Ты в эпицентре боли моей

      Я не просто так заговорила про Лазарева, и не просто так сказала, что он-моя радость и боль. Это человек, который посмел влюбить меня в себя. И сделал он это, сам того не подозревая. Спросить о его чувствах я так и не решилась, да и не решусь уже, наверное. Влюбилась как в первый раз, как девчонка пятнадцатилетняя. Попала под его обаяние, утонула во взгляде и окончательно запуталась в себе. Оказалось, что уже безвозвратно. Это сложно, ведь до этого момента я верила в нашу дружбу, была уверена, что ничего больше не будет. У меня семья: любимый муж и дочь, счастливая(на тот момент) жизнь. Казалось бы, ничего не может помешать этому, а оно вот как вышло.       То, что Соня проболталась о том, что происходит в стенах нашей квартиры, конечно, изначально подвергло меня в шок. Никто не должен знать об этом, Лазарев тем более. Но, видимо, раз так случилось, значит так надо. Может быть, оно даже к лучшему. — Так, солнце моё, — Серёжа ставит Софию на пол и поправляет платье, — Нам с мамой нужно поговорить, поиграешь с Аллой? — он улыбается и указывает на девочку, которая всё это время молча стояла у меня за спиной. Тут Сонька вспоминает, что Алла-Виктория ждёт её, а об остальном забывает и бежит в её сторону. Обстановка становится более напряженной, когда мы с Лазаревым остаёмся один на один. Мне даже в глаза ему смотреть стыдно. Да и смысла оправдываться сейчас нет. Придётся рассказать всё как есть. — Через пару номеров я выступаю, затем вы, — после нескольких минут тишины, отзывается Серёжа, — После выступления жду тебя в кафе на первом этаже, поговорим, чаю попьём. — Серёж... Мне... — хотела было сказать, что мне нельзя с ним видеться, но вдруг резко передумала, решив, что тем самым только подолью масло в огонь, — Мне после выступления нужно домой. — такой ответ будет, как по мне, самым оптимальным. Только вот я очень сомневаюсь, что Лазарев ничего не поймёт. — Ничего, пятнадцать минут тебе погоды не сделают, а муж твой ничего не узнает, если ты, конечно, сама ему не расскажешь, что была со мной, — его голос настолько уверенный и строгий, что я готова подчиняться. Поэтому и соглашаюсь прийти в кафе после выступления. По-моему, мне уже никуда не деться.       Мероприятие уже открыто, несколько участников отыграли своё и выдохнули спокойно, а вот те, кому ещё не посчастливилось выйти на сцену, стояли за кулисами и тряслись, как осиновые листочки. В том числе и мы с Димой. Он всячески старался подбодрить меня, поддержать, успокоить и настроить на лучшее, но внутренняя тряска настолько овладела мной, что даже дышать было трудно. Я сжимала руки в кулаки, топталась на месте, прикрывала глаза, опуская голову и тяжело вздыхала. Столько всего навалилось на меня, что иногда хочется всё бросить и сбежать куда-нибудь в тайгу, чтобы не трогали. Я всегда как будто выключаюсь на время выступления. Попадаю в другой мир. Щёлк и я в другом измерении. Три-четыре минуты и возвращение на круги своя. — Сейчас на этой сцене появится весьма неожиданный дуэт, но очень сильный и... красивый! — улыбается ведущая, — Встречайте, Дима Билан и несравненная Ани Лорак! Это наши минуты. Они ведь могут и не повториться больше. Неизвестно, что будет с нами через два часа или два дня. Давай сделаем всё, что мы можем? А можем мы много, я знаю. У меня замечательный партнёр, на мне обалденное дорогое платье, волосы красиво уложены, и со мной всегда мой голос. Моя жизнь. Моё спасение от всего. Неужели я могу упустить возможность сделать то, что люблю, на все сто процентов? — Следующий дуэт, как по мне, довольно необычный, но очень яркий... Встречайте, на сцене Дима Билан и обворожительная Ани Лорак! — слышу финальную фразу ведущего и вкладывая свою руку в руку Димы, делаю шаг вперёд, сразу забывая о волнении и страхе. Сейчас только улыбка и приветствие зрителя! Закончилось всё как будто и не успев начаться. Словно по щелчку, как я и говорила раньше. Щёлк и я уже слышу громкие овации зрителей. Повернув голову, вижу довольную улыбку Билана. Неужели всё? Всё закончилось. Мы с Димой кланяемся и обнимаемся, и покидаем сцену. И тут я возвращаюсь в наш мир.       И только эти несколько минут выступления я смогла не думать о предстоящем разговоре с Лазаревым. В голове крутилось так много мыслей и они словно били мне изнутри по мозгам. Разболелась голова и появилось желание лечь, вытянуть ножки и расслабиться, забыв обо всём и о всех. — А где мой ребёнок? — когда я более менее пришла в себя, поняла, что Сонькой и не пахнет. — В гримёрке у меня сидят, — усмехается Киркоров, который шёл по коридору в ногу со мной, — Мультики смотрят. Я только что там был, у них всё прекрасно, не волнуйся. — О как, — улыбаюсь. Кстати, это шанс и я должна им воспользоваться. — Я тогда в кафе спущусь, нужно встретиться с одним человеком. Ты присмотришь за ними? — Что за вопросы. Конечно. Беги, Лазарев заждался, — этого я явно не ожидала. Как? Чувствует что ли? Я ведь ничего никому не говорила. — Мурат узнает, убьёт, — тяжко вздохнув, в глаза другу посмотреть не решаюсь. Многого он не знает, и не нужно. Всё, что надо, то уже давно сказано и сделано. — Если до сегодняшнего дня не убил, значит и дальше всё хорошо будет. — Умеешь поддержать, — усмехаюсь в ответ на его реплику. Действительно, поддержка-второе имя Киркорова.

