***
— Арсений Сергеевич? Я быстро открыл глаза и увидел перед собой высокого мужчину в белом одеянии. — Д-да? — Я насчет Антона Шастуна. — Говорите! — встревоженно сказал я и ровно сел на стул. — Он очнулся, но очень слаб… — док замолчал, посмотрел в свой планшет с бумагами и поднял взгляд. — О выписке он может забыть еще, как минимум, на неделю-полторы. — Все так плохо? — Его состояние, конечно, нормализовалось, но ему очень тяжело говорить, двигаться и даже дышать. Антон еще тот упрямец, поэтому отказался от кислородоснабжающего аппарата. — Черт! — шепотом проговорил я, но мужчина услышал и сдвинул брови. — Я понимаю, что Вы переживаете за друга, но, кажется, если не поедете домой, то будете лежать рядом с ним. — Который час? — спросил я и начал искать свой телефон. — Половина второго. Если Вы хотите посетить Шастуна, то дам разрешение только завтра утром. В таком виде Вы лучше не сделаете. — легкая улыбка появилась на уставшем лице дока. — Так что езжайте домой, выспитесь, покушайте и возвращайтесь. — Хорошо.***
Вернувшись домой, аппетита вообще не было, да и сон не шел. Когда я разделся, лег в кровать и на протяжении получаса просто смотрел в потолок. Было как-то неспокойно на душе: из-за последних ночей с Антоном, спать одному теперь очень тяжело. Так еще и знать, что он в больнице. «Все будет хорошо! Он очнулся, он жив, осталось только окрепнуть, и он вернется домой.» — успокаивало меня подсознание. Мне очень хотелось увидеть зеленые яркие глаза, услышать охрипший из-за сигарет голос, почувствовать тепло любимых объятий. Как скоро это произойдет — не знаю. Произойдет ли это вообще — покажет время. Я до сих пор боюсь. Боюсь того, что Шаст не простит, что не захочет больше видеть меня, что больше не любит. Что тогда я буду делать? Уйду? Больше никогда не появлюсь в его жизни? Или буду бороться за счастье? Раньше я бы сказал, что ушел бы, чтобы не портить ему жизнь, но сейчас… Сейчас я ни за что не брошу того, кого полюбил всем сердцем! С этими мыслями я уснул. Проснулся рано, часов в семь. Быстро умывшись и собравшись, я вызвал такси, так как не хотел тревожить Аркадия и появляться перед ним в таком убитом состоянии. В больнице был уже в девять утра. Подойдя к тому же стулу, на котором сидел ночью, я упал на него и начал ждать хоть какого-нибудь врача или медсестру. Через несколько минут я увидел, как по светлому пустому коридору идут два мужчины — один в форме, другой в обычной одежде, но с пакетом, кажется, фруктов. Когда те подошли ближе, я узнал одного — небольшого роста, с щетиной и в черных очках. Дмитрий Позов — психолог, которому дали поручение следить и помогать Антону. Я с ним связался сразу же, как судья его назначил. Именно Дмитрий рассказал, когда придет Шаст на собрание. И спасибо ему за это. Дурак! — Гражданин…? — подойдя ко мне, спросил мужчина в форме — полицейский. — Арсений Попов. А Вы зачем пожаловали? — я встал со стула и пожал руку прокурору. — Мне сообщили, что Антон Шастун попал в больницу из-за передоза… — пока мужчина объяснял мне, для чего он здесь, соседние карие глаза испепеляли меня. — Мне следует поговорить с ним и после выздоровления отправить дело в суд на рассмотрение. — А может как-нибудь это замнем? — устало и, одновременно с этим, взволнованно спросил я и отвел в сторону полицейского. — Вы, наверняка, знаете кто я такой? — Конечно. — И понимаете, что я здесь сижу не просто так. Я — друг Шастуна. И, конечно, все понимаю, Вы на службе, выполняете приказ свыше, но и поймите, что он — глупый парнишка, который еще не наигрался. — Я все понимаю, но… — И я могу пообещать Вам, что отныне Антон будет под моим строгим присмотром. Больше ни грамма наркоты не попадет в кровь парня! — я достал из куртки