Ты моя Муза

Я просидела на полу в окружении разбросанной одежды примерно час. В комнате я была совершенно одна: ни Хао, ни Опачо ещё не вернулись, а Урания с Полигимнией вероятнее всего успокаивали Клио. Всё-таки как же по-свински я поступила! Клио никогда мне этого не простит. Ударила в самое больное место. Она и так с трудом переносит гибель единственного сына, а тут я ещё напомнила да и в такой форме. Клио, можно сказать, заменила мне родную мать, а я плюнула ей в душу. Да что вообще со мной было? Я никогда в здравом уме и светлой памяти не забыла бы о смерти бедняжки Гиакинфа² и то, что на эту тему у нас наложено табу. Что-то со мной однозначно происходит: то голова болит, то усталость накатывает; Музы думают, что это из-за переутомления. Может быть, но мне от этого не легче. На плечо легла холодная рука. — Хёшия. Эрато? Я постаралась придать лицу как можно больше беспристрастности и равнодушия, но все мои попытки разбились вдребезги, когда я увидела обеспокоенную музу. Эрато села на колени и прижала меня к себе, а я, долго не думая, уткнулась ей в грудь и заплакала. Дух ласково гладила меня по голове и что-то шептала, но я не могла разобрать да и не хотела. Но всё же через некоторое время я наконец осознала, что делаю, и резко оттолкнула Эрато, что та о неожиданности едва не упала. — Хёшия?.. — Хватит! Забудем, что здесь сейчас было, — я тяжело дышала. Видимо, последствие тихой истерики. — Я не переживала, ты меня не успокаивала. — Хёшия… — Не смотри на меня так! — я отвернулась только, чтобы не видеть этих удивлённых карих глаз. — Хёшия… — Что?! — Потрогай свои щёки, — голос Эрато дрогнул. А сама она выглядела так, словно увидела восьмое Чудо Света. Что за странная просьба. Пфф. Я поднесла ладони к щекам — мокрые. Коснулась кончиком языка пальца, на котором осталась влага — солёные. Слёзы? — Эрато, это… Она лишь кивнула. Но и это было уже неважно. И так всё очевидно. Не знаю, радоваться или нет. Это все слишком странно и… пугающие. Этого не должно было произойти. Я не могу плакать! У меня каменное сердце! Меня сковал ужас, руки самовольно сжались; обмороки, усталость, а теперь ещё и слёзы — что, чёрт возьми, со мной происходит?! — Хёшия, позволь мне кое-что проверить, — Эрато едва заметно указала на мою грудь. На сердце. Страшно. Последний раз она так говорила после того, как умер тот русский старик и я провела день на кладбище, и результаты были просто ужасными. Тогда Эрато сказала, что моё сердце окончательно окаменело и никакой надежды нет. Боюсь, представить, окажется сейчас. Я закричала, едва её рука вошла в моё тело. Пальцы коснулись сердца. Кто-то мне рассказывал, что примерно таким же образом можно вытянуть душу из живого человека, и что-то мне подсказывает, что если это правда, то Хао наверняка умеет это делать. Но в любом случае проверять не хочется. Эрато широко распахнула глаза. Её лицо перекосило удивление, что оно перестало казаться столь красивым, каким было раньше. Муза резко выдернула руку и внимательно посмотрела на неё. — Знаешь, — едва слышно начала Эрато, — Хао — поистине сильнейший шаман в мире, — она подняла на меня глаза, — камень в твоём сердце дал трещину. Прости, что? Нет, она, наверное, шутит, разыгрывает меня. Точно разыгрывает. — Хорошая шутка, — я позволила себе посмеяться, но вышло немного неуклюже. — А если серьёзно? — Я говорю серьёзно. Я удачно села на не менее удачно стоящую позади кровать. Как у него это получилось? Никто не может. Никто! Чтобы противостоять богам, нужно самому быть Богом, а он им ещё не стал и не станет никогда: я не позволю! Но как же Хао удалось? И тут в моей голове всплыл один разговор: — Какие мы холодные. Может, мне удастся растопить этот лёд? Не зря же меня называют Огненным шаманом. — А если льда нет? А камень, к примеру? — Ты забыла, что я покорил Звезду Единства? Камень — это всего лишь малая часть Земли. Это не проблема. А что, если это правда? Хао использовал силу Мастера Онмё, чтобы разрушить