Вечный мой причал

Анна всегда думала, что знает сестру достаточно хорошо, чтобы вынести какие-то догадки о её симпатиях, антипатиях и интересах. По крайней мере, это не казалось ей слишком сложным. Год какого-никакого общения вселял в неё уверенность, что она знает сестру прекрасно. Да и чего, казалось бы, узнавать? Весь спектр её интересов заканчивался на обширной библиотеке, документации королевства, и, быть может, проектировании чего-то изо льда. Последнее было особенно страстным хобби сестры, о котором она наконец могла без страха кому-либо рассказать и даже показать плоды своих трудов. Собственно, потому Анна никогда не думала, что, казалось бы, открытая как книга Эльза может преподнести ей сюрприз, да ещё и такой занимательный. Половину приёма сестра страшно нервничала и была натянута как струна, словно вернулась на год назад, на собственную коронацию. Но, когда неуклюжий диалог с норвежским королём закончился, её словно подменили. Ну, или кто-то просто снял с королевских плеч мантию, подбитую шипами и позволил быть собой. По началу это было просто интересно. Королева улыбалась, отшучивалась, и вполне спокойно общалась с самой Анной, а когда принцессу уволок в очередной танец какой-то графский сын, Эльза, словно окончательно ощутив свободу, грубо говоря, ушла в разнос. Анна была уверена, что её сестра абсолютно безразлична к любовным делам. По крайней мере, её поведение говорило именно об этом, но принцесса осознала, что очень сильно ошибалась в данном утверждении. Вероятно, она просто никогда не следила, как Эльза общается с окружающими людьми, если это не были престарелые герцоги, графы и послы. Но, на этом приёме она обнаружила, что простые человеческие чувства ей не чужды ни капли. Как, собственно, и интересы. В начале она, казалось бы, мило флиртовала с каким-то молоденьким пареньком, титула которого Анна не знала, но догадывалась, что он точно был птицей высокого полёта, коли у него хватило смелости так беззастенчиво заигрывать с самой королевой. Но ответных эмоций, как оказалось потом, он не встретил, потому что, когда Эльза отвлеклась на принцессу какого-то не слишком далёкого княжества, названия которого Анна не запомнила, девушке открылось многое. Разумеется, в Эльзе хватало благоразумия открыто не заигрывать с совсем ещё юной особой королевских кровей, но тем не менее её заинтересованность была видна невооружённым глазом, и Анна ей-богу чуть не подавилась пуншем, когда всё осознала, сложив дважды два. Это было КРАЙНЕ занимательное открытие для принцессы, потому как она никогда не думала о том, что её сестра вообще может кем-то заинтересоваться. Оказалось, может. И даже интересуется. Подтверждение этому принцесса видела здесь и сейчас за завтраком, наблюдая как её величество, повелительница холода и зимы, королева Эльза, жарким взглядом провожает молоденькую служаночку лет восемнадцати. И Анна не могла на все сто быть уверенной, что её сестра не зажала эту самую служаночку где-нибудь в коридоре ранее, потому что, как оказалось, ничего о ней не знала по большому счёту. По правде говоря, девушка даже не понимала, что ей не нравилось больше: то, что она не знает совершенно человека, называемого сестрой, или то, что этот самый человек не делился с ней столь пикантными подробностями. Да и вообще, хоть чем-то личным, помимо своих ледяных статуй в саду и успехами на королевском поприще. Без сомнений, общаться после коронации было куда проще. Между ними, словно снова был возведён мост. Но, на проверку он оказался довольно хлипкий и ненадёжный, и достраивать его надо было ещё долго и муторно, а Анна только сейчас, спустя год, это осознала. Как и осознала с неприятным зудом в груди, что Эльза так же не стремилась к созданию между ними крепкой и прочной связи. Словно её устраивали их взаимоотношения на данном уровне. Достаточно низком, как оказалось, для людей, являющихся друг другу сёстрами. — Как спалось? — из неприятных мыслей о собственной безалаберности и глупости, Анну вырывает голос Эльзы. Служаночка, вероятно, к её сожалению, скрылась в