Королева

Синдбад дочитал письмо Али-Бабы, аккуратно положил его на стопку других бумаг и усмехнулся. А мальчик возмужал. В письме молодой король Бальбада в самых что ни на есть вежливых выражения отказывал Синдбаду в уменьшении пошлины для синдрийских судов в своих портах. «Молодец, не позволяет взять старой дружбе верх над государственными интересами». Синдбад испытывал за него почти отеческую гордость, хотя подозревал, что за твердостью Али-Бабы незримо стоит Алладин. Если бы не он, Синдбаду бы наверняка удалось уговорить Али-Бабу уменьшить пошлины. Дверь приоткрылась, и в кабинет, мягко ступая, проскользнул Джафар. — Есть еще какие-то срочные документы? — спросил у него Синдбад. — Нет, я только хотел еще раз напомнить тебе о назначенной на три часа встрече по Магноштадскому вопросу. Синдбад поморщился: после победы над Аль-Сармен и уничтожения Медиума, ситуация с королевством магов обсуждалась уже не раз и стороны никак не могли прийти к согласию. Послы Рема, Ко и Союза Семи Морей лишь бесконечно спорили, очередная встреча, которая должна была пройти в Синдрии, вряд ли принесет что-то новое, кроме усталости и горького привкуса лжи во рту. Синдбад потер переносицу и вздохнул. — Я надеялся, что после заключения союза с Империй Ко, Коэн станет более сговорчивым. — Вряд ли такой человек, как он, поменяет политический курс из-за родственных отношений, — констатировал Джафар. — Да уж, мог бы сделать послабление для шурина, но его отношение совершенно не изменилось, — с толикой разочарования заметил Синдбад. Он не слишком надеялся на то, что, породнившись с ним, Коэн смягчится, но стоило хотя бы попытаться разыграть эту карту. Увы, нет, в переговорах Коэн остался все так же неуступчив. — Он слишком горяч и неразумен, верит, что сможет силой оружия объединить мир, — задумчиво заговорил Синдбад. — Возможно, им подсознательно движет еще и стремление к славе завоевателя. Я боюсь, несмотря на все мои усилия, он все же развяжет большую войну. — Надеюсь, что ты ошибаешься, оценивая его так, Син, — едва слышно проронил Джафар. — Я очень надеюсь, что ты ошибаешься. — Я бы тоже был рад ошибиться, — Синдбад невесело улыбнулся. — Но мне кажется, когда дело дойдет до войны, Коэн не пощадит даже родную сестру. Не хотелось бы, чтобы малышка Ко оказалась меж двух огней… — Она выдержит. Она сильнее, чем ты думаешь, возможно, она будет той, кому удастся остановить бойню, — сказал Джафар и, минуту помолчав, добавил хмуро. — Кстати, не слишком ли ты холоден с ней, Син? — Холоден? Я? — деланно удивился тот. Джафар наградил его осуждающим взглядом. — Ты мало уделяешь ей внимания, у нее так сложится мнение, что она только производительница наследников, не более. «Увы, но это почти так», — мысленно ответил ему Синдбад. — Она любит тебя, Син, — продолжал Джафар, — по-настоящему. Поверь моему знанию людей. Она отличается от тех девиц, что обычно вьются вокруг тебя, надеясь урвать кусочек славы и богатства. Поэтому не будь с ней таким отстраненным, будь добрее. Синдбад выслушал Джафара, мог бы поспорить с ним, но не стал: ни к чему лишний раз сотрясать воздух.  — Хорошо, я постараюсь, — коротко сказал он, надевая на лицо привычную улыбку. Но Джафар ответил ему мрачным взглядом, в котором читалось: «Меня не обманешь». — Если у тебя нет для меня никаких важных документов, я, пожалуй, пойду отдохну перед новым этапом мучений с магноштадтским вопросом, — произнес Синдбад. Джафар поклонился — одна из его дурацких привычек: подчеркнутой учтивостью выражать свое недовольство поведением господина. Синдбад прошел мимо него к двери и направился в сторону сада, где можно было замечательно расслабиться в тени деревьев. Проходя мраморные коридоры дворца, он прокручивал в голове слова Джафара. «Ты слишком холоден с ней, Син». Но он не мог вести себя с Когёку иначе. Не то, чтобы Синдбаду она не нравилась. Вовсе нет. Она была красива и свежа. Милая, наивная девушка (даже мысленно у него не получалось называть ее женщиной), очаровательная в своей робости. Она была идеальным выбором для супруги — не растратит казну на предметы роскоши, не будет закатывать истерики, будет покорной и верной. А самое главное — у нее была сила могучего водяного джинна, о большем Синдбад и мечтать не смел. Он до сих пор гадал, почему Коэн отпустил Когёку в Синдрию. Первое время Синдбад подозревал какую-то уловку, но Когёку была кристально чиста, он читал ее как открытую книгу. Ямурайха тайно проверила молодую королеву на различные заклятия и не нашла ничего. Все это убедило Синдбада — никакого заговора нет. Тогда получилось, что Когёку удалось уговорить брата выдать ее замуж. Похоже, она была не так хрупка, как казалась, раз смогла убедить непробиваемого упрямца Коэна. За стыдливым румянцем прятался железный стержень. По крайней мере, Синдбад на это надеялся. «Я уверен, из нее получится достойная королева, надежная, не приносящая проблем спутница жизни», — расчетливо рассуждал Синдбад. Постоянные намеки Джафара на не слишком сердечное отношение к Когёку казались ему излишними. Того, что он делает сейчас, вполне достаточно. Он не собирался сближаться с Когёку больше, чем следует, доверять ей свои мысли, и, не приведи Рух, влюбляться в нее. «Может, друзья правы, с годами я становлюсь все более расчетливым, хитрым и циничным, теряю эмоции и пыл. Но так и должно быть, правителю и политику эмоции только мешают… Где же вы, славные времена путешествий и приключений? Старею». Ускорив шаг, Синдбад грустно улыбнулся сам себе. Он проходил по галерее, опоясывающей тренировочную площадку, где часто отрабатывал новые приемы Шарркан или Дракон гонял дворцовых стражников до седьмого пота. Незнакомые звуки привлекли его внимание: боевой клич, издаваемый не лужеными глотками воинов, а высоким девичьим голосом. Синдбад остановился и с удивлением увидел на тренировочной площадке свою жену, отчаянно атакующую Шарркана. На Когёку было не привычное многослойное платье в имперском стиле, а простая белая рубаха и шаровары. Такой наряд шел ей гораздо больше пышных одеяний знати, подчеркивая ее изящную фигуру. Синдбад невольно залюбовался Когёку, она двигалась легко и грациозно, ловко парируя выпады Шарркана. Синдбад заметил, что она использует несколько особых ударов, значит, Шарркан учил ее и довольно давно. Синдбада неприятно уколола мысль, что он ничего об этом не знал. То, что второй бабник королевства (после него самого, конечно) крутится вокруг его жены, Синдбада не слишком обрадовало. «Ого, неужели ревность? Ай-ай-ай, нехорошо быть таким собственником». Синдбад подошел к сражающимся, они как раз закончили поединок, Шарркан что-то объяснял Когёку. Та смотрела на него очень внимательно, старясь запомнить наставления. — Прекрасно! — объявил Синдбад, хлопая в ладоши. — Ты отлично двигаешься, Ко. Когёку вздрогнула, ее щеки порозовели, точно спелый персик. «Она чрезвычайно мила, когда смущается, но хотелось бы, чтобы она меньше робела передо мной». — О, Син, привет, — без всякой почтительности сказал Шарркан. — Я тут обучил твою прелестную женушку нескольким ударам. — Я попросила Шарркана тренировать меня, — проговорила