Игра Звезд

Ни один план не переживает встречи с противником. Хельмут фон Мольтхе По черной безмятежной глади космоса медленно плыло бледное светящееся облако. Издалека, с поверхности ближайшей планеты оно выглядело крохотной мутной точкой в ночном небе, видимой лишь из мощного телескопа и сильно напоминающей толстую царапину на стекле, вид которой непременно огорчил бы владельца дорогостоящего прибора. Но знай этот владелец, чем на самом деле является крошечная мутность, и что она собой предвещает, он бы вмиг забыл свою печально… Облако света на самом деле было идущим сквозь непроглядную тьму космоса флотом военных звездолетов, чьи двигатели и включенные силовые щиты окутывали их блеклым синеватым сиянием. Двигаясь вместе, на дистанции меньше двух сотен километров, корабли напоминали стаю акул или глубоководных спрутов, что нагоняли страх еще тогда, когда космос для человечества был чем-то непонятным, таящим в себе множество тайн и неразрешимых загадок. «С тех пор мало чего изменилось, - подумал адмирал Каддафи Кассад, стоя на капитанском мостике флагманского линкора «Афина». Взгляд адмирала – смуглого мужчины арабской внешности с коротко подстриженной бородкой, был уставлен в электронный перископ, связанный с располагающимися на обшивке корабля сенсорами. В бою устройство, дополняющее изображение виртуальной реальностью, должно было обеспечивать возможность рассмотреть маневры противника своими глазами, но сейчас оно, будучи отключенным, являлось лишь сверхмощным аналогом подзорной трубы. – Для нас космос по-прежнему полон секретов. Вот только к ним добавились еще и опасности…» *** Адмирала Кассада нельзя было назвать пугливым человеком. Родившись в семье бедных сирийско-ливийских мигрантов, на Терра-Нове – втором по величине культурно-промышленном центре после Земли, - будущий адмирал провел трудное детство в полных опасности пригородских трущобах. Выживая среди таких же детей-беспризорников, он часто оказывался битым в не по-детски жестокой драке за очередной найденный в грязи более-менее крупный кусок дюрастали, оставшийся там еще со времен Великой Войны. Такой расклад дел очень не нравился Каддафи, и он решил эту проблему, возглавив небольшой отряд соседей по двору. Маленький Кассад устраивал настоящие войны и, в большинстве случаев, успешно выигрывал их, руководствуясь врожденным даром командира. Став немного старше, худенький мальчик-метис с серьезными черными глазами решил, что с него хватит таскать обломки реликтовой военной техники, чтоб получить за них жалкие гроши, и ушел из дома, став членом одной из преступных группировок Терра-Новы, а затем пробившись в ее лидеры. Тогда-то и случилась неожиданная полицейская облава, надолго изменившая жизнь Кассада. Поймав и отволочив «Короля Ночных Улиц» в полицейский участок, а затем избив его так, что на теле не осталось живого места, служители закона поставили перед парнем выбор: попасть либо в тюрьму, либо – в войска частной военной корпорации USCM (Universal Space Corporate Military), занимавшейся набором солдат в десантные отряды и во флот. Каддафи понимал, что тюрьма ему не по пути: если кто-либо из заключенных узнает о некоторых его преступлениях, то быть Кассаду жестоко убитым или, - что гораздо хуже, - "опущенным" своими же сокамерниками. Недолго думая, юноша подписал контракт с компанией… И перестал быть малолетним бандитом, превратившись в матроса на военном корабле, а затем - в адмирала целого космического флота. Теперь, двадцать лет спустя, он стоял посреди своих подчиненных и вглядывался в темные глубины манящего Ничто, скрывавшего ужасное и таинственное Нечто. По позвоночнику Кассада медленно проводил холодными липкими пальцами страх перед неизведанным, забытый им много лет назад. * * * Задание, порученное Каддафи генеральным директором USCM, звучало просто – отправиться к месту расположения возникшей в Солнечной системе аномалии, а затем исследовать и уничтожить, не дав ей приблизиться к Марсу. И все бы ничего, да вот только эта аномалия всего месяц назад уничтожила все живое на Земле и Луне в считанные часы. Всего месяц назад связь со Столицей Протекторат внезапно оборвалась, а ближайшие планеты наводнили толпы беженцев. Тем не менее, столь примечательное событие