Сёстры Патаки

Ольга знала, чего ожидать, когда брала в руки розовую книжечку. Она и сама вела дневник в детстве. Сейчас всё написанное в нём вызывало улыбку. Подумать только, тогда её волновали лишь популярность у одноклассников и новое платье на выпускной. Она была до ужаса беззаботной. Как жестоко детство: заставляет нас по-глупости совершать поступки, за которые спустя годы стыдно до зубного скрежета! В детстве и юности у Ольги Патаки в голове не было ничего, кроме ветра и бездумных амбиций. Её младшая сестра была совсем другим человеком: вдумчивая и рассудительная, но всё же дерзкая и импульсивная. Девочка не раз показывала своей неосмотрительной старшей сестре, чего стоит. Вот только замечает Ольга Патаки это слишком поздно. Каждый раз. Не сложно было догадаться, что эти страницы хранят мало девчачьих глупостей и много взрослых переживаний. Открывать такой ящик Пандоры было страшно. Однако желание узнать сестру было больше. Ольга не могла упускать такой шанс, заглянуть в душу Хельги. Первое, что бросилось в глаза девушки - маленькое четверостишье, над которым Хельга красной ручкой вывела: "Помни о начале!" - это заинтригавало Ольгу.

Я пишу, и от страха немею, Имя, которое молвить не смею. Парень, с волосами цвета пшеницы, Покорил сердце юной девицы!

Даже человек, который совсем не разбирается в поэзии, понял бы, что стих посвящён тому, кто украл сердце девочки. Ольга не удержалась и тихонько захихикала. Оно было не столь хорошо, как те, которые Ольга успела прочитать, разбирая её домашки и конкурсные работы. Но в нём были чувства. В нём была заложена любовь, которая сносила крышу и выбивала почву из под ног. Ольга понимала, почему Хельга напоминает себе о нём в творческом плане. Она будто говорит: помни о чувстве, спрятанном между строк, и в то же время в каждом слове. Пролистав ещё страниц пять, на которых были стихи и небольшие зарисовки. Кстати, Фиби на одном из скетчей получилась просто великолепно, что уж говорить о натюрморте из школьных принадлежностей. Через десяток страниц стихи и скетчи исчезли, а их место занял плотный текст, который разделяли лишь даты в верхней части страницы. Даты шли не подряд. Было ясно, девочка вела дневник не регулярно, часто оставляя лишь одну запись в месяц. Одни заметки были длинной в пару строк, другие - несколько страниц мелким почерком. Между двумя записями могло быть множество страниц с рисунками и стихами или пустые листы. Это только подогревало её интерес. Совесть, правда, зароптала, напоминая, что читать чужие дневники не правильно, но Ольга так устала от недосказанности, что заткнула рот той, чьё мнение всегда возводила в абсолют, и углубилась в чтение. 15 февраля. В который раз понимаю, что выкинуть идола было правильной идеей. Как и зарыть свои чувства к нему. Вчера был День Святого Валентина. Я провела его с парнем из класса в кино. Стив так забавно визжал, когда зомби откусил одному из героев руку. Лучшее свидание в жизни! Пока мы не столкнулись с ним на выходе. Он и - эта до зубного скрежета идеальная! - Лайла вышли, держась за руки из зала, в котором показывали очередную слезливую мелодраму. Не знаю, почему меня это так выбесило - я ведь забыла о нём, выкинула эти чувства из головы. Я ведь сама знаю, как это мне мешает. И тем не менее меня охватила почти животная ярость, когда я увидела как они любезничают! И тогда я поцеловала Стива. Словно бы хотела, чтобы он увидел и разозлился. Так странно. Обычно девушки себя ведут так в присутствии бывшего, что совсем не применимо к моей ситуации. Он даже не знал о моих чувствах. Чего я ожидала? Естественно он прошёл мимо. Но я успела себе нафантазировать и сжатые кулаки, и сдвинутые к переносице брови, и ойкающую от резкой боли в ладони Лайлу... Какая ты дура, Хельга! Нужно было выкинуть те пятнадцать томов любовных поэм к Нему. Но рука не поднялась. Как и на медальон. Как же я надеюсь, что на выходных Стив ещё пару раз позовёт меня погулять, а то мысли опять вернуться к нему. Да, и дома сидеть не хочу. Дома становится страшно... 