Когёку, не поднимая глаз на Синдбада. — Мне нужно поддерживать себя в форме, а Ка Кобун никудышный противник, все время боится меня поцарапать. Вы не против, что Шарркан помогает мне? «Его ты называешь по имени, а меня все еще на «вы». Ты неисправима, малышка Ко». — Ничуть, — ответил Синдбад, Когёку быстро посмотрела на него, и он ободряюще улыбнулся. — Ты совершенно права, что не оставляешь тренировок. Хотя руководители Аль-Сармен уничтожены, многие их приспешники еще живы, так что твоя сила может понадобиться в борьбе против темных сосудов. Я помню, как великолепна ты была в сражении с Медиумом, в той нашей победе много твоей заслуги. Синдбад взял маленькую ручку Когёку в свою. — Я рассчитываю на твою силу. «Даже если тебе придется направить ее против родного брата… Прости Ко, я постараюсь сделать все, чтобы войны с империей не произошло, но если она случится, я буду использовать для защиты Синдрии все. Даже тебя». — Да! Конечно! — с жаром выпалила Когёку, в ее глазах Синдбад прочел бесконечную преданность. Синдбад выпустил руку Когёку и постарался прогнать нахлынувшие угрызения совести. Когёку замялась, отвела взгляд, затем робко посмотрела на него. — Я хотела попросить вас… Вы мастер в управлении магои, я помню, как вы тогда остановили меня в Бальбаде простым прикосновением. Может быть, вы можете научить меня? — Боюсь, я не настолько хорош в управлении магои, чтобы кого-то учить, — сказал Синдбад. «К тому же у меня нет на это времени», — но такого вслух он говорить не стал. — Управлению магои лучше учиться у племени янбала, я сам тренировался у них год, но ты не можешь покинуть Синдрию так надолго даже ради обучения новой технике. Я попробую написать их вождю, он мой друг и возможно согласится послать сюда кого-то из своих товарищей, чтобы они обучили тебя. Когёку сразу сникла, по ее лицу легко можно было прочесть, что она хотела, чтобы ее учил именно Синдбад. — Не переживай, Ко. — Шарркан фамильярно хлопнул ее по плечу. — Не факт, что ты бы смогла обучиться технике владения магои — она дается не каждому. Лучше развивай то, что тебе дается хорошо. Твоя стихия — фехтование, ты достигнешь больших высот, даже больших чем это неповоротливое бревно Али-Баба. Кстати, Син, не хочешь лично проверить, чему я уже успел обучить Ко? Без покровов джиннов. Только сталь против стали. Готов биться об заклад, она преподнесет пару-тройку сюрпризов даже такому мастеру меча, как ты. Шарркан по-лисьи улыбнулся, в его глазах плясали озорные джинны. «Интересно, что он задумал? — насторожился Синдбад. — Вот ведь восемь сводников, у всех на уме одно!» Когёку встрепенулась, с надеждой уставилась на Синдбада. — Пожалуйста, давайте сразимся, — выдохнула она. — Как тогда… В ее взгляде была мольба. И голод. Жажда, которую Синдбад не мог разгадать. «Как тогда?» — Почему бы и нет. — Он пожал плечами. — Мне не помешает размяться после нескольких дней, проведенных за столом в кабинете. Клянусь Рух, когда-нибудь за работой с бумагами я срастусь со стулом. Он извлек из ножен меч и встал напротив Когёку. Она заняла позицию, в которой Синдбад узнал гелиохафатский стиль. — Начали! — зычно объявил Шарркан. Когёку тут же ринулась к Синдбаду, молнией сверкнул ее клинок, обрушивая град стремительных ударов. Скользящим шагом Синдбад отступил назад, уклоняясь и пропуская ярость Когёку, а затем применил один из своих излюбленных приемов разоружения противника. Но Когёку легко парировала его хитрый финт и отскочила назад. Ее губы растянулись в торжествующей усмешке. «Что, не ожидал?» — говорили ее