🏰Сладких снов, любимый Хогвартс...💤

Портрет Полной Дамы всё так же пустовал, да и в гриффиндорской гостиной ничего не изменилось. Потрескивал огонь за каминной решёткой, на подоконнике валялся забытый кем-то пустой пергамент, а за окном светила полная луна. Влетев и в сердцах ударив портретом об стену, Гермиона рухнула в кресло и громко разрыдалась. Нет, она не ждала от Малфоя благодарностей, да и вообще ничего хорошего не ждала. Но он мог хотя бы попытаться — попробовать — потерпеть её до утра, а не вести себя как последняя сволочь. Прямо сейчас Гермионе отчаянно нужен был хоть кто-то, пусть даже старый школьный враг, потому что она, чёрт возьми, боялась темноты! И мёртвой тишины замка она тоже боялась, ведь тишина напоминала о десятках погибших и сотнях раненых, которых она сама, вот этими самыми руками, вчера пыталась излечить. А кого-то уже готовилась хоронить. Стоны, раны, запах крови… Она рвано всхлипнула. Всё это было слишком живым, слишком свежим. Ещё не успело отболеть, подёрнуться корочкой забвения — да она даже не успела ни с кем поговорить об этом! Не до того было. А теперь вот, вместо сна — летучие мыши и змеи, и жуткие тени по углам. И никого, совершенно никого рядом. Некому рассказать, и выплакаться тоже некому. Гарри и Рон остались в какой-то прошлой жизни, там, где девчонки обсуждают новое платье Лаванды, в кабинет директора всегда можно попасть, если знаешь пароль, а мадам Помфри в любое время дня и ночи срывается к постели больного ученика и прикладывает к его лбу прохладный компресс. Огонь в камине потрескивал, облизывая дрова и совершенно не замечая рыдающей девушки в кресле. Да и зачем? У него свои заботы: не прогореть бы раньше времени дотла…

***

А между тем Гермиона постепенно пришла в себя. Выпрямила плечи, вытерла слёзы ладонью и тихо прошептала: — Ну всё, хватит. Нужно было выбираться отсюда. Мерлин его знает как. Среди углей в камине медленно гас огонёк, как бы намекая, что скоро наступит рассвет. Гермиона наколдовала Темпус и нахмурилась: заклинание утверждало, что уже девять утра. Недоверчиво дёрнувшись, девушка повернула голову к окну. Там было по-прежнему темно, и луна висела на том же месте, что и час назад. — Не понимаю… — прошептала она. Возможно, ей было бы легче, знай она, что в этой реальности солнце поднимается отнюдь не по расписанию. Но в библиотеке об этом не было ни слова, а к другим книгам доступа у неё нет. — Ладно, хорошо, — она медленно выдохнула, собираясь с мыслями. — Будем рассуждать логически. Если я хочу отсюда выбраться, нужно сначала понять правила этого мира. Условия задачи. Итак, что мне известно?.. Выходило не так уж и много. Помимо странных существ и погоды за окном Хогвартс ничем не отличался от себя прежнего. Ах да, ещё исчезнувшие портреты, призраки и люди. Все, кроме неё и Малфоя. Почему именно они? Что у них может быть общего? Гермиона прислушалась к себе. Интуиция молчала. Логической связи тоже не было. В задумчивости поднявшись с кресла, она подошла к окну. Снаружи царила непроглядная тьма. Там, за стеклом, висели мрачные низкие облака тумана. Они накрыли квиддичное поле и дорожку, ведущую в хижину Хагрида, грязной пеленой заволокли всё на мили вокруг. И только полная луна, бледным пятном повисшая над этим безобразием, светила, кажется, самой себе. Что-то здесь было не так. Маленькая, едва заметная неувязка… Гермиона забарабанила пальцами по подоконнику. Мысль крутилась на самом краю сознания, неуловимая, совершенно очевидная… Вдруг раздался грохот. Откуда-то снаружи, из-за портрета. И тут же — громкий стук. — Грейнджер! — послышался приглушённый голос Малфоя. — Ты там? Эй! Мысль вильнула хвостиком и испарилась. Гермиона тяжело вздохнула. — Ты меня слышишь, Грейнджер? Портрет