Ты в эпицентре боли моей

POV Сергей. — Её бывший муж полный придурок, — я не унимался. До последнего не унимался. Я прекрасно знаю, какой он козёл и что поднять руку на женщину – для него раз плюнуть. Тем более, на Каролину. Это доводит меня ещё больше и заставляет нервно сжимать руки в кулаки. Не дай Бог, этот урод попадётся мне на глаза. Живого места не оставлю. Почувствует всё, что чувствовала Каролина. Даже больше. Обещаю. — Мне одно до сих пор не понятно: как он может быть там с ней, если по официальным данным он считается погибшим, — сотрудник полиции тоже не унимался, чем раздражал меня ещё больше. Слушай, мальчик, я и так еле сдерживаюсь, может без глупых вопросов? — Я не удивлён вообще, что это его рук дело, и то, что он жив, тоже. С самого начала был уверен, что всё так просто не закончится, — я волновался, и у меня горело одновременно. Никогда не чувствовал ничего подобного, а сейчас мне хочется убить человека, даже если придётся сесть за это на десять лет. Только после того, как из машины выбежали десять человек омоновцев, я понял, насколько серьёзна затеянная операция. Надеюсь, сегодня они покончат с этим идиотом раз и навсегда, а мы будем жить спокойно. — Сергей, тебе лучше остаться здесь, для твоей же безопасности, — машина останавливается. Что будет дальше, я не знаю, но мне страшно. Но если я останусь тут, вообще с ума сойду. — Нет! — возражаю, — Я иду с вами! Я нужен Каролине... — этот аргумент был слишком весомым, чтобы оставить меня как щенка ждать в машине. Да и времени на разборки: кто пойдёт, кто нет, просто не было. На счету каждая секунда, никто не знает, что в голове у этого человека. — Хорошо, — времени артачиться не было ни у кого. Сейчас каждый сам за себя, — Только без самодеятельности, Лазарев. Это тебе не рыбку из аквариума выловить.

***

— Что ты сказала? — слова Каролины о ребёнке остановили Мурата. Ненадолго, но остановили. Он отпускает девушку и та падает на пол, ударяясь локтями, — Какого ребёнка?! — Пожалуйста, не трогай меня, я не хочу его потерять, — её голос уже совсем безжизненный, но по-прежнему сохраняется, за счёт чего Мурат слышит всё, что она говорит. — Чей это ребенок? — злостно шипит мужчина, но и пальцем не трогает Лорак. Внутри противостояние: либо выбросить её отсюда, либо убить прямо здесь. — Твой. Чей ещё, Мурат?! — не выдерживает и срывается на крик, после чего начинает громко рыдать. Нервы сдали окончательно, вдруг стало наплевать на всё и на всех. Плохо, больно, сил нет даже поднять голову и посмотреть в глаза обидчику. По телу словно прошёл разряд тока. Девушка теряет сознание, безжизненным существом падая лицом на пол. — Что с ней? — тот помощник Мурата замечает её состояние сразу, — Она жива? Сотрудник полиции дёргает ручку двери кабинета Мурата. Но неудивительно, что дверь заперта. — Это полиция, — сообщает он, стоя прямо под дверью кабинета. Рядом пять человек на крайняк. И как же мне хочется, чтобы этот «крайняк» не наступил. Тишина. Безжизненная, устрашающая и убивающая одновременно. Будь ты там, уже, наверняка, издала бы хоть какой-то звук, а из всего происходящего я могу сделать несколько выводов: тебя здесь просто-напросто нет, либо он сделал то, что когда-то обещал.       Когда Александр, что руководил всей сегодняшней операцией, даёт команду и банда омоновцев выламывает дверь и врывается в кабинет, у меня останавливается сердце. Взгляд невольно начинает искать тебя и... находит. На полу, без сознания, в той домашней кофте, в которой ты была, когда мы с ребятами уезжали на фильм. Не описать словами, что я чувствую. Мне так страшно, что, наплевав на все указания и запреты, я срываюсь с места и за доли секунды оказываюсь рядом с тобой на полу. В ушах эхом отдаются недовольные возгласы по поводу того, что мне было запрещено предпринимать что-то без команды. Вы серьёзно? — Каролина, — голос предательски затрясся, я готов был расплакаться. Никаких признаков жизни девушка, лежащая у меня на руках, не подавала. Но! Дышала. Я слышал дыхание и это даёт мне надежду, — Каролина, — снова повторяю её имя, хлопая по щекам. Бесполезно, всё бесполезно. — Скорую вызывайте! — слышу за спиной чей-то голос. В комнате очень шумно. Краем глаза вижу, что Мурата и его банду повязали. Неужели на этом всё закончится? — Вызвали, — снова голос. Только вот не волнует меня ничего, кроме того, что на руках у меня абсолютно безжизненное тело, никак не реагирующее ни на голос, ни на движения, ни на что. Признаюсь, что это страшно. Видеть такую картину перед собой. Так близко я сталкиваюсь с таким впервые. Сердце бешено бьётся, адреналин в крови бурлит как никогда и ни от чего. — Ты держись только, — сжимая холодную руку, тихо говорю я, наклоняясь к лицу, — Дома ребята ждут. Держись, слышишь? Не знаю, сколько я так просидел, до посинения сжимая руку Каролины и прижимая её тело к себе так, словно это последний раз. Сотрудники скорой помощи не заставили себя ждать, через пятнадцать минут в кабинете появились два человека, сразу бросаясь в тот угол. Я очень мутно помню момент, когда они пытались на месте привести её в чувства, оказывая первую помощь. Зато хорошо помню, как сам нёс её до машины на руках, не позволив это сделать двум санитарам. — Ты едешь с ними? — слышу за спиной Александра, одной ногой ступая в машину. Молча, киваю, — Когда очнётся, скажи ей, что её бывшего мужа арестовали и посадят лет на пятнадцать за всё, что он делал... И это... Сообщи мне, что и как, когда придёт в себя, ладно? — его уставший голос, — Я тоже переживаю. Тяжело вздыхаю, жму его руку, обещаю, что позвоню как только Каролина придёт в себя и залезаю в машину, замечая как перед носом захлопывается дверь. На каталке под капельницей девушка, беру её руку и не спускаю глаз. Всё закончилось, родная. Теперь всё будет хорошо.