блестящие глаза. Синдбад действительно был удивлен, Когёку дралась даже лучше, чем он предполагал. Он поймал себя на том, что улыбается. Бой обещал быть интересным. Когёку снова бросилась к нему, и они закружились в бешеном танце, то сшибаясь, то расходясь. Клинки тонко звенели, выводя воинственную мелодию. Солнце сверкало на опасно скалящейся стали. С каждым взмахом мечам, с каждым выпадом, Синдбад ощущал, как поднимается возбуждение. Кровь наполнилась знакомым огнем, азарт сражения потоком лавы вынес из головы все ненужные мысли. Синдбад забыл о ждущих его тяжелых переговорах, здесь был только он, его меч и его противница напротив. В нем проснулся другой Синдбад — отчаянный авантюрист, лихой моряк, радостно приветствующий опасность, шагающий в пасть к чудовищам и выходящий победителем из самых страшных передряг. Любимец удачи, избороздивший Семь Морей. Став королем, Синдбад постарался подавить эту часть своей натуры. Правителю страны не пристало мотаться по свету в поисках приключений, он должен думать о стране. Но иногда, глядя, как корабли с белоснежными парусами покидают порт Синдрии, унося в неизведанные дали молодых моряков, Синдбад чувствовал острую тоску по былым временам. И вот теперь он будто вернулся в дни своей шальной юности. Когёку преобразилась вместе с ним. Исчезла застенчивость, на смену робкой девушке пришла необузданная, дикая воительница. В ее карих глазах пылал яростный огонь, щеки раскраснелись, но не от смущения, а от внутреннего жара. На губах играла счастливая улыбка. Синдбад считал Когёку хорошенькой, но в мире полно хорошеньких девушек. Сейчас же она была прекрасна. В этот момент Синдбада потянуло к ней так, как не тянуло до этого ни к одной женщине. Взмах! И ее клинок срезал прядку его волос, а она не принялась извиняться, а только шире улыбнулась. Взмах! И он, желая ее подразнить, чуть надрезал ее рубашку. Ровно настолько, чтобы немного оголить грудь. Она наградила его злобным взглядом, а он состроил невинную мордашку. Взмах! Взмах! В Когёку было столько огня, столько страсти, она могла бы удовлетворить его подспудную, неугасимую жажду опасности. Женщина-приключение? Именно так. Синдбад парировал очередной удар Когёку, ее меч слегка скользнул по его локтю. Прикосновение ледяной стали к разгоряченной коже мгновенно отрезвило. «Нет. Надо заканчивать. Я слишком разошелся, игра может далеко зайти и стать неуправляемой». Он провел один из своих особых приемов и разоружил Когёку. Синдбад приставил кончик клинка к ее горлу. Впервые он понял, какая белая у нее кожа, словно жемчуг, который поднимают со дна синдрийские ныряльщики. Когёку тяжело дышала, он видел, как бьется под ее кожей синяя жилка, как тяжело вздымается грудь под легкой рубашкой. — Ты прекрасно держалась, — постарался как можно спокойнее произнести Синдбад. — Я впечатлен. В ответ она с вызовом улыбнулась, и его пронзило острое желание впиться в ее губы, сжать ее в объятиях, повалить на землю и… «Все. Хватит». Синдбад убрал меч в ножны, словно вместе с ним пряча и потаенную часть себя. — Думаю, если ты продолжишь заниматься с Шаррканом, то скоро сможешь победить меня, — произнес он ровным тоном. — Но может быть, вы все же сможете дать мне несколько уроков? — К Когёку постепенно возвращалась ее обычная, застенчивая манера держаться. — Нет, боюсь, не получится. — Синдбад виновато улыбнулся. — Прости, мне надо спешить. В три часа меня ждет важная встреча. Шарркан, оставляю мою супругу на тебя. — Не волнуйся, Син, я о ней позабочусь. — Ухмылочка Шарркана была припохабнейшей. Синдбад