дверях, подав на стол, и теперь, видимо, королеве надо было занять себя чем-то ещё, от того она любезно переключилась на сестру. — А? Спала? Прекрасно, как убитая. А ты? Отправляя в рот ложку каши, Анна переводит взгляд с блондинки на свою тарелку. Встречаться взглядом с Эльзой сейчас не хотелось, потому что обида всё ещё зудела, а Эльза, как ни в чём не бывало, улыбалась и интересовалась её сном. Будто бы это могло заполнить ту зияющую между ними пропасть. Или, может быть она просто не видела её? — Мне ещё не довелось побывать в кровати. Король Хокон отбыл с первыми лучами солнца и, как ты понимаешь, я должна была его проводить. Снова переводя взгляд на сестру, принцесса замечает её неважный вид, круги под глазами и болезненную бледность. Не мудрено, столько переживаний, волнений и хлопот с этим приёмом, а к тому же ещё и бессонная ночь, что Анне на минуту становится стыдно. Но лишь на минуту, пока она не вспоминает всепоглощающий взгляд Эльзы, направленный на соплячку из штата прислуги. Коли её сестра соизволила предпочитать юношам девушек, то, по крайней мере, это должны быть достойные её девушки, а не какие-то замарашки с кухни. Но, по правде говоря, Анна даже не представляла, как завести об этом разговор. А главное, надо ли? Эльза — взрослая. По её меркам точно взрослая, и уже правит целым королевством. Нужны ли ей неумелые и неуклюжие советы младшей сестры? Вероятнее всего, нет. На том Анна и решает закрыть эту тему для себя, если не на совсем, то хотя бы на данный момент времени. — Тогда почему ты не в постели? Завтрак точно никуда бы не убежал, вздремни ты хотя бы часок-другой! На смену недовольству приходит забота и волнение, которое трогает Эльзу до глубины души. В таком состоянии Анна особенно очаровательна и мила. Настолько сильно, что руки сами тянутся к веснушчатым щекам, дабы их немного помять. Но порыв нежности девушка в себе давит, и, делая глоток чая, пожимает плечами. — У меня ещё достаточно дел. К тому же, завтрак не убежит, а вот ты вполне себе можешь. — Не правда! — Анна тут же возражает, чувствуя, как к лицу подступает краска. Эльза ведь права, она убежит с Кристоффом за милую душу и до самого вечера. И потому нет ничего удивительного в том, что они всё ещё ничего друг о друге не знают, кроме самого минимума, с которым встречаются каждый день. — Приятно, если это действительно так. Стыдно. До одури стыдно, и Анна ощущает, как этот самый стыд сковывает её горло, замораживает голосовые связки и ничего, кроме как бездумно жевать свою овсянку, она больше не может. Потому что, чёрт побери, Эльза верит ей. Её словам. И это, наверное, безумно жестоко, говорить одно, а делать противоположно другое. Но, с другой стороны, она ведь тоже довольно часто занята и не способна уделить Анне время. Всё честно. Наконец, спустя время стыд уходит, и принцесса снова возвращает себе способность говорить, чем и пользуется: — Какие планы на сегодня? Ну, то есть, очень надеюсь, что ты всё-таки немного поспишь, прежде чем снова ринешься в бой со всеми этими бумажками и безумно важными государственными делами, но всё-таки. — О, думаю, в твоих словах есть логика и смысл. Сегодня у меня должно было быть занятие по фехтованию, но не уверена, что справлюсь с ним хорошо после вчерашнего. Поэтому да, думаю, немного вздремнуть мне всё-таки не помешает, — говоря о сне, Эльза силится подавить зевок, но терпит фиаско и, прикрывая рот рукой, сладко зевает. От этого Анна чувствует, что не отказалась бы тоже ещё немного поспать, и свой зевок не давит, жмуря при этом глаза. — Что ж, тогда я безумно рада, что ты внемлешь им хотя бы раз. — А бывало такое, чтобы я не прислушивалась к твоему мнению? — Думаю, я смогу припомнить пару десятков случаев, — откинувшись на спинку стула, принцесса самодовольно усмехнулась, зная, что она права. Эльза не слишком любит прислушиваться к кому-либо и делает всё по-своему. Всегда. И иногда это ведёт к не самым приятным последствиям, но кто осмелится судить саму королеву? Даже Анна не готова на подобное, хотя своё «фи» всё-таки сказать может. И не