Коли длани свербят — пенязи имать*
Миссис Фигг взволнованно рассматривала, как семья Дурсль медленно, но верно загружает свои вещи в грузовик. Молодой помощник в синей кепке и такой же майке с надписью «Быстро и легко в любую часть города!», ловко перетаскивал большие картонные коробки. Он не обратил никакого внимания на Дадли, который уже в истерике разбил свой игрушечный паровоз. А пластиковые детали игрушки, разлетевшиеся по всей дорожке, хрустели под тяжелыми сапогами грузчика. Арабелла Фигг погладила мистера Лапку и взглянула на Миссис Дурсль, которая разрывалась между саженцами роз и ребенком, предлагающая ему другую машинку и потерпеть. — Пусичка, мой хороший, потерпи немного. Скоро у тебя будет новая комната с красивыми обоями и кроватью кораблем. — Не хочу кровать — корабль! Хочу машину! — истерично заныл маленький Дурсль и пнул ногой часть игрушечного паровозного состава. — Хорошо, мой сладкий, выберешь то, что понравится, — гладя по голове ребенка, уговаривала Петуния, — пойдем в дом, я тебе налью соку, и мы попробуем новые шоколадные кексы. Они ушли, а Арабелла Фигг заглянула с другой стороны ограды, пытаясь увидеть второго ребенка. Но его не было видно, и она шаркающей походкой медленно прошла мимо, изображая случайного прохожего, но при этом, пытаясь рассмотреть, что происходит в доме. Грузчик в очередной раз вынес следующую коробку, но более плоскую и длинную. Покрываясь пятнами на щеках и пыхтя, он, шагал к грузовику и подхватывая сползающий на ходу груз. Входная дверь была открыта нараспашку. Край кухни сиял пустотой и силуэтами шкафов когда-то висящих раньше на стене. Рядом в прихожей толпились коробки и стулья. Гарри так и не появился в поле зрения соседки и она, ускорив шаг, прошла мимо, озадаченно бубня себе под нос: — Мой дорогой мистер Лапка, надо скорее сообщить директору. Скорее, пока Дурсли не уехали, они не могут забрать Гарри. Они должны остаться здесь, ради блага ребенка, — поведала она своему низллу. Подходя к своей калитке, миссис Фигг в спешке не заметила еще одного своего питомца и наступила на хвост несчастному Хохолку. Животное с громким «Мя-я-в», напугало свою хозяйку, та оступилась и слетела со ступенек, громко крича от боли в сломанной ноге. На ее крик выглянули другие соседи, быстро вызвали скорую помощь, и Арабелла через несколько минут была доставлена в ближайшее отделение. В этот же момент грузчик поставил последнюю коробку с игрушками Дадли, вытер стекающий по лицу пот платком и пробасил: — Мистер Дурсль, все готово.***
— Ну вот, а говорил, не получится, — погладила ребенка по спине Наталия, — а теперь смотри сюда, — она положила перед Гарри листок и очередной инструмент. Выглядел он странно: длинная деревянная ручка завершалась металлическим кольцом, а из кольца выглядывал небольшой кусочек металла, срезанный под углом. На листе был символ, о котором тетя Наталия рассказывала все утро. — Рисуешь его вот здесь, — она показала пальцем место будущего изображения на маленьком деревянном кругляшке, — а потом вырезать будем. — А как я его носить буду? — спросил Гарри, оглаживая пальчиком ровный спил дерева. Под столом щенок зубами стягивал носок с ноги Поттера. Но мальчик на это не обращал никакого внимания. — Мы по краю сделаем запил, — она показала на ребро будущего амулета, — а потом обвяжем его ниткой. Ниточку тоже будем плести. Все вручную. — Понятно, — задумчиво сказал Гарри и послюнявил кончик карандаша и принялся за работу. На губах и подбородке осталась черная полоска. Наталия смочила край платка водой и вытерла художество на лице Чада. — Не облизывай карандаш, а то живот заболит, — попросила Наталия Гарри, тот стыдливо согласился. День близился концу. Митюха начищал последнюю черную сковороду, причитая в бороду. Долохов, задрав ноги на печь, читал какие-то бумаги, Наталия суетилась между тестом, Гарри и травами, которые еще не успела перебрать. А