Утро нового Готэма

Башня Уэйнов, зал для приёмов, пентхауз. Готэм, Соединенные Штаты Америки. 06 сентября 2020 года. 20:30 по местному времени        — Ты оставил свою… даму в одиночестве — капитан Иванова ослепительно улыбнулась одетому в парадный мундир генералу и слегка наклонила голову, позволив прядям соломенного цвета заструиться чарующим водопадом на удивительно изящном плече, красота очертаний которого подчеркивалась строгими контурами длинного, в пол, вечернего платья — интересно, а какими нормами какого именно договора регламентируются неуставные отношения… в смысле коммуникация между тобой и полковником Хоффманн? — Елизавета едва заметно прикоснулась губами к искрящемуся переливами янтарного сияния бокалу с шампанским и еще раз улыбнулась, с немым вопросом воззрившись на непроницаемо спокойного генерала.  — Ну… — туманно улыбнулся Найсмит — есть, все же, правила, нарушать которые несколько… — он многозначительно приподнял брови.  — Не хорошо? — мягко улыбнулась Елизавета, но тут же разочарованно вздохнула, услышав насмешливый ответ:  — Невыгодно — ухмыльнулся генерал — во всех смыслах этого слова. Не забывай кто я — уточнил он и добавил: — Вряд ли она сумеет удержать себя от желания помочь мне… учитывая мое состояние после подарочка доктора Айсли, что аукнется и ей и мне… всем нам. Так что выбор здесь относительно невелик — Найсмит умолк, будто наслаждаясь легкой, ненавязчивой музыкой и неожиданно улыбнулся, галантным жестом протянув руку в сторону нескольких кружащихся в свободном месте по центру пентхауса «Башни Уэйнов», пар.  — Вы не подарите мне танец, мадемуазель? — он склонился в изысканном полупоклоне и, дождавшись не менее изящного реверанса, осторожно взял руку Елизаветы в свою и плавно, но уверенно увлек её в сторону танцующих.        — Вы полны талантов генерал — высокий, крепко сложенный мужчина с волевым лицом, словно застывшем в безразличной маске уверенного спокойствия, едва заметно кивнул и протянул руку. — Брюс Уэйн, счастлив познакомиться. Буду рад засвидетельствовать свое почтение Вашей очаровательной спутнице — он изогнул тонкие брови в немом вопросе.  — Капитан Иванова — Елизавета улыбнулась и ответила реверансом на слегка вычурный поклон одетого в идеально выглаженный фрак мужчины — прекрасный вечер, мистер Уэйн.  — Вы позволите на несколько минут отвлечь… Вашего спутника? — бесстрастно проговорил богатейший человек Готэма и, дождавшись утвердительного кивка ослепительно улыбнувшейся красавицы, увлек генерала к одному из огромных панорамных окон.  — Операция в порту была великолепной демонстрацией возможностей вверенных Вам войск — задумчиво проговорил миллиардер, глядя в окно и, дождавшись снисходительного кивка Найсмита, пояснил — она вдохновила многих, ранее безучастных ко всему, жителей Готэма на содействие Ваше борьбе. Признаюсь, она впечатлила и меня тоже — настолько что я хотел бы предложить Вам свою помощь. Можете располагать всеми находящимися в моем распоряжении возможностями, которые могут содействовать скорейшей победе над преступностью Готэма — произнес Брюс Уэйн, испытующе глядя на невозмутимого генерала. Найсмит едва слышно вздохнул и улыбнулся: — Всенепременно, мистер Уэйн. От лица Соединенных Штатов Америки, а также вверенной мне дивизии я приношу Вам нашу искреннюю благодарность и с радостью принимаю Ваше предложение. Я гарантирую Вам, что я лично свяжусь с Вами при первом же намеке на то, что Ваша помощь потребуется. Вместе с тем, мы пока ограничены рамками приказов и планов, согласованных Главнокомандующим и в данный момент — генерал многозначительно улыбнулся — лучшей помощью для нас был бы Ваш нейтралитет, если говорить военными терминами. Вместе с тем я ценю Вашу поддержку и непременно сообщу Президенту о Ваших стремлениях во время ближайшего брифинга с ним. Уверен, Главнокомандующий с радостью откликнется на Ваше предложение и согласует участие… «Уэйн Энтерпрайз» в наших планах.  — Что же, я буду ждать Вашего ответа в статусе отвлеченного созерцателя — вежливо кивнул Брюс Уэйн, — и надеюсь он придет с меньшей задержкой чем последний из ожидаемых мной гостей — проговорил он себе под нос удаляясь от невозмутимо глядящего в окно генерала.       Комиссар Гордон стоял у одной из опоясывающих зал колонн и лениво потягивал скотч из дорого выглядящего бокала с квадратными гранями. Алкоголь привычно подействовал на сознание комиссара, придав мыслям легкость и слегка раскрепостив воображение. С своей импровизированной позиции он мог видеть почти весь зал и простимулированное сорокалетним виски сознание живо нарисовал ему удивительно четкую картину странного порядка во внешне хаотичном передвижении приглашенных на бал гостей. Организация приёмов у Уйэнов всегда была на высоте. Вот умопомрачительно прекрасная в черном вечернем платье капитан русских союзников отвлекла стайку одетых в однообразные фраки мужчин, отойдя к колоннам в противоположной комиссару стороне зала. Вот невозмутимый, словно вытесанный из мрамора, Брюс, с как обычно непроницаемым, лишенным эмоций выражением лица, больше похожим на маску… — комиссар одернул разбегающиеся мысли и поискал глазами высокую фигуру генерала, одетого в парадный китель Сухопутных войск Армии США. Он обнаружил его в нескольких метрах справа от себя, окруженного стайкой гостей, в которой преобладали женщины. На свободном пространстве в центре зала для приёмов танцевали вальс две пары. Комиссар расслабленно улыбнулся, вспомнив идеально выверенные движения Найсмита и Елизаветы, за которыми, в отличие от танцующих сейчас богачей, в немом восторге наблюдала большая часть гостей с четверть часа назад. Хороший вечер — подумал комиссар и сделал большой глоток виски и приказав себе на время забыть обо всем — о генерале и его солдатах, о Брюсе Уэйне и его тайнах, о разрушивших его семью преступниках, о всех и каждом в Готэме и всем мире без исключения.       Очередной перелив нежного журчания флейты неожиданно прервался, спустя мгновение сменившись оглушительным ревом фанфар. Многочисленные гости отпрянули в стороны от входа в пентхауз «Башни Уэйнов», ошеломленно озираясь на невозмутимо потягивающего шампанское хозяина. Окружающие генерала светловолосые девушки словно по команде отступили в сторону, смешавшись с другими гостями, но сам Найсмит остался стоять на месте. Мгновенно протрезвевший комиссар Гордон ошалело наблюдал за тем как толпа словно отхлынула к стенам, позволив одетым в великолепные костюмы лакеям ввезти в центр зала для приёмов огромный торт, установленный на внушительных размеров каталку, движущуюся на четырех едва слышно поскрипывающих колесах. В зале воцарилась гробовая тишина, будто бы кто-то древний и могущественный просто устал от этих напыщенных людей и одним мановением всемогущей длани попросту нажал на невидимую кнопку, выключая досаждающий звук.  — Благодарное население Готэма просит виновника торжества разрезать его скромный дар нашему герою — раздавшийся в абсолютной тишине знакомый комиссару голос содержал определенное количество обертонов веселья — ну же, мой генерал, не стесняйтесь! — расхохотался Джокер, входя в помещение в окружении трех десятков увешанных оружием сообщников, одетых в размалеванные клоунские костюмы. Принц Преступности ухмыльнулся и взмахнул рукой с зажатым в ней хромированным семизарядным пистолетом Desert Eagle Vark XIX, подождал с минуту пока его сообщники рассредоточатся по пентхаузу занимая позволяющие контролировать помещение позиции и, хохотнув, открыл было рот, чтобы заговорить:  — Да как вы смеете… — уверенный голос Мэттью Донована, владельца сталелитейного завода, а также сети бакалейных магазинов, набатом прозвучал в затихшем зале, но тут же умолк, прерванный оглушительным грохотом выстрела.  — Я вас перебью — ухмыльнулся Джокер, жеманно взмахнув рукой с зажатым в ней пистолетом, из ствола которого поднимался вверх легкий дымок — мои извинения сэр — он в нарочито вежливом жесте прижал ствол оружия к беспорядочно расчесанным выкрашенным в темно-зеленый, илистый цвет, волосам, насмешливо отдавая честь рухнувшему на пол трупу.  — Болтают тут всякие, с мысли сбивают — пробормотал Джокер — Ах да, на чем это я остановился, — он нахмурился, поводя из стволом оружия из стороны в сторону, заставляя пытающихся сместиться с траектории выстрела гостей нервно дергаться, а затем с довольным видом щелкнул пальцами:  — Точно!!! — жуткие шрамы раздались в стороны, обнажая зубы Принца Преступности — Подарок!!! Да-да, мой генерал, я тоже приготовил Вам подарок — Джокер на мгновение замер напротив генерала и, с пугающим спокойствием, проговорил абсолютно нормальным голосом: — И я совершенно точно знаю, что он Вам понравится — маньяк вновь оскалил зубы в жуткой улыбке и комиссар Гордон некстати подумал, будто бы два стоящих друг на против друга человека учились улыбаться у одного учителя. Джокер медленно взял длинный нож с широким лезвием, звякнувшим о край покрытого ослепительно белой скатертью стола, и твердой рукой протянул его молча рассматривающему его генералу.  — Давайте, мой генерал — он отвесил издевательский полупоклон — Ой, да что же это я? — он картинно развел руки в стороны — вы ж наверняка-то и позабыли за все эти годы как торт на праздник нарезать. Все воюете и воюете. С ветряными мельницами, правда, в основном… Ничего, — ухмыльнулся он — это просто, вот увидите! Вонзаете нож и ведете его вверх! Р-раз — и готово. Давайте же! — он вытянул руку с зажатым в ней пистолетом в сторону — А то ваша белокурая красавица смерть как хочет попробовать тортика!       Генерал бросил быстрый взгляд вправо, удостоверившись, что траектория выстрела зажатого в руке Джокера оружия направлена точно в лоб капитану Ивановой, замершей впереди прочих гостей с презрительной усмешкой на лице. Вздохнув, он взял протягиваемый ему нож и шагнул вперед примеряясь к торту. Приняв решение, он приставил его к одной из украшающей торт кремовых роз и слегка надавил, вонзая нож в покрытый кремом бисквит. Он мгновенно отпрянул назад, успев уклониться от брызнувших в стороны кусков торта, когда верхняя часть с установленными на ней свечами брызнула во все стороны, запачкав пол в радиусе полуметра от тележки. Из открывшейся, словно роза, сердцевины, будто чертик из табакерки, выскочила стройная высокая фигурка одетой в обтягивающее черно-красное трико девушки с зажатой бейсбольной битой в руках.       Харли Квинн задорно тряхнула головой, разметав в стороны увязанные в два хвоста белокурые волосы и томно потянулась, словно изголодавшаяся по ласке кошка. Она нажала на не видимую комиссару кнопку внутри торта и противоположная сторона кондитерского изделия отошла в сторону, открывая выход стремительно выпрыгнувшей наружу практически обнаженной девушке — трико настолько плотно облегало изящную фигурку пренебрегшей нижнем бельем Харли, что мало что скрывало на самом деле. Она оглянулась по сторонам и ослепительно улыбнулась покрытыми кричащей красной помадой губами замершему с ножом в руке генералу. Покачивая бедрами она вплотную подошла к Найсмиту и, на ходу послав воздушный поцелуй Джокеру, проворковала, глядя полубезумным взглядом карих глаз в глаза ошеломленно замершего генерала:  — Ты нахал и грубиян, дорогуша. Но мистер Джей сказал что у тебя сегодня праздник и я должна тебя развлечь. Пожелание моего повелителя для меня закон — оскалилась она, наклонив голову набок — Наслаждайся! — воскликнула Харли и отошла на несколько шагов назад.       