Игра Звезд

Предторжественная суета и разборки перепутавших места студентов длились недолго. Вскоре тусклый свет в зале померк, и стало тихо, гул многочисленных голосов сменился шепотом. Чуть погодя лучи летающих прожекторов скрестились и осветили, окружив ореолом белого сияния находящуюся посреди сцены внизу Леду Порцию, отлично видимую всем нам, всем десяти сотням собравшихся существ благодаря установленному над ней огромному экрану. Директрису было легко узнать: женщина-колониалка средних лет, с короткими светлыми волосами, перехваченными золотой лентой, облаченная в косоворотку с традиционными узорами жителей Утопии-2 и строгий темно-синий костюм поверх нее. На сцене она стояла гордо и невозмутимо, будто вместо огромной аудитории был всего один ничтожный я, изо всех пытавшийся подавить зевоту. Насколько мне было известно, за пятнадцать лет работы спокойствие стало вторым именем верховной управительницы Академии. - Интересно, на эшафоте она так же смотрелась бы? - с недобрым смешком и хриплым дребезжанием поинтересовался кто-то сзади. - Уошберн, заткнись уже, - шикнул другой, явно человеческий голос. Шум окончательно умолк. Директриса демонстративно вздохнула, подвинула к себе стойку с микрофоном и начала речь, медленно и торжественно, как в первый и последний раз. *** - Дорогие ученики! Будущие Защитники! Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями роста могущества Протектората и нашего Ордена, чтоб увидеть, как тысяча наших учеников покидает гнездо нашей Академии, пускаясь в долгий, полный сложностей полет... Наша школа существует более трехсот лет, и каждый год Вселенная пополняется на тысячу новых Стражей, готовых отдать всю свою жизнь на борьбу с фашизмом, пиратством, бандитизмом, анархией, процветающими расистскими культами. Наша цель - оказывать помощь потерпевшим, поддерживать приниженных, одарять бедных. Надеюсь, вы тоже сделаете свой вклад в установлении мира и гармонии во Вселенной... Последовала театральная пауза, во время которой прожекторы выключились, а затем ярко вспыхнули; тридцатиметровое полотно позади директрисы загорелось люминесцентными огнями, вырезав из темноты Флаг Протектората – скрещенные на синем фоне золотые серп и молот в окружении шести пятиконечных звезд, каждая из которых символизировала одну из скрепленных Альянсом рас. - К сожалению, здесь собрались не все. Многие не смогли придти на этот светлый праздник. Среди них - выпускница нашей школы, великая Защитница Эстер Брайт. Многие из нас знали её, некоторые даже стали её учениками. Она была легендарной женщиной, посвятившей всю свою жизнь борьбе со злом, а также изучению и преподаванию Истории... Истории нашей Галактики, нашего большого общего дома... К сожалению, никто не знает, где сейчас находится Эстер Брайт. Пять лет назад она исчезла, пропав без вести во время археологической экспедиции на один из новообнаруженных миров... В память о ней я хочу дать вам урок Истории. Ваш последний урок Истории, Выпускники. Откуда-то из зала раздались всхлипы. Кажется, кто-то излишне эмоциональный расчувствовался. Беднягу никто не осуждал, поскольку все ощущали себя не лучше. Даже я почувствовал разливающуюся в груди горечь. Трудно вспоминать о тех, кого ты потерял. - ...Наша история началась ещё триста лет назад, когда человечество, ныне сплотившее все народы Вселенной в едином непобедимом Союзе, только делало свои первые шаги к освоению и исследованию мира. Как ни печально это признавать, те шаги были чрезвычайно малыми и неумелыми. Возможно, мы никогда бы и не покинули пределов нашей звездной системы, не взяли бы под свою опеку остальные расы и просто задохнулись от перенаселения… если бы не посланные нам свыше Дары. Леда Порция грациозно протянула левую руку ладонью вниз и медленно сжала пальцы в кулак. Раздался торжественный звук органа, свет медленно померк, а когда резко, со вспышкой появился, на запястье директрисы возник горящий в свете прожекторов наруч из колец серебристо-белого металла. Больше