как будто осталось незамеченным. Три дня Галактика билась в истерике, однако вскоре паника уляглась. Авиане тихо подписали пакт о выходе из Протектората и закрыли границы. Апексы сделали тоже самое, но с громким скандалом. Остальные расы просто предпочли вернуться к своим, более насущным проблемам и упорно игнорировали призывы Совета Человеческих Колоний выделить военный флот для ликвидации "аномалии". На этом инцидент был исчерпан. Лишь в Сети бурлили страсти и кипели эмоции. Уцелевшие очевидцы как один неполиткорректно называли аномалию "чудовищем", твердили о каком-то монстре, о жутких существах, плывущих в вакууме, будто рыбы в воде, и пожирающих все на своём пути... Появлялись сомнительные видеозаписи и не менее сомнительные отчеты, якобы перехваченные у военных, которые большинство независимых экспертов признало подделкой. Все эти слухи отнюдь не радовали адмирала, но убедиться в их правдивости он мог только увидев все самому. И этот момент настал. - Адмирал, разведывательные зонды достигли цели, - доложил молодой связист по имени Коальт, земляк Кассада и единственный авиан на корабле. В USCM практически никогда не брали на работу не-людей, однако Коальт был настоящим знатоком своего дела. И истинно верил в Аллаха, а не в своего птичьего божка, за что пернатого очень уважал Каддафи. - Дать изображение на экран, - скомандовал адмирал. В тот же момент звездный пейзаж перед его глазами сменился зрелищем быстро расползающихся в стороны разноцветных пятен и бегущих цифр – визуализированные данные тепловизоров, тахионных и лазерных сканеров. Зонд – крошечное, похожее на старинный спутник устройство, непрерывно отсылало полученные на месте данные, а бортовой компьютер связывал их с теми, что получили следящие устройства корабля и при помощи них создавал объемную виртуальную реальность. Эта реальность очень не понравилась командиру флота. Больше всего адмирала смущало огромное фиолетовое пятно, к которому летел зонд. Датчики показывали наличие у пятна довольно высокую (около четырех градусов по Цельсию) температуру, не менее высокую плотность и просто невероятную массу. «Быть такого не может!» - подумал метис, не веря своим глазам. В этот момент миниатюрная исследовательская станция засекла внезапное повышение температуры, а затем связь с ней оборвалась. - Адмирал, мы потеряли один из зондов. – На этот раз говорил дугой связист, немец по имени Август, носивший весьма обидную подпольную кличку «Крючкотвор» за свой явно не арийский нос. – И еще один. Зафиксированы локальные плазменные вспышки. Видимо, аномалия агрессивно реагирует на приближение к ней инородных тел. - Проклятье! - тихо, одними губами выругался адмирал. – Только этого не хватало! Какова скорость приближения аномалии к нам? - Точно сказать нельзя, сэр. Она быстро возрастает. В данный момент – около девяти километров в секунду при расстоянии в тридцать тысяч километров. Расчетное время столкновения… - Не нужно, - сказал адмирал, отрываясь от устройства слежения. – Активируйте тяжелые щиты и введите оружие в состояние боевой готовности. По приказу – произвести предупредительный залп в центр аномалии. - Есть, сэр! – сказал связист и быстро забарабанил по клавиатуре, рассылая приказ Кассада в виде шифровок. Тем временем адмирал отошел от электронного перископа и движением руки заставил получаемые с датчиков данные превратиться в парящую над приборной панелью капитанского мостика тактическую голограмму. На изображении было видно, как навстречу узнаваемым цилиндрическим кораблям военно-исследовательского флота медленно плывет множество бесформенных объектов непонятного происхождения. Расстояние между обоими «тучами», скользящими навстречу друг другу по эллиптическим орбитам, стремительно сокращалось. - Огонь! От восьмимиллиметровой голографической фигурки дредноута отделились с два десятка быстрых маленьких «стрел» и направленно двинулись в сторону наползавшего фиолетового облака, за ними – полторы тысячи таких же штуковин, выпущенных из других космолетов. Пять… Четыре… Три… Два… Один… Пространство перед изображением противника замерцало, часть ракет исчезла. Другая часть продолжила путь и вскоре достигла цели, пробив в центре наступающей армады неприятельского флота дыру и