с притворной строгостью погрозил ему пальцем. — Смотри у меня. Он еще раз улыбнулся Когёку, развернулся и пошел в свою комнату, чтобы вымыться и сменить пропитавшуюся потом одежду. Уходя с тренировочной площадки, Синдбад старался выкинуть из головы взгляд, которым посмотрела на него Когёку. В ее глазах стыла тоска, бесконечная, глубокая тоска птицы, потерявшей крылья. *** Синдбад устало опустился в кресло и впервые за много часов позволил себе расслабиться. Встреча по проблеме Магноштадта, как он и ожидал, не принесла никаких результатов. Только бесконечные споры и угрозы. После таких бесед с дипломатами его часто охватывало уныние: почему люди столь глупые и жадные? Почему не могут договориться? «Иногда кажется, что для меня проще всего будет завоевать их всех и научить уму-разуму. Но тогда я превращусь во второго Коэна». Синдбад взглянул на расстилающийся внизу город, вид мерцающих в ночи огней Синдрии всегда его успокаивал и вселял надежду, поэтому он и пришел на свой любимый балкон. Синдбад поудобнее устроился в кресле, плеснул в кубок вина. После утомительных встреч самое лучшее: посидеть вот так в тишине и подумать. Он уже полчаса неспешно потягивал вино и смотрел на город, когда в дверь тихо поскреблись. Сначала Синдбад решил, что от усталости ему мерещится, но затем стук повторился громче. «Кто это может быть? Джафар и остальные знают, что после тяжелых дипломатических встреч я люблю побыть один. Может быть, что-то случилось?» — Войдите, не заперто! — крикнул он. Дверь медленно, будто стоящий за ней был не уверен, стоит ли это делать, приоткрылась. В покои короля заглянула Когёку. — Простите, — тихо произнесла она. — Вы давно не приходили ко мне, и я подумала… Если я вам мешаю, я сразу же уйду! Синдбад был не слишком доволен, что она нарушила его уединение, но тут ему вспомнился ее полный тоски и жажды взгляд. Нет, прогонять ее было жестоко. — Я же просил, обращайся ко мне на «ты», — как можно мягче произнес он и приглашающее улыбнулся. Ободренная, Когёку робко улыбнулась в ответ и, перейдя комнату, вышла на балкон. — Присаживайся, — Синдбад жестом указал на кресло рядом. — Я не ждал сегодня гостей, поэтому у меня только один кубок. Я сейчас же позову слуг, чтобы они принесли еще один для тебя. — Нет-нет, не стоит беспокоиться, — быстро возразила Когёку. — Я не хочу пить. Она осторожно опустилась в кресло, нервно разгладила юбку и сложила руки на коленях. Синдбад молча пил вино, предоставляя возможность Когёку начать разговор. Она разглядывала свои пальцы, затем перевела взгляд на раскинувшийся за стенами дворца город. Когёку вглядывалась в окутанный серебряным светом пейзаж, и Синдбад видел, как расцветает на ее лице восхищение. Она широко распахнула глаза, словно вбирая в себя красоту мира. «Пожалуй, хорошо, что я позволил ей войти. В такую лунную ночь Синдрия отсюда — как на ладони». — Какая красота, — выдохнула Когёку. — Синдрия — самая прекрасная страна, которую я видела. Ее голос задрожал от едва сдерживаемых слез, и Синдбад понял, что это слезы восторга. Когёку повернулась к нему, ее лицо сияло искренней радостью. — Я так счастлива, что могу жить здесь. В Синдрии особый воздух, не такой, как в Империи Ко. Там воздух затхлый, спертый, сухой, а здесь он пропитан свежестью свободного морского ветра. Мне кажется, я только здесь начала по-настоящему жить, вдохнула свободно. Жители Синдрии такие добрые, искренние. С тех пор, как я приехала сюда, я не слышала ни одного злого слова, ни одного ядовитого шепотка в свой адрес. Ни то, что при имперском