***
— Ты сам-то как? — ближе к утру обеспокоенно спросил охотник. — Скачки галопом явно не для тебя. — Сойдет, — вяло отозвался подопечный. — Далеко нам еще? — Примерно полтора-два дня пути, — Рагнар махнул в сторону. — Не знаю, как у тебя с картами и представлением страны, но ты-то по-любому должен был слышать, что Гласиор — континентальная «дуга», угол среди материка. Единственная страна, что изгибается углом на запад. — Угу… — что-то такое действительно приходилось слышать в приюте. — Так вот, весь юг у нас — Болотный лес, хотя кое-где просто болота. Мы далеко не забирались, были на севере Болотного леса. Сам помнишь, как он довольно быстро кончился, а дальше редко-редко, но нормальный пошел, перейдя в привычный. Затем уже деревьев опять становилось меньше — приближались к углу. Золотые Луга как раз в этом самом углу! Ну… в том, что внутренний… — Ясно, — Дрейк зевнул, сонно мазнув по округе. — Не думал, что Гласиор такой маленький. — А он и не маленький, — здоровяк оглянулся, — просто Болотный лес немного с одного краю близко к этому «углу». — А, — протянул Дрейк, отвлеклись на более интересную сейчас тему. — Когда у нас привал будет? — Ну… Часа этак через два. Лошади сейчас идут спокойно, Золотые Луга кончились, сам видишь, местность теперь холмистая, плавно холмы в горы перетекут. Орашул — горный владыка. Этот город на краю высоченного обрыва! А дальше море! Вот смотришь с утра с городской стены, и такое ощущение, что моря и нет! Небо одно, куда ни глянь! Отсюда и название пошло — Небесный. Да и вообще, город везде горами окружен, успеешь еще восхититься. — В общем, я еще долго буду отбивать себе зад, — парень приуныл, уткнув взгляд в гриву Крысы. Уныние усилились еще и от имени собственной лошади. — Передохнем часок, другой, ты, глядишь, подремлешь, а затем в дорогу. Лошади за то время, что я валялся, поди поспать успели, но тоже отдохнут малек. Зато, наверняка, к середине следующего дня подъедем к кабаку одному, — хитро изрек охотник, явно близко знакомый с этим кабаком. Дрейк пропыхтел, едва ли не потеряв бдительность и не съехав из седла. — Оу… — Рагнар хохотнул. — Учиться и учиться тебе еще… Совсем как дочка моя, Бьянка… — в глазах здоровяка отразилась вся душевная боль, — она ведь тоже от лошадей шарахалась, хотя и любила их. — Ра… — не договорил Дрейк. — Да тихо ты! Все нормально, мужика слово! — перебил альфа. — Я ведь не скала какая там непробиваемая, а обычный простой деревенский мужик! Посмотри на меня, — Рагнар поднес к лицу руки, несколько раз сжав и разжав. — Грубые, где-то мелкие шрамы остались. Я крестьян. Обычный деревенский доходяга. Я не мечом рожден был махать, а плугом, как мой отец и дед, деда дед и так далее. Я в деревне жил, жил, как все. У нас все друг другу помогают, нет этого вашего городского «каждый сам за себя!». Любовь мою, мужа своего, я ведь там же встретил! Еще в детстве раннем отец меня в лес по грибы взял, а там он со своим… Понял я тогда, все у меня внутри сжалось и отозвалось дрожью по телу — моя это судьба, моя. Одногодками мы, к тому же, были. Полюбили друг друга быстро, едва ли мне стукнуло восемнадцать, так поженились. В тот же год Бьянка у нас родилась. Жили душа в душу, счастливо, пока… — охотник замолк. — Ты ведь точно себя можешь контролировать с ведьмаком? — осторожно спросил Дрейк. — Парень, — устало протянул наставник, — как моей семьи не стало, так мстить я стал. Восемнадцать лет прошло уже. Ведьмака я того так и не нашел, но понял, что не могу я со слепой яростью на каждого кидаться. Человек ко всему привыкает, со всем смиряется, вот и я. — Мы ведь его быстро найдем, да? Ну… нашего, в смысле, — Дрейк попытался криво улыбнуться, боясь вновь задеть больное. — С чего ты это взял? — Рагнар склонил свою лохматую голову в бок, наблюдая за стажером. — Так ведь рыжие парни в Гласиоре редкость. Северяне русые все или светлые, — Дрейк доходчиво показал глазами на цвет волос старшего охотника. — А