Ошеломленно замершие гости все так же молча наблюдали за тем как Харли сделала несколько плавных па, словно разминаясь, а затем выпрямилась и щелкнула пальцами. Из размещенных под потолком динамиков тут же полилась агрессивная, но мелодичная музыка, тут же узнанная комиссаром Гордоном: Забав жестоких океан бескрайний… И гонит кровь по венам жуткий холод Один лишь взгляд погибель твой несет И повергает в плен желаний тайных Харли крутанулась на месте, возбуждающе проведя руками по манящим изгибам идеального тела и медленно скользнула на пол, словно сползая по невидимому шесту. Когда музыка достигла припева она приглашающе развела ноги в стороны и тут же вскочила, отдаваясь ритму нового куплета: Хочу любить лишь то, что лучше бы не трогать Не обнимать, не позволять душе отдаться страсти Не целовать твои уста, заставить вожделение умолкнуть Твой вкус отведать я хочу, испить до дна, Пустить твой яд по своим венам, Мой сладкий яд — любви незримые оковы       С каждым новым словом, с каждым куплетом Харли приближалась к Найсмиту, кружась в порочном танце. Гибкое, стройное тело призывно изгибалось, заставляя кровь присутствующих в зале мужчин кипеть от возбуждения, несмотря на направленные на них стволы автоматов. Замерший на месте генерал, казалось против своей воли, увлекся развратным танцем, не глядя ни на кого кроме извивающуюся в нескольких шагах от него Харли и игнорируя довольную улыбку на лице странно спокойного Джокера. Найсмит стиснул кулаки, глядя как небольшая капелька пота скатилась вниз по тонкой шее танцующей девушки, медленно прочертила влажную дорожку, спускаясь вниз по надувшейся от физического напряжения вене и скользнула вниз в манящий вырез облегающего трико. Он сжал губы, когда Харли выгнулась и резким движением сжала биту между обтянутых мало что скрывающей тканью бедер, а затем сделала несколько обратно-поступательных движений. Наконец, Харли протанцевала еще несколько шагов и приблизилась вплотную к генералу, встав на колени у его ног. Она медленно поднялась вверх, скользнув руками по брюкам Найсмита, завела руки ему за спину и прижалась к нему разгоряченным телом. Ослепительно улыбнувшись она впилась поцелуем ему в губы, но тут же слегка отпрянула и осуждающе покачала головой, взглянув вниз:  — Нет-нет-нет, малыш, не для тебя мамаша этот цветок растила — ухмыльнулась Харли — Знаю… а не-е-е-т — обольстительно улыбнулась она, скользнув бедрами по ногам Найсмита — уже и чувствую, что хочется. Но нельзя. Нет, дорогуша, тебе — нельзя. — она отпустила одну из удерживающих Найсмита рук и преувеличенно стесняясь расстегнула скрытую молнию и отвела часть комбинезона в сторону, обнажая часть груди. Удерживая эластичную ткань, она мягко постучала по вытатуированной на ослепительно белой коже надписи:

СОБСТВЕННОСТЬ ДЖОКЕРА

      Она резко отпрянула от генерала и, призывно виляя бедрами подошла к довольно улыбающемуся Джокеру. Харли осторожно обняла своего возлюбленного, не сводящего сверкающего ненавистью взгляда с остолбеневшего генерала и преданно уставилась ему в глаза:  — Пудинг, я все правильно сделала? Твоя шутка удалась, правда?  — О да, Арлекин — оскалился Джокер, наслаждаясь растерянностью, на краткий миг овладевшей генералом — ты, как всегда, неподражаема — раздельно проговорил он, глядя Найсмиту в глаза — Моя любимая игрушка.  — Ну как тебе мой подарок? Улыбнись, а то ты чё то слишком серьезный! — издевательски расхохотался Джокер, обвивая талию Харли рукой, мгновенно скользнувшей вниз, в ложбинку между бедрами. Найсмит с минуту отрешенно наблюдал за тем, как Харли извивается от наслаждения, но затем встряхнулся, словно собака, выбравшаяся на берег из пруда.        — Смешно — зааплодировал генерал, явно наслаждаясь легким замешательством, мелькнувшем на покрытом гримом лице Принца Преступности, замеченным, впрочем только им. Найсмит оскалил зубы в улыбке ожившего мертвеца и сделал шаг вперед, упершись лбом в направленный на него пистолет. Ошарашенный комиссар Гордон молча наблюдал за тем, как генерал мягко взял Джокера за руку, удерживающую оружие, и медленно опустил ее вниз направляя ствол себе в подбородок. Ехидная улыбка на обезображенном жутким оскалом лице Джокера сменилась удивлённой заинтересованностью, когда генерал уставился на него насмешливым взглядом и, подмигнув, уточнил: — Но у меня шутки не хуже выходят. Хочешь покажу, ммм? — поощряюще улыбнулся он, глядя Джокеру прямо в глаза.       Жуткий оскал, сверкающий красным блеском помады на белом как мел лице, растянулся в кошмарной улыбке и Джокер рассмеялся, крепче стискивая оружие в тонких, украшенных странными перстнями пальцах.  — Да ладно, куда тебе, Дон Кихот хренов — он шагнул назад, оценивающе взглянул на замершего на месте генерала, но тут же рванулся вперед и, с обманчивой мягкостью в голосе произнес, вновь приставив пистолет к подбородку генерала: — Хотя… Валяй! А если мне не понравится… — он опустил голову, но тут же вскинулся и, дико расхохотавшись неуловимым движением сместил оружие вправо, и нажал на спусковой крючок . Грохнул выстрел и заместитель директора одной из крупнейших торговых сетей США рухнул на пол. Под массивным телом, одетым в идеально выглаженный костюм от Бриони, медленно растекалось кровавое пятно, сверкающее в свете многочисленных ламп.  — То я буду скучать. И каждую минуту буду развлекаться на свой манер — с преувеличенной вежливостью Принц Преступности протянул руку в преувеличенно жеманном жесте, указывая на распростершееся справа от генерала тело. — Тик-так, тик-так — ехидно ухмыльнулся Джокер поводя стволом пистолета влево-вправо в такт словам. Генерал молча кивнул и, к удивлению комиссара, сделал шаг вперед, словно заслоняя собой замерших от ужаса гостей. Плавным движением он поднял руку и с удовлетворенной улыбкой, больше напоминающий обыкновенный оскал, щелкнул пальцами.  — Бадабум, — ухмыляясь произнес Найсмит и пентхауз поглотила тьма.       Джокер моргнул, замешкавшись на считанные мгновения, которых, впрочем, вполне хватило генералу чтобы молниеносным броском в ноги опрокинуть его на пол и оттолкнуть вскрикнувшую от удивления Харли в сторону. В то же мгновение заполнивший зал для приемов мрак разорвали вспышки светошумовых гранат и оглушительные хлопки на время дезориентировали скопившихся в пентхаузе людей, не делая различия между гостями «Уэйн Энтерпрайз» и захватившими пентхауз террористами. Стекла высоких панорамных окон со звоном осыпались на пол миллиардами сверкнувших в свете гранат осколков и бойцы сводной роты 75-го полка Рейнджеров* ворвались в помещение зала для приёмов, молниеносно избавившись от тросов, на которых они спустились с крыши здания. Облаченные в новейшие фотохромные комбинезоны, размывающие силуэты бойцов и усиленные защитными пластинами, оснащенные экранированными приборами ночного видения, бойцы, мгновенно извлекли оружие и открыли огонь, выкашивая захвативших пентхауз преступников.       Сообщники Джокера среагировали с небольшой задержкой, которая позволила рейнджерам уничтожить полдюжины противников, но затем рванулись за укрытия. Мгновенно сориентировавшиеся атакующие бойцы разделились: часть из них двинулась вперед, поддерживаемая своими товарищами, ведущими непрерывный огонь по укрывшимся преступникам, обеспечивая прикрытие наступающих. Комиссар Гордон ошеломленно наблюдал, за тем, как солдаты элитного подразделения сил специальных операций с удивительной согласованностью продвигаются вперед, ловко лавируя между бросившимися на пол гостями, некоторым из которых удалось укрыться за беспорядочно разбросанными по залу предметами мебели, уверенно перемещаясь от укрытия к укрытию. Один из наступающих рейнджеров на мгновение замедлился, оглянувшись по сторонам и, оценив обстановку едва заметно кивнул, очевидно отдавая приказ по встроенной в шлем рации, неслышимый комиссару в грохоте