дворе… Там ко мне всегда относились… Ее голос сорвался, и она быстро утерла глаза рукавом. — Моя мать была куртизанкой и ко мне относились как к чему-то грязному, — выпалила Когёку на одном дыхании. — Все время распускали разные гадкие слухи у меня за спиной. Придворные дамы устраивали мелкие пакости, даже слуги смотрели на меня свысока. Она потупилась, похоже, она решилась открыть Синдбаду свою главную тайну и теперь волновалась, какое впечатление на него произвела. «Неужели ты думала, что я не знаю о твоей матери?» Еще давным-давно, когда принцесса Империи Ко заинтересовала его своей силой, Синдбад постарался разузнать о ней все. Конечно же, он знал историю ее матери, но такое его нисколько не смущало. — Я сам незнатного происхождения, — слегка небрежно произнес он. — То, что родословная влияет на способности человека, придумала кучка знатных людей, у которых как раз не было никаких талантов, лишь пыльное оружие великих предков. Ты унаследовала от матери только лучшее — красоту. Синдбад протянул руку и крепко сжал ладонь Когёку. — Здесь, в Синдрии, тебя никто не упрекнет за твоё происхождение. Я хотел создать такую страну, где бы человека оценивали по его делам, а не по знатности рода. Когёку подняла на него взгляд, в ее глазах была благодарность. — Я так хочу сделать что-нибудь для жителей Синдрии, — вдохновенно проговорила она. — Для страны. Для вас… В душе Синдбада проклюнулся цветочек нежности: Когёку была так трогательна в своей любви к Синдрии. Он снова ощутил угрызения совести, ведь он использовал эту искреннюю девушку. Но Синдбад поспешил отогнать такие мысли. Если бы не он, ее наверняка ждала бы тяжелая судьба: свадьба с кем-то вроде Абумада, кто бы ни во что ее не ставил, и полная мучений жизнь с ненавистным мужем. — Ты и так сделала многое для Синдрии уже тем, что стала моей супругой, — заметил Синдбад. Когёку упрямо насупилась. — Но я бы хотела вам помочь. Вы так много трудитесь, может быть, я могла бы принимать вместо вас часть послов, например? Синдбад на мгновение задумался. «Собственно, почему бы и нет? Свежий взгляд никогда не помешает…» — Сегодня я встречался с послами Рема, Ко и правителями стран, входящих в Союз Семи Морей, — медленно заговорил он. — Мы обсуждали проблему Магноштадта. Ты что-нибудь знаешь о ней? Когёку сосредоточенно нахмурила брови. — Да, я слышала, что после победы над Медиумом не было решено, какой статус присвоить Магноштадту. На его земли претендует Рем и моя… то есть Империя Ко. Но разве вы все еще не договорились? — К сожалению, нет. Ко и Рем не желают идти на компромисс, они хотят получить земли Магноштадта полностью. Рем упирает на то, что они почти разгромили эту страну, понесли большие потери в войне, и Магноштадт по праву принадлежит им. Ко заявляет, что они сыграли решающую роль в победе над Медиумом и поэтому имеют больше прав на земли магов. Синдбад внимательно следил за реакцией Когёку, ведь сейчас он говорил о ее родине. Бывшая принцесса империи закусила губу, но затем вздернула подбородок и решительно посмотрела на Синдбада. — А чего хотите вы? Он улыбнулся. — Я хочу, чтобы Магноштадт оставался под управлением магов, но Рем, Ко и Союз Семи Морей осуществляли совместный надзор за соблюдением прав гои. Я не хочу, чтобы снова повторилась ситуация с пятым уровнем гражданства. Ты ведь знаешь, что это такое? Когёку мрачно кивнула. — Мне рассказывал Аладдин. Отчаяние людей с пятого уровня породило темных джиннов и Медиума. — Да, мы не можем больше допустить подобного. Но Рем и Ко категорически не согласны с моим