всего предмет напоминал декоративный браслет в виде обвившей руку змеи с располагавшимся посреди узкой головы синим глазом-сапфиром. Вот только эта штука была совсем не безобидным украшением, ее окружало какое-то сияние, едва заметное в потоке яркого света, но демонстрировавшее скрытую мощь артефакта. - Прибор на моей запястье стоит столько же, сколько и частная космическая яхта, но его цену на самом деле нельзя выразить деньгами. Это Омнитрон - один из символов нашего Ордена, наделяющий Защитников могущественной силой Предтечей и позволяющий им творить то, что представители моей расы называли магией. Как говорит легенда, первый прототип этого устройства был найден более четырех веков назад человеческой геологической группой, исследовавшей Северное плато на Марсе. Случайно наткнувшись на таинственный схрон, заложенный во льдах Марса миллионы лет назад, ученые обнаружили там контейнер с таинственным устройством. Это был предок современного Омнитрона – невиданное технологическое чудо, невозможный синтез живого и механического, позже переданный в Международный Институт Физики в Женеве и ставший матрицей для создания тысяч таких же устройств. С тех пор много чего изменилось. Мы построили сотни звездолетов, способных путешествовать со скоростью в тысячу раз быстрее света. Мы смогли разобраться во взаимосвязи материи и энергии, благодаря чему решили проблемы мирового голода, дефицита пресной воды и полезных ископаемых. Мы разработали и более сложные технологии, например, последние поколения телепортов... Но нам не удалось произвести ничего столь же возвышенного, как Омнитроны. Они – совершенные биомеханизмы, живые орудия труда и обороны, ставшие неотъемлемыми атрибутами членов нашего Ордена. Их способности дополняют ваши умения и навыки, но в то же время целиком зависят от вас; их разум – отражение вашего сознания, впитавший все его черты. Поговаривают, что у них есть душа. Но наверняка это знают только их создатели… Когда-нибудь каждый из вас станет капитаном корабля и получит свой собственный Омнитрон, как награду за ваши заслуги перед Родиной и Протекторатом. Я уверена в этом. Но сначала, перед тем как вступать на этот нелегкий путь спасителей мира, вы должны дать Клятву. Я ощутил нечто торжественное в спертой атмосфере зала церемоний. Настолько торжественное, что сиденье подо мною слегка подпрыгнуло. - Клянитесь, Протекторы! Дайте присягу, что никогда в своей жизни не совершите каких-либо действий во вред... Послышался протяжный, полный отчаянья звук воздушной сирены, мгновенно выведший меня из будоражащего праздничного экстаза. По светящемуся полотну Флага пробежала волна, подлокотники кресла жалобно заскрипели, деревянный пол подо мной задрожал. «Землетрясение?» - встревожено подумал я. В принципе, паниковать пока было рано. В Академии, как и в большинстве крупных учебных заведений, существовали выработанные алгоритмы действий в случае чрезвычайно ситуации. Только никто просто не успел их осуществить... ...Потому что в следующий миг грянул взрыв. Черная с синими искрами, изображающая ночной небосвод полусфера потолка над нами внезапно треснула, словно скорлупа яйца, и в образовавшиеся разломы хлынул яркий алый свет. А затем, точно в замедленной съемке, я увидел, как черное стекло разлетается миллионом острых осколков, осыпается вниз смертельным водопадом, вдогонку которому летит что-то объятое пламенем. Выпускники, еще мгновенье назад восторженно слушавшие директрису, с диким криком вскочили с мест и кинулись в разные стороны, падая, давая друг друга, переворачивая сиденья. Но никто не успел уйти. Огненный шар с разрывающим барабанные перепонки звоном приземлился как раз в тот миг, когда Леда Порция делала отчаянный прыжок через оградительные перила сцены. Образ черной на фоне алых клубов пламени стройной фигуры директрисы, застывшей в полете, навечно остался в моем сознании, будто выжженные на камнях Хиросимы тени несчастных японцев. Столь запомнившаяся мне картина длилась недолго - в