Последнее желание

       Flashback        Мар Де Гир понимал, что нужно собрать гильдию. Годы поисков информации, найденная книга E.N.D. – всё говорит о том, что время не пришло. Всё только начинается. Начинать с самого нуля непросто: найти этериасов, проклятый Куб, создать гильдию, распространить своё влияние… Впрочем, Король Преисподней терпелив. Он не собирается никуда спешить. Мягко оглаживая книгу огненного демона, изучая витиеватые буквы, Мар Де Гир не обращает внимания на окружение. И лишь потерянный голос вырывает из задумчивости:       — Да что же это…        Определённо женский голос растерянный, почти надломленный. Мар Де Гир поднимает хладнокровный взгляд в сторону источника звука. Странно. Люди редко заходят в такую глубь леса. Ладно, его это не волнует… Но абсолютный демон замирает. Как интересно… Какая необычная сила. Магия, но у обычных людей нет такого могущества. Мар Де Гир смотрит в сторону и ухмыляется. Невероятно мощная энергетика. А если это можно использовать? Этериас направляется вглубь леса. Чем ближе подходит, тем чётче слышит тяжёлое бормотание.       — Кто здесь?! — с яростной твёрдостью кидает женщина. Марде приподнимает бровь. Острые инстинкты.        Мар Де Гир и не вздрагивает, спокойно выходя на поле. Перед ним предстаёт сидящая на земле женщина в свободном чёрном платье и белом плаще с воротом. Её тёмно-алые густые волосы лохматыми остроконечными локонами спускаются вдоль её тела и рассыпаются по земле. Она кажется не просто напряжённой, а истощённой. Хмурит брови до морщин, поджимает искусанные губы, а ладони в странном для этериаса жесте прячут живот. Он видел немало людей, и эта женщина очевидно на грани.        Сознание ясное настолько, что её нещадно тошнит. Она уже не знает, сколько ночей не спала – её организм не нуждается во сне, зато нуждается всё ещё человеческое сознание. Теряется счёт дням и ночам, всё сливается в поток, при котором в теле не происходит никаких изменений. Никаких. Не чувствует ничего. На тело ничто не влияет, оно полно сил, кажется, будто сам эфир нашёл свой источник в её теле – настолько много его, настолько бешеный водоворот магии закручивается в источнике, это ненормально, от этого хочется выть. Она пробует еду, но она совершенно безвкусная. Такое ощущение, что отключили чувства. Ей хочется кричать, будто это может позволить что-то почувствовать.        Тело полно энергии.        Психика на грани разрушения.        Человеческое сознание не справляется с нечеловеческим ныне телом. Она выглядит как прежде, но каждой клеточкой чувствует, что это тело чужое. Оно оболочка. Под ним чешуя, острые когти и огромные крылья. В ней чудовище, которое разъедает её разум. Но она не хочет, не хочет, не хочет! Она не хочет такую свою суть… Ведь в ней жизнь. В ней любимое дитя. Как она может родить его, если человеческое тело обман? Как же у её дорогого малыша мама будет монстром? Ей хочется кричать, плакать, пытаться разбить кулаки о землю… Не такой она видела свою жизнь. Не этого желала. Жизнь её малыша должна была быть другой. Ребёнок должен был быть окружён заботой, любовью, строгим, но внимательным отцом, любящей прекрасной матерью, великими воинами, что защищали страну, и подданными, что искренне улыбаются их семье в благодарность за всё… Она в отчаянии, ведь не может даже погрузиться в грёзы об упущенной жизни. Не может даже обмануться снами.        Ей кажется, она попала в ад.        Незнакомый мужчина перед ней с длинными чёрными волосами расплывается неясным образом. Взгляд с трудом сосредотачивается, и она даже сомневается, что некто по-настоящему стоит рядом. Возможно, это просто иллюзия разрушающейся психики.       — Кто вы? — шепчет одними губами, прищуривает покрасневшие глаза и крепче обнимает живот.        Нельзя дать пострадать её зачарованному сейчас дитя.        А этот мужчина не внушает доверия. В его глазах нет и искры тепла или участия, только беспроглядная тьма и крупица сухого интереса. Застывшая на лице улыбка отдаёт холодом тысячи льдов, и она ёжится, словно этот холод тонким шлейфом коснулся её. Сама энергетика мужчины неправильная, нечеловеческая. Ни у людей, ни у драконов она не чувствовала ничего подобного.       — Вы не человек, — не дожидаясь ответа, снова говорит она и наконец поднимается, собирая остатки воли в своём теле.       — Не человек, — заговаривает он расслабленно, подтверждая её слова словно бы больше желая закрыть эту тему поскорее. Ведь его интерес направлен в совершенно другую сторону. — Я – дьявол.        История о превратностях судьбы.        Может, и правда попала в ад?        Смех аловолосой разносится по затихшему лесу, и Марде, не теряя сухой ухмылки, с оттенком насмешки наклоняет голову набок. Тёмные глаза женщины впиваются в него со сжигающим её изнутри огнём, она оскаливается, вмиг преображаясь, принимая вид того, кому нечего терять. Однако не это представляет интерес для абсолютного демона. Интерес представляет заигравшая в её теле магия.       — Дьявол? — ровно повторяет она. — Разве мои грехи настолько ужасны?        Улыбается надломленно, почти безумно. Мар Де Гир, не отвечая её ожиданиям, говорит пугающе безразлично:       — Твои грехи не представляют никакого интереса, однако… Тело, в котором сконцентрирована столь нечеловеческая сила… Это вопрос насущный.       — Это уродливое тело… — тихо усмехается она. — Я бы избавилась от него, если бы могла.       — Возможно, Мар Де Гир может оказать тебе эту услугу, — медленно, неспешно подходит ближе демон.       — Мар Де Гир?.. — тихо повторяет, пробуя странное имя на вкус.       — Король Преисподней Мар Де Гир, — приложив ладонь к груди, слегка щурится этериас. — А теперь… Назовёт ли своё имя дитя дракона?        Её передёргивает. Дитя дракона?.. Она всегда любила драконов, но… Эта магия, извратившая её суть, тело, сознание.. То, что сломало её жизнь. Подарило долголетие, нестареющее, не подверженное болезням тело. И отобрало любимых, дом, будущее. Она не живёт. Уже нет. Но её дитя.. Не заслуживает такого. Если этот демон может хоть что-то сделать…       — Айрин… — выдыхает женщина, расслабляясь так, будто нет нечеловеческого существа рядом, что может убить её без колебаний. Что его бояться?.. Она сама не человек… — Меня зовут Айрин.        Глаза Короля Преисподней впервые отливают живым блеском – опасным предвкушающим огнём.        End Flashback        Буря едва успевает прекратиться, а Мар Де Гир уже тянет Феникс за собой, вынуждая двигаться дальше. Они не могут позволить себе тратить время – нужно найти настоящее тело Зерефа. Ступают в лес, как Феникс приоткрывает глаза, понимая, что пески растворяются, не оставляя после себя и следа.       — Они справились, — шепчет одними губами.       — На земле не столь много магов, способных противостоять демонам книг Зерефа, — спокойно замечает Марде.       — А я вхожу в их число?        Феникс вздрагивает от незнакомого голоса и резко переводит взгляд на спокойно выходящую к ним женщину. Невероятно красивую женщину, чья сила своим величием ускоряет стук сердца всевидящей, вмиг оробевшей перед неизвестной. Эта женщина не слабее этериасов… Если, конечно, не сильнее…       — Мар Де Гир полагает, что так, — сухо усмехается Марде.       — Я польщена, Король Преисподней, — её губы складываются в острую улыбку, она крепче сжимает в руке посох и слегка наклоняет голову. — Ты совсем не изменился.        