой орёт и падает прямо вниз, на землю, сокрушая всё вокруг. Чувство отмщения за всех павших в бою… Нет, я не этого хочу! Я не хочу этой спокойной жизни! Ха, когда моя жизнь была вообще спокойной?! Когда мне приходилось воровать спиртные напитки для своего папашки-алкаша? Или, быть может, когда мне пришлось терпеть побои от матери, которая срывалась на мне за все свои неудачи? Может быть, когда я была вынуждена воровать и убивать людей уже с одиннадцати лет? Даже, когда я попыталась выбраться на поверхность — меня обманули и чуть не прирезали! Когда… моя жизнь вообще была спокойной?! Спокойная жизнь… Ха, как смешно! Сколько эта спокойная жизнь будет длиться? Год-два?.. За последние пять лет активность титанов слишком возросла, поэтому нет гарантии, что человечество протянет ещё хотя бы десять лет. Делаю частые вдохи и выдохи, чтобы прийти в себя. Боль заставила меня зажмуриться. Не для того я пережила всё это, чтобы прятаться за Стенами, как крыса! — Элизабет?.. — обеспокоенный голос Кристы, — Что с тобой? — она касается моего плеча. Я хотела было её оттолкнуть, но тут она продолжила, — Если ты боишься, в этом нет ничего постыдного… — Боюсь?.. — сначала тихо начала я дрожащим голосом, — Кого? Титанов?.. Единственных, кого следует здесь бояться, так это людей, готовых перебить друг друга ради собственного спокойствия! — Элизабет… — тихо проговаривает девушка, не отпуская меня. Открываю глаза. И тут я наталкиваюсь на изучающий взгляд Эрвина Смита. Вздрагиваю, но… …тут же, нахмурившись, встаю навытяжку и смыкаю руки за спиной. Криста спустя секунду последовала моему примеру, как и все остальные, кто остался здесь. — Вы готовы, — начинает Эрвин Смит, — умереть по приказу?.. — Я не собираюсь умирать! — закричал кто-то. — Мы собираемся выжить и освободить человечество! — вскрикнула я, поддерживая. — Понятно, — удовлетворённо отвечает командующий, прикрывая глаза, — мне нравится этот взгляд, — говорит он, в какой-то момент посмотрев на меня, — Сегодня всех присутствующих поздравляю со вступлением в Разведкорпус! — продолжил он, уже посмотрев на каждого из нас, — Вы по-настоящему отдаёте честь! Предложите ваши сердца! Все, в том числе и я, отдаём честь. Я, что есть силы, стукнула правой рукой себе по сердцу, уверенно задрав нос. — Да! — вскрикивают уже солдаты Разведкорпуса. Между рядов начали что-то поговаривать, но я лишь смотрела в глаза Эрвину Смиту. Теперь я поняла, зачем он это сделал. Он искал тех, кто по-настоящему готов сражаться, кто готов отдать свою жизнь, чтобы достичь цели. Мои брови ещё сильнее сдвигаются к переносице, когда он вновь окидывает меня взглядом. Если я умру, то точно не в тёплой кроватке!