3 марта. Не ожидала, что от этих тупых записей станет легче. Похоже права была доктор Блисс, когда говорила, что поэзия и проза - мой способ принять какую-то проблему или ситуацию. Наверное, это так. Сегодня были прослушивания на роль в спектакле. Мне досталась главная женская, что не удивительно. После того, как я сыграла Джульетту в начальной школе, у меня не бывает второстепенных ролей. Учить роль тут просто невозможно. Боб опять орёт на Мириам. Хорошо, что я прикрутила замок на дверь ещё месяц назад. Пожалуй сбегу в ближайший круглосуточный фастфуд. Там явно более приятная атмосфера! 1 апреля. Мистер Симмонс решил забрать с собой все свои идеи из младшей школы в среднюю. Я бы удивилась, если бы он так не сделал, ведь он сейчас директор. Я только что вернулась с Бала Дураков. Королём традиционно стал Юджин. Удивительно, что никто не задирает его по этой причине. Хотя кому это сейчас делать, если даже я отошла от дел, отправив Могучую Бэтси и пять мстителей на пенсию, а всех остальных перевоспитал Арнольд. Кстати, о нём! Наша ежегодная первоапрельская традиция всё ещё живёт! Удивительно. Хотя, если подумать, нет. Мы же дружим. Тем более у Джеральда и Фиби сейчас отношения передружбы, из-за которых мы все вместе проводим время. Эти двое слишком смущены, чтобы оставаться наедине. И я этому рада. Мы веселимся, подкалываем друг друга, помогаем людям (куда же без этого, когда с вами само олицетворение альтруизма зависает!). Арнольд стал моим другом, и этим я обязана только Фиби. Как же я рада, что у меня есть такая подруга, как она. Думаю, её хорошее влияние поспособствовало моим успехам в учёбе. Наверное, я стала мягче благодаря ей. Ну, и Арнольду. Сейчас я у неё в гостях. Уже неделю как. Не понимаю, как это всё терпят её родители. В любом случае я не могу вернуться домой, пока мама в гостях у подруги из анонимных алкоголиков. Она не пьёт уже год, и я очень ею горжусь! А вот Боб становиться неуправляемым. Мне страшно находится с ним в доме одной. Мама предлагала уехать вместе с ней, но я отказалась. Слишком много дел тут. Надеюсь, мама успеет вернуться к спектаклю. Я бы позвала ещё и Ольгу, но она в командировке до середины мая. 16 апреля. Сегодня была премьера. Не хочу хвастать, но я была чертовски хороша. Мама расцеловала меня в обе щёки и так сильно хвалила, что я расплакалась. Всё мои одноклассники одаривали меня комплиментами. Я чуть не умерла от смущения. Апогеем всего стал букет. Я подошла к своему шкафчику, чтобы забрать учебники, и тут мне в руки падает букет красных роз. В нём была записка: "Сегодня ты сияла на сцене. Прошу не прекращай сиять в обычной жизни!" - я чуть было не запищала от счастья. Не знаю, кто мне их подарил, но это приятно. Это был самый счастливый день в моей жизни! Хорошо, что Боб напомнил мне, что я живу не в сказке. Мои первые розы сейчас лежат в мусорке со сломанными стеблями. Мама плачет в ванной. В доме нет алкоголя, но я всё равно боюсь, что она сорвётся. Боб спит у телевизора. Опять чего-то нанюхался. Завтра суббота, мне не нужно идти в школу. Думаю, придётся отказаться от ночёвки у Фиби. Я вообще не пойду никуда ближайшие пару дней. Надеюсь фингал под глазом скоро рассосётся. Почему всё так? 7 мая. Болит всё: руки, ноги, живот. Хотя бы больше не бьёт по лицу. Мне ещё слабо досталось, мама ели ходит. Я не могу вечно прятаться у Фибс, и не могу оставить маму. До Ольги не дозвониться. Я не знаю, что делать. 14 мая. Я стала раздражительной на людях. Сарказм - часть моего характера, но в последнее время я срываюсь на оскорбления всё чаще. Арнольд достал вопросами о том, что происходит. Я отталкиваю его и Джеральда всё дальше. Фиби тоже спрашивает, почему я так себя веду. Я ей лгу. Боюсь рассказать правду. Нет, скорее даже стыжусь. 