автоматных очередей. Но раздавшийся спустя секунду могучий рык одного из его товарищей уверенно перекрыл любые шумы:  — ГРАНАТА!!! — и ведущие наступление бойцы синхронно метнули небольшие ребристые цилиндры, целясь в укрытия преступников. Комиссар Гордон из последних сил плотнее вжался в пол, зажмурился и открыл рот, чтобы избежать контузии от близкого разрыва, но тут же ошеломленно поднял голову — имитаторы гранат бессильно звякнули о мраморный пол зала для приемов, но затаившиеся в укрытиях преступники слишком поздно поняли, что их провели — за мгновение до этого они, один за другим, вывалились из укрытий, инстинктивно спасаясь от осколков и тут же задергались в агонии, разрываемые прицельными очередями открывших ураганный огонь рейнджеров.       Раздавшийся за спиной комиссара грохот близкого выстрела заставил его перевернуться на другой бок. Джеймс Гордон пошарил взглядом по сторонам, пытаясь рассмотреть в то и дело сверкающей всполохами выстрелов тьме хоть какое-то оружие, надеясь на то, что ему посчастливится достать до одного из многочисленных автоматов, выпавших из мертвых рук сообщников Джокера, убитых в первые секунды атаки рейнджеров Армии США. Но комиссар Гордон ошеломленно замер наблюдая за самым удивительным зрелищем в своей богатой событиями жизни**.       Генерал Найсмит молниеносным движением свободной левой руки отклонил правую руку Джокера с зажатым в ней пистолетом, одновременно немного сместив корпус и голову влево, уходя с траектории просвистевшей у его уха пули. Он тут же вскинул вверх правую руку, в которой комиссар успел рассмотреть небольшой пистолет, явно скрытый ранее в рукаве форменного кителя генерала. Тьму, на мгновение закрывшую от комиссара сражающихся генерала и Джокера рассеяла еще одна вспышка, и комиссар Гордон едва сумел рассмотреть мгновенно вскинутую левую руку Джокера, легким ударом сместившего правую руку генерала в сторону и едва заметно склонившуюся вправо голову, освещенную вспышкой грохнувшего у самого его уха выстрела. Принц преступности тут же нанес удар правой рукой с зажатым в ней пистолетом по держащей оружие руке Найсмита, отталкивая его в сторону. Сверкнула очередная вспышка светошумовой гранаты и комиссар Гордон ошарашенно разинул рот. Найсмит крутанулся на месте, уходя с траектории выстрела и развернулся к Джокеру лицом, одновременно блокируя правой рукой с зажатым в ней оружием вооруженную руку Джокера. Время словно застыло на месте, на неуловимый миг вернувшись на бесчисленные сотни лет в прошлое — когда клинки закованных в сталь воинов сталкивались также, как несущие смерть с расстояния ручные огнестрельные орудия, пришедшие им на смену, звякнули друг об друга, заставив ошеломленного комиссара вздрогнуть от неожиданного видения двух древних воинов, сражающихся с начала и до конца времен.       Найсмит сделал круговое движение правой рукой с зажатым в ней пистолетом, стремясь направить оружие в лицо Джокеру, одновременно плавным движением свободной руки отклонив оружие маньяка в сторону, но тот предпринял почти аналогичный маневр, легким касанием левой руки сместив ствол оружия Найсмита в сторону. Генерал вновь уклонился от очередной попытки Джокера направить на него ствол зажатого в правой руке пистолета и плавно сместил ствол своего пистолета вправо, целясь Джокеру в лицо. Тот неуловимым движением сместился в сторону, одновременно легким касанием свободной руки отклонил оружие Найсмита и зал приемов вновь погрузился во тьму.       Сражающиеся увеличил темп и несколько секунд комиссар мог видеть только хаотичное мелькание двигающихся с ошеломляющей скоростью тел, движения которых превратились в размытые пятна даже на фоне ярких вспышек выстрелов, которые, очевидно не причиняли вреда ни генералу, ни Джокеру. Раздавшийся в нескольких метрах за спиной комиссара яростный визг заставил комиссара Гордона развернуться обратно.       