на камень? Хотя если подумать, зачем ему это надо? — Эрато, а Хао мог воздействовать на моё сердце с помощью сил элеметалиста? Муза поднялась с пола и принялась собирать мою разбросанную одежду для её последующего перемещения в шкаф. — Конечно, мог, но не с помощью своих шаманских сил, а посредством обаяния, очарования и ума, — девушка бросила на меня лукавый взгляд и ласково улыбнулась. Я вспыхнула. — Шутишь? — Вовсе нет, — Эрато подошла ко мне и аккуратно вытерла слёзы на моих щеках. — Ты рада, а, смущённая девушка с мокрыми глазами? Час от часу не легче. Только внезапно появившихся чувств мне не хватает. Если каким-то чудесным образом я начну симпатизировать Хао, то точно не смогу его убить и тогда умру сама. Но это, конечно, при условии, если Эрато права и это из-за Хао камень дал трещину. И вообще: она могла ошибиться или соврать, чтобы, запутав меня, спасти его. Однако в таком случае возникает вопрос: зачем Эрато это нужно? Как же хочется знать, что у неё на уме! Но, может, я слишком накручиваю себя и никакого плана против меня у неё нет? Несмотря на все наши разногласия, Эрато всегда заботилась обо мне и вряд ли когда-нибудь предаст. Я надеюсь. — А теперь, когда ты узнала, что Хао стал первым, кто смог достучаться до тебя, всё ещё хочешь его убить? Ответ сам слетел с моих губ: — Да. Эрато уронила одежду. — Но п-почему? Ты можешь быть с ним счастлива. — Не смогу, не успею, — я забралась подальше на кровать и прислонилась к спинке, сжав в руках подушку, словно душу кого-то. — Умру раньше. Эрато с минуту состояла, смотря в пол, а потом принялась расхаживать из стороны в сторону, периодически пощёлкивая пальцами. Я же наблюдала за ней, поворачивая голову по направлению её движению. Прямо маятник какой-то. Но вдруг она остановилась и, резко развернувшись на невысоких каблуках, пошла в сторону кресла, в которое затем села. Всё-таки любимая мебель у муз не диваны, кровати, троны и стулья, а кресла. Так и норовят в них посидеть. И, похоже, я от них заразилась этой манией. — Хёшия, пообещай, что выслушаешь, — ой, что-то мне это не нравится. — Я думаю, тебе стоит выйти замуж за Хао. — Что? Ты сошла с ума? — Я же просила, — Эрато укоризненно посмотрела на меня. — Чтобы его убить, ты должна стать его женой. Но только если ты готова после этого умереть. Умереть? Что-то новенькое. Раньше Эрато мне умереть не предлагала. Но если так я смогу покончить с Асакурой и с собой…. — Я слушаю. Муза, видимо, была довольна моим ответом. Она поудобнее устроилась в кресле и с надменным выражением лица стала говорить: — Ты ведь слышала про ритуал Единства, не так ли? Да, это тот самый, который проводится после свадьбы. Если ты готова пожертвовать собственной жизнью, чтобы убить Хао, я предлагаю тебе выйти за него и провести ритуал. Он свяжет ваши души: один из вас будет жить до тех пор, пока жив другой. Если ты совершишь самоубийство, то потащишь мужа за собой в мир духов, как бы он ни сопротивлялся. — Слишком всё просто. Когда Хао станет Королём, его невозможно будет убить, даже самоубийством. — Тогда тут тебе поможет Вдохновлённый Обет. Когда он уничтожит человечество, ты должна будешь умереть, но из-за того, что ваши души связаны, он сгорит тоже. Сгорит как Король, ведь тела у него больше не будет. — Но это всё твои предположения. Король-Шаман бессмертен, его нельзя так запросто убить. — Тогда ты будешь спасена. Она права. Его бессмертие может спасти мою душу, и тогда я останусь жива. Только в качестве его жены. Это, конечно, не радует, но лучше, чем умереть из-за мерзавца. Да, лучше выйти за это мерзавца замуж! Хуже выбора просто не придумаешь! Один вариант хлеще другого! Однако тут я останусь живой: или женой, или вдовой. Какой вдовой, о чём я думаю! Я же сама умру. Итого, вопрос дня: жить с Асакурой долго и несчастливой или умереть в один день раз и навсегда? Ведь точно, сожжение души не предполагает возрождение, а это нарушит цикл реинкарнаций Хао, и он не сможет вернуться