с чего это ты взял, что он рыжий? — Рагнар расхохотался. — Так ведьмак же! — новобранец возмутился. — И? — медведь продолжал хихикать. — Что «и»? — Дрейк раздулся, смешно нахохлившись. — Н-да, дела, — охотник присвистнул. — Парень, не все рыжие — ведьмы и ведьмаки, как и не все женщины — ведьмы. Хотя с последним я бы поспорил… Ладно. В общем, твой мир перевернется, но в истории не было еще ни одной рыжей ведьмы или ведьмака! Темные или светлоголовые они все! Этот слух про рыжих инквизиция в мохнатом веке пустила, чтобы укрепить свое влияние, показушно сжигая «ведьм». — То есть, — глаза Дрейка расширились. — Рыжих ведьм не бывает. Они все такие же, как и мы, — подтвердил сомнения наставник. — Но почему?! — Мне-то откуда знать? Ну не рождаются с таким цветом волос и все тут, — охотник невозмутимо пожал плечами. — А как нам тогда ведьмака вычислить? — пробурчал подопечный, мысленно представив бесконечные расспросы местных о странностях их соседей. Такого ведь наговорят, что вся страна сплошные ведьмаки! — Охо! — воскликнул здоровяк. — А вот тут просто и легко, но сложно в то же время. Ногти. Они у них черные или темно-серые, но острые. Твердые, как не знаю что, кстати, поэтому опасайся их. Некоторые ведьмы и ведьмаки не скрываются, поэтому отращивают их до когтей, хотя есть некоторые гады... Тебе еще пока рановато про них знать, не забивай голову. В общем, это первый признак, а второй — глаза. Они, в основном, всегда черные или темно-темно карие. Зрачок от радужки почти не отличишь. Изредка у кого-то бывают серые, но ты сразу поймешь, что это не человек — глазищи больно уж неестественного цвета кажутся. Очень редко встречаются голубые, но я таких еще не видывал у бестий этих, поэтому, на счет голубых глаз, ничего молвить не могу, ты уж прости. — То есть нам его искать по ногтям и глазам? — уяснил парень. — Если повезет и ведьмак тупой — да. А так они ногти прячут под перчатки или иллюзию накладывают. Причем в первом случае с перчатками все еще плачевнее — в Орашуле на них мода ихняя. Там и на шаровары твои мода! И на короткие платья, похожие на эльфячьи туники! — Похоже, это будет не просто, — Дрейк вздохнул, смирившись расспросами местных. — Я бы не сказал. Пусть они и выглядят порой как люди, но проявят все равно себя иначе в неудобном случае. Не унывай! — Рагнар подъехал ближе к протеже и хлопнул его по плечу. — Прорвемся!***
— Боги, я все еще жив! — мешком свалился с лошади подопечный, кое-как заковыляв в сторону кабака. — Не дрейфь! Подумаешь, пару синяков набил с непривычки, — осадил новичка Рагнар, относительно плавно спрыгнув с Мыши. — У меня весь зад один сплошной синяк! — Ой, я тебя умоляю, — здоровяк махнул рукой, скорчившись в лице. — Да кто тебя видит? Сомнительно, что тут водится омега, кому пришелся бы по вкусу такой кусок дохляка! — Ха-ха, — проворчал парень, доковыляв до кабака и мрачно уставившись на вывеску. — Что тут написано? — То же, что и нарисовано! Чего не понятно? Свиной хвост! Кабак так называется, — Рагнар поравнялся со своим протеже, подняв голову на вывеску. — Хоть не зад, и на том спасибо, — усмехнулся Дрейк, рискнув толкнуть дверь. — Хах, кто-то ел мало каши за последнюю неделю! Дверь не в ту сторону открывается, умник, — Рагнар, заметив недовольное сопение, подошел и легонько потянул дверь на себя. — Вуаля. Прошу вперед, мамзель! — Да иди ты со своей «мамзель»! — мигом ощетинился новичок-охотник, осознав, что еще немного и в кабаке его могут принять за омежку. — Как скажите, госпожа, — Рагнар смехотворно поклонился, вызвав волну негодования у стажера. — Я промолчу, — холодно отчеканил Дрейк, чья бровь нервно дернулась пару раз, перед тем, как нервный тик все же удалось задушить, не позволив охотнику им насладиться. Дрейк развернулся, заметав глазами по помещению. Стойка. За ней мужик лет сорока, русый, зарос, но мускулист. Должно быть местный трактирщик или кто там кабаком владеет. Штук семь прямоугольных