Надеясь на мир, не надлежит ослабевать в военном деле... © Романов Пётр I Алексеевич, прозванный Великим.
***
Чем я был ближе к мэрии, тем сложнее было скрывать свою нервозность. Всё-таки до конца в своих решениях я не был уверен, ведь вдруг всё пошло бы по одному месту? Я в головах у власть имущих не шарился и никогда на их местах не сидел, но по слухам в их разумах жили их истинные, вшивые тараканы. Насколько же всё могло быть просто, заимей я талисман мотылька! Тихонько заражай всех, контролируй, а сам сиди дома и развлекайся, отдавая любые приказы. «Хмм, а это интересно, звучит как прикольная завязка для бестселлера. Быть злодеем лишь потому, что нужно воскресить сестру. Перспективно ли это?» — спросил самого себя, спрыгнул со здания и зацепился за столб, чтобы погасить инерцию. Мэрия являлась зданием старинным: дворец был построен ещё в четырнадцатом веке и до сих пор стоял на своём историческом месте. В принципе меня эти знания интересовали постольку-поскольку, но мы на тот момент недавно проходили это на уроке, вот и запомнилось. — Эх, — украдкой вздохнул, краем глаза замечая прохожих, которые достали камеры. Век технологий в каких-то моментах утомлял. — С богом, — повёл плечами и повесив своё оружие на бок спокойно продвигался по маленькой площади. Не любил я публику, особенно если всё внимание было сосредоточено на мне. Одно было попасть под объективы во время схватки, там тебе на это автоматически по барабану, другое дело когда я видел это и не мог отвлечься на что-то другое - меня потряхивало. Ведь было достаточно одного неловкого шага или неверного слова и пиши пропало. «Надо было всё-таки взять с собой Агреста, — подумал мимоходом, замечая женщину в деловом костюме. Она торопливо двигалась ко мне. — Сейчас из меня душу вынут», — с этими мыслями ускорился, предпринимая попытку избежать встречи. — Мадам! — воскликнула она, зацокала своими каблуками ещё быстрее и перехватила у самого входа в административное здание. — Мадам Бришас, какая встреча! Я Аделина Сквайр, журналистка с TF1, уделите мне минуту времени! Я впервые столкнулся с такой наглостью и даже слегка опешил. В её сторону не смотрели, попытались обойти, откровенно избегали, а она будто бы и не замечала всего этого. — Не сейчас, — коротко бросил на неё взгляд и сделал шаг в сторону, но та снова заступила мне дорогу. — Аделина, мне не до Вас, — может холодный голос её бы отпугнул? — Всего пару вопросов! — она слащаво улыбнулась. «Всего-навсего, — мне хотелось рыкнуть, как когда-то делала моя мать, если надоедал. Прекрасно помнил эти моменты, но… — Чёрт с ним».***
Дом семьи Дюпен-Чен.
Супружеская пара сидела на кухне и отдыхала за столом: у них был законный перерыв на покушать, могли себе позволить. Мужчина отставил большую кружку с чаем в сторону, чем привлёк к себе внимание. Обычно этот жест означал, что он собираелся завести разговор на какую-нибудь важную тему. По этой причине Сабин тоже отложила свою кружечку. — Маринетт как-то непонятно ведёт себя в последнее время, — сказал он, сложив руки как подставку для головы. — Мы уже обсуждали, что она подросток, который отвечает за своё поведение ещё меньше, чем ребёнок, — она вздохнула, слегка разведя руками. — Она где-то пропадает постоянно, хотя мы договаривались, — спокойно сказал Тома́, чуть приподняв брови. — Может быть она себе кого-то нашла? — чуть улыбнулась женщина, ведь прекрасно представляла насколько это прекрасная пора́. — Могла бы и нам сказать, мы никогда её не сдерживали. Да, мне сразу тогда не понравился «этот в кепке», но она же сама потом ругалась на него, — чуть грустно сказал он, немного стыдясь, что довольно сильно влезал в личную жизнь своей дочери. «Я же в ваши не лезу, с кем не общаться указывать точно не собираюсь!» — сказала она тогда, заметно разозлившись. — Не беспокойся, всё хорошо кончилось, — успокаивающе проговорила женщина, поднявшись со стула и оказалась около него. — Тут ты права, — он отбросил эти мысли. — Но всё же. После той истории она часто отпрашивается погулять подольше. — Она с подругой, часто появляются в блоге. Не вижу причин для беспокойства, — улыбалась Сабин. — Вот ты не видишь, а я вижу, — вздохнул он. — Сколько раз они были буквально в центре событий? Хотел