17 мая. Вчера Ольга приезжала в гости. Дома Боб был командующим парада лицемерия. Он сказал, что если хоть слово мы скажем Ольге про то, что происходит дома, то... Не могу писать это. С каждым днём мне всё сложнее возвращаться домой. Я прикрутила второй замок на дверь комнаты. Мириам снова пьёт. Я видела её с бутылкой водки в руке. Но для Ольги этого не существует. Мама просто устала от домашних обязанностей и её клонит в сон, Боб - акула бизнеса и поэтому у него такой хищный оскал, а я веду себя так, потому что я - Хельга Патаки, отбившаяся от рук девочка-беда. Хотела бы я, чтобы это и вправду было так. До конца июня Ольга будет в городе, можно будет сбегать к ней. 30 мая. Ольга позвала меня с ней в Нью-Йорк. Я бы с удовольствием поехала. Проблема в Бобе. Естественно я не еду, а на рёбрах наливается новый синяк. 1 июня. Сегодня Фиби уехала в научный лагерь, так что отсиживаться у неё больше не выйдет. Теперь я придвигаю тумбочку к двери. Не знаю спасёт ли меня это... 13 июня. Ольга ходит в гости каждый день с начала июня. Пожалуй, это лучшие две недели за последние месяцы. Боб спокоен, а Мириам снова не пьёт. Я вылила всю водку, пока она не видела. Боже, пусть Ольга не сможет уехать в Нью-Йорк. Не хочу, чтобы всё было, как прежде! 20 июня. Гуляла сегодня с Арнольдом и Джеральдом. Мы бросали мяч в корзину. Джеральд случайно попал мне мячом по рёбрам. Прямо по ушибу. Я накричала на него. Мы поссорились, ведь он кинул мяч легонько. И это было так. Со стороны моя истерика, должно быть, казалась безосновательной. Обычно я бы ничего не почувствовала. Но синяки на рёбрах никуда не исчезнут по моему желанию. Я чуть было не разревелась от боли и обиды. А ведь мы так давно не ссорились с Шляповолосиком! Арнольд пристал с расспросами сразу же после того, как Джеральд, обидившись, ушёл. Он говорил, что поймёт и постарается помочь со всем, что происходит. Я накричала на него. Почему я не могу никому рассказать о том, что творит Боб? Почему Мириам этого не делает? Почему..? 29 июня. Ольга улетела два дня назад. Её влияния на Боба не хватило на долго. Снова болит всё тело. В этот раз он оставил мне ещё разбитую губу и синяк на половину лица. Я вырвалась из его хватки, и заперлась в комнате. Собрала рюкзак и выбралась через окно. Адреналина хватило, чтобы добежать до первой подворотни и упасть там. Ноги просто не шли дальше. Я не плакала, потому что слёз просто не осталось. Лил дождь, и я не знаю, чтобы со мной было дальше, потому что краем уха я слышала шумные разговоры местных раздолбаев. Они свистели и улюлюкали на соседней улице, думая, где сегодня достать пару кошельков, а если повезёт, то сотовых. Я мысленно приготовилась к самому худшему, но... Над моей головой раскрылся зонтик. Взгляд зелёных глаз впился мне в лицо. Под этим взглядом я чувствовала себя такой беспомощной, и в то же время рядом с ним, под этим зонтиком, я была в безопасности. Те улюлюкающие монстры прошли мимо, не заметив двух, сидящих на корточках друг напротив друга, подростков. Зонтик не давал нам промокнуть. Арнольд стянул с себя рубашку и накинул мне на плечи. Стало теплее. Я укуталась в неё сильнее, подняла голову, и мой взгляд столкнулся с его. Он аккуратно тронул пальцами мой подбородок и повернул мою голову так, чтобы рассмотреть синяк получше. В этих движениях было столько нежности, что я едва не растаяла, или, может быть, я придумала себе это, но это заставило на секунду почувствовать себя счастливой. Когда я снова заглянула в его зелёные глаза, то увидела в них беспокойство напополам с яростью. Я задрожала. Арнольд не раз злился и на меня, и при мне, но не так. Я не думала, что этот спокойный и дружелюбный парень может испытывать такую ярость. - Что? И теперь скажешь, что всё в порядке? Скажешь - ничего не случилось?! - шептал он, заглядывая в мои глаза. Похоже он пытался высмотреть в них мои чувства и мысли. Я опустила взгляд вниз, нервно сжимая в ладонях рукава его клетчатой рубашки. Удивительно, но она мне большая. Он неожиданно начал расти в прошлом году, и сейчас перегонял меня на несколько сантиметров, но рубашка... Наверное, моё замешательство Арнольд принял за испуг. Он шумно выдохнул, и провёл ладонью по моим спутанным волосам, почти умоляя рассказать, что со мной твориться. Слёзы, которые, я думала, покинули меня навсегда, потекли по щекам. Я была разбита, и мне нужно было это нежное прикосновение. Мне нужна была поддержка и помощь. И я рассказала обо всём. Я рассказала, что у Боба трудности