следующий миг извивающийся язык огня коснулся женщины и поглотил ее, словно бумажную балерину из старой сказки Андерсена. Потом на нас обрушился град острейших стеклянных осколков и кирпичей. За десять кратких, но незабываемых мгновений огненного шторма я увидел, как споткнулся и был раздавлен толпой один из моих однокурсников, как моментально располосовало не успевшего отойти в укрытие хилотла, и как быстро приблизились лестничные ступеньки, когда я споткнулся об его бездыханное тело… *** - Галактион… Негромкий спокойный голос с ощутимым трудом пробился сквозь мутную пелену оглушения, затуманившую мой разум и парализовавшую тело. Его спокойные звуки медленно расползались по темным уголкам дремлющего сознания и отражались эхом, выглядевшим, как вспышки яркого белого света. - Галактион… Медленно выплывая из тьмы, я повернул голову и с трудом разлепил веки одного из глаз. - Галактион… - произнесла лежащая передо мной Леда Порция. Сначала я не узнал ее. От прежней директрисы не осталось практически ничего. Ее синий костюм разорвался, косоворотка покрылась пятнами грязи, светлые волосы обгорели, а по спекшимся губам стекала кровь. Пиджак на спине Леды Порции неестественно натянулся, и я с ужасом понял, что это случилось из-за пронзившей ее тело арматуры. Директриса умирала. И перед смертью хотела мне что-то сказать. Я попытался подняться, но потерял равновесие и не смог. Голова кружилась, поле зрение сузилось до узкого туннеля впереди, но меня охватило чувство какой-то особой важности; желание во что бы то ни стало добраться до зовущей меня женщины. - Госпожа Порция! – почти жалобно произнес я, по-пластунски добираясь до директрисы. К тому времени она уже не могла говорить, а только шептала. - Найди её! - сказала директриса. – Данные… Передай их… старшему… Глаза Леды Порции начали закрываться. Перед тем, как ее веки навсегда сомкнулись, Управительница Академии вытянула вперед лежащую на груди руку. - Возьми… Последнее слово сорвалось с губ Леды Порции – и ее не стало. Несколько секунд я смотрел в ее мертвое, спокойное лицо, словно ожидая чуда. Чуда не произошло. Но вдруг мои глаза уловили слабое шевеление. Повернув голову, я увидел, как с протянутой руки директрисы соскальзывает какая-то блестящая лента, будто струящийся поток ртути, переливаясь, стекал на пол. Не успел я удивиться, как лента оплела мое запястье, а затем один из ее концов приподнялся и уставился мне в глаза синим кристаллом оптического сенсора. Омнитрон. Леда Порция только что отдала мне самую дорогую вещь в своей жизни. Разумную живую машину, универсального помощника, способного читать мысли, способного спасать и отнимать жизни, способного стать продолжением своего носителя. Она просто скомандовала ему отползти и обвить мою руку… "Зачем?" Но ни получить ответ на этот вопрос, ни порадоваться неожиданному приобретению не получилось. Земля вновь содрогнулась, и часть ступенек прямо подо мной обрушилась вниз. Омнитрон скользнул под рукав моего мундира, а я закричал, несознательно, резко, будто крик выбили из меня ударом. Лишь чудом удержавшись на краю образовавшегося обрыва, я бросился бежать к аварийным лестницам. Дорогу я помнил наизусть: нас заставили ее выучить после оползня 2504 года. Тогда все ограничилось лишь завыванием сирены и жутким испугом всех жителей города. Сейчас же я понимал, что происходит что-то ужасное, гораздо хуже любых природных катаклизмов. В считанные минуты я добрался до нужной двери и, преодолев ее, выскочил на лестничную клетку. То, что увидел там, еще долго будет преследовать меня в ночных кошмарах. … Небо пылало. Тысячи ярких оранжевых точек прочертили его ровными рядами, образуя гигантскую огненную сеть. Где-то вверху, в ячейках сети, я видел новые огни. Они сыпались вниз, словно звезды в августе, словно дождь. Где-то вверху, буквально над головой, сгустки огня рвались на сотни частей, обрушиваясь на крыши зданий дождем из пламени. Те же, что не взорвались, падали на землю, вздымая фонтаны обломков. Над