отругать, но ведь она всё правильно сделала, пусть и рисковала. — Ничего страшного не произошло, жива-здорова. Запретить выходить на улицу вовсе - нельзя, выходом точно не будет, — Сабин улыбалась. — Не будет, — Тома́ согласился. — Она уже потихоньку взрослеет, должна делать свои ошибки. Иначе вовсе не поймёт, — объяснила она ему. — А ты разве хочешь, чтобы она обжигалась? — с претензией заявил Тома́. — Не больше, чем ты, — с улыбкой хмыкнула она. Кто, как не мать, понимала как взрослеет дочь? Проблема отцов: они не представляли через что проходит дочь и как она это преодолевала. Сабин в свою очередь достаточно хорошо это понимала, поэтому и защищала от порывов отца защитить «птенчика». — Если честно… — протянула женщина, не дав дёрнувшемуся мужчине встать. — Я не хочу. Но ей это нужно. Сколько мы её пытались предостеречь? — Достаточно, чтобы применять другие меры, — утверждающе сказал Тома́. — Достаточно, чтобы предоставить ей возможность проходить всё самой, — Сабин поправила его с лёгкой иронией. — Нет, ты можешь прийти к ней в комнату, поговорить с глазу на глаз, высказать всё, запретить, наказать… в конце концов затронуть подростковое самолюбие и обидеть. — И зачем ты мне говоришь то, что уже было? — Мужчина спрашивал недовольно. — Чтобы ты понял, что наступаешь на те же грабли, — хмыкнула она. Кухня погрузилась в молчание. Мужчина с комплекцией медведя напряжённо раздумывал над словами своей супруги. Дышал через раз и тяжело, не желая признавать свою неправоту. Женщина же просто прижалась к нему сзади и обнимала, выражая немую поддержку. Она понимала, что ему сейчас тяжело. И принимала это, пытаясь помочь. После очередного тяжёлого вздоха он вновь заговорил, решив сменить тему: — И как ещё от супергероев не фанатеет? — Мне кажется, её подруга за двоих фанатеет, — Сабин посмеялась. — Маринетт у нас умная, жизнью уже наученная. Не лезет на амбразуру. — И лучше бы даже не пыталась. Пусть этим занимаются те кто умеет, — Тома́ застучал пальцами по столу. — Ты смотри, как бы ей не понравилось стрелять и она не пошла в спецназ, — Сабин изловчилась дать ему лёгкий подзатыльник. — А то я вас обоих не знаю, — ирония. — Пострелушки свои играете. — Безобидный спорт ей не помешает, — наставительно сказал Тома́. — Ты вообще когда в последний раз внимательно рассматривал нашу девочку? — лёгкая претензия. — Она гнётся как резиновая линейка, да и фигура, какой я завидую. Жирка нет. — Увлечение, хобби, — усмехнулся тот. — Чем тебя не устраивает шитьё? — Я не смогу к ней присоединиться в этом! — выдал грустно. — Ишь ты, не сможет! — удивилась и отстранилась, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза. — Не смогу, — подтвердил. — Да и похвастаться дочуркой перед друзьями хочется. — Хо! — раскрыла та глаза. — Похвастаться! Дочерью! — взмахивает руками. — Да, — улыбнулся, смотря на её реакцию. — Делайте оба что хотите, — фыркнула. — Но когда-нибудь и я позову своего отца, давно ты с ним не разговаривал. — Хех, да, неплохо бы с ним пообщаться. Мировой мужик, — с уважением вздохнул Тома́, ударяясь в воспоминания. — Жаль не особо без переводчика понимаю его. Но правильные вещи говорил. Сабин снова фыркнула, но уже с лёгким весельем, и отправилась относить свежий хлеб на прилавок. Обед кончился. — Нужно тебе что-то подарить, — прошептал мужчина себе под нос, вспоминая, что скоро их годовщина.***
«„Зашёл, вышел. Приключение на двадцать минут“, — вспомнил я цитату из одноимённого мультсериала, тяжело вздыхая, и осмотрел собравшуюся небольшую толпу людей перед лестницей. — Интересно, а плакать в космическом корабле уже пора?» «Журналюги» - так можно было охарактеризовать причину моего раздражения. Я бы ничего против не имел, будь у меня хоть капелька желания с кем-то разговаривать, но даже её, этой капли, не было. У меня было много проблем, аж выше крыши, целый министр внутренних дел собирался говорить с двумя супергероями. Оглядел гудящих людей, прислушиваясь: — Почему скрываете личности? — Вы боитесь гнева правительства? — Вы являетесь членом тайного правительства? — Вас всего двое в вашем ордене? «Понятно. Надо ли вообще что-то им ответить? — спустился вниз в попытке протиснуться. Ага, как же, толпа просто сомкнулась