щенок по простому прозвищу Бурый все-таки стащил носок с ноги мальчика и теперь усердно жевал его под стулом. — Гарри, Бурый наглеет, — не отрываясь от бумаг, сообщил Антонин и зевнул. — Я сейчас, — ответил Поттер. Отодвинув в сторону карандаш, чтоб тот не укатился. Слез с лавки и нагнулся к щенку. На ребенка смотрели хитрые и умные глаза, но челюсть методично жевала нагло снятый предмет одежды. — Отдай, — попросил Гарри и ухватился за край носка. Щенок сцепил челюсть сильнее и попятился назад, виляя хвостом. Борьба шла минут пятнадцать, пока Долохов не поднял свой тапок и сообщил Гарри с наказом: — По попе его, помотай им в воздухе, и громко скажи «Отдай, а то тапком получишь!». Гарри со щенком в ужасе посмотрели на предмет в руках Антонина. Носок был выплюнут, и обслюнявленная ткань тут же оказалась в руках Поттера. — Не надо тапок, — прижимая к себе Бурого, попросил Гарри, щенок тявкнул и уткнулся носом в ухо, попутно облизывая щеку ребенка, — а ты веди себя хорошо. Где твой мосол? Щенок вырвался и скрылся где-то в доме. Послышался легкий стук, будто что-то упало, а потом покатилось и так до тех пор, пока путаясь в занавесках, не выглянула умильная собачья морда, гордо неся большую кость. Кость постоянно соскальзывала и падала на пол, щенок облизнулся, показывая добычу. — Молодец, — погладил его Гарри, — грызи его, носки не трогай, — попросил он щенка, почесывая свою ладонь и сел за стол. Второй носок Гарри стянул с себя и вместе с пожеванными запихнул в карман. Щенок застучал костью, причмокивая. — Тося, Макоша будет в конце недели, ты с нами или у тебя планы на эту пятницу? — спросила Наталия, перебирая ягель. Белые, похожие на кораллы пучки ловко раскрывались в руках и вынимались лишние травинки и сосновые иголки. Сам лишайник шел в плетенную высокую корзину, а мусор в другую. Мешок, из которого она доставала его с каждым часом становился все меньше и меньше. — Успею, в среду надо в Лондон, взять нужные книги, а потом в Гринготтс. Наследство у него все там от отца, да и не в тех руках, в каких бы хотелось. Если не задержат, к вечеру пятницы буду дома, — Гарри на фразе «от отца» вскинул голову. Долохов заметил внимание Поттера и пояснил, — да-да, твое. Родители тебя нищим не оставили, уж поверь. — А какие они были, папа и мама? Они, правда, погибли в автокатастрофе пьяными? — тихо с надеждой спросил ребенок. Антонин на его фразу удивленно посмотрел на мать, ища подтверждения, что ему это все послышалось. Только вот Наталия так же смотрела на него удивленными глазами. — Нет, Чадо, они были убиты по стечению обстоятельств. Была гражданская война, и каждый из них защищал свои интересы, каждая из сторон, — произнес Долохов, впервые назвав Гарри Чадом, — твои родители были хорошими, многие их любили и многие их защищали. Так же как они защищали тебя в то тяжелое время. Давай мы поговорим с тобой на эту тему чуть позже? Хорошо? Гарри кивнул и задумался о том, что каждый раз задавая эти вопросы, все люди отвечали по-разному. Тетя пренебрежительно с остывшей в глазах печалью о матери, и ненавистью об отце. Будто прикрывая особенности их пьянством и безалаберностью, во всей красе расписывая тете Мардж характеры его родителей. Антонин наоборот коротко и ничего конкретного. Сухие факты и совсем противоположные. Но Гарри думал, что Антонин сказал правды больше чем Дурсли. Он был магом, его родители тоже были магами и Гарри также волшебник. Когда тетя Петуния категорично относилась к волшебству и так же негативно говорила о его родителях. И несмотря на то, что этой информации было мало для Гарри, обещание грело душу, как и новость о наследстве. Долохов взмахнул палочкой, собрал все бумаги в папку и еще одним взмахом отодвинул шторку и отправил папку куда-то наверх. — Гарри, после Макоши, — неожиданно определился со временем Антонин, — я попробую рассказать тебе все, что знаю о твоих родителях.