маленькую книжку и выписал ему чек на 80 тысяч рублей. Улыбнувшись своей фирменной улыбкой, положил в карман формы и похлопал по груди. — Договорились? — Х-хорошо. Только начальству ни слова! — Конечно! — улыбнулся я, пожал ему руку и направил к выходу. Вернувшись к двери, ведущей в палату Шаста, столкнулся с Позовым, только что попрощавшимся с медсестрой. В руках у него уже не было пакета, значит побывал в «гостях» у Тоши. Все тот же сердитый испепеляющий взгляд не давал мне нормально вздохнуть. — Доигрались? — Прости… — Не передо мной просите прощение, а перед Антоном! И будет счастьем, если он Вас простит. — почти прорычал Дмитрий и направился к выходу. Он прав. Шаст захотел умереть из-за моего вранья. Он еще не простил меня за то, что я сказал ему, и не факт, что простит за желание совершить суицид. Какой же я отвратительный! Стоит ли мне вообще идти к нему? А если, как только он меня увидит, он сразу прогонит меня? Да блять! Все мои страхи — детские бредни! Мне уже почти сорок лет, а я трясусь, как подросток. Да и повторяюсь постоянно! Черт! — Заходите, он уже очнулся. — послышался сзади меня знакомый женский голос. Медсестра стояла, улыбаясь, кажется, во все тридцать два зуба, а я неуверенно толкнул дверь. — П-привет. — Привет. — как-то странно проговорил Антон, но не выгнал, уже хорошо. — Я присяду? В ответ молчание. Я подошел ближе и сел на кресло, стоящее рядом с кроватью. Он не смотрит на меня, а я не свожу с него взгляда. Он живой. Моргает. Разговаривает, слабо, но разговаривает. Сидит, скрестив руки на коленях. Он живой. — Тош, — прервал я молчание. — Я виноват, очень сильно! И да, я еще тот придурок! — Придурок. — слабо улыбнулся парень. — Где-то я это уже слышал. — То есть? — Да, дурак, я слышал, хоть и как под водой, твою речь. Она была отличной, честно, я чуть не заплакал, но был в шаге от смерти. Кажется, я с ней даже разговаривал, — Антон немного помолчал и продолжил. — Да, она — отличная собеседница. Я даже забыл на какое-то мгновение, что при смерти. — Хорошо, что чувство юмора осталось при тебе. — улыбнулся я и, наконец, увидел зеленые глаза-изумруды. — По-новому значит? — Да. Все будет по другому! — уверенно сказал я, выдерживая пронзительный, но такой неуверенный взгляд зеленых глаз. — Только… — опустив голову, я начал теребить нижний шов свитера. — Как ребенок, ей Богу. — прыснул Шастун. — Только что? — Ты не при каких обстоятельствах… Ты же не выдашь меня, верно? — я поднял взгляд и столкнулся с нежными и удивленными любимыми летними глазами. — Конечно нет! Да и помнится мне, ты сказал, что завяжешь с этим. — Все верно! — Ну и славно. и давай оставим прошлое в прошлом. Я хочу, чтобы мы были счастливы. — Мы? — с надеждой в голосе спросил я. — Да, мы! — уверенно ответил Шаст и улыбнулся. — А еще, честно, я думал, что ты зайдешь с букетом, коробкой конфет или мягкой игрушкой и с табличкой «Я не мудак! Прости!» Мы дружно начали смеяться, но веселье прервал хриплый кашель Антона. Он еще был слаб, но шел на поправку. Это не могло не радовать.***
POV Антон. — Поздравляю, Шастун! Сегодня вечером Вы уже будете дома. — улыбается мне врач, кажется, самой лучшей его улыбкой. Наконец! Проведя в больнице две недели на обследовании и восстановлении сил, я уже соскучился по яркому солнцу и шаловливому ветерку, играющего с моими волосами. Поблагодарив доктора, я включаю телефон и пишу Арсу. Я. 12:21. Сегодня меня выписывают! Арс. 12:22. Ура!!! Приготовлю для тебя грандиозный ужин! Я.12:23. С удовольствием съем твою стряпню, так как уже осточертела больничная. Арс. 12:23. Так значит? Ну, готовь жопу, остряк ;) Кажется, сегодня будет прекрасный вечер. Поскорее бы вернуться домой. Домой. Точно, у меня же есть своя квартира. Черт! Надо бы и туда заехать. А то с моего дня рождения прошло пол месяца, а я там был только перед… «Несчастным» случаем у карусели… Я решил, что прошлое останется в прошлом, но пока тяжело забыть то, из-за чего я лежал в четырех белых стенах четырнадцать дней, а то и больше. Это я посчитал только в сознании. Хотя, по рассказам Попова, в отключке я пролежал всего день.***