***

      Встречи с Серёжей я не боялась. Наверное, больше я боялась того, что мне придётся рассказать правду о том, что получаю-то я дома именно из-за него. Хотя, почему из-за него? Получаю сама из-за себя. Нечего влюбляться в кого-то ещё, когда находишься замужем. Думаю, нет сейчас смысла выяснять: кто прав, кто виноват. Нет здесь виноватых. Случилось как случилось. И дальше будет так, как должно быть. Мне просто-напросто не хочется лезть в свою судьбу и что-то там нарушать. Зная, что София с Филиппом, мне, конечно, намного спокойней. Я не спеша переоделась, собрала вещи, оставив их в одном месте и вышла, прикрыв дверь гримёрки. Лазарев, как и обещал, ждал меня за одним из столиков, уже заказав чашку кофе, ну или что он там предпочитает больше. — Ты всё-таки пришла, — я только поднимаю глаза, отодвигая стул и присаживаясь напротив, — Молодец. Официант, меню, пожалуйста. — Я разве когда-то не держала своё слово? — с лёгкой ухмылкой спрашиваю я, вешая сумку на спинку стула. — Бывало. — Серёж, давай ближе к делу, у меня нет времени, правда, — умоляющим взглядом я смотрю на него, осознавая, что уже поздно, а поздние возвращения домой просто так мне с рук не сходят. — Хорошо, я тебя слушаю, — обращаясь ко мне, Лазарев параллельно открывает меню, — Есть будешь? — поднимает глаза. — Нет, спасибо, — кладу руки на стол. — Тогда можно два кофе, — захлопнув меню, Серёжа кладёт его на стол. Девушка удаляется, а он снова смотрит на меня, — Рассказывай. Я очень быстро, буквально за пару секунд сейчас, приняла решение рассказать всё, как есть. Это ведь Лазарев. Мой дорогой и любимый Лазарев, которому я всегда доверяла как себе. И что теперь? Не могу обмануть его. Я сама себя потом буду терзать. А он всё поймёт, я уверена.       Сказать, что от моих повестей трагичных он в шоке, это ничего не сказать. Но несмотря на это, Серёжа выслушал всё, что я рассказала и даже не шелохнулся, но по лицу сразу стало видно, что его это задело. — Вот так вот, Серёж, — закончив этот «увлекательный» рассказ, я тяжело вздыхаю и опускаю глаза, колупая салфетку на столе, — Прости, что я втянула тебя во всё это. Я не знаю, что мне делать и как жить дальше. — Знаешь что? — я слышу его голос после временной тишины, — Давай-ка, собирай свои вещи, забирай Софию и переезжайте ко мне. Так продолжаться больше не может, это ненормально. А с мужем твоим будем разбираться по-другому, об этом я позабочусь.