породив километровый фонтан отброшенных назад осколков... Противник, вопреки ожиданиям, не замедлился для перегруппировки и не начал отступления, а ринулся вперед с внезапно возросшей скоростью. Такой сюжет, правда, уже был проработан бортовым тактическим анализатором в самом начале битвы, и, моментально изъятый из архива стратегий, материализовался в виде отдельной голограммы с пояснениями. - Продолжить атаку, - скомандовал адмирал, быстро просмотрев полученные из недр суперкомпьютера советы. – Сконцентрировать огонь на наиболее близких к нам целях, использовать «пустышки» и перехватчики. При необходимости – применить рельсовое орудие. - Принято, сэр! Несколько секунд спустя, виденная ранее сцена ракетной атаки повторилась. Отдельные группы ракет направились к наиболее близким кораблям неприятельской армады (Каддафи по-прежнему определял «аномалию», как флот неопознанного противника), в считанные мгновения превратили их в бурю обломков. Большая часть перехваченных ракет оказалась ложными целями, пустыми алюминиевыми оболочками, и капитан «Афины» довольно засчитал промах противника в свою пользу. Однако вскоре таинственный враг дал понять, что промах допустил вовсе не он. В какой-то момент голографическая панорама понял боя замерцала, тут и там возникли неестественно яркие световые артефакты. Через некоторое время изображение восстановило чёткость, но большая часть космических кораблей все ещё были невидимы. Адмирал потянул руку к настройкам, потом присмотрелся и замер, сраженный страшной мыслью. Кораблей просто не было. Они исчезли. Они лишились щитов после мощнейщего плазменного залпа, а затем столкнулись с противником и пропали, поглощенные им, будто жуткой фиолетовой лавиной. Прямо на глазах адмирала несколько звездолетов, дезориентированные, нелепо кувыркающиеся в пространстве, словно щепки в водовороте, столкнулись с огромной фиолетовой "амебой" и бесследно исчезли внутри неё. Ещё несколько кораблей постигла та же участь. Самым страшным было то, что суда гибли в гробовом молчании; ни сигналы о помощи, ни предсмертные крики экипажа не нарушали бесстрастную скороговорку приказов в эфире. «Господи! - отчаянно подумал адмирал Кассад, глядя на исчезновение своих боевых единиц с голографического поля битвы. – Этот чертов рой глушит все сигналы, а потом просто жрёт корабли, будто траву!..» Нельзя сказать, что противник не нес потерь – дистанционные ракетные залпы и непрерывная стрельба из установленных на кораблях башенных рельсотронов уничтожали врагов в эпических масштабах. Но все новые и новые неопознанные объекты появлялись откуда-то из-за пределов видимости радаров, а ракетный огонь и удары перехватчиков, казалось, только взбадривали их. Один из атакующих сумел прорваться через оборонные позиции флота и ударить плазменным потоком по самой "Афине". Силовые щиты корабля резко вспыхнули синим, распределяя нагрузку по всей своей поверхности, но это не спасло корабль: сгусток ионизированного газа миновал электромагнитный барьер и взорвался рядом с носовой оружейной башней. Визгливо завопила система контроля повреждений, перед глазами адмирала возникла синеватая схема корабля в разрезе, уничтоженная часть которого стала рубиново-красной. Потом посреди голограммы возникло и желтое пятно - один из четырех генераторов защитного поля временно отключился из-за перегрузки. - Активировать дополнительные протекционные системы! - незамедлительно приказал Каддафи, чувствуя, как по виску сползает капля пота. - Огонь из всех калибров по противнику! Не дайте ему приблизиться и блокировать связь с остальным флотом! Выполняйте! Сердце Кассада тяжело ухало в груди, словно двигатель его линкора. Казалось, адмирал и флагманский корабль слились в одно: синхронно с командой "заговорили" остальные три орудия, по корпусу звездолета пробежала дрожь. Новый залп "Афины" попал в противника, но не остановил его. Будто игнорируя законы физики, бесформенная клякса атакующего объекта приобрела угрожающе-острые очертания тарана, заложила убийственный для любого звездолета маневр, и на скорости врезалась в борт флагмана. Так и не успев ничего предпринять, километровый титановый зверь содрогнулся, а затем беззвучно взревел от невыносимой боли, когда страшный удар