Then Came You

Луи: Буду свободен через час. Заглянешь в бар? Сообщение, появившееся вверху экрана, отвлекает меня от прохождения теста на тип личности, который показала мне Скайлер пятнадцать минут назад. Оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел приглашения Луи, и решаю всё-таки закончить тест, перед тем как ответить Томлинсону. Я не стесняюсь того, что у меня есть парень, с которым можно в любой удобный момент переспать, не боюсь осуждения и не чувствую неловкости, скорее, наоборот: предугадываю бурную реакцию Скайлер и Флинна, бесконечные расспросы о Луи и нотации в стиле «я же говорила, что тебе просто нужен член», и желание всё рассказать друзьям моментально пропадает. Ройс и Шеффилд слишком заинтересованные и эмоциональные, а ещё излишне любят додумывать, так что проще держать их в неведении. Лежу на диване, поставив ноутбук на груди почти у подбородка и отвечаю на вопросы теста. Вы не позволяете другим людям оказывать влияние на ваши действия. Согласна. Ваши эмоции контролируют вас больше, чем вы их. Хм, скорее нет, чем да. Пока я размышляю над вариантами ответа, Зилла лежит на моих ногах, мирно посапывая, и я боюсь совершить хотя бы малейшее движение, чтобы его не спугнуть. — Ну что там? — спрашивает Шеффилд, высовывая голову из-за своего ноутбука. — Ты прошла? — Последний вопрос, — бормочу я, внимательно читая и думая над вариантом ответа. — Развлекатель! — радостно кричит Флинн, сидя за кухонным островком. — Так-так, звучит неплохо, — он сосредотачивает взгляд на экране своего планшета. — Развлекатели живут восторгом момента и хотят, чтобы и все остальные чувствовали себя так же. Никакой другой тип личности не отдает настолько щедро своё время и силы, когда нужно приободрить других, и никакой другой тип личности не делает это настолько стильно и неотразимо, — читает он, а затем переводит взгляд на нас, будто ожидая нашего подтверждения. — Что же, что правда, то правда, — мы молчим, и Ройс сам подводит итог. — Я посредник, — грустно протягивает Скайлер, и смотрит в ноутбук без особого воодушевления. — Звучит отстойно. — Прочитай, что там у тебя, — говорю я, пока моя страница с результатом загружается. — Посредники — истинные идеалисты, всегда ищущие искру добра даже в худших из людей или событий в попытке улучшить ситуацию. Они часто рискуют остаться непонятыми, но когда они находят думающих схожим образом людей, с которыми они проводят время, появившаяся гармония становится источником радости и вдохновения, — Скай заметно приободряется, прочитав описание, а затем тяжело вздыхает. — Последняя фраза точно написана про моего до сих пор ненайденного мужика. — У Джейми Фокса и Майли Сайрус такой же тип личности. Я однозначно рождён для сцены. — Пожалуйста, если вдруг захочешь стать медийной личностью, убереги тебя Господь стать певцом, — говорю я, намекая на ужасный голос Ройса, который он демонстрирует каждый раз, когда ему выпадает шанс спеть. — Иди к чёрту, я отлично пою! — Я вообще удивлена, как только бокалы не разбиваются от потрясающей силы твоего голоса. — Хейлс, что там у тебя? — нетерпеливо спрашивает Скай, и я отвлекаюсь от перепалки с Флинном. — Полемист, — неоднозначно говорю я, не до конца понимая, плохо это или хорошо. Пролистываю страницу вниз, нахожу описание типа личности и принимаюсь быстро читать. — У Полемистов присутсвует странное сочетание качеств — они бескомпромиссно честны, но при этом будут неустанно спорить, защищая идею, в которую на самом деле не верят, будут играть роль кого-то другого, чтобы поспорить с правдой с другой точки зрения. Замолкаю, тщательно обдумывая прочитанное. Проецирую описание на себя и пытаюсь понять, в действительности ли так себя веду. Ещё немного читаю о том, что Полемисты часто не обращают внимания на свои чувства и не всегда могут найти компромисс, и окончательно сдаюсь. — Разве это похоже на меня? — спрашиваю я, аккуратно вытаскивая свои ноги из-под Зиллы, чтобы его не разбудить. — Один раз ты пыталась доказать мне, что Земля на самом деле плоская, а Южный полюс — это ледяная стена. — Я не доказывала это, просто прочитала в одной книге, что такая теория о форме Земли имеет место быть. — А