Знакомы?.. Феникс чуть хмурится, смотря на Мар Де Гира и переводя взгляд на волшебницу. Её алые волосы собраны в густые косы, она выглядывает из-за краёв пышной шляпы, и в глазах её мелькает опасный огонь.       — Мар Де Гир не может сказать того же, — сохраняет беспристрастную ухмылку демон.       — Сколько лет прошло, — с улыбкой отводит свободную руку в сторону волшебница. Её взгляд скользит в сторону рыжеволосой девушки. — Я Айрин Белсерион. Ждала встречи с тобой, всевидящая Феникс.        Айрин?.. Известная как Алое Отчаяние. Феникс сглатывает и поджимает губы.       — Вам что-то нужно от меня?        "Верх учтивости, Феникс, великолепно…" — мысленно корит себя, но расслабиться не выходит.       — К чему быть такой настороженной? — тело охватывает жар, и Феникс недоверчиво отклоняется.       — Почему нет? — собирая волю в кулак, по-напускному незаинтересованно бросает Феникс. — У меня нет причин доверять вам – одной из спригган.       — Доверять мне у тебя куда больше причин, чем демону рядом, — одаривая в тон холодной улыбкой, замечает Айрин. Её глаза скользят в сторону Мар Де Гира, и, кажется, они обмениваются через взгляды только им понятными мыслями. — Он способен только обманывать и использовать.        Айрин взмахивает рукой, точно показывая, как Марде бы выкидывал что-то совершенно бесполезное, но сам Мар Де Гир лишь тихо усмехается, и в этом отчётливо улавливается: "От такой же слышу". Но Феникс не понимает этих игр смыслов и взглядов. Она снова сглатывает, но на этот раз её горло скребёт от напряжения. А ещё от острого ощущения, что она тут лишняя.        Вспышка.        Феникс дезориентировано моргает, а Мар Де Гир с Айрин уже схлёстываются в сражении. Король Преисподней насмешливо хмыкает, расслабленно парируя атаку Айрин, но она не тратит времени, вмиг преодолевая расстояние между ними. Марде вскидывает руку, блокируя удар посохом Айрин, другой взмахивает, вытягивая из кулака два пальца, чертит некий магический круг, и в следующий миг шипы пытаются оплести Алое Отчаяние. Но она изворачивается в воздухе, зачаровывает свой посох и как мечом разрезает им острые стебли. Развернувшись в воздухе, она удивительно грациозно приземляется и будто приседает в неком реверансе.       — Ты, никак, сдерживаешься, Король Преисподней, — улыбается она и слегка щурится, выглядывая из-за шляпы, — не проявишь уважение к первой убийце драконов, с которой познакомился?       — Мар Де Гир не может сказать, что с тех пор его интересуют дети драконов, — безразлично отвечает Абсолютный демон.        Феникс дрожит, пытается осознать, что они в какие-то секунды устроили сражение, а сейчас преспокойно продолжили диалог. И, главное, о чём речь? Айрин Белсерион на самом деле убийца драконов? Сколько лет назад она познакомилась с Мар Де Гиром? Сколько ей самой лет?..        Мар Де Гир изучающе оглядывает Айрин. Он не лукавит, но не может отрицать, что её сила небывало возросла с того времени, когда он знал её. Именно её магия зачарования дала ему идею, как превращать в этериасов людей, отравляя их кровь проклятыми частицами. Он выудил из неё все знания, которые могли ему пригодиться, хотя даже он не смог найти ответа, как спасти её обращённое драконьим тело. Самому Королю Преисподней не под силу семя дракона, таящееся глубоко внутри, куда глубже, чем таится источник человеческой магии. Он и не стал углубляться в исследование того, что не было важно для его плана. Поняв, что более Айрин бесполезна, он просто ушёл. Убить не пытался – лишняя морока с крепким драконьим телом, а у него и без того было мало времени.        