***
Вскрикиваю, просыпаясь в холодном поту. Я начала судорожно осматриваться. Все спят. Зажимаю рот ладонями. До подъёма осталось всего-ничего полчаса, поэтому я не видела смысла ложиться. Сон уже не шёл, но дыхание было сбито, а сердце колотилось, как бешенное. Делаю пару быстрых вдохов-выдохов и переодеваюсь в стандартную форму Разведкорпуса. Окинув взглядом напоследок всех спящих девушек, выхожу из помещения.***
Искренне надеюсь, что меня не поймают. Всё-таки, не следовало бы выходить из казарм до подъёма, но… я действительно не важно себя чувствую. Ноги, словно ватные, а сердце стучит так, что даже в висках отдаётся пульсация, схожая с топотом аномального титана. Оказываюсь на улице. Ещё было достаточно прохладно из-за того, что было раннее утро. Я обхватила себя руками, опустив взгляд вниз. Прошло несколько дней, как мы вступили в Разведкорпус. Наша первая вылазка за Стены состоится уже через три недели, поэтому нас усердно к этому готовили. Каждый день у нас были изнурительные тренировки и не по разу. Капитан Леви и майор Ханджи «отыгрываются на нас, как могут», по словам ребят. Глупцы не понимают, что это вынужденная мера. Из разу в раз я слышу это нытьё в казармах, что уже уши просто вянут. Зачем было идти сюда, если вы только и делаете, что ноете? В армии не место хлюпикам, отлынивающим от работы. К тому же, капитан Леви и майор Ханджи хотят, чтобы мы были готовы. Не думаю, что им самим нравится наблюдать за тем, как погибают их товарищи, а затем возвращать нашивки их близким. Однако тело всё же болит. Мозоли и натёртости от УПМ стали ещё больше кровоточить, что даже обычная одежда теперь приносит дискомфорт. Я спрашивала в казармах, как избавиться от этого, ну или хотя бы заглушить боль, чтобы она не мешала во время тренировок, а потом уже вылазки, но все лишь пожимают плечами. У всех, конечно, остаются следы из-за использования УПМ, но не такие сильные, как у меня, и болят не так. Мои мысли прервало странное чувство, будто на меня кто-то смотрит. Кто может в такую рань?.. Поворачиваюсь и вижу… — К-капитан! — вскрикиваю я, когда вижу перед собой Леви, опирающегося боком о колонну и, смотрящего на меня своими жуткими серо-голубыми глазами с полнейшим безразличием. Доля секунды и я встаю навытяжку, отдавая честь. — До подъёма ещё пятнадцать минут, — лениво и недовольно протягивает он, не отрывая от меня взгляда. Я по-прежнему стою навытяжку, держа правую руку у сердца, а левую позади. Всё тело дрожит: непонятно, от холода или страха. — Мне стало нехорошо, капитан, — начинаю тараторить я, а по моему виску скатывается капелька ледяного пота, — и я вышла подышать свежим воздухом. — У окна не дышится? — так же недовольно прервал он меня. — Я… мне… — я не могла придумать никакой отговорки. Мне просто нужно было пройтись, чтобы убедиться, что я больше не сплю и нахожусь в безопасности. — Три наряда вне очереди, — проговаривает он, после чего он отворачивается и начинает уходить, — приступаешь сегодня. — Что?.. — вырывается у меня, а руки непроизвольно опускаются. Он останавливается, после чего слегка поворачивает голову и я вижу этот жуткий взгляд. Секунду он смотрел на меня, прожигая во мне дырку. Я нервно сглотнула. — Вопросы? — злобно спросил он, а я лишь отрицательно махнула. — Марш в казармы.***
Всего несколько дней, а за нашим руководством уже закрепилась определённая репутация. Командующий Эрвин Смит из них самый адекватный: сдержанный, появлялся крайне редко, но всегда внушает своим видом чувство безопасности. Майор Ханджи Зоэ — учёная-чудачка. Она проводила тесты, выявляя нашу скорость, выносливость и реакцию, делая замеры. Вроде бы, ничего такого, если бы не её странное пристрастие к титанам. В то время, когда все боятся титанов, она то и дело, что плачется, как хочет поскорее за Стены, чтобы увидеть их и собрать ценные образцы. С первых дней её мало, кто мог понять. Она тараторила и кричала, восторженно возглашая