Гибкое тело, облаченное в облегающий черно-красный костюм, молнией скользнуло по усыпанному осколками полу, ужом просочившись между первой линией атакующих рейнджеров и сбив с ног бойца, отдавшего команду на применение имитаторов. Харли Квинн истерично расхохоталась и радостно визжа, обрушила удар бейсбольной биты на шлем упавшего на пол рейнджера. Спортивное оружие с треском разломилось, не выдержав столкновения с закаленной сталью, но удар был настолько силен, что боец на краткий миг потерял сознание, оглушенный ударом. Мгновенно вскочившая на ноги блондинка победоносно оскалилась и рванулась было к еще одному рейнджеру, ведущему огонь по двум оставшимся в живых бандитам, успевшим юркнуть обратно за вместительный гранитный горшок, с растущей в нем пальмой. Но она тут же грохнулась на пол, сбитая с ног подсечкой пришедшего в себя бойца, который молниеносно вскочил на ноги и нанес сильный удар ногой в живот распластавшейся по полу арлекинши, подбрасывая её в воздух. Стоящий в паре метров за ним рейнджер, вооруженный странным оружием с неестественно толстым стволом, будто ждал этого момента — он поймал в прицел мелькнувшее в воздухе тело Харли и нажал на спусковой крючок. С едва слышным в грохоте выстрелов хлопком, сеть, неуловимой тенью мелькнула в воздухе и, в считанные мгновение преодолев разделявшее её с целью расстояние, опутала Харли, лишая её возможности двигаться. Арлекин кулем упала на пол вскрикнув от боли и, перекатившись на спину принялась дергаться, безуспешно пытаясь освободиться от спутывающей её сети и бессильно рыча от боли и ярости.       С полным разочарования рёвом Джокер мощным ударом в грудь оттолкнул вскрикнувшего от боли генерала и рывком бросился за одну из опоясывающих зал колонн. Прижавший руку к сердцу генерал болезненным рывком ринулся вперед, стреляя по прыгающему от колонны к колонне Джокеру, но пули бессильно вязли в мраморной облицовке колонн, расходясь в считанных миллиметрах с Принцем Преступности, умудряющимся уклоняться от них, в последний момент меняя траекторию движения. Добравшись до разбитого проникшими в пентхауз рейнджерами окна, Джокер развернулся и произвел несколько выстрелов по преследующему его генералу, но Найсмит сумел укрыться за колонной так же, как и сам Джокер за несколько секунд до этого. Маньяк отвесил насмешливый поклон и бросил пистолет. Не дожидаясь, пока генерал выйдет из-за прикрывающей его колонны, Джокер прыгнул в окно, на ходу извлекая из кармана сверкнувший в струящемся в окно лунном свете, предмет. Зависнув на мгновение в воздухе он устремился вниз, и до слуха бросившегося к окну комиссара донесся довольный смех. В считанных метрах от поверхности падение Джокера необъяснимым образом замедлилось и крышка канализационного люка под ним отлетела в сторону, отброшенная направленным взрывом. Удивительно медленно, как для падения с сорокового этажа, Джокер скользнул внутрь, после чего высоко над головой комиссара Гордона раздался едва слышный хлопок и блеснувший в свете ночного звездного неба трос прошелестел вниз.        — Этот раунд, похоже, за ним — бесстрастно констатировала капитан Иванова, подошедшая к стоящим у парапета генералу с комиссаром и Брюсом Уйэном. Джеймс Гордон разочарованно кивнул, игнорируя раздавшиеся за спиной хлопки одиночных выстрелов, которыми рейнджеры, очевидно, добили оставшихся в живых сообщников Джокера. Найсмит с минуту молчал, глядя вдаль, словно пытаясь разглядеть только ему известную истину в танце сверкающих в ночном небе звезд, после чего ухмыльнулся, болезненно скривившись и потер грудную клетку в области сердца, а затем развернулся от окна.  — Полагаю у нас ничья — проговорил он, наблюдая за тем, как два свободных от контроля поверженных преступников рейнджера аккуратно положили опутанную сетью Харли Квинн на чудом уцелевший диван.