Ты в эпицентре боли моей

— С тобой пить опасно, Лазарев, — мои щёки заметно раскраснелись после бокала вина, который я опустошила почти полностью. Какие-то капли остались на дне. Оперевшись головой на руку, согнутой в локте, я не свожу глаз с Серёжи, который хлопочет у плиты и что-то жарит. Запах и звук стоит по всей кухне, а мой желудок буквально сходит с ума от голода. Но я терплю. Атмосфера столь домашняя, что меня передергивает от собственных мыслей. Вы только представьте: вечер, ты сидишь за столом, слегка подшафе, в руках бокал дорогого красного вина, свет приглушен, а напротив, у плиты стоит широкоплечий мужчина и что-то готовит, а ещё в воздухе витает манящий запах только что приготовленного стейка. По-моему, не хватает только свечей и тихой, спокойной музыки с нотками романтики. — Не опасней, чем с тобой, Каролина, — молодой человек выкладывает на тарелку мясо, закрывая сковороду, где ещё осталось пару кусочков, крышкой. — А со мной-то чего? — усмехаюсь. Серёжа разворачивается и ставит на стол тарелку, бросая на меня игривый взгляд. Запах жаренного мяса сводит меня с ума. Лазарев тоже. — А ты уже забыла, как мы с тобой отдыхали последний раз вместе? Забудешь такое, конечно. Эту вписку забыть будет трудно. Было стыдно, но приятно. Я даже улыбнулась сейчас, когда в голове промелькнула та самая ночь. — Чего лыбишься? — усмехается Лазарев. Я возвращаюсь, убираю со стола локти и выпрямляю спину. Щёки, наверное, покраснели ещё больше, — Ешь давай, — положив столовые приборы у меня перед носом, Серёжа садится напротив, наливая в мой бокал вино. — С какой целью ты меня спаиваешь? — беру в левую руку вилку, в правую-нож. Всё как положено, несмотря на голод и желание взять этот кусок мяса руками и просто съесть его. Я всё же леди. — С какой целью? — отрезая кусок мяса в своей тарелке, хмыкает Серёжа, — Хочу переспать с тобой, — я даже поперхнулась. Хотя знала, что другого ожидать от него смысла нет. Сарказм родился вперёд некоторых тут присутствующих. И это я не про себя. Ну, хорошо, давай поиграем. — Ммм, — я откладываю вилку и опираюсь локтями на стол, поднимая глаза на Лазарева, — Смущаешь меня. Аж жарко стало, — не отводя взгляд, расстегиваю пару пуговиц на кофте, специально открывая вид на грудь. Серёжа мельком смотрит, но тут же поднимает глаза и смотрит в мои. Птичка в клетке. — Ты не против? — улыбаюсь. Победно. — Совсем нет, — и как бы он не старался делать вид, что ничего не происходит, я чувствую на расстоянии, как бьётся его сердце, а в штанах наверняка становится тесно и жарко. — Прекрасно, — улыбаюсь в ответ, пожимая плечами.       Последние несколько месяцев я не живу, а существую. Боюсь каждого шороха, боюсь лишний раз что-то сделать или сказать. Слишком много думаю и всё принимаю близко к сердцу. Неужели человек, которого я когда-то полюбила, которому родила ребёнка, с которым решила связать свою жизнь, сейчас поступает со мной как с ненужной вещью? Я до сих пор не верю в это. Мне кажется, что именно сегодня я приеду домой, где меня ждёт любимый муж, такой нежный, заботливый, но каждый раз, стоит мне переступить порог квартиры, я ощущаю его негатив в мою сторону. Ненависть, злость. Он готов втаптывать меня в грязь ногами. Из любимой женщины ему удалось превратить меня в ненужный хлам, как бы грубо это не звучало.       