головой то и дело проносились желтые флаеры Сил Планетарной Обороны. Где-то далеко слышался свист и грохот, будто оборонные турели города давали залп в честь Дня Космофлота. В небо взвивались белые и алые искры, над головой вспыхивали шары и иглы объемных взрывов. На краю Торонто поднимались огромные многоногие тени… Все это означало только одно. Кто-то напал на нас. Кто-то прорвался сквозь все рубежи обороны и добрался до Земли. Кто-то бомбит Землю. Город лежит в руинах. Академия разрушена. Не в силах поверит своим глазам, но понимая, что все кончено, я упал на колени и прижался головой к перилам лестницы. Время замерло. - Эй, что ты там делаеш-ш-шь?! Знакомый голос привел меня в чувства. Подняв голову, я поискал источник голоса взглядом, но не нашел его. Резко додумавшись, откуда меня зовут, я опустил взгляд вниз, на лестницу. Там стояло несколько фигур, две из которых я мог узнать даже с расстояния в световой год. - Аги?! – крикнул я чертовски знакомому флорану. - Галактион! - Спускайся сюда! – закричал апекс, в котором я узнал Жейна. – Живо! Упрашивать меня не пришлось. Со скоростью, которой позавидовал бы гепард, я перемахнул через перила и бросился вниз. Ступеньки лестницы с жуткой силой врезались мне в ноги, но отбитых стоп я словно и не заметил. - Жейн! - Не сейчас! – отмахнулся апекс. – Бежим! - Что происходит, Жейн?! - Не знаю! – заорал апекс. - Я же сказал, вопросы – позже! Бежим к космодрому! Командый рык офицера заставил мой язык присохнуть к небу. Коротко кивнув, я потрусил за наставником. Вон из охватившего мир ада. *** В нашем древнем мегаполисе Торонто трудно найти здание, хоть отдаленно похожее на космодром. Издали эта постройка напоминает километровый металлический гриб, на плоскую шляпу которого ежедневно приземляются тысячи звездолетов, а по толстому стержню ствола непрестанно циркулируют грузы и обитатели суден – в город и из города, на планету и с планеты; бесконечный обмен веществ и существ. Во всяком случае, в обычные дни… Но есть на космодроме и корабли, покидающие его лишь несколько раз, или вообще никогда не взлетавшие. Это судна Защитников. Наш Орден владеет достаточными ресурсами, чтоб оплачивать обслуживание и охрану нескольких сотен своих кораблей, и чтоб арендовать под них целый сектор космодрома, выкрашенный в традиционный ярко-оранжевый цвет. Туда мы и направились. Планета рушилась, ломалась под ударами небес, и поиск космического транспорта стал делом первостепенной важности. Я видел, как вдалеке взлетали другие корабли и уносились в облака. Где-то на окраине космодрома слышались крики и стрельба; люди и не-люди дрались насмерть за возможность спастись. К счастью, в нашем секторе, все было тихо. Объяснялось это просто: сектор был огорожен, и попасть в него можно было только через проходную. Проходная была автоматизирована, достаточно было лишь приложить к ДНК-сканеру палец, пройти через металлоискатель, и, будучи опознанным специальной нейросетью, двигаться к кораблю. Но Жейн церемониться не стал, а просто, вынул из кобуры на поясе тяжелый лазерный бластер военного образца и выстрелом разнес все преграды в конфетти. - Вперед, бегом! Пролетев через разрушенную проходную, мы оказались прямо на взлётной полосе. Впереди, метрах в двухстах от нас стоял сверкающий титановой обшивкой цилиндрической корпус звездолета, того самого двухпалубного гиперпространственного разведчика «Пустельга», судна, на котором мы с Аги уже завтра должны были драить полы. Издали корабль напоминал пятидесятиметровую металлическую сигару с двумя симметричными выростами плазменных двигателей и суставчатыми «лапами» шасси. Едва мы подбежали к транспорту, полосы посадочных огней ярко засветились зеленым, носовая часть приподнялась над землёй, а из «брюха» судна возник трап. Корабль чудесным способом ожил, почувствовав шаги своих будущих хозяев. Очень кстати! Через секунду мощный толчок сокрушил все здание. К счастью, небоскреб был создан на основе углеродных нанотрубок и современных