Ты моя Муза

Я резко подскочила на диване. Хао стоял рядом и взволнованно тряс меня за плечи. — Всё в порядке? Я перевела удивлённый (наверное, даже безумный) взгляд с жениха на браслет. Тот никак не выдал своих способностей. — Д-да… Я села. Хао устроился напротив. — Как ты узнал, где я? — Догадался. Я предположил, что ты могла сюда отправиться, а дом твой тут знают абсолютно все. — Понятно. Что же это сейчас было? Почему Короли пришли ко мне? И назвали Королевой? Хао же ещё не победил, и я не вышла за него замуж. Может, мне это просто приснилось. Тогда это был самый настоящий кошмар. — Идём? — Куда? — Ты же сама хотела встретиться с родителями, — Хао вскинул брови. — Или уже передумала? — Но мы ведь договорились на завтра. — Хёшия, ты ничего не путаешь? Я дал тебе только один день. Он был вчера. Ничего не понимаю. Сколько же я спала?! — Милая, точно все в порядке? Уже не знаю. Я поднялась с дивана и направилась в ванную. Надо срочно привести себя в порядок. Я была готова примерно через полчаса. Хао всё это время без особого интереса почитывал какой-то журнал, который, как я поняла потом, не особо ему понравился. Едва я вошла в комнату, Асакура прошелся по мне взглядом и удовлетворённо кивнул. — Куда сначала? — он встал и приблизился ко мне. — К твоим, — не раздумывая ответила я, желая как можно дольше не видеться со своими родителями. Особенно с отцом. Нас охватило пламя. Япония встретила нас проливным дождем. Самое то для знакомства с родителями. Я уже мысленно попрощалась с аккуратной причёской и опрятным платьем. Хорошее, однако, я произведу впечатление. Я посмотрела на Хао. Он морщился. Однажды он говорил, что не любит дождь, а тут погодка как по заказу. — Пойдём, — буквально выплюнул он. И схватив меня за руку, потащил в главный дом семьи Асакура. Встретили нас очень «гостеприимно»: наслали десяток маленьких лесных духов. Хао, который уже не был в настроении, безжалостно спалил их. Я сразу вспомнила того маленького мальчика, что горел заживо. Передёрнуло. — Зачем ты явился в этот дом? По лестнице, опираясь на палку, спускался маленький старик, а за ним, не торопясь, следовала старушка в чёрных круглых очках, видимо, его жена. — Вообще-то это и мой дом тоже, — Хао широко улыбнулся. Повеселел. — Я Асакура дважды в отличие от вас. — Тебе здесь не рады. Убирайся! Или я сам выпровожу тебя, — он махнул клюкой в сторону ворот. — Ты слишком стар, Йомей, ты ничего не сможешь сделать ни мне, ни моей невесте. — Невесте? — старик изумлённо уставился на меня. Я поклонилась в знак уважения и приветствия: — Добрый день. Старуха повернула голову в мою сторону, а потом выдала фразу, которую я никак не ожидала услышать: — Я ждала тебя. Мне хватило самообладания, чтобы некоем образом не выдать своего замешательства. Но женщина тем временем уже обратилась к Хао: — Ты выбрал свою судьбу. Не знаю, был ли этот выбор правильным или нет, но мы сможем принять её в нашу семью. Хао разразился смехом. — Мне плевать на ваше мнение. Я пришел сюда исключительно, чтобы встретиться с женщиной, что родила меня. Где она? — Ты даже не знаешь имени своей матери? — Йомей недовольно стукнул клюшкой о пол. — Как ты смеешь! — Моя мать жила много лет назад. И звали её Асаноха. А Кейко является лишь моим потомком и женщиной, которая дала мне жизнь в этой реинкарнации. Я смотрела на Хао. В свете свечей он походил на самого настоящего Дьявола, который упивался своей властью и силой, несмотря на то что в данный момент даже не демонстрировал последнюю. В его полузакрытых глазах отражался огонь, и казалось, что вот-вот и всё вокруг загорится. Красив своей опасностью. — Хао, — я