столов. Народу не много, всего шесть человек, не считая их. За первым столом, точнее на первом, расползлось нечто пьяное и бормочущее, в количестве одной штуки, четверо деревенщин рубятся в импровизированные карты за столиком вдалеке, а вот за столиком в углу… Дрейк не совсем культурно разинул рот. Девушка… Настоящая… Настоящая девушка, примерно его возраста на вид и… У Дрейка задрожали колени. В Гласиоре встретить девушку, да еще и своего возраста — это все равно, что встретить дракона или принцессу, но никак не иначе. Женщин мало. Очень мало. Обычно они в тринадцать-четырнадцать лет уже замужем и вынашивают ребенка. Женщина — экзотическое существо, редкость, днем с огнем не сыщешь! Это Рагнару нереально повезло с дочкой, да и в деревне, судя по всему, еще одна была помимо дочки… — Рот прикрой, пока пьянь в него не харкнула, — шепнул стажеру Рагнар, не сильно пихнув его в бок. — Иди давай, столик выбирай себе, а я пока еды нам закажу. — А-ага, — на одном дыхании выпалил Дрейк, во все глаза смотря на диковинное существо. На его памяти, среди всех сирот, что ему удалось застать, было всего две девочки. Одна кроха совсем, ее забрали в тот же день, как она попала в приют, а второй было не больше пяти лет и тоже мгновенно забрали. Другие сироты говорили, что к ним не раз попадали представительницы женского пола, но вот только судьба у них была куда более радужная. Редкость, как никак. Каждый себе желает. Медленными и неуклюжими шажками новобранец перетек за столик неподалеку от столика девушки. Ничего не стесняясь и пребывая в должной степени шока, Дрейк, наконец, рассмотрел повнимательнее загадочное создание. Брюнетка. Волосы едва ли касаются скул, косы нет, что странно. Прическа не аккуратно подрезана под то самое «каре», которое считается модным у богачей, а спадает произвольно, можно сказать, что подрезана не равномерно, явно самостоятельно. Лицо… Голубые глаза, что сейчас сосредоточены на ее записной книжке, россыпь причудливых веснушек по носу и щекам, бледные губы, а само лицо… Царственно бледное. Боги, редко какой эталон омежской красоты может похвастаться таким! И… тут грудь… не мужская… Девушка в довольно обтягивающем платье, из-за стола почти не возможно разглядеть, но Дрейк был уверен, что это то самое эльфячье, черного цвета платье без всего с короткими рукавами. Руки незнакомки были закованы в длинные полупрозрачные серые перчатки, по которым струились черные узоры стеблей растений, однако ближе кистям рук перчатки становились темнее и теряли свою прозрачность. Боги… Девушка явно не из бедных, раз подобные перчатки и тунику носит, так что она забыла в такой дыре? Где ее муж? Ей лет семнадцать-восемнадцать, может, девятнадцать на вид! Почему она спокойно сидит, уткнувшись в какие-то записи, вместо того, чтобы пытаться уговорить своего упрямого ребенка съесть что-то? Незнакомка не обратила ни малейшего внимания на попытки протереть в ней дыру взглядом. — Хорош ты забираться! — на стол, под аккомпанемент голоса, резко поставили несколько тарелок горячей еды, заставив Дрейка подпрыгнуть. — Но забрался удачно, признаю, — Рагнар, отволожив поднос в сторону, занял место напротив стажера, шепнув: — Неужто влюбился? — Ч-чег-го? — заикнулся протеже, но тут же перешел на шепот: — С чего вообще такие мысли?! Я ее вообще не знаю и первый раз вижу! — Так и я тогда моего Вегарда первый раз видел, — грустно шепотом парировал охотник, отпив немного хмельного пива. — Все внутри сжалось при ее виде, да? Захотелось пасть перед ней на колени, совершить все подвиги мира, лишь бы она обратила на тебя внимание хоть на секунду, ведь так? Дрейк промолчал, не решившись ответить ничего. — Значит так, — ответил за протеже охотник. — Плохо это, парень… Она ведь сразу видно тебе не по зубам, хоть и кольца на пальце не… — здоровяк не успел договорить, так как дверь кабака резко распахнулась, со всей силы ударившись о стену и едва ли не слетев с петель. В кабак, источая