остановил железное сердце его основного электрогенератора, обесточив почти треть корабля... Это был провал. Окончательный и бесповоротный провал, полный крах их стоящей миллионы миссии. И Каддафи Кассад это прекрасно понимал. - Отступаем! – кратко скомандовал он. Приказ адмирала, мгновенно разосланный по уцелевшим кораблям, был воспринят даже без облегчения – просто как ожидаемый исход безнадёжного, неравного изначально проигранного боя. Не прекращая огня, под прикрытием ракет и боевых дронов, оставшиеся на ходу корабли активировали гипердвигатели и без каких-либо известных обывателю кинематографических эффектов растворились во тьме космоса. *** Четыреста пятьдесят минут спустя остатки военно-исследовательского флота USCM возникли в нескольких тысячах километров от секретной орбитальной базы, ранее служившей пунктом их сбора. Покореженные, с зияющими в них оплавленными дырами и погасшими силовыми щитами, тридцать две из восьмисот отправленных боевых единиц медленно подплыли к вращающемуся километровому колесу базы и замерли вокруг него. Лишь один корабль получил разрешение пристыковаться к наружной части секретного космического объекта. Адмирал Кассад неподвижно стоял посреди своей личной связной рубки около голографического проектора и делал ритмичные успокоительные вдохи-выдохи. За время полета он успел успокоиться, осмыслить все произошедшее, составить рапорт, сбрить раздражающую бородку и дважды принять душ, смывая с себя липкую паутину поражения, которую он буквально ощущал физически. К тому же приведение себя в порядок было необходимой мерой перед разговором с мистером Ли – генеральным директором корпорации USCM. Коротышка-китаец ценил своих подчиненных не только за профессионализм, но и за умение сохранять невозмутимость и следовать привычному раскладу дел в любой ситуации. А что, как не внешность, лучше всего демонстрирует ваше душевное равновесие? Между аккуратно подстриженными и обгрызенными с корнем ногтями существует большая разница… Истерично зазвонил зуммер, давая понять, что кто-то требует личной аудиенции с адмиралом. Не медля ни секунды, Кассад нажал кнопку принятия вызова. В тот же момент над столом материализовалась полная желтая луна лица мистера Ли, исчерченная многочисленными кратерами шрамов. Про прошлое гендиректора военной корпорации было мало что известно, но сама его внешность указывала на то, что китайцу довелось пережить многое. Сосредоточенный взгляд серых глаз только подтверждал это. - Добрый день, господин Ли, - первым поприветствовал своего начальника Каддафи. - Добрый день, адмирал, - сказал директор спокойным властным голосом. И сразу же перешел к делу: - Насколько я понял, миссию выполнить вам не удалось. - Не совсем, - осторожно произнес метис. – Мы не смогли полностью ликвидировать противника, но нанесли ему значительный урон и заполучили много полезных данных. Подробности боя и причины отступ... хм, вынужденной перегруппировки я изложил в своем рапорте и его выжимке, которая была отправлена лично вам по закрытому каналу. - Я читал этот файл. – Сдержанный кивок. – Насколько я понял, все дело было в численном превосходстве противника? - Да, сэр. К тому же противник использовал неизвестный способ глушения сигналов и странную модификацию плазменного оружия ближнего действия. Исходя из показаний датчиков… - С показаниями датчиков я ознакомлюсь в вашем отчете, адмирал. Пока меня интересует другой вопрос. Вы сообщили, что взяли пленного. - Это… едва ли можно назвать пленным, сэр. Оно врезалось в «Афину» в самом конце боя и пробило брешь во внешней обшивке, прежде чем система автоматической герметизации запечатала отсек и привела к гибели данного… существа. - Существа? - Это трудно объяснить, сэр. Кассад замешкался, вспоминая тот момент, когда зашел в корабельный лазарет и своими глазами увидел лежащий на операционном столе четырехметровый сверток прорезиненной теплоизолирующей ткани, и стоящих вокруг него мрачных медиков с учеными. («Вы просили показать пленного, сэр?!») С удивлением взявшись за край холодного покрытия, Каддафи развернул сверток… и обомлел. Перед ним лежало нечто уродливое, бесформенное, похожее на медузу, но неизмеримо более мерзкое и сложное, будто фантазия древнего художника Ганса