предложением. — А что, если разделить Магноштадт на две части и отдать одну Рему, а другую Империи Ко? — предложила Когёку. — Да, такой вариант рассматривался. — Синдбад начинал входить во вкус обсуждения политических дел, мысли потекли быстрее, нега оставила тело. — Но остается еще мнение самих жителей Магноштадта и волшебников, они не обрадуются смене власти. Представитель магов присутствует на каждом нашем совещании и уже пообещал, что поднимет восстание, если Магноштадту не вернут независимость. — Все так сложно, — протянула Когёку и потерла виски. — Я могла бы попросить брата… Синдбад предупреждающе взмахнул рукой. — Боюсь, император не станет тебя слушать. Более того, такая просьба его только разозлит. Он решит, что я пытаюсь использовать тебя для политического шантажа. «И он будет прав, но пока лучше приберечь козырь на крайний случай». Когёку вдруг серьезно взглянула на Синдбада, и он почувствовал себя неуютно, словно она заглядывала ему в душу, видела все его интриги насквозь. — Вы можете использовать меня, — спокойно произнесла она. — Я люблю брата, и поклялась, что не буду сражаться против Империи Ко, но я вижу, что он не всегда выбирает правильный путь. Сейчас, желая захватить Магноштадт, он не прав. И я хочу помешать его воинственным планам для его же блага. Я отправилась в Синдрию и ради этого тоже. Я могу быть послом в Империи Ко, могу помочь наладить дружбу между нашими странами. Я сделаю все, чтобы предотвратить войну. Синдбад был поражен ее рассуждениями. Он думал, что она лишь влюбленная девушка, но оказалось, что в ее хорошенькой головке есть место не только романтическим мечтам. «Сколько еще сюрпризов таится в тебе?» Когёку практически дословно повторяла многие его мысли и идеи. Похоже, в ее лице он может найти жену, которая полностью разделит его стремления. Синдбад посмотрел на нее сосредоточено и властно. — Тогда, если возникнет необходимость, я воспользуюсь твоей помощью, — произнес он. В ответ она счастливо улыбнулась. — Я сделаю все, что в моих силах. Синдбад еще долго рассказывал Когёку о текущей политической ситуации в мире, она слушала его также внимательно как Шарркана, объясняющего новые приемы, задавала правильные вопросы и высказывала разумные мысли.  — Я не очень хорошо разбираюсь в политике, — наконец произнесла Когёку, — но я буду стараться. — Подумай на досуге над тем, что я рассказал, возможно, тебе придет в голову свежий, оригинальный подход, — посоветовал ей Синдбад. Он ощущал глубокое удовлетворение. «Я потихоньку превращаюсь в сумасшедшего политика. Лунная ночь, рядом — прелестная девушка, а я разговариваю с ней о войнах, договорах и таможенных соглашениях». Когёку вдруг охнула и вскочила с кресла. — Ой, уже так поздно, вы устали, а я утомляю вас разговорами. Он бросилась к двери, но Синдбад легко поймал ее за руку и усадил себе на колени. — Извиняться должен лишь я за то, что вообще завел разговор о политике. Это не та тема, которую стоит обсуждать ночью с юной женой. — Нет-нет, мне было очень интересно, — пылко возразила Когёку. — Мы впервые так долго говорили о чем-то действительно серьезном. Я была бы рада, если бы мы чаще обсуждали подобные вопросы. — Но сейчас нам стоит обсудить кое-что другое… Синдбад приспустил ее платье и коснулся губами плеча. Когёку охнула, затрепетала, и он сильнее сжал ее талию. Сегодня впервые ему хотелось разделить с ней ложе не только ради зачатья наследника… Уже на постели, когда он со стоном погрузился в нее, Когёку нежно провела рукой по его щеке и шепнула: — Наконец-то ты смотришь на меня…