о том, что скоро мы увидимся с «титанчиками». Большую часть того, что она говорила, недовольно переводил… … капитан Леви. Его боятся больше всего. Кажется безразличным, но если разозлить его, что выходит очень легко, то можно словить такого… Его тренировки — самые изнурительные и тяжёлые, а сам он не проявляет ни капли жалости к нам. Я мысленно провожу параллели между ним и тем, кого я видела много лет назад. Вроде бы, всё то же самое, но тот, кого я вижу сейчас внушает лишь страх. Я признаю в нём своего спасителя несколько лет назад, однако теперь для меня он капитан. Я обязана его беспрекословно слушаться, даже если меня что-то не устраивает. — Ай! — вырывается у меня, когда нож из руки случайно выскакивает, оставляя порез на ладони. Да, по этой причине я уже полдня чищу картофель, сидя задницей на холодном каменном полу в кладовке. — Что случилось?! — вскрикивает Саша, забегая в помещение. Ей тоже прилетело несколько нарядов, только уже за ночные перекусы, а не за утренние прогулки. — Ничего, — отвечаю я сухо, поднимая нож, а по моей руке идёт кровь. Сильно же резанула. В принципе, нож острый. — Но у тебя ведь кровь, Элизабет! — продолжает кричать Брауз. — Всё нормально, — пытаюсь успокоить её, пока не пришёл… — Чего орёте?.. — послышался леденящий голос в проходе. Сильнейший воин человечества стоял и смотрел на нас, скрестив руки на груди. Вновь по моей спине прошёлся холодок, а я продолжила чистить картофель ещё быстрее и усерднее, чтобы показать ему, что мне это проще простого. — Капитан! — испуганно бормочет Брауз, показывая на меня. — Она кричала, у неё кровь идёт и… Заткнись, Брауз!.. Капитан с секунду смотрит на девушку, как на полоумную, после чего проходит мимо неё в мою сторону, садясь рядом со мной на корточки. Я даже не поднимаю взгляда, а пытаюсь чистить картофель, но получается очень плохо. Из-за боли в руке я стиснула зубы, пытаясь показать увлечённость процессом. Но тут капитан резко хватает меня за запястье, приподнимая его. Он надавливает на определённую точку, после чего нож с громким звуком падает на каменный пол, отдаваясь некоторым звоном. — Со мной всё нормально! — вырывается у меня и я одариваю его недовольно-вопросительным взглядом. Он внимательно смотрел на мою ладонь, а затем перевёл взгляд на меня. Я вздрогнула и опустила взгляд, смотря на пуговицы его белой рубашки. — Просто кто-то очень криворукий, — недовольно сказал он, после чего откинул мою руку и встал, смотря на меня сверху-вниз, — иди к майору Ханджи, она перевяжет. Затем сразу за работу. После этого он развернулся и ушёл прочь. Мы с Брауз проводили его взглядом, а я лишь держалась за место, за которое меня схватил капитан. Такие холодные руки…***
— Майор?.. — зову я, приоткрыв скрипучую дверь в её кабинет. Никого не могу найти взглядом, но продолжаю звать, заходя в помещение, — Майор Ханджи, Вы здесь?.. И тут из-за угла на меня выпрыгивает эта чудачка. Женщина с безумным блеском в глазах хватает меня за плечи и начинает трясти. — Не поверишь, — начинает безумно кричать она, — сила титана Эрена позволила вырастить ему в короткий срок выбитый зуб. Что будет, если взять пару литров крови у Йегера, можно ли будет изготовить лекарство для солдат?! О-о-о, да-а-а! Да это же будет универсальное спасение на поле боя! — она трясла меня так сильно, что у меня начала кружиться голова. Я пыталась окликнуть её, чтобы привести в чувства, но она будто не слышала или не хотела слышать, — Если титан откусит кому-то из солдат ноги, то их можно будет отрастить благодаря крови Йегера! — Майор Ханджи! — наконец не выдерживаю я, прикрикнув. Она тут же остановилась и безумная улыбка с её лица сошла. — Прости, я взволнована, — заулыбалась она невинно, после чего отпустила меня и слегка почесала затылок, — какими судьбами, курсант? — Капитан Леви сказал прийти к Вам, чтобы Вы перебинтовали мне ладонь, — показываю руку, из которой по-прежнему шла