ауру смерти, вошла фигура, закутанная… в черную простыню? Дрейк, решив отпить в тот момент, резко подавился, мощной струей выплюнув все пиво куда-то в бок и скатившись под стол. Девушка в углу, на чью записную книжку пришелся удар влаги, подскочила, недобро глянув в сторону идиота, посмевшего это сделать, но тут же застыла на месте, переменившись в лице, стоило ей только разглядеть плюнувшего, а затем того, кто рядом с ним сидит. Фигура в черном плаще с капюшоном, хотя Дрейк был готов поклясться всеми зубами разом, что в простыне и наволочке, медленно, но не менее злостно, проплыла за соседний от охотников столик. В кабаке воцарилась тишина. Играющие в карты, разинув рты еще более лишено культуры, нежели Дрейк, во все глаза смотрели на фигуру в черном. Пьяница, проснувшись, икнув и сонно оглядевшись, вновь отрубился на своем столе. Девушка, странно блеща глазами, буравила старшего охотника не предвещающим ничего хорошего взглядом. Аналогичным взглядом причина шока большинства смотрела на девушку в черном. Рагнар с интересом рассматривал странного путника. Трактирщик, пискнув молитву еле слышно, на ватных ногах приблизился к фигуре, выглядевшей в затемненном помещении кабака как сама Костлявая. — Г-господин, в-вы че-че-чего-ниб-будь жел-желаете? — еле выдавил из себя довольно накачанный мужик-хозяин, зажмурившись и боясь гнева самого воплощения Костлявой, за неведомого какие грехи сошедшего с пьедестала своего Царства в мир смертных, в его жалкое заведение, возможно, за ним. Воплощение резко ухватило вновь пискнувшего человека за ворот рубахи, подтащив к своему капюшону, за которым плескалась сама Тьма, и тихо, сквозь зубы что-то прошипело ему на ухо. Хозяин, мертвенно побледнев от действий Костлявой, согласно закивал, как заморский болванчик, и поспешно ретировался прочь. Девушка, словно в трансе, непроизвольно сделала шажок назад, чуть не упав на лавку, но сумела вовремя удержать равновесие и плавно села на место. — Приятель, дык ты поди устал с дороги и вспотел в своем тряпье! Жара ж тут в кабаке! Ты б тряпочки свои размотал с лица, пока плохо не стало, — дружески посоветовал Рагнар, в душе закатив глаза от новой моды. — Благодарствую,— не своим голосом прошипела раздраженная фигура, — но я как-нибудь обойдусь без Ваших наставлений, хорошо? — А дружелюбием от тебя и не пахнет, — протянул здоровяк. — Должно быть на то есть причины, судьба, наверное, не благосклонно отнеслась к тебе, приятель. Но ничего, что ни делается — все к лучшему. — Моя судьба Вас касается в последнюю очередь, — соизволив на долю мгновения мазнуть по деревенскому неотесанному медведю глазами, фигура отвернулась. — Эй ты, жалкое отребье, поторопись! Мне ждать весь день свой заказ?! — И-ид-ду ва-ваша С-светл.. Темнейшество! Т-то есть Величество! — путаясь в словах, выпалил трактирщик, в одночасье материализовавшись рядом с фигурой и поставив ей на стол внушительную кружку, наполненную чем-то темным. — Благодарю, — сдержанно, чисто из этикета, бросила фигура, продолжавшая метать недобрые взгляды на девушку. — Дела… Походу, тут сегодня просто сходка особ с кошельками! — шепнул охотник выползающему из-под стола протеже. — Хотя, как по мне, швеи совсем уже оборзели, потакая безумным идеям и превосходя себя! — Наверное, — Дрейк съежился. Взгляды девушки и фигуры сошлись на нем. — Может, поедем? — пискнул парень, — еду, что ты заказал, можно как-нибудь упаковать с собой! — А? — Рагнар, не дотащив булку до рта, не понял прыти: — А куда ты так торопишься-то? Опять синяков хочешь? — Да! — Дрейк подскочил с места, ринувшись прочь из трактира. Находиться под двумя прожигающими взглядами незнакомцев, которые умудрялись одаривать аналогичными еще и самих себя, было просто невыносимо. Честное слово, лучше уж синяки, чем ощущение кровавой бойни! — Во народ пошел… — пораженно выдохнул охотник, со скрипом лавки поднявшись. Все же правду говорят. Чем ближе к городу, тем менее адекватен люд.