встряхнуло. Похоже, его пнули ногой. — Здесь я! — крикнула Гермиона. — Успокойся. — Открой эту чёртову дверь! — заорал Малфой. — Быстрее, мать твою! Снаружи раздался металлический скрежет — протяжный и мерзкий, будто кто-то тащил по полу тяжёлый топор, высекая лезвием искры. — Да что случилось?.. — Гермиона метнулась к двери и отодвинула портрет. В гостиную ввалился Малфой. На него было страшно смотреть. Шёлковая пижама превратилась в лохмотья, волосы слиплись от пота, сам он тяжело дышал. — Закрой… — прошептал он, хватаясь за живот и складываясь пополам. — Дверь… Закрой… Он судорожно хватал ртом воздух, стараясь надышаться. Гермиона закрыла портрет и запечатала его заклинанием. Снаружи что-то громко заскреблось. Малфой сглотнул и побледнел, уставившись на дверь. — Дай мою палочку… — его голос был чуть слышен, но, кажется, ему наконец-то удалось перевести дыхание. — Это слабое заклинание, я знаю лучше. И только сейчас до Гермионы дошло, что всё это время волшебная палочка Малфоя лежала на ковре у камина — там, куда она бросила её, едва влетев в комнату. Эти несколько часов он был совершенно безоружен, один среди этих жутких существ. — Ох, чёрт… — она прижала руку ко рту. — Прости! Я совсем… — Палочку дай. — Да-да, конечно… Она протянула ему волшебную палочку и отступила на шаг. Малфой накладывал какие-то незнакомые ей заклинания, и перед дверью вырастали новые и новые слои защиты. Где-то там, в коридоре, скрежетало и скрипело, но постепенно звук утихал. Может быть, его глушила защита, а может, существо (или существа?) уходили туда, откуда пришли. Гермиона не знала. — Что это было? — осторожно спросила она. Вместо ответа Малфой отвернулся, аккуратно прошёл мимо неё и уселся в кресло. Он всё ещё выглядел неважно, но недавний страх в его глазах постепенно исчезал, уступая место холодной невозмутимости. Гермиона медленно подошла и уселась в соседнее кресло. Повисла неловкая пауза. — Я слышала скрежет, — неуверенно начала она, но тут же замолчала под его тяжёлым взглядом. На этот раз Малфой не кричал и не грубил. Тихим и каким-то безразличным голосом он спросил: — Твоё предложение ещё в силе? — В смысле? — не поняла она. Малфой закатил глаза. — Я спрашиваю, ты всё ещё считаешь нужным «держаться вместе», или как ты там говорила? — А… — Гермиона опешила от неожиданности. — Ты про это? Да, конечно, в силе. Ты согласен? — Да, я согласен, — тоном «ну наконец-то дошло» ответил он. — Такое чувство, что ты делаешь мне одолжение, — не удержалась Гермиона. Малфой промолчал. Правда была в том, что сейчас он нуждался в Грейнджер гораздо больше, чем она в нём. Потому что у неё была библиотека в голове и годы борьбы с Волдемортом за плечами, а у него — лишь обрывки школьных знаний и несколько фамильных заклятий из древних книг, и никаких идей о том, как отсюда выбраться. Но признаваться в этом он был не намерен. Снаружи раздались удар и скрежет, как будто кто-то пытался расцарапать стену. Гермиона вздрогнула, Малфой напрягся. Оба, тем не менее, остались сидеть на месте. — Итак, Грейнджер, — медленно начал он, одновременно прислушиваясь к этим звукам. — Ты утверждаешь, что твоё присутствие мне жизненно необходимо. Ну так давай, покажи свои хвалёные гриффиндорские мозги. Вытащи нас отсюда. Гермиону бросило в краску. — Слушай, ты… Удар и треск прервали её на полуслове. Один из слоёв защиты вдруг треснул, другой — мигнул и погас. Что-то проламывало дверь. — Соображай, мать твою! — крикнул Малфой, молниеносно подскакивая. — Быстро! Его пальцы вцепились в спинку кресла и побелели от напряжения. Гермиона судорожно сжимала волшебную палочку, лихорадочно ища выход. Её взгляд метался по комнате: портрет-камин-лестница в спальню-закрытое окно-снова портрет. Ещё один удар — и с тихим шипением