Такая работа. Возвращение.

При сигнале «Внимание всем&! raquo; включите радиоприемник и телевизор для получения достоверной информации об аварии и рекомендуемых действиях. Закройте окна, отключите электробытовые приборы и газ. Наденьте резиновые сапоги, плащ, возьмите документы, необходимые теплые вещи, 3-х суточный запас непортящихся продуктов, оповестите соседей и быстро, но без паники выходите из зоны возможного заражения перпендикулярно направлению ветра, на расстояние не менее 1,5 км от предыдущего места пребывания. Для защиты органов дыхания используйте противогаз, а при его отсутствии — ватно-марлевую повязку или подручные изделия из ткани, смоченные в воде, 2-5%-ном растворе пищевой соды (для защиты от хлора), 2%-ном растворе лимонной или уксусной кислоты (для защиты от аммиака). При невозможности покинуть зону заражения плотно закройте двери, окна, вентиляционные отверстия и дымоходы. Имеющиеся в них щели заклейте бумагой или скотчем. Не укрывайтесь на первых этажах зданий, в подвалах и полуподвалах. При авариях на железнодорожных и автомобильных магистралях, связанных с транспортировкой АХОВ, опасная зона устанавливается в радиусе 200 м от места аварии. Приближаться к этой зоне и входить в нее категорически запрещено. Еще несколько дней мы возились с последствиями аварии на заводе, выезжая в ближайшие поселки и собирая людей, пару раз пришлось искать пропавших, пару раз пришлось помогать тушилам, так как не хватало рук, но к нашему счастью жертв удалось избежать. Потянувшись, я осмотрелась. Тихая безлюдная местность, ни единой птички вокруг, только ветер, шелестящий свежей листвой. «не одно так другое…» По выражению лица временного командира я поняла, что мы направляемся на новую аварию и еще серьезнее. Аммиак — бесцветный газ с резким удушающим запахом, легче воздуха, хорошо растворим в воде. При выходе в атмосферу дымит. При получении информации об аварии с АХОВ наденьте средства защиты органов дыхания, средства защиты кожи (плащ, накидка), покиньте район аварии в направлении, указанном в сообщении по радио (телевидению). Выходить из зоны химического заражения следует в сторону, перпендикулярную направлению ветра. Если из опасной зоны выйти невозможно, останьтесь в помещении и произведите его экстренную герметизацию: плотно закройте окна, двери, вентиляционные отверстия, дымоходы, уплотните щели в окнах и на стыках рам. Выйдя из опасной зоны, снимите верхнюю одежду, оставьте ее на улице, примите душ, промойте глаза и носоглотку. При аварии с аммиаком следует укрываться на нижних этажах зданий. На вызов с хладокомбинатом я не поехала. По приказу командира я осталась на базе. Да, он был отстранен, но отряд стал для него семьей, делом всей жизни, тем более, Грек. Для него он был единственный родной человек после смерти Тани. Словно родной сын. Я понимала его чувства, понимала его боль, но и вмешиваться не хотелось. Когда вернулись с вызова не все, я все поняла. Сделав вид, что мне «все равно», я молча ушла в кухню, где сейчас не было никого и тихо расплакалась. Да, он в коме и есть шанс, что выживет, но отчего-то стало страшно. За Таню, за него, ведь он не знал, что она погибла и что будет с ним, когда он узнает об этом… — Знаешь, после смерти Тани я чувствовал то же самое что и ты сейчас. Вот так вот, чужие жизни спасаем, свои не можем сберечь. Я и не заметила как в помещении появился командир отряда. Как не странно, это был единственный человек в отряде, который меня понимал, через что я прошла и что чувствую. Сначала муж, потом дочь, решившая «попрыгать по заброшкам», внутри оставалась пустота, словно все, что ты любил разом рухнуло как ветхий домик, убитый временем. — Когда внутри пустота нужно переступить и идти вперед, иначе не выкарабкаешься. На некоторое время в помещении повисла тишина. Переглянувшись, мы снова задумались о семьях, о друге… - Знали бы они что у нас творится на душе, когда критикуют... Глубоко вздохнув, командир посмотрел куда-то сквозь меня, словно на двери было что-то написано. «лишь бы не пришлось еще и его хоронить», -промелькнуло в моей голове. Мысли прервала шоколадка, неожиданно появившаяся под моим носом. — Лопай, пока тихо, — попытался приободрить меня командир, заварив себе горячего чая. — Не время сейчас раскисать, работа такая у нас, каждый день рискуем не вернуться, ты же сама бывший тушила. Я кивнула. Развернув шоколадку, я отломила кусочек, с удовольствием съев его, остальным же я решила поделиться с Саидом. Я любила молочный шоколад, сколько себя помню, сладкое всегда поднимало мне настроение, но какое именно, знал только Гиреев. Это и было забавно. Иногда я чувствовала себя маленькой девочкой, за которой присматривает взрослый отец-командир и бережет от неприятностей, к которому всегда можно было обратиться за советом и поддержкой. Так по-необычному тепло закончилась моя смена и я с хорошим настроением вернулась домой. Впервые за столько времени у меня выдался спокойный и тихий выходной, который я могла посвятить себе и походам в салоны красоты и театры.