Знал бы он, что она присоединится к создателю, станет столь могущественной и преградит ему путь – прикончил бы её столетие другое назад.        Хотя стоит признать, что сейчас знания о семени дракона пригодились бы, ведь E.N.D. – убийца драконов. Что с семенем в его теле? Этот вопрос посещает стратега Тартароса, вызывает ряд мыслей на тему того, не помешает ли сила дракона пробуждению силы демона.       — Стоит быть честной: меня в свою очередь не интересуют этериасы, — вдруг отстранёно говорит Айрин, и Мар Де Гир с неизменной улыбкой слегка наклоняет голову. Белсерион переводит взгляд на напряжённо нахмурившуюся Феникс, — а вот всевидящая Феникс…       — Что…        Феникс не успевает сформулировать мысль, как Айрин поднимает ладонь, на которой чёрная перчатка подчёркивает острые ноги, и яркий алый поток огромным вихрем направляется в сторону всевидящей. Едва прикрывается руками, Король Преисподней оказывается перед ней и вскидывает руки, ловя волну силы. По краям его лица появляется стальная чешуя, обычно тёмные глаза вспыхивают алым цветом – он принимает полуэфирную форму, поглощает силу Айрин, и её магия сворачивается в небольшой яркий шар в ладонях Мар Де Гира.        Абсолютный демон понимает: Айрин сильна. Старше него на столетие, обретшая силу дракона, она, благодаря помощи Зерефа, довела свою магию зачарования фактически до совершенства. Удивительно, но вряд ли ему по силам победить её в человеческой форме. Однако, даже приняв эфирную форму, Мар Де Гир не сможет сражаться с Алым Отчаянием и при этом защищать всевидящую девочку.        Упаси создатель, ещё столетие назад Мар Де Гир и в самых глупых размышлениях не помыслил, что будет обдумывать защиту какой-то недочеловеческой девчонки.        Напитав магию Айрин проклятыми частицами, Мар Де Гир возвращает ей поток её силы. Но Айрин не пытается перехватить его. Она вновь взмывает, и этериас призывает широкие шипы, могущественные, разрывающие землю – они стремятся к Айрин, собираясь разорвать её тело.        На лице королевы магии возникает ухмылка. Жёсткий взгляд пронзает Марде, и Айрин раскидывает руки, поднимая выше ту, в которой держит посох. И посох загорается, алое сияние охватывает шипы… В следующий миг сами проклятые частицы поддаются зачарованию, и Мар Де Гир распахивает в изумлении глаза, когда его собственные шипы резко облетают в путах тело. Феникс в ужасе выдыхает, когда тело Короля Преисподней плотно оплетают его же шипы, а один из них обхватывает его горло, и, словно лезвия, шипы скребутся о стальные чешуйки на шее.       — Мар Де Гир!        Нет времени тревожиться за жизнь этериаса – Алое Отчаяние приближается к ней. В ужасе выдохнув, Феникс резко вскидывает руки: сгустки тёмной силы оплетают пространство и формируют купол, который охватывает и Мар Де Гира. Айрин с пугающей улыбкой подходит ближе и слегка наклоняется к куполу, проводя свободной ладонью совсем рядом с ним.       — Как интересно придумано, — с ровной (какой-то хранящей опасность) улыбкой говорит она. — Твоё проклятье рассчитано на то, чтобы подпитывать связанных с тобой этериасов. Но ты способна использовать проклятье и чтобы отравлять им тех, кто этериасом не является.        Феникс поджимает губы. Она не знала о такой природе своего проклятье. Была уверена, что эту чёрную энергию просто можно использовать по-разному, а оказывается, дело было в том, что люди не выдерживают давления проклятья, и только этим её сила опасна?        