потому, что сестра не отморозит ей язык от большой любви, а потому, что она на этих самых сестринских правах имеет полное право временами пилить Эльзу на тему её загубленного здоровья и ненормированного рабочего дня. Сегодня был как раз таки один из таких дней, но, неожиданно для принцессы, Эльза не стала спорить, и вообще фактически сдалась без боя, что на неё было совсем не похоже. Вероятно, усталость сказывалась на ней в достаточной степени, чтобы не давать отпора. Тем лучше. Ощутив власть в полной мере, Анна выпрямляется и уже готова ликовать, как её осаждают довольно провокационным вопросом. — А какие планы у тебя? Раз уж ты не собираешься в очередной раз убегать с Кристоффом. Эльза улыбается не менее самодовольно и победоносно, смотря на сестру с неподдельным интересом. Они ведь обе понимали, что принцесса солгала, но правила игры приняли обе. В самом деле, Эльза была бы рада большему количеству времени, которое Анна проводила бы с ней. За все годы они изменились до неузнаваемости. К тому же, она понимала, что ей необходимо хотя бы немного понатаскать сестру в государственных делах. На всякий случай, как успокаивала себя сама девушка. Всякое ведь могло произойти и готовой нужно быть ко всему, а не оставлять сестру на произвол судьбы. Тем не менее, займутся они этим точно не сегодня, это было понятно. Но ответа Эльза всё равно ждала. А Анна не торопилась, заёрзав на неудобном стуле и явно выискивая в своей голове всевозможные варианты, которые могли бы показаться сестре более правдоподобными. — Ну, может быть почитать что-нибудь в библиотеке. Или, может быть, мы могли бы устроить с тобой прогулку, или даже пикник во второй половине дня! Радуясь своей находчивости, Анна решает, что раз уж она выигрывает сегодня, может быть, сможет одержать полную победу в этом неравном бою их споров? — Анна, я не уверена… — с одной стороны, дел было достаточно. После приёма довольно многие пожелали установить торговые отношения с Эренделлом, и ей стоило рассмотреть их все, выбрав выгодные, да отметая то, что не подходит. А с другой, она всё равно проспит первую половину дня без задних ног, как пить дать, а когда проснётся, голова едва ли будет способна к мыслительной деятельности. Предложение Анны же было довольно логичным, разумным и главное — приятным. — А впрочем, думаю, это хорошая мысль, мы могли бы взять с собой Кристоффа и Олафа. Уверена, они тоже не отказались бы от пикника. Анна искренне ценила заботу сестры и её внимание к ней, но сейчас ей казалось, что Эльза со своей добротой перебарщивала. Почему они не могли побыть вдвоём? Поговорить как сёстры, узнать друг друга действительно лучше? Это раздражало принцессу, но показывать своего раздражения она не хотела, и лишь натянуто улыбнулась. — Конечно. Или мы могли бы погулять одни. Только ты и я. Мы так редко бываем вдвоём. — О. Конечно, ты права. Мы можем пойти и вдвоём. И снова никакого сопротивления. Впрочем, Анна замечает, как взгляд сестры тухнет и в нём появляются отголоски стыда за своё необдуманное предложение. Она ведь хотела как лучше. — В таком случае, доедай свой завтрак и отправляйся в постель! — подхватывая знамя своей победы, Анна решает идти до конца и точно отправить сестру отдыхать, пока она не передумала, как это порой бывало. Остаток завтрака они проводят в молчании. Анна поглощала свои сдобные булочки, а Эльза, доедая овсянку, размышляла о том, что она явно чего-то не понимала. Анна вела себя совсем не так, как обычно, и это было заметно, а главное — ощутимо. И разобраться, нравилось ли это королеве или нет, она пока не могла. Мозг устал, а тело и подавно требовало отдыха, потому, наконец, безвольно бросив ложку, она поднялась из-за стола, придерживаясь за его край. Не хватало ещё упасть от переутомления. — Спасибо за компанию. Надеюсь, мы ещё увидимся сегодня. Исключать того, что сестра даст дёру к Кристоффу было никак нельзя. И тем не менее, Эльза искренне надеялась, что этого не произойдёт. Анна же в свою очередь обещала себе, что попытается сделать всё, чтобы узнать Эльзу лучше и ближе.