сейчас ты доказываешь, что не доказываешь. — Да уж, ну и команда, — усмехаюсь я, отвлекаясь на страничку, где перечислены знаменитые люди с таким же типом личности. — Джек Воробей, Джокер и Селин Дион. — Прямо отряд самоубийц. Пока Флинн и Скайлер обсуждают детали, я решаю, что мне нужно переодеться. Я бы осталась в растянутых спортивных штанах и толстовке с фотографией Аврил Лавин, которая осталась у меня со времён подросткового фанатизма, но Луи попросил меня заехать к нему в бар, а там он будет не один. В любом другом случае, я бы даже не стала заморачиваться: поехала бы к Томлинсону в чём есть. Несмотря на то, что наша маленькая взаимопомощь продолжается почти неделю, Луи привык видеть меня либо в пижаме, либо в больничном халате. Таков был уговор — не жаловаться на внешний вид друг друга, мы ведь не парочка подростков, пытающихся произвести впечатление на своих друзей, нарядившись в лучшие шмотки. Тем более, зачем надевать то, что через пару минут окажется на полу? Луи: Захватишь свой медицинский халат? Ты обещала ролевушку. Я: Сегодня без игр, но могу приехать со своей подругой. Пишу я, смотря на толстовку с Аврил Лавин. Я: Она блондинка. Весёлая. Думаю, тебе понравится. Луи: Кларк, ты точно сошла с небес. Усмехаюсь этому сообщению и откидываю телефон в сторону, заплетая хвост. Раз Луи ждёт подругу, то решаю остаться в толстовке с Лавин, чтобы особо сильно не огорчать его полным отсутствием выдуманной блондинки. Выхожу в гостиную, где Шеффилд до сих пор сидит за ноутбуком, обклеенным разноцветными стикерами, быстро бегая взглядом по экрану и подпевая хит-параду на музыкальном канале по телеку, а Ройс кружится на высоком стуле и что-то усердно ищет в телефоне. Надеюсь, он ищет не музыкальных продюсеров и сонграйтеров, которые готовы раскрутить человека, для которого автотюна требуется больше, чем для Арианы Гранде. Если вести себя тихо, вполне возможно, что мой уход останется незамеченным. — Куда собралась? — неожиданно спрашивает Скай, когда я уже нахожусь на пороге и пытаюсь всунуться в кеды. Кидаю взгляд на Шеффилд: она один за другим закидывает в рот скитлс, даже не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Как она вообще увидела, что я собираюсь уходить? — Никуда, — фыркаю я и пожимаю плечами. Делаю это настолько неестественно, что со стороны может показаться, что у меня начался приступ эпилепсии. — Я отойду в магазин за хлопьями. — У нас же есть хлопья. Перевожу взгляд на кухонные полки, где стоят две разноцветные пачки хлопьев, и недовольно цокаю языком. — Захотелось шоколадных. — Тебе захотелось шоколадных хлопьев в девять часов вечера? — встревает Флинн, повернувшись на стуле ко мне лицом. — У тебя что, месячные? Хотя, раз уж идёшь в магазин, купи персикового йогурта и оливок. — С твоими вкусовыми предпочтениями единственным человеком в этой квартире, у которого в принципе должны быть месячные, должен быть ты, — бормочет Скайлер. — Хлопья, персиковый йогурт и оливки. Поняла, — повторяю я, стараясь убедить друзей что я и правда иду в магазин, но Шеффилд и Ройс уже начали дискуссию о месячных и о том, во сколько лет у Скай начала расти грудь. Бессмысленные дискуссии соседей по квартире — идеальный момент для того, чтобы сбежать. Главное не забыть купить оливки и йогурт, когда буду возвращаться домой. До бара дохожу за десять минут. Даже в будний день он почти переполнен, играет весёлая музыка, и слышится непрекращающаяся речь посетителей. Сразу же кидаю взгляд на сцену, потому что именно там может быть Томлинсон, но она оказывается пуста. В этом хаосе невозможно будет найти Луи, поэтому я подхожу к Теду, чтобы узнать, где может быть Томлинсон. — Привет, Тед, — здороваюсь я с барменом, и он сразу же подходит ко мне, вскидывая руку наверх в знак приветствия. — Не знаешь, где Луи? — Они с группой в подсобке репетируют, — Тед кивает головой в сторону. — По лестнице вниз и направо. Я благодарю его и направляюсь в подсобку, протискиваясь между людьми. Как у них вообще хватает сил на то, чтобы после работы в будние дни ходить по таким местам, да ещё и танцевать? Ну у меня же хватает времени, чтобы встретиться с парнем и перепихнуться. Каждый отдыхает, как