Лишние мысли о сущности проклятья заклинательницы дьяволов вылетают из головы, когда Айрин вдруг расслабленно касается стенки чёрного купола. Феникс ошеломлённо приоткрывает рот – чёрные молнии режут ладонь Айрин, но она не ведёт и бровью. Сжав пальцы, Белсерион впивается в стенку купола. Молний становится больше, они буквально раздирают чёрным проклятьем руку Айрин, но та продолжает ломать купол: она буквально сжимает его в своей ладони и в следующий миг… Он поддаётся. Купол расходится, будто Айрин просто отодвигает штору. Она создаёт брешь с такой лёгкостью, что Феникс в ужасе качает головой, широко распахнув глаза. Айрин врывается внутрь, вмиг оказывается рядом и её ладонь смыкается на тонкой шее. На секунду подняв в воздух Феникс, Айрин прикладывает её о землю и плавно убирает руку, выпрямляясь. Феникс чуть выгибается от боли, кашляет, пытаясь разобрать что-то сквозь плывущую картинку и звук нещадно колотящегося сердца, отдающийся в голове.       — Распространяйся твоё проклятье не только на этериасов, но и на людей, вышло бы неплохое оружие, которое не уступало бы по силе моему зачарованию, — спокойно замечает Айрин, ни капли не уставшая за эту битву, и с усмешкой косится на Мар Де Гира, с чьего лица пропала безмятежная ухмылка.        Страшно ли тебе, Король Преисподней? В груди Айрин распространяется тёплое чувство удовлетворения. Его жизнь зависит от жизни Феникс. Взмах руки Айрин – и Феникс покойница вместе со всеми восставшими против Зерефа членами Тартароса.        Но стоит ли так легко от неё избавляться? Айрин переводит ощутимо заинтересованный взгляд на всевидящую, но сухо хмыкает.       — Я бы даже присмотрела себе твою личность, но твоё проклятье ограничит любые возможности для развития собственных сил.        "Мою… Личность?.."        Феникс пытается уцепиться за эти слова. Какие-то образы появляются в замутнённом сознании, когда Айрин так близко, когда срываются с её уст столь странные слова. Мелькает образ юной девушки, чьи глаза отражают всю боль, что она пережила. В них ещё не горит безумный огонёк, в них теплится что-то на грани надежды и отчаяния. Она сжимает на животе руки, и зажмуривается, словно не в силах принять решение.       — Ребёнок… — глухо шепчет Феникс.        Айрин замирает. Уголки губ медленно опускаются.        Образы сменяются один за другим. Личность. Айрин хотела зачаровать личность своего ребёнка.       — Ты родила девочку…        На шее Феникс вновь смыкается удавкой ладонь. Айрин медленно поднимает вверх всевидящую, сжимает её горло, пронзает жестоким взглядом, игнорируя слабые попытки девушки тонкими пальцами разжать её пальцы. Ледяная ярость поглощает сознание Айрин, нежелание слышать эти слова, гнев за то, что без спросу заглянули в прошлое, которое Айрин не хочет вспоминать, не хочет помнить.       — В чём дело, Айрин Белсерион? — Алое Отчаяние переводит ледяной взгляд на вновь ухмыльнувшегося Мар Де Гира, которого, кажется, совсем не волнует переданное жизненной связью першение в горле, секунда, отделяющая от смерти. — Всевидящая девочка потревожила старую рану? Человеческий ребёнок, — в алых глазах Короля Преисподней мелькает блеск жгучей насмешки, — и у тебя есть тошнотворные слабости. Мар Де Гиру не стоило забывать, что даже с драконьим телом ты остаёшься жалким человеком.        Грудь Феникс колет от боли. Нет, Мар Де Гир, вы не правы… Дело не в этом…        Айрин стискивает зубы, опуская голову, и шляпа скрывает её глаза. Остаётся человеком?.. Что ты можешь знать об этом, Король Преисподней?! Можно подумать, ты, творение бессмертного, но человека, лишён всяких эмоций. Твоя главная слабость – твой же ненаглядный создатель. Да если бы Айрин только действительно была человеком!       — Я не желаю слышать об этом отродье, — отрезает Айрин. — Этот ребёнок – вовсе не моя слабость. Всего лишь жалкий мусор, не пригодный для чар.        