едва ощутимо коснулась руки жениха. — Не беспокойся, Хёшия, в этой семье такое общение в порядке вещей, — заверил меня Асакура. — С Йомеем и Кико мы виделись только раз, когда мне было лишь пару минут от роду. Они тогда хотели убить нас с Йо. Немой вопрос застыл у меня на губах. А глаза от ужаса расширились. — Ты прекрасно понимаешь, почему мы так должны были поступить, — Йомей тяжело вздохнул. — Мы не хотели убивать… — Йо, — закончил он за старика. — Вы просто не знали, кто из нас родился раньше. А когда мы появились на свет, вы долго не могли решиться на детоубийство. Поэтому и проиграли, дедушка. Последнее слово Хао буквально сочилось ядом. — Спрашиваю последний раз: где Кейко? Иначе спалю здесь всё к чертям. — Зачем же уничтожать родной дом? Я прямо за твоей спиной, сынок. Кейко оказалась довольно миловидной молодой женщиной. Она была невысока ростом и с очень складной фигурой. У неё были длинные распущенные тёмные волосы, достигающие поясницы. Сама Кейко была одета в неброское кимоно лилового цвета. — Ты почти не изменилась с нашей последней встречи, — хмыкнул Хао. — Сочту за комплимент. Кейко плавно, словно лебедь плывет по озеру, подошла к нам. Она изучающе смотрела на Хао, а потом переключилась свое внимание на меня. Госпожа Асакура недолго пронизывала полуприкрытыми глазами, а затем протянута руку и коснулась моей щеки. — Какая красивая. Никогда прежде не встречала таких. Но я уверена, что ты выбрал её не поэтому. — Естественно. Её внешность не имеет никакого значения для меня, — конечно, тебе нужны только мои яйцеклетки и фурёку. — Это неправда, — Кейко всё продолжала изучать меня. — Мужчина всегда в первую очередь смотрят на внешность девушки. Будь она уродиной, ты бы просто поглотил её душу, а не стал бы жениться. — На это у меня есть особые причины. Голос Хао звучал так, будто он отчитывался перед руководством за какой-то промах. И я уверена, его это жутко бесило. Спустя некоторое время мы уже сидели и пили чай. Кейко была очень милой женщиной. Она не лезла к нам с расспросами, как мы познакомились или как долго встречаемся (чего, впрочем, вообще нет). Она как будто и так всё знала. Мы просто разговаривали на отстранённые темы. Пожалуй, единственной темой, что действительно касалось нас с Хао, стал Йо. Госпожа Асакура справилась об успехах своего младшего (или всё-таки единственного?) сына. Надо отдать должное Хао: он рассказал ей в подробностях о победах и поражениях своего брата. Сколько бы я ни наблюдала за Хао, всегда замечаю одну вещь — он очень любит брата. Йо для него является самым важным человеком на Земле. Пусть даже если этот гордый шаман говорит обратное. Вскоре моего будущего мужа начали раздражать все эти разговоры ни о чём, и поэтому он спросил Кейко напрямую, что она думает по поводу нашей свадьбы. Вновь «поиграв с нами в гляделки», женщина улыбнулась кончиками губ и сказала: — Если ты решил сделать Хёшию своей настоящей женой, то я не буду этому препятствовать… Настоящей? — Даже благословение дам… — продолжала Кейко. — Но скажи, Хао, если бы тебе пришлось выбирать между Хёшией и Йо, кого бы ты выбрал? Хао на секунду задумался и потом выдал ответ, который меня ничем не удивил. Только в груди что-то неприятно кольнуло. — Себя. И ушёл. Но госпожа Асакура, видимо, оказалась довольна ответом. Она загадочно улыбнулась и обратилась ко мне: — Хёшия, позаботься о нём. Хоть ему и больше тысячи лет, он очень ранимый и глупый. Он не знает, какой дар Небес ему достался. Не успела я спросить, что она имела в виду, как женщина скрылась за дверью. А мне ничего не оставалось, как пойти к Хао, который, наверняка, уже