***
— Но тут же никого нет. — удивился Арсений, когда мы зашли в пустой парк. — В этом и суть этого места! — сказал я, схватил мужчину за руку и, как ребенок, побежал в сторону заброшенной карусели. — А вот и то самое чудесное место. Я раньше тут часто бывал. Темноволосый улыбнулся и оглядел старый аттракцион. Он был очень удивлен и, скорее всего, не ожидал, что я притащу его в такое место. — Тош, ты не перестаешь меня удивлять! Я улыбнулся и аккуратно залез на одну из потускневших и потрепанных временем фигурок. Показывая жестом присоединиться, я достал телефон и сфотографировал нелепо забирающегося ко мне Попова. Мы сидели на заброшенной карусели в безлюдном парке и просто наслаждались временем, которое проводим вместе. Я был безумно счастлив, уверен, что и Арс тоже. Потому что его глаза-океаны никогда за время нашего знакомства так не светились, как теперь. — Ты мой. — прошептал я, не сводя глаз от темноволосого. — Конечно, твой! Так просидели около часа, изредка о чем-то общались, узнавали друг друга. Но настало время собираться на встречу, и мы поехали домой. Квартира Арсения становилась уже родной, потому что я с душевным спокойствием передвигался из комнаты в комнату, будто уже несколько месяцев живу здесь. — Костюм на кровати, а я в душ. — сказал Арсений, заходя в ванную. — Тебе бы тоже не помешало бы. — А что, я грязный? — Нет, но места в душе хватит нам двоим. — подмигнул мужчина, и я закрыл за собой дверь. Раздевшись, мы забрались в достаточно просторный душ и включили воду. Полилась холодная, отчего я немного вздрогнул, но теплое тело Попова прижалось ко мне, а его губы мягким бархатом упали на мои. Нежный поцелуй заставил мурашек дрожью пробежать по всему телу и расслабить каждую мышцу. Когда из душа полилась уже теплая вода, темноволосый отстранился, отрегулировал температуру воды и полил себе на голову. Зажмурившись, он стоял передо мной, а я до сих пор чувствовал его губы на своих. Вешая душ на держатель, Арс протер лицо рукой и улыбнулся, а прозрачные капли стекали с челки на лицо, каждый раз освежая его. — Тебя помыть? — раздался почти у уха бархатный мужской голос. — Я не против. Попов взял желтую мочалку, пропитал ее кокосовым гелем для душа и медленно начал тереть ею мою грудь. Он мыл мое тело, как специалист в музее чистит экспонаты — для него, кажется, я был произведением искусства. Мужчина оставлял пену на груди, плечах, руках, а позже обнял и начал тереть спину, покрывая поцелуями еще сухую шею. — Я люблю кокос, но еще больше я люблю тебя! — прошептал он прямо в ухо, облизывая чувствительную зону. Из меня вырвался приглушенный стон, а после рука Арса опустилась на мой уже влажный член. По телу пробежала новая волна чувств, отчего я набросился на красные губы Арсения и жадно их целовал. Его рука доставляла мне удовольствие, и я чувствовал, как в скором времени кончу. Поэтому быстро спустился на колени, нежно обхватил твердый орган моего партнера и, втянув сначала головку, а позже и его весь, начал делать приятно своему любимому. Я слышал сбивчивое дыхание, которое с каждым разом становилось все чаще. Обхватив свободной рукой свой член и работая над органом Арса, я услышал хриплый стон и почувствовал, как по моему горлу растекается горячая сперма, а на ладонь брызгает моя собственная. — Солнце, ты сводишь меня с ума! — прошептал в губы Попов, когда я встал колен. На лице выступила лишь довольная улыбка. Выхватив душ из держателя и полив на головы, наши губы слились в нежном поцелуе. Я люблю доставлять ему удовольствие. Я люблю дотрагиваться до каждого уголка его тела. Я люблю его. Выйдя из душа и вытеревшись полотенцем, посмотрел на темноволосого, который грубыми движениями взъерошил полотенцем свои волосы. Я прыснул и вышел из ванны в бархатной ткани, направляясь в спальню. — И что ты смеешься? — догоняя, спросил Арсений. По его голому торсу стекали струйки воды с еще влажных волос. Так и хотелось остановить его, прижать к стене и слизать каждую каплю, что падала на его кожу. — На ёжика похож. Мужчина усмехнулся, зашел за мной в комнату и открыл шкаф. Мой костюм, как он и говорил, лежал на кровати, а себе, видимо, Арс еще не выбрал. Пока я смотрел на ту одежду, в которой должен был провести ближайшие несколько часов, в меня прилетели темные боксеры. Поймав их и переведя