Айрин поднимает взгляд, заглядывая в слабо приоткрытые глаза Феникс… Полные боли. Айрин скрипит зубами, сильнее сжимает шею девчонки, на что она лишь шире раскрывает влажные тёмные с персиковым отливом глаза.       — Это не ваши… — хрипит она. — Истинные чувства…        Сердце Айрин против воли бьётся чаще. Это тело не человеческое, отчего же оно реагирует не соответственно?        Вдруг из земли вырываются шипы, и Айрин, блокируя их, разжимает ладонь на девичьей шее и отпрыгивает, уничтожая вечно растущие шипы. Мар Де Гир подхватывает судорожно закашлявшуюся Феникс, и она сжимает на его груди пальто, дрожит и зажмуривается, пытаясь прийти в себя. Айрин сводит на переносице брови и крепче сжимает в руке посох, почти до боли. Король Преисподней отвлёк её на слова девчонки и уничтожил зачарованные ею шипы воссозданными своими? Она недооценила сильнейшего этериаса.        Всевидящая касается дрожащими пальцами своей шеи, всё ещё призрачно чувствуя, будто её душат, и поднимает взгляд на Айрин. Они встречаются взглядами, и хотя ледяная ярость в тёмных глазах Алого Отчаяния пугает Феникс, если говорить без лишних прикрас, до смерти, – пока прижимается к Марде.. Боится чуть меньше. Решается позволить себе сказать слова, которые Айрин слышать не хочет.       — Вам вовсе не нужно другое тело…        Голос хриплый и слабый, Феникс сама едва разбирает, что говорит. Но острый слух матери драконов прекрасно улавливает её глухой шёпот.       — Что ты можешь знать об этом… — тихо говорит Айрин, и Феникс уже слышит её с трудом. — Я четыреста лет желала этого. Четыреста лет страдала в этом проклятом теле.       — А пытались ли вы принять это тело? — пробует донести свою мысль Феникс, но лицо Айрин искривляется в таком отвращении, что Феникс передёргивает.       — Принять проклятое тело? Скажи же, уважаемая Феникс, обратись твоё тело эфирным, не было ли бы тебе премерзко?       — Почему мне должно быть мерзко? — Мар Де Гир чувствует, что Феникс крепче прижимается к нему. На неё давит сила Айрин. — Всё, что будет важно: не потерять себя в новом теле.       — Ты не знаешь, что это такое.       — Но я видела… — Феникс отстраняется от Мар Де Гира, что заинтересованно следит за разговором, и делает шаг к Айрин. — Тела людей и драконов и правда слишком разные. Принять эти изменения сложно. Но прошло четыреста лет, правильно? Вы научились жить в этом теле. Вы ведь и не хотели изначально это тело, только потому что боялись потерять себя и навредить дочери!       — Замолчи!        Айрин до боли сжимает посох и свободную ладонь в кулак. Это неправда! Жить в этом теле невозможно! Оно мерзкое, неправильное, непосильное для человеческого сознания! Айрин поэтому презирает его. Дело вовсе не… Перед глазами младенец. Хрупкая малютка с алыми волосами. Айрин желала её, только чтобы получить её человеческое тело… Боялась навредить ребёнку? Бред.        Но перед глазами вспыхивают ещё более ранние воспоминания. Когда-то Айрин была готова отдать жизнь за ребёнка, только появляющегося у неё под сердцем. Тогда, снося пытки и унижения, она думала только о том, чтобы защитить дитя…        В какой-то момент мысли извратились. Айрин теряла свою личность, своё сознание, забывала принципы и надежды. И так осознала, что малышку, которую защищала столетиями, она может собственноручно погубить. Ужас от осознания, что она окончательно потеряет себя в этом проклятом теле, заставил её отказаться от ребёнка. Если бы она этого не сделала… Рано или поздно сошла бы с ума и погубила дочь собственными руками. Айрин знает. Это бы обязательно случилось.       — Вы этого не сделаете, — будто читая мысли Алого Отчаяния, шепчет Феникс. — Госпожа Айрин, вы так сильны… После всего, что вы пережили, разве можете вы проиграть всего лишь страхам, порождённым телом, с которым смогли совладать?        