передо мной. — Ладненько, — вздох вырвался сам собой. — Тяжко». — Нет, нас не двое, — ответил в камеры. — Нечего кому-то знать кто мы на самом деле. Наши противники будут опаснее простых криминальных боссов. — Вы боитесь, что заденет вашу семью? — Я не боюсь. Я знаю, что именно так и произойдёт, — усмехнулся. — Думаю, что вообще никто не побрезгует надавить на них. — Вы живёте обычной жизнью? — Ваша семья: обычные люди? — Вы… — По очереди! — повысил голос. Ох, вопросы лились с разных сторон и я даже не пытался их запомнить. — Моя семья - это конфиденциальная информация. Голова работала без усилий разума, выдавая аккуратные и ничего не значащие ответы. Легенда была самая обыкновенная: Орден имел более двух членов в своих рядах - не соврал; моя семья - тайна; друзья и враги - отбрехался цитатами Петра Великого; сотрудничество с правительством Франции будет, встреча назначена. А потом я просто сбежал: отошёл назад, закинул йо-йо на крышу мэрии и с неё отправился восвояси, искать дедка. — Тикки, где обитает мастер? — уточнил у неё и получил гениальный ответ: — В той стороне, — и тыкнула в сторону запада. Примерно на пятой минуте просмотра гугл карт я понял, что могу безрезультатно искать массажный салон «хозяина» хоть до посинения. Обзвон салонов помог сузить круг поисков, трубку не брали только пять из них. Прыгать по крышам днём было слишком палевно, места моего появления могли сказать людям слишком много ненужного, поэтому я проводил свои поиски ножками по земле и в автобусах. Через полтора часа создалось впечатление, что я начинал знать Париж лучше коренных жителей. Расположение как минимум четырёх китайских массажных салонов я теперь знал, и эти знания легли в моей голове мёртвым грузом. Карманные деньги стремительно таяли, адреса в списке кончались. Наконец я пришёл к одному самому обычному месту на западе Парижа: улица, на которой стояло заведение, была на холме, спускаясь в сторону восточной стороны города, а сам массажный салон был окружён типичными хрущёвками. Дверь под звон сигнальных колокольчиков поддалась легко и я попал в прихожую, которая была оформлена под китайскую культуру. Красные-жёлтые тона, фрески, резная тумбочка и зеркало. Судя по смутным ощущениям: это стоит очень дорого. Одна из дверей отъехала в сторону, являя свету сухого китайского старичка, который уставился на меня улыбчивым и хитрым взглядом, будто узнал. — Здравствуй, Маринетт, — по-доброму сказал он, удивив меня отсутствием акцента. — Мастер Фу! — из пиджака вылетела Тикки, которая устремилась к своему старому другу. — Здравствуй, малышка, — он приветливо ей улыбнулся, погладив указательным пальцем по голове и потрепав усики. — Вы меня помните? — утверждение, нежели вопрос. — Помню. И я очень много о тебе знаю, девочка, — подтвердил он, опираясь на трость. — Это пугает, когда какой-то старик много знает о тебе, — ухмыльнулся, тихо посмеиваясь. — У вас есть ответы на мои вопросы? — Смотря какие вопросы, — его загадочный тон меня бесил. — Вы будете мне помогать? — решил присесть на свободный стул, закинул ногу на ногу. — Если это требуется, — осторожный ответ мне не понравился. — В воскресенье у меня встреча с правительством, которое навязало эту встречу. — Ну и дура, — его ответ вызвал во мне бурю негодования. — Если бы была умной, то не реагировала. Может быть СМИ, может просто общение с людьми, но правительство тебе не друг. — Эмм… — я почесал затылок, потому что чувствовал себя ребёнком перед взрослым. Хотя учитывая нашу разницу в возрасте - это было недалеко от правды. — Надо было быть умнее. Как бы это не звучало: но мы выше всех этих подковёрных игр, — Фу говорил менторским тоном, что меня нервировало. — Наша задача - это уничтожать потустороннюю угрозу… — Такие способы были хороши лет сто назад, — я помотал головой. — Когда человечество не имело развитой техники. — Э-эх, — старик вздохнул, прекращая гладить мою квами. — Ещё одно подтверждение, что я уже слишком стар. Может ты и сможешь выбить из правительства какие-то плюсы, но я в этом сомневаюсь. — Они обещали объявить супергероев вне закона, — поведала Тикки. — Люди вас уважают и любят, откровенно вас гнобить не станут, — голос старика выдавал его скептицизм. — Но при этом они