через пятьсот лет! — Но это всё рискованно из-за неопределённого исхода, — продолжила Эрато. — Есть и другой вариант. Я насторожилась. Вряд ли этот вариант будет лучше. — Какой? — Совершить самоубийство сразу после свадьбы, пока Хао не стал Королём. Тогда он точно умрёт. Но и ты тоже. Этот вариант несколько надёжнее. Но тут реинкарнация остаётся возможной. Асакура вернётся спустя полмиллениума, меня захватив с собой, и отыграется сполна за то, что я его убила и могу убить снова — и до встречи через пятьсот лет. Так выходит замкнутый круг без угрозы для людей и мира, но с вечным кошмаром для меня. Хао будет мстить, и месть его будет ужасна. — И что ты решила? Будто ты не знаешь, Эрато. Ты самая жестокая из муз. Жестока своей хитростью и расчётливостью. Ты страшнее Хао. И я тебя боюсь. Я поднялась с кровати и расправила платье. — Надо срочно найти Хао. Чем быстрее я найду его, тем быстрее разберусь. — Удачи, — муза растворилась. Я, предварительно умывшись и приведя себя в порядок схватила сумку, лежавшую на стуле, и достала из неё папирус, циркуль и свитки. — К Хао. Предметы Атохоруто в руках засветились, и… ничего не произошло. Почему, ведь достаточно трёх? Хм, понятно. — Клио, пожалуйста. Папирус охватило едва заметное сияние, и я переместилась. Я еле успела увернуться от мощной волны фурёку. Что здесь происходит? Х-судьи нагрянули? — Я доверяю только тебе… — это голос Хао. — Анна. Сердце пропустило удар. Анна? Он здесь с ней? Я пошла на шум. Пройдя всего пару метров по лесу, я вышла на широкую дорогу и увидела следующую картину: в центре сей экспозиции стояла, держа в руках свои чудо-бусы, Анна в компании двух, превосходящих её по размерам в несколько раз чудовищ (если не ошибаюсь, это те самые шикигами, некогда принадлежавшие Асакуре-старшему), неподалёку находились «Ханагуми», а в небе парит Хао. Он, что, летает?! Вот это новость. — Хмф, — тяжело выдохнула Анна, видимо, Хао её изрядно потрепал. — Из-за меня ты весь в крови, и ты всё ещё относишься ко мне хорошо? Я напрягла зрение (вот что-то, а зрение у меня слабое, последствие становление Повелительницей Муз, хоть один изъян в идеале). Голова Асакуры была разбита. И он в таком состоянии может спокойно летать? — Твоя техника отражения чар просто изумительна, — шаман подозрительно сжался. — Ты отразила все чары, какие я наводил на тебя… До тебя никто не мог этого сделать. К тому же, ты ещё в состоянии удержать бесплотные духи Зенки и Коки, хотя я их и так серьёзно повредил… И только ты смогла нанести мне такие повреждения. Я жажду узнать, кто ты такая на самом деле ещё больше, чем раньше. Хао внезапно раскрылся, и от него изошла сильнейшая волна фурёку, направленная на Киояму. Один из шикигами успел защитить свою хозяйку, поэтому Анна не получила никаких повреждений. — Хм. Опять смогла защититься? Как хорошо… А мой шикигами может быть отличным щитом, так? — могу поспорить, что его глаза сейчас смеются. — Эта форма контроля над духом позволяет поглощать инородное фурёку чрезвычайно быстро. Значит, Хао умеет поглощать фурёку. Час от часу не легче. Я перевела взгляд на «Ханагуми». Сейчас он «пьёт» из них, поэтому они слабеют. — Так значит ты все время защищал себя этим, — Анна опустила голову. — Но я же даже не нападал на тебя, — она уже вымотанная, а он ещё не нападал? Боюсь представить, часто будет, если он нападёт. — И я так думаю, ты прекрасно понимаешь почему, Анна — потому что я не хочу сделать тебе больно! Внезапно всё вокруг охватило пламя. Горел лес (это так Хао заботится о природе?). На самом же шамане возник огненный доспех в виде его хранителя. Жуть какая-то. Словно голова духа вылезает из тела Асакуры. Закричали «Ханагуми». — Броневой беспилотный дух. Дух Огня, Куробина! — Куро, что? И как по заказу Хао принялся объяснять. — Броневой бесплотный дух окружает тело шамана броней, позволяя и нападать, и защищаться одновременно, не меняя формы духа. Шаман может проводить такой контроль только, если он вложил