Spica (Колос. Рабочее)

Люциус не стал медлить и принялся рыть информацию носом, как только перечитал всю корреспонденцию и позавтракал с семьей. Заглянув в несколько отделов в Министерстве Магии, попутно забежал к знакомой и попросил об услуге. Разрешение она выписала на удивление быстро, но временные рамки были его к сожалению ограничены, как и полномочия. Всего три часа. Но для первого раза и этого было достаточно. Старый архив, в который он получил допуск был пыльным. Тяжелое облако из запаха старой бумаги, чернил и растворов для сохранности, который обновляли на документах раз в пятьдесят лет, а то и меньше, оседало в легких. Перед входом сидел старик, грозно смотрел на него и был очень похож на мадам Пинс. Тонкая ломаная полоса губ и толстые линии седых бровей в вечном вопросительном состоянии вызывали дрожь по спине и ощущение, что он вернулся в школу. Его сухие старческие пальцы с узловатыми суставами, неожиданно ловко достали бланк для заполнения и тихий голос прошелестел: — Форма № 32, заполните. Проносить в помещение предметы, еду, напитки — запрещается. Свои вещи вы можете оставить в ячейке для хранения. Перчатки… — он заглянул под стол и вытащил пару легких, белых как снег перчаток и протянул их Люциусу, — после использования положите их в синюю коробку рядом с ячейками для хранения. Выносить документы из архива, тоже строго запрещается. Для копирования документов требуется разрешение с формой №87. Вопросы? Люциус натянул перчатки и полюбопытствовал: — Копированию по данной форме подлежат все документы, в том числе и газеты? — Газеты — нет, их вы можете найти и в любом архиве издательства или той же библиотеке, например в Хогвартсе. Документы с пометкой «С», копированию запрещаются. Документы с пометкой «В», разрешается копирование только с формой. Архивные ячейки без пометок — разрешено. Вынос любого документа — запрещено. За порчу имущества накладывает штраф. С видами и категориями вы можете ознакомится в бланке. Люциус хмыкнул. Быстро расписался в нужном месте на бумажке и медленно прошел вдоль стеллажей. В первую очередь нужно было найти полку архивную с документами авроров. Их отдел был в конце помещения, и каждая ячейка была к сожалению с пометкой «С». Малфой вздохнул, представляя долгие часы с омутом памяти после этого посещения. Открывая поочередно каждый выдвижной ящик нужного ему года, он листал папки с пометками «важно». Те года ужасали огромной смертностью и преступность. И каждая ячейка была укомплектована, спасало положение лишь их бездонность. Не прошло и десяти минут как белые перчатки Малфоя уже были в свежих следах от пыли и зелья сохранности. Видимо его обновляли только недавно. Нужный документ нашелся на удивление быстро и Люциус раскрыв его пробежал глазами по тексту. Доклад аврора, больше похожий на повесть не содержал конкретной информации и приходилось продираться через словесные дебри неудавшегося героя. И только к концу отчета было одно предложение которое и огорчило, и обрадовало Малфоя. Он перечитал его еще раз и захлопнул папку подняв в воздух облако пыли. — Одно предложение еще не факт, приступим дальше, — разочарованно отметил он себе под нос и открыл следующую ячейку. Ящик скрипя металлическим колесиками плавно выдвинулся покачивая ровно сложенным бумажным нутром. Окунаться в прошлое дерьмо, сделанное собственными руками было противно, но выбора не было. Люциус жалел, что по настоянию отца связался с Темным Лордом. Да, все сказанное им звучало заманчиво для первого взгляда, а вот когда все доходило до дела становилось тошно. А в голове звучали слова Лорда: «Порой проще все сровнять с землей и возвести заново, чем латать трещины в фундаменте. Все равно она появится снова на том же месте. Так же и со страной.» Только вот для Малфоя люди были хоть и материалом для достижения собственных целей, но не такой ценой и не таким методом.