В один момент между нами с Серёжей повисла тишина. Я доедала ужин, а он, справившись с этим раньше, активно набирал кому-то смс. Он довольно хорошо справлялся с этим одной рукой, а второй опирался на спинку стула. Выглядело это, конечно, очень неплохо. Всегда ловила кайф от его накаченных рук и широких плеч. Я даже мясо не доела, засмотревшись на него, но Серёжа, поменяв положение, сбивает меня с мыслей. — Андрей в гости зовёт, поедем? — неожиданно, Лазарев поднимает голову и смотрит на меня. А я сразу и не сообразила, чего он хочет от меня. — Что? Какой Андрей? — очухавшись, выпрямляю спину и убираю локти со стола. — Белинский. Какой ещё-то? — В смысле в гости зовёт? — Ну, они сидят сегодня у него на квартире. Там из наших: Рома, Славик, Юля. Погнали? — будь я трезвой, не согласилась бы ни за что. А сейчас алкоголь решил всё за меня. Не хотела же никуда ехать. Нет, как всегда, Лорак. Успокаивал тот факт, что я буду рядом с Лазаревым. Честно, мне не хватало его.       Если моя опьяненная память мне не изменяет, то квартиру Серёжи мы покинули ровно в двенадцать. Он сразу вызвал такси, а через пять минут машина уже стояла у подъезда, в ожидании двух пьяных людей. Вот это, я понимаю, сервис, пять звёзд, всё включено. Серёжа пропускает меня вперёд, а я сразу беру его за руку и тяну за собой, чтобы не дать сесть на переднее сидение. Но особых сопротивлений не было, Лазарев залезает за мной и называет адрес. Это далеко. Почему-то я не помню, чтобы друг Серёжи жил практически на другом конце города. Переехали, может. Не суть. Двигаюсь ближе, обнимая его торс, а голову укладываю на грудь. Не хватает нам только шторки, чтобы закрыться от водителя, который каждые три секунды проверяет, живы мы или уже откинулись. Не люблю таких. Никакой личной жизни. Но стоило Лазареву немного наклониться ко мне, я забыла обо всём: о машине, о водителе, о том, кто мы такие. Вообще стало ровно на всё. Его нос касается моей щеки, тем самым перекрывая вид водителю на меня. Всё, что он может лицезреть в данную минуту, это затылок Лазарева. О боже. Опять. Он всегда сводил меня с ума, даже такими мелочами. В такие моменты они кажутся мне гораздо бОльшим. Чувствую его дыхание, запах виски, на который Серёжа перешёл после вина. Его сильная рука залезает мне под пальто, которое я решила не застёгивать. И, черт возьми, как же правильно сделала. Немного откидываюсь назад, позволяя наклониться к себе. Мы оба знаем, чего хотим. И хотим тоже оба. Стоило Лазареву коснуться своими губами моих, мне вмиг стало плевать на водителя и на обстоятельства в целом. Везёт и слава богу. А мы как подростки, ей богу. Целуемся на заднем сидении машины. Его язык настойчиво проникает ко мне в рот, сплетаясь с моим, а руки уже добираются до кожи под одеждой. Тёплая, я бы даже сказала горячая ладонь гладит мой плоский(когда появился повод похвастаться) живот, отчего его низ начинает заметно поднывать от желания. Спасибо, Серёж, сейчас же самое время меня возбудить.       Я, конечно, удивляюсь, как мы доехали без происшествий. Водитель буквально не сводил с нас глаз. Он на дорогу меньше смотрел, чем на зеркало заднего вида. Но, не суть. Доехали и слава богу. Да и всё равно мне как-то. Эти полчаса моей жизни были лучшими за последние несколько месяцев. Вылезая из машины, я спиной опираюсь на неё и дожидаюсь Лазарева, чтобы взяться за него. Чувствую, самостоятельно дойти у меня не получится. Серёжа через две секунды предстаёт напротив меня и улыбается. Если этот жук не пьян также, как я, я его прибью. — Нормально всё? — чтобы отпустить машину, которая держит меня, Серёжа берёт эту миссию на себя. И меня тоже. На себя. — Нормально, — утвердительно киваю, а сама как можно крепче держу за его руки. Чтобы не грохнуться. Кажется, перепила. — Точно? — интересуется Лазарев ещё раз. Чёрт, ну кого я обмануть-то пытаюсь? Ничего нормального. Всё плохо. И мне плохо. Видимо, выпитый алкоголь и съеденный ужин просятся наружу. Так, где здесь туалет? — Ммм, — жалобно простонав, я лбом тыкаюсь Серёже в грудь. Тот понял уже давно, что я много выпила. Сейчас у меня два варианта: либо лечь спать, либо накатить ещё. — Чего? — усмехается Лазарев, обнимая меня двумя руками