в него всё своё фурёку. Это совершенная форма контроля над духом, если использовать для него одного из стихийных духов патчей. Я завоюю Короля Духов с его помощью. «Ханагуми» упали на землю. Поглощение дошло до своего пика. Ты слишком жесток с ними, Хао. Эти девочки были твоими самыми преданными собачонками, а ты их «утопить» решил. — Ты тоже тут? Слева от меня стоял Йо собственной персоной. Рядом с ним возникла Мельпомена и почтительно поклонилась. — Да, привет. — Привет, — Йо улыбнулся свой беззаботной улыбкой и помахал рукой. — Анна сильная, она готова сражаться не только за друзей, но и за врагов. Тебе повезло с невестой. — Хао тоже. Я очень рад, что у меня будет такая невестка. Йо. Ты прекрасный человек, вы с Анной станете чудесной парой. Жаль, я это не увижу. — Смотри, — парень кивнул в сторону брата. — Всё, что у тебя сейчас есть, это шикигами. Бежать тебе некуда, ты окружена огнём. Несомненно «Ханагуми» отдадут мне свои души сами… но ты можешь попробовать защитить их ценой оставшегося шикигами. А можешь просто сесть на него и попытаться удрать, хотя, само собой, сбежать отсюда я тебе не позволю. Ты уже на пределе, верно? — Киояма презрительно фыркнула. — Ну, а теперь покажи мне свою настоящую силу, Анна. — У Анны нет никакой другой «настоящей силы» — Йо вышел из нашего укрытия, чем выдал и меня, и подошёл к Киояме. — Анна — это Анна. Ты же сам это знаешь, так? Прости, что я немного опоздал, — это он говорил уже своей невесте. — Я вернулся. Вернулся? Откуда? — Он был во Аду, — Мельпомена словно прочитала мои мысли. — Рада снова тебя видеть, Хёшия. — В Аду? Что он там забыл? — я не отрывала взгляда от Хао, который в свою очередь смотрел на меня. Заметил всё-таки. — Не у одной тебя возникла мысль повысить у ребят уровень фурёку. «Гандара» отправила их в Ад, чтобы сделать из них Пять Великих Воинов. — Вот как, — я старалась не выдать своего удивления, но брови всё же слегка изогнулись, что, как я поняла, не укрылось от Хао. — И кого именно? — Йо Асакура, Рен Тао, Хорокэу Усуи, Чоколав МакДэниэль и Лайсерг Дител. Лайсерг? Кто бы мог подумать, что эта зелёная колючка будет Великим Воином. Но ведь это только делает нашу игру интереснее, не так ли?

***

Я огненным вихрем очутилась в спальне. Хао возник рядом. Он протянулся, размял шею, сделав ей пару наклонов, стащил пончо и перчатки, бросил их на пол и улёгся на кровать. — С каких пор ты умеешь перемещать людей? — Точно не помню, давно уже, — шаман широко зевнул, прикрыв слегка рот рукой. — Тогда какого чёрта ты постоянно прижимал меня к себе для телепортации? Асакура посмотрел на меня таким взглядом, что я почувствовала себя полной дурой. Понятно, наглость — второе счастье. — Иди ко мне, — парень приглашающе провёл по простыне перед собой ладонью. Я не шелохнулась. — Хёшия, пожалуйста. — У тебя разбита голова. Рану надо обработать. Лежи спокойно, я принесу аптечку, — я уже готова была покинуть комнату и пойти на кухню, где в шкафчике лежала шкатулка с медикаментами, как меня остановили. — Успокойся и не строй из себя заботливую маменьку, — голос Асакуры огрубел и приобрел приказной тон. Он не хотел повторять дважды. — Видишь, всё прошло. И действительно, кровь на голове исчезла, а рана затянулась. Вот она, сила шамана-целителя. Я осторожно села подле него. И с непонятным чувством стала ждать, что Хао будет делать дальше. Парень чуть приподнялся, лёгким движением коснулся моей спины и поцеловал в плечо сквозь чёрное кружево платья. Я дернулась. — Тебе идет чёрный. Ты похожа на безутешную вдовушку. Это был комплимент? Хао загадочно сверкнул глазами и, взяв мою правую руку в свою, стал нежно поглаживать её пальцами, из-за чего по мне словно прошёл разряд, и я выдернула руку. — Ты слишком напряжена сегодня, что-нибудь случилось? — парень по-кошачьи изогнулся и по-хозяйски устроился на моих коленях. Я отвернулась. Не могу видеть его обнажённым. К горлу подступает ком, и я перестаю нормально дышать. Как можно быть