взгляд на Попова, я увидел уже скрывающиеся за тканью белые ягодицы. — Одевайся давай, самец мой. — Арсений начал одеваться, а я скинул с себя белую ткань и посмотрел на трусы. — А может без них пойти? — сказав это, столкнулся с глазами-океанами, которые впились в меня. — Если ты их не наденешь, я сам натяну их на твою жопу, но сначала её на свой член! — Это звучало больше, как вызов. — я ухмыльнулся. — Если ты хочешь проверить, серьезно ли я, то давай вечером, потому что сейчас мы опаздываем. — голубоглазый застегивал белую рубашку, медленно подходя ко мне. — Не провоцируй меня. — Не одному же тебе играть. — сказав это, я прижал к себе Арса и проговорил в самые губы. — Тебе же это нравится. — Да, но когда есть время. А сейчас одевайся, Аркадий скоро будет. — Когда ты успел ему позвонить? — Я заранее сказал во сколько подъехать. Сдавшись, я натянул трусы и начал надевать костюм. Он мне сел почти по размеру, но из-за длинных ног брюки были немного короче. Подойдя к зеркалу, стоявшему в углу комнаты, я поправил бабочку и пиджак и направился в коридор. — Я готов. — Ты отлично выглядишь. — сказал Попов и поцеловал в щеку. — Выходим.***
Выпивая уже второй бокал вина, мы с Арсением сидели напротив панорамного окна, разговаривали и смотрели на ночной город. Мы договорились, что на следующих выходных съездим в Петергоф, в котором я за несколько лет проживания в Санкт-Петербурге ни разу не был. Мужчина сказал, что очень любит это место и покажет самые лучшие и красивые места, в которых он частенько бывает. — Добрый вечер! — раздался за спинкой дивана мужской хриплый голос. — Не помешаю? — Помешаешь. — отрезал Попов и сделал глоток алкоголя. — Давай спросим у парнишки? — Мне все равно. — сказал я и посмотрел на Выграновского, а позже в голубые глаза, которые сейчас рвали и метали. — Но у нас тут… — Вот и славно, что не против. — Эд сел на соседнее кресло — Что нового? — Ничего. — резко ответил Арсений. — А у тебя, зеленоглазка? — Н-ничего. — кроме темноволосого, меня так никто не называл. — И, пожалуйста, не называй меня так. — А что такое? А то папочка разозлится? — усмехнулся мужчина и стрельнул глазами на голубоглазого. — А то… — я перебил Арса и подвинулся к нему ближе, пытаясь успокоить. — А то познакомишься с злым Антоном. Предупреждаю, я очень опасен, когда зол. — Хотелось бы это увидеть… — тихо сказал Эдуард и хотел продолжить, но тут раздался телефонный звонок. Звонили Арсению и, увидев что-то на экране, он резко встал. На его лице отражался испуг и недоумение. Видимо, тот, кто звонил Попову, был не сильно приятен ему. — Я сейчас подойду. — процедил сквозь зубы темноволосый, посмотрев на Выграновского. — Как жаль. — с наигранным сожалением сказал Эд. — Я с тобой… — Нет. Ты посиди тут, я быстро. — выдавил из себя улыбку мужчина и удалился, отвечая на звонок. — Слушай, я в одной из комнат забыл кое-что. Сходишь со мной? — А сам не можешь? — подозрительно все это. — Не оставлять же тебя здесь одного, среди пьяных орущих мужиков. — сказал Выграновский и головой показал в сторону выпивающих Пашу и других мужчин. — Ну… — пытаясь найти Арсения взглядом, я изучал зал, но передо мной оказалась высокая мужская фигура. — Пошли, папочка не будет ругаться. — нататуированный мужчина улыбнулся и направился в одну из комнат. Спросите, почему я направился с ним? А сам не знаю. Я надеялся на лучшее и остался стоять в дверях, пока Эд должен был что-то найти. — Посмотри на комоде, может там что-то есть? — А что ты именно ищешь? — спросил я, направляясь к небольшому комоду у соседней стены. Взглядом следя за мужчиной, я шел по несильно освещенной комнате. — Б-бабочку… — запнувшись, сказал он. Я посмотрел на поверхность комода, но, кроме цветка и небольшой статуэтки, тут ничего не было. — Тут ничего… — разворачиваясь, начал говорить я, но замолчал от неожиданности. Вплотную ко мне стоял Выграновский, и на его лице была какая-то странная улыбка. Он резко толкнул меня к стене и прижал собой, не давая возможности оттолкнуть его. — Что ты делаешь? — Хочу взять то, что принадлежит ему. — властно и от этого пугающе сказал мужчина, скользя одной рукой по моей шее. — З-зачем? — говоря это, я пытался убрать голову от его прикосновений, но он схватился за подбородок и поднял мою голову. — Хочу! Хочу, чтобы он понял, что