растворился новый щит. Малфой чертыхнулся и попытался восстановить его, но потерпел неудачу. Палочка заискрила и потухла, её владелец тихо взвыл. — Как это возможно?!.. Это родовая магия, почему… Конец фразы потонул в оглушающем грохоте. Портрет, наконец, не выдержал натиска и упал, подняв облако пыли. Не раздумывая, Гермиона схватила Малфоя за руку и потащила наверх, в женскую спальню. Она не знала и не хотела знать, что за тварь смогла вломиться в гриффиндорскую гостиную, попутно снеся малфоевскую родовую защиту. Всё, о чём она сейчас думала, — выиграть хоть чуть-чуть времени. Захлопнув за собой дверь, Гермиона взмахнула палочкой, вычерчивая в воздухе заклинания, которые надеялась больше никогда не вспоминать. — Сальвио Гексиа… Протего Тоталум… Оглохни… Малфой шагами мерил комнату, даже не пытаясь помочь. — Эй, ты не хочешь что-нибудь сделать? — окликнула его Гермиона, откидывая назад выбившуюся прядь волос и не прекращая своих действий. — Не вижу смысла. Нужно выбираться отсюда. — Глубокая мысль, — съязвила девушка. — А поконкретнее? В дверь что-то ударилось и замерло. Малфой подошёл к приоткрытому окну и распахнул его настежь. — Поконкретнее могу предложить тебе выйти в окно, Грейнджер. Башня высокая, но если выживешь — покричи, и я тоже попробую. — Что за бред… — огрызнулась она. Снаружи что-то тихо заскреблось. Гермиона инстинктивно шагнула поближе к Малфою и выглянула в окно. — Пара минут, и тут будет два трупа. Твои щиты долго не выдержат. — Так поставь свои! — Бесполезно. Ты видела. Сглотнув, Гермиона покосилась на луну, зависшую над плотной пеленой тумана. Такой же туман окутывал Хогвартс, когда на него нападали Пожиратели, та же луна светила в ночь, когда сбежал Петтигрю, и примерно на этой же высоте Гарри удирал от венгерской хвостороги… Внезапная мысль молнией озарила её сознание. Чёрт, это было так очевидно! — Малфой! Ты же умеешь летать! Оторвав свой взгляд от бледной луны, он повернулся к Гермионе. — И что с того? Удар. Дверь в женскую спальню дрогнула, но выдержала. — Акцио метла! Подожди, мы выберемся отсюда. Десять секунд, двенадцать… И ничего. Гермиона с ногами залезла на широкий подоконник, глянула вниз — и вдруг вспомнила, что метлу для Гарри они готовили заранее. В тот день «Молнию» специально оставили недалеко от поля, чтобы Гарри сумел её призвать. А где мётлы сейчас? Наверное, в сарае. Слишком далеко, чтобы магия сработала… Пауза затягивалась. Шум за дверью нарастал. — Гениальная идея, — хмыкнул Драко и поймал удивлённый взгляд. — Что ты уставилась? Нам не больше минуты осталось, вряд ли ты кому-то об этом расскажешь. Так что — да, признаю, это была гениальная идея, Грейнджер. Жаль, что не сработало. И вдруг за окном раздался тонкий свист предмета, рассекающего воздух. Звук, знакомый любому игроку в квиддич — и даже простому зрителю. Метла приближалась… — Откуда?.. — потрясённо пробормотал Драко. Скрежет, толчок — и дверь заходила ходуном. Гермиона выглянула в окно и побледнела. — Ты знаешь, Малфой, — она замялась, — тут такое дело… Снаружи раздались громкий удар и треск. Огромная дыра появилась в двери, и щепки разлетелись по комнате. Молниеносным движением Драко вскочил на подоконник. Оглянулся. Из дверного проёма появились два длинных, острых когтя. Они поблёскивали металлом и — он хорошо это запомнил — были очень острыми. — …Я не умею летать. Совсем. — Закончила Гермиона. Драко выглянул в окно. Метла приближалась, но слишком медленно. — Руку! — приказал он. Совсем рядом заскрежетало. Гермиона обернулась, и её глаза расширились в испуге. — Это… В то же мгновение Малфой крепко схватил её за руку и с силой дёрнул. Вместе они вылетели в окно — всего за мгновение до того, как длинные стальные когти цапнули пустой подоконник.