таким… таким. — Ты что-то скрываешь? — в голосе Хао прозвучала издёвка. — Или просто стесняешься? Мои глаза лихорадочно забегали, а щёки почему-то начали гореть. — Ты стесняешься, — он слащаво растянул слова. — И это после того, что между нами было? — Асакура приблизился практически вплотную к моему лицу, что я почувствовала его горячее дыхание. — Стесняешься меня? И жадно поцеловал в шею. Я попыталась вырваться, но Хао держал меня мёртвой хваткой, тесно прижавшись своим голым торсом. С губ слетел протяжный стон. Парень резко остановился и ослабил хватку. — Вот она, музыка для моих ушей. Оказывается, что ты не такая уж и каменная, коль можешь так соблазнительно стонать. Я замахнулась для пощёчины, но шаман внезапно перехватил мою руку, поднес её к губам и пугающе ласково произнес: — Я отучу тебя меня стесняться, — Асакура поднёс мою ладонь к своей немного колючей из-за проступающей щетины щеке, — это моё лицо, которое ты будешь видеть, просыпаясь по утрам каждый день, — он накрыл мою ладонь своей и повёл её ниже, — это моя шея, которую ты вчера так сильно обхватила, когда мы целовались, — провёл по накаченной груди и как бы невзначай задел левый сосок. Рука дрогнула, — это моё сердце, я тебе его отдам, как только мы поженимся, — Хао скользнул ниже, по шикарным кубикам, и прижал сильнее. Я зажмурилась и продолжала безрезультатно вырвать руку, предчувствуя, куда дальше поведет парень, — это мой пресс, который так нравится всем женщинам, но ты можешь видеть его каждый день и особенно каждую ночь, а это… — он начал опускаться ниже… — Стой! Прекрати! — я схватилась за пряжку от ремня, не позволяя жениху сделать задуманное. Хао рассмеялся. — Ты уже не та каменная леди, которую я знаю. Она бы не смутилась. Та невозмутимость в тебе была очаровательна, именно это меня в тебе привлекло. Ты смотрела на меня, как на обычного шамана, не преклонялась и не боялась, говорила на равных, готова была дать отпор. И этим ты была прекрасна. — Это, что, признание? — Констатация факта. — Даже так. Значит, тебе нравится моя невозмутимость? Хорошо, я тоже проведу тебе экскурсию по моему телу, но не столь откровенную, конечно, — всё моё смущение резко улетучилось. Мне всё-таки удалось вернуть руку в своё владение, и теперь мы с Хао поменялись местами: я веду, а он ведомый. — Это моё лицо, — я приложила его ладонь к щеке и чуть ощутимо провела по губам, — это мои губы, которые ты так страстно целуешь, — я медленно скользнула по шее и грудной клетке, — это моя шея, на которой ты когда-то поставил свое клеймо, — я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более соблазнительно, — это моё каменное сердце, до которого даже тебе невозможно достучаться, — нагло соврала я, когда проводила его рукой по своей груди. Я, пересилив себя, задержалась на ней, желая узнать, как отреагирует Хао, ведь он всегда держал себя в рамках приличия и руки не распускал. Асакура не совладал с собой и слегка сжал мою грудь. Мужчина есть мужчина. Наверное, он надеялся, что я не замечу, но любая девушка почувствует даже самое лёгкое касание в этом интимном месте. Я стала опускать руку парня ниже, сама же немного подаваясь вперёд, — это моя талия, за которую ты меня всегда обнимаешь, — я коснулась мужскими пальцами через платье своих бедер и прошептала Хао прямо в губы, опаляя его своим горячим дыханием, — а дальше тебе ещё рано… Шаман повалил меня на кровать, крепко сжав запястья и сдавив ноги своими коленями, чтобы я не смогла освободиться. Глаза Асакуры горели безумным огнём, сам же он тяжело дышал и истощал неимоверное тепло, отчего мне стало чертовски жарко. Хао впился мне в губы. Я даже не пыталась сопротивляться. Он слишком возбуждён, чтобы его остановить. Но тут я почувствовала, что его хватка ослабла, руки стали наглым образом гулять по моему телу, а губы перекочевали на шею и грудь. — Хочешь сделать меня своей? Парень не стал отвлекаться и лишь хриплым голосом прошептал между поцелуями: — Да… — Навсегда? — Да… — Тогда