заждался. Асакура выглядел раздражённым. Он с видным неудовольствием пинал носом новых кожаных ботинок камешки на дороге. Да и вообще я только сейчас обратила внимание, что Хао сегодня не в своём обычном пончо, а в красной рубашке и классических чёрных брюках. Красив своей злостью. — Тебе очень идет такой стиль. И, кажется, я это уже говорила, — я встала напротив жениха. — Оденься так на свадьбу. И я белое европейское платье надену. К чёрту кимоно. Хао ухмыльнулся. — Хорошо. Нарушать традиции, так все. И тут я поддалась неизвестному порыву и поцеловала его. Нежно. Робко. Как-то целомудренно. Хао был в ступоре всего пару секунд. Но потом, обхватив меняя за талию, с жаром ответил на поцелуй. — Что это сейчас было? — Хао тяжело дышал. Мы только закончили целоваться, а я уже была готова провалиться под землю. Что на меня нашло?! — Я не знаю. — Это неважно. Важно то, что ты впервые меня сама поцеловала. Я потупила голову. Меня окатило волной стыда, и на щеках приступил бледный румянец. Хао, заметив это, тихонько засмеялся, но затем, лёгким движением обхватив подбородок, приподнял мою голову, тем самым заставив смотреть ему в глаза. — Теперь к твоим? Я неуверенно кивнула.

***

Оказались мы прямо перед высокими воротами поместья. Сколько себя помню, они всегда давили на меня своей тяжестью и мощью. Я сжала руку Хао. Ноги резко потяжелели, и я поняла, что не смогу и с места сдвинуться. — Идём? — голос Хао вывел меня из некого оцепенения. — Может, не надо, а? — мой голос прозвучал так жалобно, что я на миг усомнилась, что это говорю вообще я. — Это была твоя идея. Мне было страшно. Страшно войти в дом, в котором я родилась. Страшно встретиться с отцом и матерью. Страшно столкнуться с прошлым лицо к лицу. — Ты должна это сделать. Преступи через себя. Я сделала глубокий вдох и шагнула за ворота. Слуги в поместье встречали нас тихим шепотом и косыми взглядами. Никто из них не приветствовал меня, они лишь кланялись, что было непривычно. Даже Чан и Кун, мальчишки, с которыми я резвилась в детстве, почтили меня неглубоким поклоном. Такое чувство, что меня не узнают. Мы шли прямиком в главный зал, где любили проводить время родители. Вот она, дверь, что ведёт в неизвестность. Как отреагирует отец на моё возвращение? Прогонит или примет? А мать? Скажет ли что-нибудь? Медленно повернула ручку. Помещение было погружено в полумрак. Я окинула взглядом комнату, ранее бывшую мне родной. С моего ухода практически ничего не изменилось: всё те же старинные фарфоровые вазы по бокам, горящий у западной стены небольшой камин… Напротив меня в роскошных креслах сидели мои родители. Отец за эти пять лет слегка постарел. Седины в его волосах не наблюдалось, зато морщин прибавилось значительно. По его лицу я поняла, что он не очень-то рад меня видеть. В его глазах ясно читалось презрение и некое самодовольство. Он определённо считал, что я пришла умолять о разрешении вернуться домой. Тут его взгляд упал на стоявшего подле меня Хао, и отец изменился в лице: он оказался озадаченным. Наверное, не понимал, кто пришёл со мной и самое главное — зачем. О матери я не могу сказать такого. Она совершенно не изменилась. Такая же надменная, холодная и красивая. Иногда мне кажется, что она истинная кукла, а не я. — Здравствуйте, отец, — я поклонилась, — мать. — Добрый вечер, господин и госпожа Ишу, — Хао обошёлся легким кивком головы. Губы отца расплылись в хитрой ухмылке. — Признаться честно, когда духи сообщили о твоём приходе, я подумал, что это сон, — начал говорить он в своей любимой манере — растягивая слова. — Ты же сказала, что больше сюда не вернёшься. Что же побудило