не будут терпеть чужого на своей территории, — я откинулся на спинку стула, рассматривая старика усталым взглядом. — Если не буду сотрудничать, то они найдут способ от меня избавиться. Меня посещают мысли о том, как у Бражника получается заразить «верхушку правительства» своими акумами. Представьте себе Францию, что пляшет под его дудку. Вспомните о ресурсах одной из самых могущественных мировых держав, которые станут ему доступны. Если он будет манипулировать легитимными правителями… — мой голос стал глухим. — Ему не понадобится устраивать теракты, ведь военные операции Франции на своей же территории ими являться не будут. — Маринетт, — Ван Фу нахмурился. — Хранитель, — мой голос лязгнул металлом, — я не тупая, от того и страдаю. Если вы не дадите мне помощь в виде остальных талисманов, то у меня ничего не выйдет. Мне не достаточно Супер Кота, который вместо усовершенствования своей брони предпочитает бегать в латексном недоразумении! — Я тебя понял. Будут тебе талисманы, — китаец своим решением меня поразил. — Что, настолько просто? — я прищурился. — И не надо долбиться в ограниченные права доступа своего талисмана? — Я по твоим глазам вижу, что изначально ошибся в тебе. Либо же ты оказалась настолько разумной, что бремя такой ответственности сказалось на твоём быстром взрослении, — он тяжело вздохнул и оперся о свою трость. — На самом деле мне был нужен умный и разумный лидер. В твоих глазах на тот момент играл восторг, но сейчас, — старик наградил меня печальным взглядом. — Не этого я желал для Тикки, — он посмотрел на неё. — Но, по всей видимости, это её судьба - иметь в напарниках людей с тяжёлыми характерами. — Вы мне льстите, — я ухмыльнулся, положив руки на закинутую ногу. — Я хочу только поскорее завершить эпопею с Бражником. — Завершишь, — он заверил меня и попросил подождать всего секунду, после чего вернулся с коробочкой. — Я слишком стар для этого, поэтому надеюсь, что ты сможешь сделать то, чего не удалось мне. — Вы о чём? — я настороженно принял массивную резную пятиугольную коробку. — Восстановить наш орден. Тебе открыт полный доступ к архиву. Поступай разумно, — он улыбнулся и указал тростью на выход. — С чего бы мне его восстанавливать? — мои пальцы сжали коробку до едва слышимого хруста. — Всё, что я могу тебе рассказать, это только о возможностях талисманов, ни больше, ни меньше, — он помрачнел. — Я оказался плохим лидером, но хорошим советником. В твоих глазах видно волевого человека, который может вести за собой и ему привычно отдавать команды. У тебя есть какая-то цель, ради которой ты сломаешь горы. — Это всё понятно, — мои зубы издали скрип. — Но непонятно почему ты решил самоустраниться, старик. Решил сдаться и отдать судьбу ордена, чья история тянется тысячи лет, в руки малолетки? Не хотелось помогать, так… — Маринетт, — его холодный голос остудил мой пыл. — Я старая развалина, чей возраст превышает сотню лет. Мой разум постепенно слабеет, тело уже не выдерживает трансформации. Мой талисман черепахи уже в коробке. Твой допуск наивысший. Держи визитку, — он передал мне пластинку бумаги, — если что, то звони. Дай мне отдохнуть. Меня выпроводили на улицу, где я, смотря на проезжающие автомобили и провожая взглядом обычных прохожих, чётко осознал: — Меня наебали. — Маринетт! — я чуть не оглох, когда Тикки зашипела мне на ухо. Пришлось доставать телефон и только тогда отвечать. — А что, думаешь, что нет? — мой голос полнился скепсисом. — Мастер Фу испытывает чувство стыда за свои ошибки. Он действительно устал нести такое бремя, — она пыталась его оправдать. — Ну конечно, он невинный и слабый китаец, — пробормотал и дойдя до остановки зашёл в автобус. — А мне что делать? — Как и всегда: превозмогать, — она хмыкнула. — Я тебе это припомню, — пообещал и убрав телефон в карман сунул коробку в портфель. Скоро мне предстояло сделать невозможное - договориться с правительством целой страны о их невмешательстве и пообещать исчезнуть с радаров как только решится вопрос с Бражником. Ведь в таком случае они бы не стали «нарушать мои беспорядки»? «По крайней мере у меня есть надежда, а „надежды женщину питают“», — я грустно уставился в окно, где проплывали вечереющие улицы Парижа, города несбывшихся надежд.