Айрин хочет убить эту девушку. Всевидящая Феникс позволяет себе куда больше, чем должна в своём положении. Но что-то откликается на её слова. Что-то глубоко внутри сознания Айрин. Возможно, само сердце.       — Я смирилась с этим телом. Сейчас я желаю победы императору, — удивительно спокойно заговаривает Айрин. — И других целей у меня нет.       — А ваша дочь?.. — Айрин напрягается и вновь хмурит брови. — Вы можете найти её.       — Она не нужна мне, — отрезает Айрин и тише добавляет: — Как и я ей.       — Думаете… — Феникс поднимает взгляд выше, в небо. — А я… Если бы узнала, что моя мама жива, была бы рада.        Айрин поднимает взгляд на всевидящую. Кудрявые рыжие волосы развиваются в порыве ветра и напоминают лучи закатного солнца. Её волосы не алые, как у Айрин или её дочери, но их огненная пляска всё равно напоминает о родной крови.       — И если бы к тебе пришло чудовище, не являющееся человеком, которое однажды бросило тебя, ты бы приняла его?        Айрин усмехается, когда встречается взглядом с Феникс. Готовится поймать её на лжи. Ни один человек не сможет любить чудовище. Отвращение или презрение будет таиться в его душе, и однажды он бросится на тебя с мечом. Прямо как когда-то был готов растерзать Айрин её же муж.       — Полагаю, я бы могла быть настороженна, но не из-за сущности своей матери, — Айрин холодно выгибает бровь, — а потому что не понимала, почему она меня бросила. Чудовище же моя мать или нет… Это не важно. Дракон или демон… Я уже давно не вижу разницы.        Уголки губ Айрин опускаются, она почти кривится. Не видит разницы? Какой вздор!        Взгляд Айрин вдруг падает на ладонь Феникс. Кончиками пальцев она сжимает ткань пальто Короля Преисподней. Только сейчас Айрин задумывается о том, что сама по себе слабая девочка чувствует себя в безопасности… рядом с монстром, не менее страшным, чем сама Айрин. И понимает… Феникс не блефует. Она переживала за этериаса, когда его сковало собственное проклятье. Она прижималась к нему, когда он спас её. Если так подумать, Зереф говорил, что послал за этериасами в Чистилище девочку, что способна понять его демонов.        Феникс дорожит демонами.        Это даже звучит нелепо. Айрин не может в это поверить. Она всю жизнь презирала тело, проклятое семенем дракона, пережила унижения и побои от людей, испытывавших к ней чистое отвращение, чтобы узнать сейчас, что, оказывается, это не важно?        Разозлиться и разорвать всё на куски… Только сил на это не находится. Прислушавшись к своим ощущениям, мать драконов понимает, что ей стоит поспешить.       — Акнология уже рядом, — говорит она, переводя взгляд куда-то в сторону.       — Значит, Акнология тоже здесь, — усмехается Мар Де Гир, тоже обращая внимание на волны силы, которые, тем не менее, пока слабо ощутимы. — Мар Де Гир полагает, он и есть конечная цель создателя.       — Ара.. — с улыбкой вздыхает Айрин и разводит руками. — Пока что достопочтенный Акнология моя цель. Я потратила здесь много времени. Вами займутся другие спригганы.       — Госпожа Айрин!.. — хочет остановить Феникс Алое Отчаяние, когда она направляется в сторону.        Тень на миг накрывает их, и все они синхронно поднимают взгляды вслед Нацу, которого Хэппи несёт… Прямо к Зерефу!        Тихо хмыкнув, Айрин продолжает путь к Акнология. Мар Де Гир ловит Феникс за предплечье и тянет на себя, заставляя её отказаться от своей идеи пойти за Белсерион. У них тоже слишком много дел, а раз Айрин хочет задержать Акнология, Мар Де Гир не будет её останавливать – чёртов чёрный дракон и ему способен спутать все карты.        