Идеальная совместимость

      — Признаю — это весьма странный случай, — прошелестел Шоквейв, отключая сканер. — Повреждения далеко не так велики, как можно было бы ожидать, но ваша Искра вскоре после боя начала уходить в необъяснимый коллапс… однако, я не зафиксировал ничего, что могло бы на нее повлиять.       — Есть ли вероятность, что такое… отключение повторится? — спросил Мегатрон.       — Не зная причины, я ничего не могу прогнозировать, — бывший сенатор пожал плечами. — Однако, с уверенностью могу вам сказать: в данный момент ваша искра абсолютно здорова, и нет никаких внутренних факторов, способных вызвать сбой. Ваш корпус так же в удовлетворительном состоянии; повторю, в гораздо более удовлетворительном, чем я предполагал. Зная характеристики Апекс-брони…       — Ты же не хочешь сказать, что Сентинел мне поддавался? Я уже слышал эту байду о непобедимости.       Ученый мигнул линзой.       — Непобедимость — сильно преувеличена. Как и… суеверия о том, что Прайма может убить только другой Прайм. Возможно, с Первыми так оно и было… их могущество — вне понимания современной науки. Нынешние Праймы пусть и очень мощные, но простые меха. А Апекс-броня… да, по официальным данным она создана Солус Прайм, но это всего лишь вещь, а вещи имеют свойство портиться со временем. Даже если это созданные Праймами великие артефакты. Условия хранения могли быть нарушены, выстрел вашей пушки мог ее повредить, да и ваш корпус, хоть и не боевой изначально, имеет великолепную пробивную силу. Ваши руки приспособлены к нанесению мощных ударов, а что бить, скальную породу или чужую броню — без разницы… тем не менее, я ожидал, что по итогам боя вам потребуется полная замена брони и поддерживающих элементов корпуса. Но ваши повреждения… я бы сказал, что вас стремились вывести из строя, но не убить.       Мегатрон тихо выругался. Кажется, своей идеи Прайм так до конца и не оставил. И хотя в конечном итоге, похоже, именно это принесло ему победу, внутри все скрутило раздражением. Шлаков нобиль!       — Когда нас накрыли в Каоне, он задвинул мне речь про совместимость, одурманил какой-то дрянью, сконнектил и заставил слиться с ним искрами, — коротко обрисовал он ситуацию. — Я слышал, слиянию приписывают множество побочных эффектов, что уж там, Старскрим именно так меня и вытащил! Но... скажи, это могло повлиять на попытку коллапса?       Учёный задумался, проводя подсчеты.       — Могло, — кивнул он через некоторое время. — Науке известны случаи, когда за одним следом уходил и второй партнёр по искре, даже если разделяющие связь находились в разных концах планеты. Конечно, тут дело зависит еще и от силы связи, а Сентинел, насколько мне известно, отчаянно искал хоть немного подходящего… я должен провести дополнительную диагностику, с учётом новых данных и привлечением более тонкого оборудования. Это не займет много времени, — уверил он лидера.       — Хорошо, проводи, — разрешил Мегатрон и тихо хмыкнул. — Хук всё равно не даст мне в ближайшие циклы покинуть отсек. К счастью, лишившись Прайма, ряды автоботов пребывают в полном хаосе. Стоит использовать это для наших целей.       Для того, чтоб принести и настроить оборудование из лаборатории, Шоквейву потребовалось где-то треть джоора. Грудь Мегатрона оплела гибкая конструкция из проводов, ученый активировал устройство, и по экрану у платформы побежали строчки глифов, через несколько кликов сменившиеся размытой картинкой. Шоквейв склонил шлем, набрал последовательность команд — картинка повернулась, увеличилась…       — Странно выглядит, — заметил Мегатрон. — Этот ореол и есть связь?       — Верно, — Шоквейв еще раз повернул картинку. — Однако, есть еще кое-что… признаться, я не ожидал такого. Я не специалист, конечно, но знаю, как оно должно выглядеть, и это очень похоже…       — Что? Что этот оплавок мне влепил?       — Судя по всему — новую искру. И если говорить простым языком, мой лорд… поздравляю, вы искрите.       — Искри… что? — Мегатрон удивлённо посмотрел на Шоквейва и нахмурился. — Странное слово. Это прозвучало, как что-то имеющее отношение к искрению Всеискры?       — Строго говоря, это то же самое, но в миниатюре, когда один мех вынашивает в специальном отделении в своём теле одну, редко две искры, полученные от искренного слияния с партнёром. Такой спарк будет иметь черты и характеристики своих альф. Довольно редкое явление, так как, для подобного требуется совместимость излучений выше пятидесяти процентов, — пояснил учёный. — Вам очень повезло, мой лорд, что во время боя с Сентинелом Праймом юная искра не пострадала. Обычно после сильных повреждений носителя будущая бета гаснет.       Мегатрон не нашел в себе силы ответить на это замечание. У него до сих пор не укладывалась в голове, как меха может носить в себе другую искру — слова Сентинела он в расчет не принимал, счел игрой и блажью. О связи искр, как о явлении, далеком от его жизненного опыта, имел лишь самое общее представление. И к таким вот новостям оказался не готов.       Понимать, что в тебе кто-то живет, оказалось довольно жутко. Особенно, зная, кто был виновником этого… подселения.       — Это нормально? — спросил он, просто, чтоб что-то сказать. — Чтоб с первого раза… и готово?       — Так бывает, — ответил Шоквейв. — Чем выше совместимость пары, тем выше шанс зажечь новую искру. Сентинел сказал, какой у вас порог?       Мегатрон всё ещё ошеломленно рассматривал снимки и ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, о чем именно его спрашивают. Процессор тормозил с восприятием информации.       — Сто процентов...       Учёный недолго молчал, что-то высчитывая. После эмпураты удивляться он не мог, равно как и испытывать все остальные эмоции, но результат был ему любопытен.       — Абсолютная совместимость. Последний раз исторически фиксировалась около двухсот ворнов назад. Не исследована в полной мере, но видимо, для искрения на таком уровне достаточного одной сессии коннекта.       Обрадовал, называется… но, по крайней мере, он не гаснет, и это явление Шоквейву знакомо хотя бы поверхностно. Значит, паниковать нет смысла — он сможет контролировать процесс.       — И... так, — Мегатрон откашлялся и внимательно посмотрел на ученого. — Это надолго? Что мне нужно знать и делать?       — Я дам вам все рекомендации, — согласно кивнул учёный. — Процесс формирования беты занимает в среднем от сорока до пятидесяти декад, в зависимости от мощности искры носителя и будущего спарка. В этот период вам нежелательно вступать в бои и волноваться. Надлежит хорошо питаться и отдыхать...       Он слушал Шоквейва, машинально отмечая инструкции, и все пытался осознать: что же в нем изменилось? Ну да, у него завелся спарк. Насколько он понял — это просто мех, только слабый, мелкий и глупый, который со временем, возможно, вырастет во что-то толковое… а возможно, получится такой же шлак, как Сентинел.       Но почему-то, несмотря на длинный список ограничений, заставивший Мегатрона почувствовать себя драгоценным кристаллом, и неприятные обстоятельства, приведшие к искрению, он даже не думал о том, чтобы попросить Шоквейва избавить его от подселенца. Это была, в некоем смысле, его настоящая победа над Праймом — законный трофей, и в то же время торжество над низведшей его до уровня дрона системой. Каким-то образом.       Он вырастит эту штуку, какой бы та не оказалась. Пусть даже копией Сентинела. Но уж постарается, чтобы в искре этого меха жили его слова, а не автоботская пропаганда.       И плевать на Прайма...