и прижимая к себе, — Плохо тебе? — в ответ я только киваю, прикрывая глаза, так и не поднимая головы с его груди. Видимо, в машине укачало, а сейчас это сказывается. Свежий воздух, которым мы остались подышать, пришёлся по вкусу, как говорится. Мне совсем не хотелось в жаркую, душную квартиру, где наверняка уже накурили, полно пьяных друзей Лазарева и воняет спиртным. Типичная вписка, ничего нового. Давно я не доводила свой организм до такого состояния, что принятый алкоголь просится наружу. В голове бум-бум-бум, она изрядно кружится, а чтобы рассмотреть что-то около себя, или чуть дальше, приходится прикладывать усилия и концентрироваться на том, что я хочу увидеть. Я отстраняюсь от Серёжи, чтобы пальцами зачесать надоедливые пряди волос. Бросаю на него короткий взгляд, тяжело вздыхаю и кладу ладонь где-то в области желудка, который, видимо, тоже не особо доволен такому объёму спиртного. Свежий воздух хоть и не много, но всё же помог прийти в себя, только вот чувство тошноты никак не оставляло. Но я всё-таки надеялась на лучшее. Да, как я и предполагала, вписка здесь знатная. Запах алкоголя, дым сигарет, громкая музыка. Одно непонятно: почему соседи до сих пор не вызвали полицию? — Всё нормально? — разуваясь на пороге квартиры, интересуется у меня Лазарев. Но я ничего не отвечая, также разуваюсь, для опоры взявшись за его руку. Видимо, сегодня действует фраза: «Гулять так гулять». Помните, я говорила, что либо спать, либо догоняться? Так вот, второе. — Лазарев! — между прихожей и, по всей видимости, той самой комнатой, где зависает компашка, появляется высокая и тощая(мне показались так) блондинка. Разумеется, в нетрезвом состоянии. Как и все мы этой ночью. — Да ладно! — тут я понимаю, что они явно знакомы и, скорее всего, не два дня, — А ты-то тут каким ветром? — Лазарев как будто забывает обо мне в эту минуту. Отходит и попадает в объятия этой цацы. Не то, что бы я ревную, но как-то неприятно стало. Но виду я, конечно же, не подам. — Я думала, что порежу тебя на части, если ты не явишься, — задорно смеётся девушка, обнимая Серёжу обеими руками. — А что ты не сказала, что прилетаешь? И давно ты здесь вообще? — Вчера вечером прилетела, — я наконец дождалась, когда она отлипнет от него, — Хотела сюрприз тебе сделать, поэтому не сказала. — Кхм, — не в силах и желании больше любоваться встречей старых друзей, я даю о себе знать, а точнее напоминаю о своём присутствии здесь. А-ля: «Я как бы тоже здесь, ничего не забыли?» — А, Каролина, — Лазарев делает шаг мне на встречу и берёт за руку, пододвигая ближе к себе, — Это Гретта, точнее Рита, — усмехается. Рита или Гретта? Что за загадки? — Грет, а это Каролина, — это ничего не даёт ни мне, ни ей, ну да ладно. Сделаю вид, что безумно рада знакомству и буду думать, что она лишь знакомая, ну максимум-подруга. Банда у них здесь отменная. Я сразу почувствовала себя некомфортно, ибо никого, кроме Лазарева, здесь не знаю. Слышала про них, видела на фотографиях, но ни с одним(одной) лично не знакома. Бог с ним. Главное, не потерять Серёжу. Свято верю, что одну он меня оставить не посмеет. Мы быстро расположились на одном из диванов. Единственное свободное место в этой комнате. Кто бы знал, как жалась я к Серёже и боялась отпустить его. Сегодня я его хвост. — Каролина, что пить будешь? — слышу мужской голос и своё имя, после чего доходит, что Каролина тут одна и это я. Если честно, то выпила бы я сейчас горячего чаю или литр холодной воды, но Лазарев отвечает за меня и соглашается на коньяк. Зашибись. Кто-то сдохнет. Если не сейчас, то утром точно. — Без б, — улыбается Андрей и ставит перед нами две рюмки, открывает бутылку и заполняет их практически полностью. Серёжа одну из них подаёт мне, вторую берёт сам. Кажись, сейчас