тебя поменять это решение? — Отец, позвольте представить Вам моего жениха… — Хирасама Акира, — резко перебил меня Хао. Я удивлённо уставилась на Асакуру. Почему он назвал фальшивое имя? — Жених? — отец прищурился. — Не ты ли говорила, что никогда не выйдешь замуж? — Так сложились обстоятельства, и… — я старалась на ходу придумать хорошее объяснение, но ничего в голову не приходило. Почему я не подумала об раньше? Не говорить же, что я проиграла себя! — Видите ли, господин Ишу, я в курсе вашей ситуации, поэтому предложил Хёшии пожениться. К тому же, мы давние друзья. Давние друзья. Как же. И тут до меня дошла одна вещь: Хао говорил на чистейшем китайском языке. В его речи не было слышно не только ошибок, но и даже акцента! В последнее время я всё чаще говорю на японском. Китайский я использую только при общении с Реном, но и то не всегда. Обычно, когда кто-то из нас не хочет, чтобы чужие уши узнали, о чём мы разговариваем. Со всеми остальными (даже с музами последние два года) я говорю только на японском, как это принято в шаманском мире. Отец поманил одного из летающих поблизости духов и что-то ему прошептал. Дух кивнул и куда-то улетел. В это время Хао наглым образом обхватил меня за талию и прижал к себе, не обращая внимания на моих родителей, которые были явно недовольны его поведением. — И мы пришли к Вам за благословением на наш брак. — Что Вы скажите на то, если я Вам не поверю? — отец изучающе склонил голову. — И откажу в благословении. — Я скажу, что мне до Вашего мнении, как до дракону до мухи, — ответил Асакура ледяным голосом. — Но это нужно Вашей дочери, и только ради неё я здесь. Щёки отца от возмущения покраснели, а глаза блеснули недобрым огнём. — Пошёл вон. Отец очень не любил, когда что-то говорили или делали ему наперекор. Как бы их беседа до боя не дошла, иначе я даже боюсь представить, что Асакура сотворит со своим будущим тестем. — Советую прежде подумать, чем произносить такие слова. Иначе можно очень сильно пожалеть, — Хао упивался тем фактом, что мой отец просто не представляет, с кем говорит на самом деле. — Как ты смеешь, щенок! Ты вообще понимаешь, кто перед тобой? — отец продолжал говорить в медленной манере, но в его голосе уже были слышны шипящие нотки, не предрекающие ничего хорошего. — Я Великий Дзузи, глава клана Ишу, предводитель Объединения Пяти Кланов Неба и отец первой в мире Повелительницы Муз. А ты жалкий шаманишка без рода и племени! Пошёл прочь из моего дома! Моей дочери тебе не видать никогда! Хао будто того и ждал. Он отпустил меня (чему я была несказанно рада) и взмахом руки материализовал из всплеска огня кресло (я даже не буду задаваться вопросом, когда он научился перемещать предметы). — Хёшия, оставь нас. Мне нужно поговорить с твоим отцом. Дважды меня просить не пришлось. Я буквально сдержала себя, чтобы за секунду не вылететь из комнаты, а лишь размеренными шагами покинула помещение. Надо найти тетушку Линг. Едва я хотела завернуть в соседний коридор, дверь в зал со скрипом открылась и появилась мама. Она лёгкой походкой ступала по паркету, словно не желая издавать ни звука. Мама заламывала руки и о чём-то усердно думала. Мышцы на её лице были непривычно напряжены, что создавало иллюзию глубокого недовольства. Шурша подолом кимоно, мать прошла мимо меня, даже не заметив, но потом резко остановилась и повернула голову в мою сторону и жестом указала на дверь в соседнюю комнату. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Сказать по совести, я совершенно не помнила эту комнату. Маленькая и светлая. Нехарактерная для этого поместья. Она больше напоминала комнату отдыха, чем гостиную. С правой стороны стоял двухместный диванчик, вышитый чайными розами, которые так любит моя мама, и кресло. Прямо перед ними — небольшой стеклянный столик с лежащим на нём бронзовым колокольчиком для вызова прислуги. В двух шагах, у самого окна, располагался книжный шкаф с книгами, которые я, определённо, видела и слышала впервые. Последним элементом интерьера были резные настенные часы с маятником. Их отец когда-то привез из Англии. Но почему они висят в этой комнате, я не могу и ума приложить. Они всегда находились в спальне матери. Почему они здесь? — Присаживайся. Разговор предстоит небыстрый. Мне всё это очень не нравилось. За все мою жизнь мать ни разу не говорила со мной наедине, а экспериментировать сегодня не было никакого желания. Мать устроилась в кресле, закинув одну ногу на другую. Я же примостилась с краю дивана. — Расскажи мне о нём. Кто этот Хирасама Акира? Голос матери был тихим, проникновенным. Словно в душу лезет. Тут на меня нахлынуло непонятное желание рассказать матери, что это Хао Асакура, что я вынуждена выйти за него, потому что проиграла спор, и что, возможно, погибну из-за него. Хотелось почувствовать себя маленькой девочкой. Поэтому я с явным трудом собрала остатки самоконтроля и гордости и, сжав до боли пальцы, произнесла холодным голосом: — Он интересный человек, очень умный. Мы довольно хорошо знаем друг друга. Он понимает меня как никто другой… — Но он посредственный шаман. — Почему Вы так решили? — Я никогда в жизни не слышала о клане Хирасама. Шаман без клана — ничтожество. — Нет, неправда! Он не такой! — выкрикнула я. Что это на меня нашло? — А какой? Расскажи. — Он… Он… В голове сразу всплыли воспоминания о том, как он надевает мне на палец перстень, как представляет ученикам в качестве невесты и как мы целовались ночью на берегу. — Только не говори, что ты в него влюблена, — мать засмеялась. — Простите, что? Почему Вы так решили? — Ты бы видела своё лицо со стороны. Такое только у влюбленных дурёх встречается. Мама… — Не смей выходить за него. Мои губы слегка дрогнули: — Но п-почему? — Потому я не хочу, чтобы такое творение, как ты, ушло в никуда, выйдя замуж чёрт знает за кого, и тем более не допущу, чтобы это ничтожество вошло в наш клан. — Творение? — А кто, как думаешь? Ты моё произведение искусства. Я тебя сделала такой, какой ты являешься сейчас. Какое же унижение я испытывала, когда узнала, что ты родилась человеком. Позор! Я не смогла родить шамана! Но когда ты привела в дом Клио, всё встало на свои места. Ты превзошла всех. И поэтому я не позволю, чтобы мои труды канули в Лету. Ты не выйдешь за этого Хирасаму. И тут, поражённая страшной догадкой, я вскочила с дивана. — Это… это всё Вы! А не отец! Мать звонко рассмеялась. — Спустя столько лет ты это поняла. Она расслабленно откинулась в кресле и постучала кончиками ногтей по обивке. — Твой отец ещё тот тюфяк. Он слишком мягкосердечен. И он, конечно же, никогда не презирал и не ненавидел тебя. Он настолько обожал тебя, что наплевал обязанности предводителя Объединения Пяти Кланов Неба. И неважно, что ты не была шаманом! Он уделял тебе всё своё время, даже нашёл подходящую партию — мальчишка из клана Цуань, с той же проблемой, что и у тебя. Как же меня это раздражало! Ты никто! Чёрное пятно на мне, а получаешь всё! Мать громко ударила рукой по подлокотнику. — Вы ревнуете? — осторожно спросила я. Я никогда не видела её такой. Всегда сдержанная, отстранённая мать теперь казалась мне существом с другой планеты. Я даже не могла представить, что от неё можно ожидать. — Я любила твоего отца. Любила. До того, как родилась ты, — глаза матери метнули