кровь. — Ути-Божечки! — вскрикнула она, — Сейчас найду бинты!.. — она начала носиться по кабинету, рыская по всем полкам и ящикам. В это время я осматривалась: обитель безумного учёного прямо-таки кричала, что тут давно никто не убирался, — А, нашла! — вскрикнула она, после чего указала на деревянный стул около окна, — Присаживайся! Я проследовала и села на него. Он со скрипом пошатнулся, из-за чего я немного перепугалась, а затем зашипела от боли, потому что рану резко начало щипать и, словно разъедать. — Фш-ш-ш! — Терпи, — говорит Ханджи, промакивая небольшой кусочек ткани какой-то прозрачной жидкостью из колбы, после чего опять начинает касаться им моего пореза. Я стискиваю зубы, — Это тебя Леви так?.. Я одариваю её вопросительным взглядом, а она кивает на порез. — Нет, — отвечаю я, — просто нож выскользнул из руки и полоснул, — Ханджи кивала, пока перевязывала, — Разве… капитан способен на такое?.. — Ха! — усмехнулась громко она, — Конечно же нет! Он душка, просто иногда может быть несколько вспыльчивым, а так просто прелесть! — смеётся она, после чего заканчивает перевязку и подносит колбу с жидкостью к носу. Вдыхает и её щёки покрываются румянцем. Мне донёсся запах спирта. — Несколько вспыльчивым?.. — переспрашиваю я, осматривая ладонь. — Ну, да… — кладёт колбу к остальным в шкафчике наверху, закрывая его, — Когда был суд над Йегером, он показательно избил его ногами, чтобы показать, что Эрен беспомощен перед сильнейшим воином человечества, — я слегка удивлённо смотрю на неё, но она лишь улыбается и смотрит на свой беспорядок на столе, — Конечно, это была вынужденная мера, иначе бы Эрена пристрелили на месте, но тогда Леви выбил ему зуб. — Выбил зуб?.. — опять переспрашиваю я. — Ага, ногой! — с ребячьей улыбкой произносит она. Я нашла это жутким. Очень жутким. Даже не знаю, что страшнее: садизм капитана Леви или жуткие замашки майора Ханджи. Поблагодарив её, я спешно вышла из помещения, направляясь обратно в кладовку, чтобы закончить работу. Такое чувство, что где-то за углом у нас целая плантация этого треклятого картофеля…***
Уже почти вечер. Солнце на горизонте и мы выстроились шеренгой перед капитаном Леви и майором Ханджи. Все, кроме нас с Сашей, полнятся сил. Мы весь день наяривали на кухне: очищали картофель; перебирали запасы, выкидывая несвежее; надраивали каждый угол. Если Брауз выдохлась и всем своим видом показывала, что вот-вот отправится к прадедам, то я старалась выглядеть максимально безразлично, будто бы я только час назад проснулась и была, как огурчик. — Сегодня вам предстоит испытание в лесу, — начал безразлично капитан Леви, сцепив руки за спиной. — Вы должны будете поразить не менее двадцати целей в условиях почти полного отсутствия света. — Как так?.. — началось перешёптывание. — Как можно поразить титана, при этом его не видя?.. — начал кто-то сбоку. — Молчать, — твёрдо и леденяще произнёс капитан, одарив каждого из нас убийственным взглядом. Послышалось нервное сглатывание и повисла тишина. — Вам предстоит научиться чувствовать своего противника. Вам нужно полагаться не только на то, что вы видите, но и на то, что вы слышите и чувствуете. — Капитан, можно вопрос? — подал голос Армин. Он и сам испугался своего рвения. Все вытаращились на него слегка испуганно, ибо, кто знает, чей зуб будет выбит следующим после Эрена. — Слушаю, — сильнейший воин человечества обратил взгляд к Арлерту, остановившись недалеко от него. — Что будет, если кто-то из нас поразит менее двадцати целей? — на одном дыхании спросил он, стоя навытяжку. — Составите компанию Брауз и Зегер, — все обратили вопросительные взгляды на нас, — они с утра драили кухню и начищали себе подобные овощи, — на этом моменте внутри меня что-то закипело. — «Себе подобные овощи»? — переспросила я, когда в ряду прошёлся смешок. Капитан повернулся в мою сторону. — А кто вы ещё? — своим презрительным взглядом он заставлял во мне закипать такому чувству, как злоба. — Кухню помыли так, будто плюнули и протёрли своей израненной ладошкой, — сделав отсылку на мою порезанную руку, он заставил меня стиснуть зубы от обиды, — Завтра опять будете драить кладовку, — затем он обратился ко всем нам, — Вопросы?.. Повисла гробовая тишина. — Ну, — начала восторженно Ханджи, попытавшись разбавить обстановку. Хлопнув в ладоши, она продолжила, — тогда начнём, ребятки! Постарайтесь, как следует! Я, скрепя зубами, смотрю на профиль Леви. За что такое унижение?..***