***

Гарри кемарил. Ему казалось что голова была набита ватой, а уши время от времени заливала вода. На кухне у печи было тепло и пахло вкусно. Размеренный гул голосов то приближался, то удалялся покачивая в теплом мареве. Разговаривали все вокруг тихо, громче всего стучала посуда, и шипели блины. Бурый время от времени подходил, стуча по деревянному полу отросшими когтями, лизал в щеку ребенка и громко падал рядом. Плавно собака почему-то не опускалась. Всегда укладывался со звуком упавшего мешка картошки. Поттер вытер слюнявую щеку и зарылся в платок с носом, время от времени прогоняя болезненную дымку в голове и прислушиваясь к разговорам. И не заметил как в помещении появился еще один, но уже незнакомый голос, немного хрипловатый, даже рычащий. Мальчик приоткрыл глаз, а потом в удивлении открылся и второй. За столом спокойно беседовали Тося, Наташа и чудище с головой собаки, в одеянии из вывернутых мехом во внутрь шкур. Он спокойно развязывал плотный мешок почти человеческими руками если бы не ногти, как у Бурого. Острые, черные и толстые будто он окунул пальцы в смолу и оставил их засыхать. — Чадо разбудили, — буркнул Митюха, и спрятался под лавкой. Гость замер и медленно повернул голову в его сторону. Она была не просто большая, а огромная. Темные глаза уставились на ребенка, моргнули. И так же медленно чудище повернулось к собеседникам. — Буженину меняю на соль, пуд если можно, — раскрыв пасть, проговорил он. — Дешево берешь, слишком. Когда последний раз был на людях? Цены другие, мир тоже. — Куда нам, церковью гонимым. Наш почет так и завял после Христофора, сколько веков уже прошло? Только и остается, что жить в лесах. А тут осенью от лесака молва дошла, что в пуще на окраине поселились ведуны. Сказал к вам обратиться, плохого не сделаете. Он мудрый, дурного не посоветует. Только от дедов наших и остался наказ не лезть и жить закрыто, мы же противные естеству и самой истине. — Глупости не говори, давай так, я тебе по рыночной цене насыплю, будет желание по рынку походишь, посмотришь, способ найдем, не бойся. Травы есть? — Обижаешь матушка, и ягоды сушеные, и травки, прошлого года сбор, — тот аж с носом зарылся в свой мешок и фыркая доставал оттуда свертки. Гарри свесил ноги с лавки, подобрал сползшую шаль обратно на плечи и стек с лавки окончательно на пол. Бурый тут же боднул его в колено. Поттер очень удивился спокойствию собаки. И встав, медленным шагом обошел стол и забрался на Тосю, тот молча обнял ребенка, посадив на колени. — Это хорошо, а то у меня немного осталось. Народу вон сколько собралось, души отрада, да хлопот не меньше, — пояснила Наташа разворачивая кульки. Чего там только не было: морошка и черника, коренья сабельника и разные другие странные веточки и листочки. Все пахло странно: Смесь мяса, рыбы и трав с выделенной кожей. Поттер закашлял закрыв рукой лицо. В груди хрипело и жгло. Высморкавшись в платок, край которого он засовывал в рукав чтоб не потерять, Гарри откинулся на грудь Тоси и устал вздохнул. Антонин погладил ребенка по волосам, зачесывая мокрые пряди назад. — Давай я тебе попить налью? Может кушать хочешь? — спросила Наташа, откладывая сверток, в котором она копалась с большим любопытством. Поттер кивнул и натянул улыбку, и она продолжила, — Мназон, давай уберем со стола да отобедаем. Чудище молча согласилось, собирая обратно свою поклажу. — Слушай, — начал Долохов и замялся на секунду, — а откуда язык наш так хорошо выучил, если в люди вы давно не ходите. — Так у нас часто то васа заглядывает, то лесак. Про кота-баюна молчу. Усядется у дерева и не остановишь. Для детворы хорошо, слушают разинув рот, а если к взрослому пристанет, так работы нет. — Гавран, тебе друг нашелся, для дискуссий, — засмеялся Долохов, поглядывая на ворона. Гавран аж зло распушился от этого предложения: — Спасибо на добром слове! Баюна нам тут не хватало! Чудище по-собачьи залаял и зафыркал посмеиваясь. Тут уже Гарри не выдержал и подергав Долохова за рукав растянутого свитера, сиплым шепотом спросил: — Тося, а это кто? — Это Чадо, псеглавец. Только не путай с оборотнем.