не он тут папочка! — прошипел в лицо Эд. — А ты, — он начал обводить взглядом мою физиономию. — как раз то, что мне нужно. Я старался вырваться из его «клетки», но он лишь до боли сжал мою руку и прижал ее к стене, а ногами соединил мои, не давая возможности шевелиться. Я начал кричать, от чего он быстро прижал руку, которая до этого держала мой подбородок, к рту. — Заткнись! Я скулил, моля о свободе, но он лишь что-то прошипел и прижался своими пухлыми губами к моим. От безысходности я заскулил еще сильнее, но он грубее прижался, обследуя языком мой рот. Я не поддавался, вертел головой, чтобы Выграновский отцепился от меня, но он лишь сильнее вцепился в мои губы и, найдя язык, начал вилять возле него. По моей щеке потекла горькая слеза, а в голове всплыло лицо недовольного и разочарованного Арсения, в котором я сейчас как-никогда нуждался. И, кажется, мысли материальны, потому что в дверном проёме показалась знакомая мужская фигура. POV Арсений. — Я сейчас занят, не могу говорить. — отойдя от дивана, я ответил на звонок. — Арсений Сергеевич, я хотела узнать, сможем ли мы завтра встретиться? — Не уверен. Вы в другой день можете? — Я завтра вечером уезжаю, а последние деньги так и не получила. — Во сколько Вы сможете? — закатив глаза, спросил я. — Часов в 11. — А позже? — я же завтра так рано не встану. — Не факт. — в трубке раздался женский раздраженный вздох. — Давайте тогда в 11 в кафе у моего дома? — Договорились. — сказал полный энтузиазма голос, и в телефоне послышались гудки. Тяжело вздыхая и убирая телефон в пиджак, я повернулся к дивану, но, не найдя на нем ни Антона, ни Эда, я начал беспокоится. — Черт! — процедил я и быстрым шагом направился к Паше. — Ты не видел Выграновского? Или Шаста? — Нет, друг, а что такое? — веселым голосом спросил тот, допивая, кажется, уже третий бокал. — Да, так, ничего. — оставив его и других мужчин отдыхать, я прошелся по нескольким комнатам. Их нигде не было. Услышав из приоткрытой двери какой-то крик, я двинулся туда, в надежде найти этих двоих. И, зайдя внутрь, увидел, как прижатый к стене Антон целуется с Эдом. Как ножом по сердцу. — Сука! — процедил я и двинулся на Выграновского. Тот, услышав меня, «отпрыгнул» от Антона и начал посмеиваться, а парнишка метнулся ко мне и вцепился в мою руку. Из его невнятной речи я ничего не понял из-за постоянных всхлипов. — Солнце, все в порядке. — я приобнял его и уставился на противника. — Какого хуя, Эд? — А что не так? Не понравилось, что кто-то еще играется с твоей игрушкой? — вызывающе стрельнул глазами мужчина, не убирая довольной улыбки с лица. — Не впутывай в нашу вражду Шаста! — А то что? Я сжал кулаки и хотел было уже наброситься на этого самодовольного индюка, но бледные пальцы, обвешанные металлом, схватили меня за локоть и притянули к себе. — Н-не надо. — тихо сказал Шастун, подавляя итак текущие слезы. — Он тебя… — Все н-нормально. — заикаясь от всхлипов, почти прошептал парень. — Поехали дом-мой. — Конечно! — прижав его голову к своему плечу, я поцеловал в макушку, еще раз кинул взгляд на улыбающегося Эда и вышел из комнаты, придерживая Шаста.***
Когда мы приехали домой, Антон уже более или менее успокоился. Всю дорогу он просил прощения за свое легкомыслие, а я его успокаивал и говорил, что все в порядке, что я все понимаю, и, зная Выграновского, Шастун тут никак не виноват. — Иди в спальню, я тебе чай сделаю. — Не надо. — он прижался ко мне и посмотрел красными от слез глазами-изумрудами. — Будь со мной. — Буду! — обняв его, я поцеловал его в лоб. — Всегда буду с тобой! Раздевшись, мы легли в мягкую кровать. Парнишка лег на меня, обхватывая руку и рисуя на животе какие-то ломаные линии. Из головы никак не выходила картинка — прижавшийся к стене Антон и навалившийся на него Эд. Я знал, что Выграновский — еще та тварь, и мог бы догадаться, что оставлять их наедине чревато последствиями. Он хотел сделать мне больно… У него получилось. И самое главное — он довел до слез того, кого я больше жизни люблю! И, не сумев защитить парнишку сегодня, защищу в последующие разы и буду оберегать всю жизнь.***
Когда проснулся, в кровати я был один. По звукам воды, доносившимся из ванны, я понял, что Шаст в душе. Взяв телефон с тумбы, я увидел 5 пропущенных вызовов и несколько сообщений, а позже посмотрел на время.