композитных материалов, что позволило ему не упасть, а лишь слегка накрениться на бок. Тем не менее, всех бегущих сбило с ног и бросило лицом в закопченный гудрон взлетного поля. Только Жейн успел ухватиться рукой за перила трапа. - Скорее, скорее! - взволнованно кричал он, хватая ползущих ребят за руки и помогая им подняться на борт. Уверен, что апексу было не менее страшно, чем любому из нас, но он прекрасно сохранял самообладание, в его резком командирском тоне не слышалось ни йоты нерешительности. Когда последний из нас взошел на корабль, раздался странный кричащий звук. Подняв голову, я с удивлением обнаружил висящее прямо над нами огромное многоногое нечто. Нечто напоминало не то стероидного кальмара, не то дроида для чистки проточных труб – сплошные щупальца и шипы. Где-то посреди конечностей этого уродства громоздилась здоровенная зубастая пасть. - Какого хе… Реакция Жейна оказалась гораздо быстрее и красноречивее каких-либо комментариев. Тонкая серебряная лента вырвалась из рукава его мундира и голодной коброй ринулась вверх. Резкий свист, хлесткий звук удара. Нависшее над нами существо потеряло половину конечностей и взмыло вверх, отброшенное за пределы видимости. Не дожидаясь новой атаки летучей твари, Жейн с грохотом захлопнул ведущий к трапу люк. Шипение выравниваемого давления – и молекулярные замки беззвучно герметизировали корабль. Теперь мы были в безопасности. Почти. - Всем занять места! Быстро! Галактион, не стой! - Что? – уже ничего не соображая, пролепетал я. Увидев, что я ушел в ступор, наш спаситель резко ухватил меня за руку, проволок в рубку и буквально зашвырнул в противоперегрузочное кресло второго пилота, вмиг принявшее контуры моего тела. После этого наставник сел за пульт рубки, воткнул идентификационную карточку в специальный разъем, а тонкий кабель кибернейрошутна – в порт за своим левым ухом, чтоб напрямую обмениваться данными с вычислительными системами судна. - Говорит младший офицер Жейн Миллер, – крикнул апекс голосовому модулю управления кораблем. – Нештатная ситуация, требуется срочная эвакуация с планеты. Пункт эвакуации – геосинхронная орбита Марса. - Принято, - отозвался бесстрастный электронный голос бортового компьютера. - Судно отчаливает. Членам экипажа приготовиться к перегрузкам. Двигатели оглушительно взревели, «Пустельга» тяжело ухнула и понеслась в небо, оставляя за собой длинную полосу сияющего ионного следа. Меня моментально вжало в сидение, уши заложило, к горлу подкатила тошнота, но я смог найти в себе силы не отрывать взгляда от широкого лобового иллюминатора. Буквально за несколько секунд мимо нас стремительно пронеслись изломанные шпили небоскребов, плотный кокон облаков, безмятежная гладь экзосферы, космос…. Потом я увидел это. Пылающую Землю. И громадное асимметричное нечто, падающее на ее поверхность. Я так и не смог разглядеть его в подробностях, как человек не может рассмотреть отдельную осу в рое жалящих его насекомых... Да, больше всего это напоминало рой. Рой гигантских, бесформенных пятен, колышущихся и меняющихся на глазах, будто агонизирующие части чего-то живого. Я видел эту штуку и Землю, беззащитную, глупо застывшую где-то внизу, будто отдавшись на растерзание. Мгновенье спустя огромная тень поглотила планету, навсегда скрыв её от моих глаз. - Приготовиться к гиперпрыжку. Прыжок через один... два... три... Удачного полета! Темнота и жуткая картина гибели Земли за иллюминатором превратились в клубящуюся серую мглу гиперпространства. Тело вновь обрело желанную легкость. Все звуки исчезли, словно по команде. Было слышно лишь гул двигателей и шумное, прерывистое дыхание моего товарища по несчастью. Мы вырвались! Эта мысль заставила меня облегченно выдохнуть и расслабить закаменевшие от нервного напряжения мышцы. Глядя на спокойную серую гладь подпространственного омута за бронированным стеклом иллюминатора, я обнаружил, что тихо всхлипываю. Уже через миг я весь содрогался от беззвучных рыданий. - Ты чего? – спросил наставник, немного