может. Спускаюсь по лестнице, музыка становится более приглушённой, и я нахожу дверь, на которой висит табличка «только для персонала». Из помещения доносится звук гитары и приятное пение, и я сразу понимаю, что мне сюда. — Чёрт, Найл, ты можешь сконцентрироваться? — доносится крик из-за двери, что окончательно убеждает меня в правильности моего направления. — Отвали, Малик, меня задолбало петь одну и ту же песню тысячный раз подряд. И я хочу есть. — Нам бы не пришлось этого делать, если бы ты не лажал! — Да не лажаю я, просто голодный! — Я уже не знаю, у кого просить сил и терпения, потому что Иисус явно меня игнорирует, — слышу я тихий голос Луи и усмехаюсь. В голове проносится мысль о том, что в своей жизни я никогда ещё так быстро не находила с человеком общий язык. Я практически ничего не знаю о Луи кроме его фамилии и профессии, да и стараюсь не узнавать подробности его биографии, чтобы не привыкать к нему рядом со мной, но несмотря на это, мне комфортно с ним настолько, будто мы знакомы с детства. Сейчас я словно нахожусь на весах: балансирую между безразличием и интересом к жизни Томлинсона. Меня удерживает лишь мой разум, который кричит мне о том, что Луи Томлинсон — это человек, а людям свойственно уходить из твоей жизни, громко хлопая за собой дверью. Осторожно просовываю голову в помещение, где Найл и Луи сидят на коричневом кожаном диване, а Зейн мельтешит от барабанов к стойке микрофона, постоянно что-то поправляя и напевая себе под нос знакомую мелодию. Решаю негромко откашляться, чтобы привлечь к себе внимание. — Хейлс, наконец-то ты приехала! — Луи вскидывает руки наверх и подпрыгивает с дивана. — Добрый вечер, доктор! — радостно здоровается Найл, широко улыбаясь. — Привет, — отвечаю я, проходя внутрь комнаты. — Как твоя пятка? — Она очень благодарна, что в Америке такие потрясающие врачи! — Я вам не помешала? — спрашиваю я, вспоминая, как секунду назад парни старательно пытались спеть что-то вместе. — Скорее, предотвратила убийство, —  бормочет Зейн, поднимая руку в знак приветствия. — Ещё секунда, и я бы придушил Найла проводом от микрофона. — Пошёл ты! — устало отвечает Найл, и мне уже становится обидно за него, но потом парень смеётся, и это значительно разряжает для меня обстановку. Сложно понять, когда незнакомые люди ссорятся в шутку или серьёзно. — Пойду попью. Парень выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. — Так значит, здесь репетирует любимая группа всех школьниц в округе? — Я бы поспорил с тобой насчёт нашей аудитории, — начинает Луи, подходя ближе, — но вчера ко мне подошла девочка и сказала, что её не пускают в бар, но её мама записывает ей видео с нашими выступлениями. — Хорошо, что это хотя бы девочка, а не парень, — говорит Зейн, падая на диван. Луи поворачивается к нему и долго смотрит прямо на черноволосого парня в клетчатой рубашке, и, в конце концов, Зейн закатывает глаза, запрокидывая голову на спинку дивана. — Да сейчас я уйду, не надо на меня так смотреть. Пытаюсь сдержать смешок из-за возникшей ситуации: Луи пытается побыстрее выгнать своих друзей из подсобки, чтобы заняться со мной сексом. Что же, это… достаточно мило. Дверь открывается, и на пороге появляется Найл, который аккуратно держит стакан с водой, наполненный до краёв. Парень медленно переставляет ноги, чтобы не пролить ни одной капли. — Нафига ты опять налил полный стакан? — возмущается Зейн. — Снова всё разольешь и после тебя надо будет пол вытирать. — Я просто задумался, пока наливал воду. Лучше помоги мне. Иди, отпей. — Не хочу я пить. — Опять устроил из стакана панорамный бассейн, — вздыхает Томлинсон. Мне настолько смешно от поведения парней, что я уже не пытаюсь сдерживаться. Взрослые люди, а ведут себя так, будто они собрались своей компанией в школьной столовой на перемене. Найл вытягивает шею и губы, чтобы отпить из стакана, но рука дёргается и немного воды всё же оказывается на полу. — Это всё из-за того, что вы накаркали! — Идите к чёрту, я не буду это вытирать, — говорит Зейн, уже полностью лежа на диване. Если бы я принесла ему подушку и одеяло прямо сюда, он бы с благодарностью принял их и лёг спать, не смущаясь включённого света и