с бизнесом, что он начал употреблять наркоту из-за этого, что стал агрессивным и жестоким. Рассказала, что в день моего школьного триумфа он впервые поднял на меня руку, из-за того, что мы с мамой пришли поздно. Он тогда вырвал из моих рук букет уронил его на пол и топтал его своими гигантскими ступнями, крича, что я не достойна таких наград. Не достойна аплодисментов и восхищения. Этого достойна только Ольга. Только она. Я не забыла рассказать, что с приездом Ольги стало легче, и он почти перестал заносить свой кулак над моей головой. И, конечно же, поведала о том, как сегодня он отыгрался на мне за месяц без побоев. Арнольд прижал меня к своей груди. Крепко-крепко. Он пообещал, что спасёт меня, а я разревелась ещё сильнее. Дура. Дождь утих. Арнольд сказал, что не отпустит меня домой в таком состоянии. Поэтому он просто сложил зонтик, сунул его мне в ладони, а сам подхватил меня на руки. Я была уставшей и измученной, сама бы точно не дошла. Моя голова сама собой упала ему на плечо, и я задремала у него на руках. Очнулась я уже на кровати Арнольда в его комнате в Сансет Армс. Вокруг меня суетились бабушка Арнольда и кудрявая блондинка, одна из постоянных обитателей пансиона. Кажется, её имя Сьюзи Кокошка. Они меняли мне компрессы и обрабатывали раны. Снизу я слышала голос доктора, который говорил что-то про переутомление, многочисленные ушибы и травмированную лодыжку, которую он уже перевязал. Герти поцеловала меня в лоб, заверив, что всё в порядке, а я в безопасности. И я провалилась в сон. Я проснулась вечером, когда уже через стеклянный потолок в комнате Арнольда можно было увидеть звёзды. Хозяин комнаты зашёл внутрь с подносом, на котором был ужин для меня. Я поблагодарила его и заверила, что уйду сразу же после того, как поем. - Не смей! - лаконично ответил мне Арнольд. - Ты останешься здесь до тех пор, пока не сможешь вернуться к себе домой без страха находиться там. Твоя мама полностью поддержала эту идею. Что ж, я пишу это, сидя в его комнате. И я в безопасности. Мне ничего не страшно, пока я здесь. Пожалуй, это был самый вкусный ужин в моей жизни. 7 июля. Я совсем забыла про этот дневник. Наверное, потому что я пишу сюда только тогда, когда мне больно, а сейчас я счастлива! Я живу в одной из свободных комнат в Сансет Армс, хоть и хожу туда только ночевать. Мы с Арнольдом проводим много времени вместе. Не так. Джеральд уехал за город к бабушке, так что мы с Арнольдом проводим ВСЁ время вместе. Я ещё не до конца поправилась и поэтому он составляет мне компанию. Мы играем игры, смотрим фильмы, болтаем о всяком. А вчера мы завтракали на крыше! Бабушка и дедушка Арнольда обращаются со мной очень ласково, словно я их настоящая внучка. Я не хочу возвращаться домой. 11 августа. Сегодня мы ходили в лунапарк. Это был крутой день. А ещё он стал подкалывать меня по поводу того, что я веду этот дневник. Так что сегодня ты дневничок служил орудием возмездия! 12 августа. Арнольд рухнул в фонтан. Пришлось его доставать, а он утянул меня следом. 13 августа. Сегодня я показала ему несколько своих стихотворений. Конечно же, те, которые к нему не относятся. Арнольд сказал, у меня талант. 18 августа. Боб вспомнил, о том, что у него есть дочь сегодня. Он ругался с Арнольдом и Филом полтора часа по телефону. Кажется они ни к чему не пришли. 19 августа. Арнольд сказал, что Боб хочет меня вернуть домой, из-за того, что Ольга возвращается домой уже совсем скоро. 20 августа. Поговорила с Бобом по телефону. Послала его к чёрту. 21 августа. Арнольд и дедушка Фил пошли разговаривать с моим отцом. Вернувшись, Арнольд долго ещё возмущался действиями моего папаши. Я сказала, что, я думаю, мне пора вернуться домой. Скоро начнётся учёба, вернуться в город все наши одноклассники. Не хочу, чтобы эти гиены насмехались над моим спасителем. Арнольд сказал, что я могу оставаться здесь сколько захочу. Но я настояла на том, что вернусь домой в последний день августа. В любом случае. Арнольд пытался меня переубедить, но я стояла на своём. 