хмуро глядя на меня. – Эй, мы уже вырвались! Да что с тобой?! Я попытался что-то сказать, но, видимо, сорвал голос. Не в силах ответить, еще громче зарыдал, сам не понимая, почему. Перед глазами все еще стояло жуткое видение горящей планеты. - Жейн… - Что? - Жейн, что это было? Апекс замер. Я буквально слышал, как он ворочает волнами мозговых извилин, медленно обтачивая и сглаживая острый камешек неудобной мысли. - Знаешь, Галактион, - начал он. – Мой отец работал шахтером на Призраке-5 и часто сталкивался с разными... непонятными вещами. Иногда настолько непонятными, что некоторые рабочие сходили с ума. Папа говорил, что в мире есть вещи, которые невозможно объяснить, есть вещи, правду о которых лучше не знать. - Но оно уничтожило Землю! Землю, Жейн! Оно просто взяло и... - Успокойся! – рявкнул Миллер командирским тоном. – Хватит реветь! Затем он привычным движением запустил руку за пазуху и выудил оттуда синий эндорфиновый пластырь. - Возьми, - посоветовал апекс теперь уже мягким голосом дающего лекарство врача. – Прилепи на запястье и подожди с минуту. Лучшего успокоительного никто еще не изобрел. Я подчинился. Уже начал закатывать рукав, когда Жейн вдруг остановил меня. - Погоди. Что это? Я с удивлением уставился на обвившуюся вокруг руки металлическую ленту, на конце которой светился тусклый синий огонек. Омнитрон. - Откуда у тебя это? – произнес апекс, нахмурившись. - Это… - Я глупо шмыгнул носом, вспоминая, каким образом на моей руке очутился биомеханизм. - Леда Порция. Перед смертью она дала мне эту штуку. Еще сказала про что-то данные и, что нужно найти некую «её». Миллер выглядел озадаченным. - Слушай, ты ведь не придумываешь? По моему взгляду апекс понял, что задал на редкость тупой вопрос. - Тогда это очень странно… - Жейн окинул подозрительным взглядом живое устройство на моей руке. Омнитрон отреагировал, вяло подняв вверх зрительный кристалл. Сейчас он больше всего напоминал умирающую змею. - Какую еще «её»? И что за данные? Она так и сказала?.. - Она сказала «передать их старшему». - Значит, старшему по званию. И, видимо, это очень важные данные, раз директриса решила доверить их кому-то лишь перед смертью… Знаешь, что? Мне кажется, нам надо проверить её Омнитрон. Можешь снять его? - Конечно, - кивнул я Жейну. «Слезь!» - мысленно приказал Оминтрону. Тот неподвижно висел руке, словно балласт. - Слезь! – повторил я уже вслух. Видя неповиновение металлической змеи, я взялся за ее хвост и потянул. Однако та словно вросла в мою руку. Казалось, чем больше я прилагаю усилий, тем больше эта штука сжимает свои кольца. В какой-то момент я ощутил, как рука начинает холодеть от пережима сосудов и прекратил бессмысленные попытки освободить ее. - Похоже, госпожа Порция дала Омнитрону команду во что бы то ни стало не отпускать тебя, - хмыкнул Жейн. - Пока не доберемся до цивилизованного места, лучше даже не пробовать отодрать его. Биомеханизм находится в шоковом состоянии после гибели своего владельца. Ты ведь знаешь, что нервная система этих штуковин создается на основе клонированных нейронов немецкой овчарки? Как любая овчарка, Омнитрон верно выполняет приказы, в особенно – последние. Если мы помешаем ему выполнять приказ, он может решить, что мы представляем угрозу, и… - Но как же тогда получить данные? - Есть один способ. Из рукава Миллера медленно выполз его Омнитрон и потянулся к моей руке. Зависнув напротив поврежденного собрата биомеханизм пару раз мигнул, затем издал дребезжащий звук и вдруг выгнулся дугой. Над плоской головой металлического змея вдруг расцвел венчик голографической проекции. - В случае гибели хозяина Омнитрон позволяет другому аналогичному устройству считать с него некоторые данные. Шифрованные, конечно. Используя алгоритм поиска закономерностей, можно частично взломать шифр… Голограмма превратилась в изображение какой-то звезды, вокруг которой по ровным траекторным эллипсам плыли две голубые планеты. Одна из них, судя по всему, была газовым гигантом, вторая