людей вокруг. — Да не ной ты, я сам вытру, — отвечает Найл, поставив стакан на маленький стеклянный столик и присаживаясь на диван. В комнате наступает тишина, Томлинсон прожигает взглядом Зейна и Найла, но парни с беззаботным видом продолжают сидеть в комнате. — Кстати, где же твоя подруга? — спрашивает Луи, повернувшись ко мне. Наверное, он тянет время и даёт понять парням, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы уйти. — Прямо перед тобой, — я небрежно провожу руками по толстовке, и Томлинсон закатывает глаза с улыбкой. — Знаешь, я даже немного поверил тебе. — Немного? Я через сообщение могла почувствовать счастье и жалостливую благодарность в твоих глазах. Луи смеётся, поправляя чёлку пальцами. — Значит, тройничка не будет? — Определённо не будет. Луи обиженно надувает губы, делая вид, что расплачется через секунду, и кладёт свою голову мне на плечо. — Чего такой грустный, Томмо? Хейли не согласилась наряжаться в костюмы из «Звёздных войн»? — кричит Зейн под громкий смех Найла. — Не парься, Хейлс, я бы тоже послал с такими предпочтениями. — Может, вы уже свалите? — спрашивает Луи, всё ещё утыкаясь мне в плечо. — Уходим-уходим. Ребята договариваются о следующей репетиции и прощаются. Найл спотыкается на пороге, на что Зейн и Луи лишь закатывают глаза, и дверь закрывается, оставляя нас с Томлинсоном наедине. — Зачем ты меня позвал сюда? У вас всё равно конец репетиции, я могла бы приехать к тебе. Хожу по комнате и рассматриваю музыкальные инструменты. В этой маленькой комнате есть всё: несколько гитар, синтезатор, даже барабанная установка. На стенах расклеено несколько плакатов, на деревянной полке лежат диски — как будто нахожусь в гараже рок-звезды. — Вряд ли я поеду сегодня домой, — вздыхает Луи. — Останусь тут, — кидаю Томлинсону вопросительный взгляд. — Нужно кое-что закончить, так что, не знаю, во сколько бы я вернулся к себе, но я точно знаю, что мне хотелось увидеть тебя как можно скорее. — Что тебе нужно закончить? — сажусь на диван рядом с Луи. — Ничего особенного, — он ловит мои волосы и принимается накручивать их на пальцы. — Одну песню. — Почему тебе нужно писать её именно ночью? — Томлинсон пожимает плечами. — Не знаю, вдохновение приходит ночью. — Ответ, достойный кумира четырнадцатилетних школьниц. — Иди ты! — смеётся Луи. Я сижу и смотрю на то, как он увлечённо играется с моими волосами, а в душе всё буквально разрывается на две части: остановить его, сделать то, для чего я приехала сюда и уехать домой, или же просто позволить ему рассказывать всё о себе и расспрашивать о моей жизни. — Как прошёл твой день? — тихо спрашивает Луи, опережая мои мысли. — Неплохо. Прошла тест на тип личности, — Томлинсон удивлённо загадывает мне в глаза. — Оказалось, что я Полемист. — И что же это значит? — Это значит, что я никого не слушаю, постоянно спорю, а моя родственная душа — Джокер. — Вынужден сказать, что это первый тест, который работает со стопроцентной точностью, — я ударяю Луи по плечу, отчего он стонет и с преувеличенно болезненным лицом падает с дивана на пол. — У тебя точно всё хорошо? Поворачиваюсь к Луи и пожимаю плечами. Не до конца понимаю, к чему такой вопрос, но его забота снова вызывает двоякие эмоции. Я хочу во всех деталях рассказать ему о своём сегодняшнем дежурстве в больнице, о том, как мне вновь не дали ассистировать на операции, даже о Зилле, который сегодня спал на моих ногах, но одна лишь мысль об этом возвращает меня в маленькую подсобку со старым кожаным диваном и кучей музыкальных инструментов. Я не хочу загружать Луи своими бессмысленными разговорами о прошедшем дне. Диалог по душам — это как иголка с ниткой: он прочно сшивает двоих людей между собой, и вряд ли это что-то сможет разорвать. Мне не нужны такие нитки. — Ты меня поболтать позвал? Луи качает головой, слегка улыбаясь, я сползаю с дивана и сажусь к нему на колени, запуская ладони в его волосы. Он прижимает меня ближе к себе, крепко сжимая пальцами талию и оставляет поцелуй на шее. — А я-то думал, — шепчет Луи между поцелуями, — посидим, поговорим, попьём чай. — Просто замолчи, — успеваю сказать я, перед тем как Томлинсон накрывает своими горячими губами мои.