26 августа. Арнольд светится от счастья с раннего утра. Он сказал, что всё придумал и ускакал куда-то. Он вернулся к ужину и заявил, что теперь может отпустить меня домой, раз уж я так этого хочу. Идиот. Конечно же, я не хочу, но я не могу дать этим тупицам повод издеваться над тобой в школе. 30 августа. Завтра я вернусь домой. Арнольд говорит, там теперь безопасно. И я очень хочу ему верить, но слишком свежи воспоминания. 31 августа. Всё изменилось. У Боба больше нет этого бешенного взгляда, Мириам не пьёт. Я серьёзно. Ни одной бутылки алкоголя дома. И это ещё до возвращения Ольги! Арнольд сказал, что всё будет хорошо. А ещё, что зайдёт за мной, чтобы вместе дойти до школы. Он меня спас. 7 октября. Сегодня у Арнольда день рождения. Было крутое празднование. Почти весь класс присутствовал. К вечеру почти все разошлись, но мы с Джеральдом и Фибс остались с ночёвкой. Они оба ничего не знают о том, что произошло летом. Как и все наши одноклассники. Это стало негласным правилом в Сансет Армс, которое гласит: не говори, что Хельга тут жила. С Джохансенном мы помирились. А Фиби постоянно спрашивает, что у нас с Арнольдом. А что я могу сказать? У нас ничего. Я закопала свои чувства к нему давным давно. И плевать, что он смотрит на меня нежным взглядом, по словам Фиби, и расстался с Лайлой ещё в марте. Я не свалюсь снова в эту яму любви к нему. Лучше нам просто дружить. 1 января. Моя жизнь прекрасна. Родители ведут себя нормально. День Благодарения, Рождество, Новый год - все эти праздники прошли лучше, чем у самой образцовой семьи в районе. С Ольгой стало неожиданно приятно общаться. Всё на столько хорошо, что я даже забыла про этот дневник. Я слишком счастлива: у меня хорошая семья, восхитительные друзья, а ещё вернулась моя муза и теперь я пишу стихи круглые сутки. Каждый день я благодарю за это Арнольда. Не знаю, что он сделал, но он очень мне помог. И, кстати, о нём. У Ронды была вечеринка, на которой мы с ним оказались в весьма щекотливой ситуации. Не знаю каким образом, но Ронда затащил нас под омелу. Пришлось поцеловаться, и... Я запуталась. 12 марта. Что я сделала не так?! Почему Боб снова это делает? Всё было так хорошо! Почему-почему-почему? 17 марта. Мириам пьёт. Опять. И гораздо больше, чем раньше. 23 марта. Очередной синяк. Очередная пощёчина. Боб говорит, что это всё моя вина. В чём я виновата? 28 марта. Я знаю, нужно сказать Арнольду об этом, но я не могу. Просто не могу. Легче оттолкнуть. 1 апреля. Сегодня я не разыграла ни единого человека. Более того, я не пришла в школу. Я прервала нашу традицию, но это малая плата за его спокойствие. Лучше уж пусть обижается на меня, чем лезет на рожон. Боб изменился. Прошлогодний Боб был страшным, но этот пугающий. Он безумен. 8 апреля. Ещё не слишком тепло, поэтому я могу ходить в свитерах, прикрывая свои ушибы. Я стыжусь этого. И в этот раз никто не узнает. В прошлый раз Боб успокоился, и в этот раз тоже это сделает. И всё будет хорошо. 10 апреля. Завтра надо сходить к Ольге. Она зовёт уже неделю. Надо бы рассказать ей про Боба. Но что она сделает? Сначала будет отрицать то, что её любимый папочка на это способен, а потом наберётся храбрости и отправится к нему выяснять отношения. Не думаю, что он не поднимет на неё руку. И в итоге пострадает из-за меня. Или и того хуже - пойдёт в полицию. У Боба много денег, и друг - капитан участка. Он выкрутится, а нам троим придётся туго. Лучше не говорить Ольге, пусть живёт в фантазии о хорошей семье. Я надену свитер поплотнее, и тогда она не заметит. Не должна заметить. Как же больно! Это была последняя запись Хельги в дневнике. Ольга резким движением захлопнула блокнот. Опасения подтвердились: отец был монстром, мать - нерешительной страдалицей, Хельга - ничего не понимающей жертвой, а сама Ольга слепой дурой. Больше всего она ругалась на саму себя. Могла заметить, могла поговорить, могла помочь. Вот только прошлое уже не изменить. Ольга убрала всё обратно в ящик. Окинула ещё раз взглядом комнату, и, подхватив ковёр, спустилась вниз. Она заперла дверь, выкинула ковёр, села в машину и понеслась в больницу. Сейчас её единственным желанием было крепко сжать руку младшей сестрёнки.