Мы углубляемся в лесные дебри, уже потеряв друг друга из виду. Единственное, что помогает нам распознавать, где, кто находится, так это звук движущих узлов и гарпунных захватов. И то, не всегда получается предугадать, куда движется твой товарищ, которого ты почти не видишь. Судя по звукам, они долгое время привыкали к темноте, врезаясь то друг в друга, то в деревья. Затем уже глаза стали привыкать к темноте и ориентироваться стало чутка проще. Слышу лязганье клинков, доставаемых из ножен. Звук рассекающего воздух лезвия и удара об «шею титана», которая представляла собой мешок, набитый песком. Значит, первый пошёл?..***
Слышу слева от себя звук. Шуршанье дерева. Примерно прикидываю траекторию, по которой нужно полоснуть, чтобы задеть «шею титана». Маневрирую между веток и резким замахом наношу точный удар в шею. «Семнадцатый, — говорю я про себя для того, чтобы запомнить, — осталось ещё три…» Сбоку от себя слышу ещё шорох. Как только собираюсь сманеврировать и нанести удар, как слышу приближающийся звук движущих тросов. Резко останавливаюсь и кто-то полосует мне клинком по предплечью, случайно задев. Шиплю от боли. Это стоило предугадать. Суть данной тренировки не только в том, чтобы научиться чувствовать своего противника, но и чувствовать своего товарища. В пылу сражения можно не заметить и случайно задеть своего, а то и убить. Если я это поняла и научилась определять, где и кто находится, то до некоторых из моего сформировавшегося отряда это ещё не дошло. Хватаюсь правой рукой за порез на левом предплечье и чувствую, как тёплая кровь сочится сквозь куртку и пальцы. Как же мне сегодня не везёт.***
Мы снова выстроились в шеренгу перед своими инструкторами, так скажем. Уже была поздняя ночь и многих уже клонило в сон, в том числе и меня. Они смерили нас взглядом, а затем майор Ханджи вышла вперёд, активно жестикулируя. — Вы такие молодцы! — вскликнула она, снова захлопав в ладоши, как дитя, — Всех «титанчиков» перебили… — это она сказала с поддельной грустью, опустив взгляд в землю и надув губы. — Ханджи, — скучающе окликнул её капитан, скрестив руки на груди. — Ладно-ладно! — отмахнулась она, — Пострадавшие есть? У кого-нибудь что-то болит?.. — Нет, майор! — ответили все хором, в том числе и я. Вспоминая то, что было сегодня утром… Лучше мне туда не ходить больше. Никогда. Это было слишком жутко. Лучше перевяжу самостоятельно или попрошу кого-то другого, чем её. Мало ли, вдруг её настроение натолкнёт на то, чтобы опробовать на мне свои открытия? Оттяпает мне ноги да вольёт насильно кровь Йегера в глотку. Боги, о чём я думаю?.. Прижимаюсь плотнее, когда она проходит мимо меня. Если она заметит ранение, то мне конец. Она дошла от начала и до конца шеренги и, хмыкнув, резко повернулась к Леви. — Ну, все живы и здоровы! — показывает палец вверх. — Хорошо, — скучающе ответил он, — а теперь выйдите вперёд те, кто поразил меньше двадцати целей. Все перекинулись взглядами, а затем вперёд вышли два человека. Я и Конни Спрингер. — Элизабет поразила меньше двадцати?.. — послышалось за спиной. — Да не верю… — шепнул кто-то. Капитан флегматично приподнял брови, смотря то на меня, то на Спрингера. — Ты, — смотрит на Конни. — Да, капитан! — вздрагивает он. — Два наряда, — парень опускает взгляд вниз, — в строй. Спрингер отдаёт честь и становится обратно, а капитан провожает его взглядом. Затем он переводит его на меня, а я смотрю вперёд. — Как