я выпью её до дна и рухну пьяным грузом под стол. И не факт, что встану обратно без чьей-либо помощи. Видно было, что Серёже комфортно здесь, в кругу своих друзей и знакомых. Чего не скажешь обо мне. Дома, наедине было гораздо лучше, спокойнее, по-домашнему как-то. Скорее всего, период пьяных тусовок у меня уже прошёл, и наступил тот момент, когда лучше в тишине. Но, несмотря на свою компанию, Лазарев не забывал и обо мне. Чувствует себя ответственным за меня, раз уж привёз с собой. Это безумно приятно. Обо мне уже давно никто не заботился. Разумеется, кроме Софии, которая всегда за меня переживает. Но сейчас речь идёт немного о другом внимании и другой заботе. — Каролина, — поворачиваю голову и вижу довольную улыбку Риты, или Гретты, или как там её, — Я могу у тебя Лазарева украсть буквально на пару минут? Сто лет с ним не виделись, хоть покурить по старой дружбе сходим, — усмехается она. Как будто я его жена, которая держит под дулом пистолета. Он ведь не на привязи, чтобы его отпускать. Видимо, наши переплетённые пальцы её слегка ввели в недоумение. Я бросаю взгляд на Серёжу и убираю руку, пожимая плечами, как бы говоря: делай, как знаешь. — Ну, пойдём, — Лазарев, опираясь на стол одной рукой, поднимается на ноги, а за ним и Рита. Нет, я не ревную. С какой стати я должна ревновать? Я не жена, не девушка даже. Ревности - нет. Меня больше напрягало то, что я остаюсь одна в окружении мало знакомых мне людей. Именно поэтому я ждала их возвращения больше, чем собственного развода. Как говорится: свято место пусто не бывает. Через пять минут «свято место» рядом со мной занимает друг Серёжи. Тот самый, что разливал коньяк по нашим рюмкам. Этому я особого значения не придала. Ну, сел и сел. Пусть сидит. — Где жених? — долго он не молчал. Я поворачиваю голову и смотрю на него в лёгком недоумении. Жених? Почему все думают, что мы пара? Мы не пара. И никогда ей не были. — Сейчас вернётся, — киваю в ответ, перекидывая ногу на ногу, — Покурить вышел, с Ритой. — А, Гретта опять его в свой плен потащила, — совершенно свободно говорит об этом Андрей и смеётся. А мне становится непонятно, и не особо смешно. — В смысле? — склоняю голову в бок. Это единственная возможность узнать, что между ними. И да, мне всё равно, просто интересно. — Она его бывшая. Ты не знала? — нихера себе. Пару минут назад я услышала от самого Серёжи, что они просто старые знакомые. Знакомые, значит? Врать мне будешь, Лазарев? Замечательно. — А у вас с ним что-то есть? — Да, — автоматически отвечаю на поставленный вопрос, совсем не подумав. Думается сейчас о другом, — То есть, нет. Мы друзья. Я замужем. Больше слушать Андрея я не собиралась. Мой интерес вырос в разы после его слов, поэтому я умру от любопытства, если не схожу и не посмотрю, где эти голубки и что делают вдвоём наедине. Но в квартире я их не нашла. Не сложно было догадаться, что либо они на балконе, либо вообще на улице. И бог с ними. Не пойду никуда. Поиски закончились быстрее, чем я думала, конечной точкой была кухня. Одинокая и более менее тихая. Я смогла спрятаться здесь ото всех. Мне нужно было посидеть в тишине хотя бы несколько минут. — Каролина. Я потерял тебя, — только я встала у окна, открыла его, чтобы проветриться, позади услышала знакомый голос. Но не обернулась, — Как ты? — слышу шаги за спиной, чувствую на плечах руки. — Нормально, — слишком равнодушно отвечаю я. Оно само так получилось, я не хотела. — А чего ты ушла? — он двигается ближе ко мне и обнимает. Его руки ложатся на мою талию и вроде я хочу оттолкнуть его, но не делаю этого. Мне нравится. Сильные, крепкие руки. До мурашек. — Почему ты не сказал, что Рита твоя бывшая? — ой, Каролина, дура ты. Дура. Каждый раз одно и то же. Ничему жизнь не учит. Пора уже научиться