***

Томас страшно хотел спать. Ночь была сложной, а главное, богатой на эмоции и впечатления. Его вылазка в королевский кабинет увенчалась таким головокружительным успехом, что парнишку до сих пор разрывало от гордости. А ещё от страшного интереса, потому как он не смог пообщаться ближе с тем, что встретил в кабинете. Но смог разглядеть и понять, что это нечто являлось снеговиком. Живым. А его наличие очень отчётливо доказывало то, что слухи, в которые его король верил, не лгали. Более того, они были даже слишком правдивы, что от этого становилось жутко, ведь наличие снеговика говорило о том, что прошлогодний буран посреди лета был самым что ни на есть настоящим и реальным. Моряки не лгали. Да никто не лгал, включая Варавского, оказавшегося за решёткой и с которым Томасу пришлось разговаривать битый час, пытаясь выцепить из его жарких хаяний королевы хоть что-то ценное. Но теперь, когда всё встало на свои места, он был рад достигнутому результату, как рад этому был и его король. Хокон ещё ночью, как только Томас рассказал ему всё после приёма, был вне себя от радости. А это, вероятно, действительно была самая настоящая радость. Ещё бы, его планы вполне могли бы воплотиться в жизнь. Хокон тоже понимал это, и сейчас, трясясь в седле да потягивая из фляги виски, размышлял над тем, как именно ему стоит расставить фигуры на доске, дабы одержать победу в партии. Пока он не понимал, как правильно разыграть её. Не понимал, куда целиться. Вот была королева. Молодая, явно амбициозная и уже знающая себе цену. Её нервное напряжение вчера было более чем понятно, хотя он был искренне разочарован. Ожидалось, что королева будет больше божеством, ежели человеком. Оказалось, всё было совсем иначе. От человека в ней было куда больше, чем от властительницы зимы. Впрочем, это наверняка придёт к ней с годами. К тому же, за словом в карман не лезет всё равно, не смотря на всю зажатость при их диалоге. Не боится уколоть в ответ. Такие женщины Хокона привлекали, пусть и мороки с ними было в разы больше. Но так даже интереснее. Но ещё более интересным экземпляром оказалась принцесса. Девушка явно строптивая и не из робкого десятка. С такими надо держать ухо востро. И если королеву ещё можно было умеючи обмануть, может быть, даже бросить любовную пыль в глаза, то с её сестрой этот трюк уже не пройдёт. Попытку подобного плана израсходовал сопляк с Южных островов, и израсходовал так бездарно, что было даже обидно. Тем не менее, подход можно было найти и к этой особе. Как итог, выходило, что обе девушки требовали досконального изучения и ещё более долгой и муторной обработки для достижения взаимопонимания и доверия. И только после появления этого самого доверия он мог бы попытать счастья, предложив кому-то из них брак. Разумеется, выгоднее в этом плане была Эльза. Уже королева, с головой на плечах и, к тому же, с немалой силой. Именно её наследники могли бы принести ему мир к ногам, в то время как принцесса могла бы дать потомство без каких-либо сил и абсолютно бесполезное. Но принцессой можно было шантажировать королеву. И Хокон обещал себе, что это будет очень и очень крайняя мера, в случае, если он потерпит фиаско во всех бескровных попытках получить желаемое. — Господин, что вы намерены делать теперь? Вопрос такой простой, но ответа у Хокона нет, потому что он сам ещё не решил до конца, что же он будет делать со всем этим знанием, которое попало ему в руки. Но, в начале, перво-наперво, он постарается, чтобы этот маленький секрет не узнал никто более. Соперники ему не нужны. — Для начала мы вернёмся домой, мой мальчик, а уж потом мы решим, что будем делать дальше. Но ты молодец, ты хорошо поработал. Сияющее лицо Томаса в очередной раз говорит о том, что человеку хватает немного внимания, и он уже расположен к тебе. Так устроен мир и Хокон был рад, что понимал это в отличии от большинства. Это позволяло ему иметь преимущество в общении со многими, и в особенности с такими, как Томас. Мальчишка был верен как пёс и почти ничего не требовал взамен. И хотелось бы верить, что подобный подход сработает и с королевской четой Энерделла, ведь на кону был целый мир.