Гигера. Засмотревшись, адмирал непроизвольно потянул к пришельцу руку, но тут же был отдернут одним из приглашенных для этой миссии специалистов-астробиологов. - Осторожнее, сэр, в этой штуке еще остался заряд! - Заряд? – растерянно проговорил командир флота. - Да, сэр. Судя по всему, оно поглощает атомарный водород и преобразует его в ионизированную плазму посредством... Дальше ученый сбился на какие-то странные термины вроде «биорепликаторы», «анаэробный квантовомеханический метаболизм», «отсутствие ДНК», «кремнийорганические полимеры», «самовоспроизводящиеся наноструктуры». А Каддафи стоял и смотрел на невиданное чудовище, более крупные сородичи которого только что вынудили отступить целый флот. - Адмирал? - Простите, сэр. - Каддафи тряхнул головой, отгоняя воспоминания. – Мы столкнулись с неизвестной формой жизни, изначально принятой за флот противника. Один из образцов до сих пор лежит в стазис-камере, в медицинском отсеке «Афины»… Данные, полученные после его вскрытия, записаны отдельным файлом и прикреплены к моему рапорту. - Я просмотрю их на досуге, - сказал мистер Ли и замолчал. Его узкие глаза смотрели куда-то за адмирала или сквозь него, будто метис стал прозрачным. - Знаете, Кассад, - произнес китаец совсем другим тоном, будто выдавливая из себя слова. - Чем бы ни были встреченные вами существа, они уничтожили родину нашей с вами расы, сделали беззащитными перед лицом опасностей, сразу продемонстрировав другим обитателям вселенной, как легко вывести нас из точки равновесия. Они угрожают всему живому, и, прежде всего – нам, детям Земли. - Я знаю, сэр. - И правильно делаете, Кассад. Потому что нам остается рассчитывать только на самих себя. На Протекторат полагаться больше нельзя, поскольку он теперь существует только формально... И вообще никогда нельзя было рассчитывать на него всерьез – истинными хозяевами Вселенной всегда были не мы, а хладнокровные ксеносы, хилотлы. Это они взяли нас под свое крыло во время Великой Войны под предлогом союзничества, и использовали, как марионетки. Они диктовали нам как жить и что делать, озвучивали свою волю устами наших политиков в Совете, спонсировали выгодные им научные проекты и разворачивали свои корпорации на наши финансы... Теперь же, когда миру угрожает беда, эти хитрые рыбы бросили глупых теплокровных «питомцев» на произвол судьбы, забыли про них… Однако нам еще предстоит напомнить, кто тут настоящие властелины! Скоро мы встанем с колен и покажем нашу истинную природу, природу непокорных воинов и управителей; мы воссияем звездой над головами остальных и будем гореть вечно, даже тогда, когда не останется в мире других светил, кроме нас! «Кажется, сегодня директор не в себе», - подумал адмирал Кассад, сохраняя на лице вид полнейшей невозмутимости и немого согласия с разбушевавшимся коротышкой. – Так вот, адмирал, - продолжал мистер Ли, и его зрачки сверкали, словно острия клинков. – Во имя спасения нашей расы… и всей Вселенной… восстановления нашего могущества и авторитета… готовы ли вновь принять участие в бою против нашествия захватчиков? Готовы ли вы погибнуть, защищая свой народ? - Да, сэр, - на одном вдохе произнес Каддафи Кассад и утонул в последовавшей за ответом тишине. - Спасибо вам, друг мой, - искреннее произнес растрогавшийся генеральный директор USCM некоторое время спустя. – Спасибо за то, что разделяете мои взгляды относительно человечества и его роли в этом мире. Можете быть свободны. Следующая военная миссия ожидает вас только в том случае, если противник минует внешние оборонные рубежи Марса и столкнется с регулярными войскам на его поверхности… Пока вы можете заняться восстановлением сил в своей каюте. - Вас понял! – незамедлительно отозвался капитан «Афины». – До встречи, господин! Подождав, пока связь окончательно прекратиться, Кассад совсем не по-адмиральски зевнул и на одеревеневших негнущихся ногах покинул рубку связи. Зайдя в свою каюту - аскетически обставленное помещение, тем не менее, хорошо демонстрирующее восточное мировоззрение его жителя, - Каддафи вознес своему богу вечернюю молитву, устало опустился на жесткую солдатскую койку и почти сразу же заснул. Он не знал, что для него, как и для большей части его расы, в тот день наступило начало конца.