***

— У меня крыша скоро поедет, — фыркает Скайлер, переодеваясь в больничный халат. — Слава богу, сегодня выписывают миссис Стайлс, и мне больше не придётся видеть её сына-придурка, — Скай хлопает железной дверцей шкафчика, отчего по всей раздевалке прокатывается эхо. — Почему её так долго обследовали? — непонимающе спрашиваю я. — Это ведь дело двух дней. — Потому что её сын решил, что мы должны взять все существующие и не существующие анализы, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. — С одной стороны, это очень мило. — А с другой стороны, этот Гарри просто больной. — Подруга, — в раздевалке появляется Флинн с широченной улыбкой, — тебе этот Гарри покоя не даёт. — Он назвал меня медсестрой без образования, — Шеффилд встаёт посередине комнаты, обращая на себя внимание остальных интернов, и раскидывает руки в стороны. — Меня! Медсестрой! — Успокойся, Шеффилд. Если ты не забираешь Гарри, то его заберу я, — Ройс играет бровями, плавно надевая на себя халат. Готова поспорить, что он думает, что смотрится как один из стриптизёров в «Супер Майке», но со стороны Флинн больше похож на рыбу, выброшенную волной на берег. — Избавь нас от своих брачных танцев. — Я потрясающе пластичен. Меня хоть сейчас можно брать в Royal Family, Гарри понравится. Флинн шлёпает себя по пятой точке, направляясь к двери, а Скайлер кричит ему вслед: — Жаль, что он натурал! — Никогда не знаешь наверняка, Шеффилд! Рабочий пейджер вибрирует, и я понимаю, что пора разбираться с больничными документами. Мы со Скайлер выходим из раздевалки и проходим по главному холлу, обсуждая новый фильм на Нетфликс, как вдруг Шеффилд налетает на какого-то человека, что стоит у стойки информации. — Простите, я вас не заметила! — поспешно извиняется она, но когда Скай замечает, кто стоит перед ней, то виноватый взгляд моментально меняется на пренебрежительный. — Почему я даже не удивлён, что это вы? — спрашивает Гарри, скорее сам у себя. На его губах играет самодовольная ухмылка, он разворачивается лицом к нам, скрещивая руки на груди. — Результаты всех анализов готовы. — вмешиваюсь я перед тем, как Шеффилд собирается что-то сказать. — С миссис Стайлс всё в полном порядке, вы можете её забрать. Гарри быстро кивает, хмуря брови, резко разворачивается и уходит. — И ты скажешь, что он адекватный? — вздыхает Скайлер, запрокидывая голову назад. — Пойду выпишу миссис Стайлс, и это будет последний раз, когда я увижу этого кретина. Смотрю, как Шеффилд гордо идёт по больничному коридору в медицинском халате с рисунком доктора МакСтаффинс, и представляю, какая разразится перепалка, когда Гарри Стайлс увидит изображение мультяшки на халате Скайлер. Весь оставшийся день я в который раз зашиваю ранения пациентов и заполняю документацию. Думаю о том, что мне в очередной раз стоит подойти к главному хирургу и попросить у него разрешение на ассистировании хотя бы на какой-нибудь операции. — Спасибо вам большое! — слышу я и отрываю голову от историй болезни, чтобы посмотреть, кому принадлежит этот голос. — Это всего лишь моя работа, — скромно улыбается Шеффилд, отвечая на объятия миссис Стайлс. — Да, работа, — тихо фыркает Гарри, но Скайлер и его мама делают вид, что не слышат его слов. — Давай свою сумку, я пока подгоню машину ко входу. Гарри забирает сумку у матери и широкими шагами направляется к выходу из больницы. За ним остаётся приятный шлейф терпкого парфюма. — Вы простите