женись на мне как можно скорее. Хао замер. Он приподнялся на локтях и пригвоздил удивлённым взглядом меня к постели. Мне стало не по себе. — Я не ослышался? Ты хочешь выйти за меня? — Разве у меня есть выбор? Ты все равно меня не отпустишь, — я убрала пряди волос, упавшие Хао на лицо. — Но, если ты хочешь, чтобы я была верной женой и хорошей Королевой, у меня есть несколько условий. — Каких же? — Во-первых, мы должны пожениться до тех пор, пока ты не стал Королём, — так у меня больше шансов тебя убить. — Ты ведь понимаешь, что в этом случае ты сама приближаешь ту ночь, когда станешь моей? — вот она, улыбка дьявола! — Мне уже всё равно. Эта была сущая правда. Мне уже всё равно. Но только Хао, видимо, не понимает одну простую истину: если я забеременею до того, как он станет Королём, ребёнок получит от отца не силы Короля Шаманов, а лишь только Мастера Онмё. И тогда весь план Асакуры летит ко всем чертям, но, увы, только на ближайший год. Но этого времени будет достаточно, чтобы что-то ещё придумать. Если, конечно, я буду жива. — Хорошо, я не против. Второе условие? — Я понимаю, что наша свадьба будет проходить по японским традициям, но разреши мне надеть китайское кимоно. — Без проблем. К тому же, я никогда не видел тебя национальном наряде. Что ещё? — Я хочу, чтобы наши родители дали благословение на наш брак. Лицо Асакуры внезапно перекосила холодная гримаса. — Ты серьёзно? Хочешь получить благословение своего отца? Он же редкостный мерзавец. — Но он мой отец. И я не могу ничего с этим поделать. — Ладно, его благословение не проблема: он ведь хочет такого зятя, как я. Хочет-хочет, пока не знает. А потом от кошмаров просыпаться будет. — А твоя семья не будет против меня? — тихо спросила я. Хао помрачнел. Он осторожно слез с меня и сел на край кровати, непривычно согнувшись. — Маме ты бы очень понравилась, — голос дрогнул. Послышался всхлип. Он плачет? — Хао? — Мама была для меня самым дорогим человеком. Она единственная меня любила, и я её тоже любил. — Почему же «любил», разве не любишь сейчас? — Она умерла много лет назад, а вместе с ней и мои чувства. Поддавшись какому-то тайному порыву, я обхватила Хао со спины, тесно к нему прижавшись. — Не надо, пожалуйста, не переживай так. Она всегда с тобой, в твоём сердце. И не забывай, что ты шаман-медиум, сможешь с любой момент её призвать, — я старалась его успокоить. — Не могу. И никогда не мог. Она единственная, кого я не способен призвать. — Прости. Я прекрасно понимаю Хао. Он потерял мать много лет назад, будучи совсем ещё маленьким. Я ушла из дома в возрасте одиннадцати лет и с тех пор родителей не видела. Жила я в храме Аполлона в Греции. Меня периодически оттуда выгоняли, считая нищенкой и попрошайкой, но однажды жрецы увидели, как я разговаривают с музами, сделали меня служительницей храма и позволили жить в нём с условием, что за приличные деньги, отходившие храму, я буду дарить (скорее продавать) прихожанам вдохновение. Так прошло полтора года, к этому времени я стала довольно сильной и известной благодаря своим способностям, и одна пожилая писательница забрала меня к себе. Она была практически при смерти и из-за отсутствия идей не могла закончить последнюю книгу. Поэтому она предложила мне сделку: я дарую ей вдохновение, а взамен после смерти всё её богатство переходит ко мне. Так и случилось: книга этой женщины стала мировым бестселлером, а я получила немаленький дом в пригороде Афин и весьма приличное состояние. Именно в это время я разочаровались в людях, интересующихся лишь славой и деньгами. Хао же эта участь постигла намного раньше. Но у него была цель, ради которой он жил. У меня такой нет. — Это всё? — как-то устало спросил шаман. — Нет, у меня есть ещё одна просьба. Перед свадьбой я покину тебя на несколько дней для небольшого путешествия. Дашь мне три дня? — Один. И не днём больше. — Почему? — Ровно через девяносто шесть часов я стану Королём. Ровно через пятьдесят два часа ты умрёшь…