засовывать свою ревность себе в задницу. — А что-то изменилось бы? — Ты соврал, — хмыкаю. Лазарев знает, что делает. Всегда. Вот и сейчас он в плотную прижимается ко мне, с лёгкой ухмылкой убирая с шеи волосы, — Знакомая..., — подавляю смешок. Нервный. — Не ревнуй, — спиной вижу, как улыбается. Любит, когда я ревную. Чёртов эгоист. Не думает ни о ком, кроме себя. А мои чувства? Ах, да, на них же плевать. Столько уже пережила, и это переживу. — Я не ревную, — соврала, — Мне обидно, что ты врёшь мне. Я же тебе верю. — Ду-у-у-урочка, — улыбается Серёжа, отстраняясь от меня и поворачивая к себе лицом. Дурочка, согласна. Но во мне проснулась жёсткая ревность и не менее жёсткое чувство собственности, — Хорошая моя, — то ли он такой пьяный, то ли я. Вероятней всего, он, потому что такого нежного зверя в нём не просыпалось давно. Тёплая ладонь Лазарева касается моей щеки. Он наклоняется к моему лицу явно для того, чтобы поцеловать. Чёрт, как же мне нравится с ним целоваться. Кто это говорит? Замужняя женщина, которая, по идее, даже думать о таком не имеет права. Плевать. Я касаюсь лбом его лба и прикрываю глаза, немного размыкая губы. Тем самым и ещё глубоким вздохом, я показала, что хочу и готова к этому поцелую. Пожалуйста, только целуй. Через секунду чувствую губы. Слаще шоколада, как в песне. Язык настойчиво проникает в рот, чтобы захватить мой. Не могу не позволить этого сделать. Наоборот. Перемещаю руки на его шею, поднимаюсь на носочки, чтобы оказаться на уровне и отвечаю, взаимно, иногда даже требуя больше. Крепкие руки обнимают меня, прижимая к себе. Кажется, всё. Стоит сейчас ему отпустить меня и я стеку на пол растаявшей мороженкой. Я позволила ему посадить меня на подоконник, откидывая голову, открыв тем самым шею. Самое слабое место. Всегда схожу с ума от поцелуев в шею, но при этом всегда хочу, чтобы целовал он меня именно туда. Страсть разыгралась не только во мне, но и в Серёже. Укусив мне нижнюю губу, он опускает голову и смотрит на моё платье, поднимая его в области ног. Хорошо, что юбку-карандаш не надела. — Я хочу тебя, — шепчет мне на ухо Лазарев, оставляя под ним много лёгких, нежных поцелуев. Руки его забираются ко мне под платье и уже пробираются туда... — Ммм, — наклоняясь к его плечу, кидаю ответочку в виде лёгкого укуса. Не сопротивляюсь тому, что он вытворяет. Развожу колени, чтобы Лазарев встал ближе ко мне. Он встаёт между ног, ладонями по обе стороны поднимая платье. И неважно, что мы на кухне, что не закрыта дверь и что зайти может кто угодно и когда угодно. Сейчас, по-моему, обоим не до этого. Пальцы Серёжи добираются до нижнего белья, а после и под него, заставляя меня простонать. Довольно слышно, но в то же время мягко и сладко, — А! — два пальца резко оказываются во мне, выходят, и снова. Твою мать! Что ты творишь... При этом всём, я ещё сильнее развожу ноги. Готова молиться, лишь бы он сейчас не останавливался. — Тихо, — Лазарев вынимает пальцы, целует меня и отходит. Зараза! Это такая пытка, что хочется заорать на него, а потом упасть на колени и молить о продолжении. Он всего лишь закрывает дверь, а я пошло улыбаюсь и опускаю руку себе туда, делая то же самое, что пару секунд назад делал Лазарев. Сама себя не удовлетворишь, никто не удовлетворит. Только вот Серёжа считает иначе. Его даже злость взяла. Как это так? Здесь при нём я делаю это сама. Мужское самолюбие пострадало слегка, видимо. А может и не слегка. Он убирает мою руку и возвращается на место между ног. Хитро улыбаюсь, вскидывая бровь, — Что ты смотришь так на меня? — усмехается, — Пощады не жди. — Тише, — шикаю, прикрывая Лазареву рот. Расстегнув сбоку на платье молнию, снимаю его и бросаю в сторону. Сейчас моё тело лишь в нижнем белье. Чёрное кружевное. Как ты любишь...