— С выздоровлением, Антон! — сказал Аркадий, когда я сел в черный автомобиль. — Спасибо! — не без радости ответил я. Оставшуюся дорогу мы ехали молча, слушая «Русское радио», потому что я безумно соскучился по надоедливой попсе. Я любовался вечерним Питером и подпевал какой-то популярной песне. Подъехав к знакомым высоткам, я выпрыгнул из машины, попрощался с водителем и побежал к любимому человеку, который ждал меня с распростертыми объятиями, вкусным ужином и двухнедельным стояком. Мне даже не пришлось звонить в дверь, потому что, как лифт выпустил меня, темная дверь открылась и я увидел голубоглазого растрепанного мужчину в смешном фартучке. — Привет, солнце! — мой мужчина стоял, нежно улыбаясь и ждал, пока я к нему подойду. Забежав в квартиру, я прильнул к долгожданным пухлым губам. Нежный, но и до безумия страстный поцелуй заставил встать член не только у меня. Отпрянув с глупой улыбкой, я быстро разделся и прошел в кухню. Но перед тем, как сесть за стол, я обернулся к Попову, прижался к нему, снова поцеловал и прошептал в самые губы. — Я скучал! — Я тоже, Тош! А сейчас садись кушать. На столе была куча разных блюд, которые я никогда не пробовал. Все они были на вкус просто замечательными. И как мне все-таки повезло ухватить такого мужчину. Отужинав, мы направились в спальню. Терпеть уже не было сил ни у меня, ни у Арса. Сняв его домашнюю футболку, я провел дорожку мягких поцелуев от шеи до паха. Из Арсения вырывались хриплые стоны и слова о том, как он сильно скучал по мне. Я тоже скучал, голубоглазка! Стянув с него домашние спортивки и освободив твердый, как скала, член, я нежно поцеловал головку, обвил языком, а потом втянул в рот. Аккуратно работая с прибором моего мужчины, я ловил хриплые стоны и полные наслаждения слова: «Я скучал по твоему язычку! По прекрасному ротику! А сейчас пойму, как скучал по твоей попке». Сказав последнее, Попов поднял меня, раздел и начал покрывать поцелуями все тело. Прося о большем, я стонал его имя, а он ублажал мое тело. Люблю его пухлые губы. Длинный нежный язычок. Его грубые, но такие любящие руки. Люблю его. Повернув меня на живот, Арс раздвинул мои ягодицы и аккуратно лизнул вход. Не сдерживая стон от такого необычного ощущения, я сжал пуховое одеяло, вздрагивая каждый раз, когда доходил до пика этой прелести. Анилингус прекрасно расслабляет и дает прекрасную возможность хорошо войти. Смочив свой член, Арсений медленно вошел в меня. Снова простонав его имя, я нетерпеливо отклонился назад, насаживаясь на член. Я так скучал. Скучал по твердому члену Попова внутри моей попки. Скучал по его напряженным пальцам, сжимающих до синяков мои ягодицы. Скучал по теплому ощущению, разливающемуся внутри меня. Темноволосый немного наклонился, ускоряясь, взял одной рукой мой член и начал его массировать, а сам говорил, как сильно любит меня. Да! Я тоже, тоже люблю тебя, голубоглазка! Почувствовав теплое и приятное ощущение в области паха, я простонал и кончил прямо на руку Арса и тут же почувствовал горячую сперму, стрелявшую все глубже. Через несколько минут мы лежали, жадно ловя ртом воздух. Наконец я дома. На мягкой кровати. В темной комнате. В объятиях любимого человека. Дома. — Пошли в душ, солнце, и на второй заход? — прохрипел Попов, целуя меня в макушку. — С удовольствием! Теперь я дома. Теперь я счастлив. Теперь я с ним.