его за такое поведение, — смущённо говорит миссис Стайлс, чем привлекает внимание Скай, которая до этого смотрела на удаляющуюся фигуру кудрявого парня. — На него просто много свалилось в последнее время, а тут ещё и мой обморок. Гарри просто очень сильно переживает. Скайлер с интересом смотрит на женщину, а затем достаёт из своего кармана маленький блокнот и ручку, где принимается что-то писать. Шеффилд отрывает листок и протягивает его миссис Стайлс. — Тут пара седативных препаратов, которые уменьшают нервное напряжение и несколько альтернативных способов. Бокал красного вина помогает расслабиться или ароматерапия. Я усмехаюсь, старательно прикрываясь длинными листками. Это Скайлер Шеффилд — она флиртует с парнями, которые её раздражают, даже через их мать. — Спасибо, — загадочно улыбается миссис Стайлс, убирая листок в карман, — я передам ему. К дверям больницы подъезжает чёрный Ровер, откуда выходит Гарри и открывает пассажирскую дверь для своей матери. Это выглядит так галантно и правильно, что я сама хочу сесть в этот Рендж Ровер и уехать на виллу куда-нибудь на Палм Бич. — Тут несколько седативных препаратов, — начинаю передразнивать Скайлер я, как только машина уезжает, — а также красное вино, которое очень помогает успокоить нервы. — Заткнись, Кларк. Это моя работа. — Выписывать рецепты симпатичным парням? — Выписывать рецепты самовлюблённым идиотам, — поправляет меня Шеффилд. — Я давала клятву, мой долг — помогать людям. — Как же. Свой телефон ты тоже написала, чтобы в случае чего, он мог позвонить тебе и проконсультироваться исключительно по медицинским вопросам? — Ты же знаешь, я больше не трачу своё время на эгоистичных козлов. Просто не хочу вести себя так же, как и он, поэтому решила проявить акт милосердия. Тем более, листочки в моём блокноте с рисунками Финеса и Ферба, так что пусть подавится! — я смеюсь, и Шеффилд забирает у меня половину документов, чтобы разнести по палатам. — Ладно, я пойду. Хотела сегодня заглянуть в детскую хирургию и спросить, может им нужна помощь. Истинная причина весёлых халатов Скайлер — желание работать детским хирургом. Но пока она вынуждена торчать в отделении общей хирургии и разносить бумажки больным, записывать их на операции, определять причину болезни и выписывать рецепты парням вроде Гарри Стайлса. Телефон на столе вибрирует, и на экране высвечивается несколько сообщений. Луи: Прошёл твой тест на тип личности. Оказывается, я Делец. Улыбаюсь тому, что Томлинсон помнит, что я говорила ему об этом вчера вечером, но отвечать не спешу. Луи: Дельцы полны страсти и энергии, и это дополняется рациональным разумом. Луи: Энтузиазм и непредсказуемость Дельцов делают отношения с ними захватывающими. Подумай об этом, доктор Кларк. Качаю головой от бесконечно приходящих сообщений Томлинсона, где он всячески нахваливает свою личность и рекламирует себя как самого идеального парня для отношений. Луи: Дельцы адаптирующиеся, любопытные личности, которые постоянно борются за то, чтобы поддерживать отношения с человеком. Луи: У Дельцов есть уникальная возможность замечать небольшие изменения, будь то лёгкие перемены в выражении лица, новый стиль в одежде или изменившаяся привычка. Смотри, я буду хвалить твой маникюр и замечать новую причёску. Я: Не флиртуй со мной, Луи Томлинсон. Я не поведусь на отработанные уловки музыканта. Луи: Никакого флирта, мы же просто друзья. Луи: Секс-друзья*.