так произошло, что солдат, перебивший восемь титанов во время атаки на Трост, не смог справиться с двадцатью мишенями? — он сцепил руки за спиной, становясь прямо предо мной. Мне открылся вид на его тонкие губы и подбородок, — Я к кому обращаюсь? Последняя мишень и всё. Выдыхаю. Слышу впереди на десять часов шорох. Прислушиваюсь, не надвигается ли кто-то из отряда. Тишина. Делаю замах клинками и в последний момент, пролетая над мишенью, слышу, как кто-то подо мной наносит удар. Внутри меня оледенело и в последний миг перед тем, как клинки едва не коснулись головы бедняги, я отбрасываю их в сторону и те со звяканьем вонзаются в кору дерева, а сама я, не рассчитав, едва не врезаюсь в это же дерево. — Твою мать… — шепчу я, когда вижу, как в небе появляется жёлтый сигнальный огонь, означающий завершение испытания. Поднимаю взгляд и вижу, как он смотрит на меня слегка свысока. Разница в росте у нас была небольшая, но сейчас она была ощутима. Он жутко смотрел на меня, а его глаза казались ртутно-серого цвета, поблескивающего в ночной темноте. Делаю частые вдохи и выдохи, чтобы успокоиться, после чего слегка опускаю взгляд и рассматриваю пуговицы на его рубашке. Как же, чёрт побери, тянет мылом. Что мне говорить? Как объяснить?! — Капитан, — раздаётся позади меня голос Кирштейна, — это моя вина! — я оборачиваюсь на него, одаривая вопросительным взглядом. — Ты? — переспрашивает капитан, смотря уже на него. — Да, — уверенно говорит Кирштейн, — по неосторожности я кинулся на мишень, но в это время Элизабет уже атаковала её. В последний миг перед тем, как её клинки едва не коснулись меня, она выбросила их. Если бы она вовремя не остановилась, то я, наверное, был бы мёртв. — Вон оно как, — проговорил Леви, а затем снова перевёл взгляд на меня, — Зегер, — поднимаю взгляд на него, — некоторые из тех, кто поднимал мишени, сказали, что иногда ты специально останавливалась, если рядом появлялся кто-то из отряда. Причина?.. — Капитан, — начинаю я, нахмурившись, — я считаю, что солдат — это не просто машина для убийств. Это испытание, как мне кажется, было направлено не только на то, чтобы выявлять местоположение противников, но и на то, чтобы отличать их от своих союзников, чтобы случайно не навредить тем или, что хуже всего, убить, — он внимательно смотрел мне прямо в глаза, а внутри всё сжималось. Он смотрел прямо в душу. Я бы хотела просто отвести взгляд, но моя мнимая самоуверенность и желание показать, что я его не боюсь, было сильнее страха. — Понятно, — говорит он, — Кирштейн — три наряда вне очереди. Зегер — один. Все свободны. Ханджи поспешила довести ребят до казарм, чтобы те ненароком не пошли распивать спиртные напитки с такой радости. Я же стояла и смотрела в спину Леви, который надевал куртку, что всё время висела на ближайшей ветке. — Капитан Леви, — обратилась я к нему, на что тот даже не повернулся, — за что мне ещё один наряд? — За враньё, — ответил он, после чего я посмотрела на него непонимающим взглядом. Тогда он повернулся и подошёл ко мне, крепкой хваткой вцепившись в раненое предплечье. Я не смогла удержать писка, — Больно, не так ли? — произнёс он с какой-то издёвкой в голосе. Я ведь промыла рану и куртку, чтобы не было видно крови, чёрт побери… — Нет, — а у самой уже слёзы чуть ли не наворачивались. Мало того, что болела рана, так он ещё и давил её так… так сильно, так больно!.. — ни капельки! — произнесла я, после чего стиснула зубы и уверенно посмотрела ему в глаза. — Как же, — отпустил меня и пошёл вперёд. — К майору, — приказал он. — Не пойду, — пробубнила я, снова поймав на себе этот уничтожающий взгляд. — Мои приказы не обсуждаются, — недовольно произнёс он. — А если она на мне своё утреннее открытие испытает? — с издёвкой спросила я, а затем поняла, какую дерзость себе позволяю. Прикусываю язык, — Забудьте. Сейчас пойду. Я обошла его и пошла вперёд, чувствуя, как он прожигает в моей спине дырку. Какой позор…