молнии. — И только тогда я увидела всю его сущность. Мягкотелый, медлительный, нежный, добродушный. Не это мне было нужно. Жестокость, твёрдость, решительность, хитрость — вот что ценит любая настоящая женщина. И я сделала его — своего идеального мужчину. — Н-но как-к? — Мой род всегда славился сильными гипнотизёрами. Но я превзошла их всех. Я смотрела на мать и видела перед собой чудовище. Я всю жизнь винила в своих бедах отца. Думала, что он ненавидит меня. Как же я ошибалась! Я понимала лишь только то, что хотела понимать. Отец ненавидит дочь, потому что не видит в ней достойную наследницу. Классический случай. Но не мой, как оказалось. — Мы никогда с тобой не разговаривали, как мать с дочерью. Поэтому можешь расценить мои слова в качестве совета. Никогда не выходи замуж за того, кого любишь. Этот брак принесёт тебе лишь страдания: ты будешь ждать любви, как какую-то ничтожную подачку, сгорать от ревности и разочарования, пока твой муж будет развлекаться с дешёвыми девицами в подворотне. А если всё же он снизойдёт до тебя, то ты не будешь лучше этих самых девиц. Хотя… — тут мама поднялась, подошла ко мне и, обхватив своими длинными красивыми пальцами в перстнях, стала поворачивать голову, — можешь это и не запоминать. Твой муж всегда будет развлекаться на стороне. С такой-то женой. Пустая кукла с каменным сердцем, которая даже не способна удовлетворить мужчину. А если всё же захочет, то, скорее всего, у него просто не задался день, и надо на кого-то выплеснуть злость. Я чувствую, как у меня начинают подкашиваться ноги. Стою с большим трудом. Я не могу дать слабину перед ней. Мать довольна произведённым эффектом. Ухмыляется. Дверь с грохотом открылась. На пороге не с самым хорошим настроем стоял Хао. Видимо, он только закончил говорить с отцом. Асакура окинул нас с матерью внимательным взглядом и сказал с заметной досадой в голосе: — Я ошибся, когда решил поговорить с господином Ишу. Мне следовало говорить с Вами, мадам. Мать презрительно фыркнула. А Хао тем временем продолжал: — Отдам Вам должное: гипноз наложен великолепно. Даже я не сразу его заметил. Мне даже немного жаль, что Хёшия не пошла в Вас жестокостью и силой. Хотя тогда я вряд ли бы женился на ней. — А ты и так на ней не женишься! — шипела мама. — Я не допущу какое-то отребье в семью! Хао на оскорбление отреагировал совершенно спокойно. Его даже это слегка позабавило, что ли. Боюсь, я никогда не пойму этого человека. — Вы совершенно правы. Я тоже не позволю нашим с Хёшией детям сочетаться браком с выродками. Нельзя, чтоб род Асакура загнил. — Асакура?! Тело матери изогнулось в непонятной позе. То и гляди оно было готово переломиться пополам в ответ на заявление Хао. Я видела, мать не знала, что ей делать. Она остервенело кусала губы, искривленные в ужасе, а длинными красными ногтями так сильно впилась в кресло, что разорвала обивку. Я впервые видела её эмоции. И это её обезображивало. Лучше бы я сюда не приходила. Тем временем Хао подошёл ко мне и прижал к себе. Я уткнулась ему в плечо, стараясь скрыть поступавшие слёзы. Асакура осторожно положил руку мне на голову и провёл по волосам. — Уведи меня отсюда, — прошептала я. — Ты не хочешь поговорить с отцом? — Нет. Не сейчас. Через пару секунд мы были уже в нашей спальне. Я медленно отстранилась от Хао. Обхватив себя руками, отошла от него на пару метров. — Ты можешь оставить меня одну? Поймав мой взгляд в зеркале, Асакура бросил простое «конечно» и направился к выходу. Уже будучи на пороге, он остановился и тихо, будто с жалостью, произнёс: — Твой отец благословил наш брак. И вышел. А я упала на кровать и разревелась.