Айрин понимает, что у неё нет времени на сантименты, однако воспоминания, от которых она давно отказалась, против её желания вырываются из под замка. Стёртые, почти сожжённые, они старой бумагой оказываются перед Айрин. Маленький красноволосый младенец так и стоит перед её глазами. Рождение малышки, которое она так ждала. Забрать тело ребёнка… Этого хотела Айрин, когда теряла себя в потоке безумства. Но настоящая она, всё ещё живая, хранящая где-то внутри свои чувства, так дорожит своей малышкой… Дочкой, от которой отказалась ради её же блага. Чтобы защитить от самого страшного зверя – себя самой. Эти воспоминания и чувства гасли, гасли и окончательно затухли с течением лет, за то время, которое Айрин провела в союзе с чернокнижником. Легко забыть о сути любви, когда работаешь с человеком, который не питает любви даже к собственным созданиям.        Сейчас же эта любовь отчего-то вспоминается так легко… Айрин пытается затушить в себе разгорающиеся с новой силой чувства. Ей это не нужно. Не нужно! По крайней мере, не сейчас об этом думать. Айрин сбрасывает с себя наваждение. Вдали виднеется фигура Акнология.

***

      — И когда же всевидящая девочка научилась так играть на чувствах людей? — с уловимой насмешкой интересуется Мар Де Гир, идя чуть впереди.        Феникс пытается поспевать за ним, едва не переходя на бег, и кидает холодный взгляд на такой неприятный ей вопрос.       — Я не играла. Вот и всё. — Абсолютный демон оглядывается на Феникс, ожидает продолжения, и она, чувствуя это, легко ему поддаётся. — Я не хотела заглядывать в её прошлое, но она до сих пор не отпускает его. Связана с ним столь тесно, что я не могла абстрагироваться и… Когда я увидела госпожу Айрин из прошлого.. уже не смогла не увидеть её в Айрин из настоящего. И.. Мне захотелось, чтобы она смогла пережить ту боль, что скопилась за столетия. Чтобы всё же была счастлива после всего горя, которое пережила.        Мар Де Гир хотел бы испытать разочарование, но почему-то понимает, что ждал подобных слов. Поймав себя на этом, этериас чуть щурится в недовольстве и взмахивает рукой, не глядя на Феникс говоря:       — Мар Де Гир был уверен, что из всевидящей девочки изжили эту ужасную наивность.        На колкость Мар Де Гира Феникс сухо замечает:       — Госпожа Айрин в какой-то мере прислушалась ко мне.       — Разумеется, ведь всевидящая девочка увидела слабость Айрин Белсерион. А достаточно узнать слабость человека, и его можно использовать любым образом.        Феникс не нравится, как высокомерно и цинично это звучит, но понимает, что если оценивать всё трезво, то это тоже правда. Мар Де Гир оглядывается, ловя взгляд всевидящей, и ухмыляется, пугающе проникновенно добавляя:       — Интересно, а кто же из людишек представляет слабость для тебя, Феникс?        Перед глазами Феникс отец. Единственный человек, которого она любила всем сердцем. Тот, кого бы закрыла собой, не раздумывая и секунды. А ведь когда-то Шакал подумывал использовать её отца… Если бы не удалось договориться, кто знает, что он мог бы сделать. Думать об этом совсем не хочется.        В понимании этериасов отец был её слабостью.       — К сожалению или же вашему удовлетворению, Мар Де Гир, людей, которые были дороги мне, давно нет в живых.        А те, кто дорог ей сейчас, вовсе не люди, так ещё и те, кому она не должна признаваться в своей слабости, пусть для них она очевидна.        Мар Де Гир скучающе хмыкает и отводит взгляд. Что ж… Если всё рассчитано правильно и Нацу сейчас сразится с Зерефом и сможет победить, любые из этих вопросов станут неважными. Мар Де Гир гонит от себя мысль, что хочет напоследок узнать о Феникс больше.