напоминала Землю. Где-то посреди голубизны маленького землеподобного мира светилась и пульсировала большая алая точка. Словно там было что-то важное. - Похоже, дело серьезное, - с каменным лицом произнес Жейн. – Я нашел координаты некой звездной системы… Проблема в том, что ее нет в навигационном каталоге «Пустельги». А еще в том, что данные о местонахождении этой системы обозначены меткой «приоритет ноль», которую последний раз использовали еще во время Великой Войны. - И что это значит? - Что нам придется срочно менять курс. Что бы ни находилось в той системе, Леда Порция желала, чтоб мы нашли это как можно скорее. При удачном стечении обстоятельств мы прибудем на место через семь дней. - Семь дней?! – Я почувствовал, как под ложечкой засосало. – И мне все это время ходить с дохлым металлическим удавом на руке? - Обстоятельства не терпят отлагательств. - Но у нас же нет припасов на такое количество времени! Разве что, продукты из спасательных капсул… - Даже не думай про них! – почти сердито сказал Жейн. – Капсулы трогать нельзя, они нам еще могут пригодиться. Мы решим проблемы другим образом: вы ляжете в стазис-камеры, а я поведу корабль. - А проснуться раньше срока, если что сможем? - Не думаю, что это понадобиться, - сказал Миллер и отвернулся. - Ж-ж-жейн! – раздался вдруг голос с другого конца рубки. В дверном проеме показался Аги. Флоран выглядел на редкость встревожено, даже если не учитывать, что он только что чудом спасся от гибели вместе с родной планетой. - Ж-ж-жейн! Там, у ш-ш-шлюза… Я наш-ш-шел… Вот… Аги осторожно протянул нам что-то, замотанное в носовой платок. Находка флорана больше всего напоминала кусок черного ребристого шланга, из которого текла липкая прозрачная слизь. Обрубок периодически конвульсивно извивался, но с каждым новым движением становился все более вялым. - Похоже, это кусок той хрени с щупальцами, - с отвращением предположил апекс. - Надо будет положить его в медотсек. - Оно живое? - Не знаю. Я даже не уверен, что оно когда-то было живым. Наверняка это смогут сказать только ученые, но они подождут. У нас есть дело поважнее. *** Погружение в стазис проходило в спешке и сюрреалистической суете. Всем, кто находился на борту «Пустельги», было приказано спуститься в анабиозный отсек и в течении часа упаковаться в камеры, благо их хватало на всех. Засыпать нам приходилось в целой толпе безымянных собратьев по несчастью, с которыми мы так и не удосужились познакомиться. Моя стазис-камера располагалась рядом с камерой Аги и еще какого-то молчаливого хилотла. Пока шла преданабиозная диагностика систем, я успел перекинуться парой слов с другом. - Знаешь, а я ведь впервые погружаюсь, - задумчиво произнес я, пробуя на ощупь мягкое аэрогелевое ложе стазис-камеры. - Как будто я нет, - ответил Аги скорее с усталостью, чем с раздражением в голосе. – Как думаеш-ш-шь, что там будет? - В анабиозе? Ничего. Хроностатическое поле создаст зону нулевой энтропии, и время в камере просто остановится. Мы даже не заметим, как закончиться полет. - Угу. Но куда мы вс-с-се-таки летим? - Не знаю. – Я пожал плечами. – Не могу сказать. - Это как-то с-с-связано с нападением на Землю? - Может быть. - Не нравитьс-с-ся мне вс-с-се это, - прошипел флоран. – Как бы чего не случилос-с-сь… Почему бы с-с-сначала не с-с-слетать на Марс? Заправитьс-с-ся, набрать припас-с-сов, отдать ту черную ш-ш-штуку ученым… - Да не парься ты так. Все будет хорошо. Наши камеры тем временем завершили диагностические процессы и синхронно распахнули стеклянные колпаки. Дождавшись зеленого света индикатора, мы с Аги залезли в устройства и удобно расположились в объятиях аэрогеля. Ни одежду, ни сапоги мы не снимали: стазису неорганика не помеха, именно поэтому он подходит даже для глитчей и новакидов. На прощание я повернулся к другу и пожал ему руку. - До лучших времен, Аги! - До лучш-ш-ших времен! Потом капсула закрылась. Короткое пронзительное жужжание. Медленно увеличивающий яркость холодный фиолетовый свет. Тьма.