***
Санса сидела возле большого зеркала, смотреться в которое доставляло ей намного больше радости в первые дни пребывания в Красном замке. Сейчас на неё смотрела уже не девочка, но молодая женщина, чья прелесть расцвела в полной мере к приближению того возраста, когда иные имеют уже несколько детей. Однако рождение первенца далось королеве так тяжело, что она просто не могла (лекари твердили, что Баратеон полностью здорова!) забеременеть ещё хотя бы раз. Обычные способы не помогали и рыжеволосая столько раз уже пыталась отговорить себя от крайних мер. Но время шло и королева-мать была не слишком терпелива. Женщина буквально требовала наследника (хотя скорее это вызвано желанием продемонстрировать сыну бесполезность жёнушки!). — Ничего, голубка! Мы обязательно найдём лекарство, раз уж сама ты не в силах выполнить своё предназначение… — Серсея торжествовала. Впрочем, она просто не доверяла невестке и ревностно защищала права своих детей. Однако глупо было полагать, что после давней истории с Лианной, она позволит так спокойно жить её племяннице. Конечно, для неё было наслаждением видеть на бледном личике тщетные попытки скрыть разочарование и обиду. Но и Сансе выгодно было принять удар на себя, пока Джон находился в столь неустойчивом положении. Да, отрадой для девушки было именно бракосочетание старшего брата и леди Тирелл. Через год после появления на свет Моры бывшему бастарду отошли земли Талли, так как единственный оставшийся наследник — Эдмур — погиб ещё несколько лет назад по неизвестным причинам. Вместе с тем, ему также дали официальный титул лорда, что едва ли не рассердило малый совет, но вместе с тем нашло отклик у народа речных земель. Так и устроилась свадьба, не столь помпезная, как королевская, но всё же очень даже богатая. — Леди Тирелл, — обратилась рыжеволосая к пожилой женщине. Та как-то очень странно улыбнулась ей, однако вслух ничего не произнесла. — Надеюсь, Маргери приедет на выходные? В конце концов, в Риверране нет ничего интересного, да и мне здесь совсем одиноко. — Думаю, Ваше Величество, моя внучка слишком занята обустройством замка. Хотя я и говорила ей, что это всё чепуха и уже давно стоило бы сделать родовым гнездом более новый замок. Простите, но это, миледи… — Санса звонко рассмеялась. — Да, это чистая правда, леди Оленна. Матушка моя, конечно, любила отчий дом, однако обстановка в нём была более мужская. Ещё бы, мой дедушка Хостер был настоящим вином и жену себе выбрал под стать, храбрую. Моя сестра похожа на неё… — Санса даже в мыслях не считала Арью мёртвой, хотя и знала, что тело маленькой девочки теперь покоится в какой-нибудь безымянной могиле. — Королева, а не прогуляться ли нам в саду? — Старк кивнула. Вообще, ей было по душе, что роза шипов приобрела дом неподалёку от столицы и теперь могла посещать её в любое удобное время. В какой-то степени, она даже заменяла ей бабушку, которую девушка помнила очень и очень плохо. Леди шли по просторной тропинке, украшенной камнями и цветами. Тирелл, будучи уже далеко немолодой, в глазах своих сохранила прежний пыл, с которым подходила к любому делу.***
Мирцелла увлечённо рассказывала Сансе о Лорасе, встреча с которым перевернула привычный для неё мир. — Жаль только, матушка запрещает даже думать о нём… — с грустью прошептала принцесса. Ей исполнилось тринадцать и это был тот самый возраст, когда девушки «расцветают». Вообще, сир Лорас был прекрасной кандидатурой для Ланнистер, однако же были и то, что скрывалось за стенами Хайгардена. Поговаривали, что юноша неравнодушен к себе подобным, то есть, мужчинам. И хотя это было не такой уж и редкостью, для единственной дочери королева хотела подобрать мужа, способного по достоинству оценить не только благородное происхождение жены, но и многие другие качества. Мирцелла была красива. Возможно, со временем она бы даже могла превзойти свою мать. О том, наверное, тайно мечтала сама Серсея, считавшая, что потомки должны быть лучше своих предшественников. Иначе зачем вообще жить, если имя твоё будет забыто по глупости молодых людей с горячей кровью. -…сир Лорас смелый и сильный. Он похож на короля, столь же красив… — лепетала светловолосая, не замечая, как невестка меняется в лице и ей всё труднее улыбаться. Хотя Санса и не винила в этом Баратеон. Просто… всё это… слишком тяжело и непонятно. Девушка так и не смогла полюбить мужа. (…так и не перестала видеть в нём монстра…) …ты ведь любишь? Любишь меня?.. …люблю. (Ненавижу!) Однажды Джоффри сильно простудился. Санса вела себя, как и подобает супруге правителя, не покидая его постели и при каждом удобном случае (когда в покоях появлялся очередной слуга!) молила Богов о милости. Открыв глаза, король встретился с любящим (о, она так долго репетировала!) взглядом жены и улыбнулся в ответ. Девушка знала, магия уже окутала его сознание и никто не в силах изменить сей факт. Он раб колдовства, а она жизненных обстоятельств.***
Санса сидит подле супруга, улыбается гостям, но совершенно ничего не говорит. Да это и лишнее, от королевы слов не ждут. Только смирение в глазах. Только послушание. Девушка украдкой смотрит на Пса. Его лицо, изувеченное и хмурое, не кажется ей столь уж безобразным. Она знает, что у окружающие её люди намного гнилее внутри. — Подарок от Хранителя, — словно по живому. Посланник Фрея кивает головой, приветствуя, а после в зал вносят большой сундук. — Многое сегодня увидели жители столицы, однако мало что может сравниться с этим даром… — крышка открывается, на дне — золотой поднос с двумя черепами. Санса вздрагивает при первой же мысли. — Это принадлежало вашим врагам, мой король, было частью их существа. — Неужели Старки? — не без удивления спрашивает Ланнистер, на лице её улыбки нет. И рыжеволосая не знает как это расценивать. Старки… Почему отныне только в таком положении этот древнейший род произносят едва не с омерзением или любопытством, когда надо с уважением? — Леди Кейтилин и её дочь, Арья… — с особым удовольствием произносит имена посланник, словно это и его как-то задело. — И ещё, милорд, между дочкой главы моего дома и Русе Болтоном был заключён брачный союз. Санса усмехнулась и почти залпом осушив чашу с вином, посмотрела на мастера над монетой. Главным качеством в Петире девушка находила острый ум и характер, пусть и не самый добрый, но в данный момент этого качества требовалось всё меньше. «Король более не в состоянии дать потомства…» — как-то резко бросил Мизинец, когда Баратеон снова сетовала на судьбу. Более на вопросы он не отвечал, а только странно так улыбался, что страшно становилось. Улыбайся… Не смей показывать слабину… Изведи врагов своих… Стань сильнее, чтобы никто не смел терзать душу и сердце…***
Положение усугублялось. Король всё больше времени проводил в покоях. Сансу не пускали, а значит, там была другая. Это угнетало юную королеву. Во-первых, она надеялась, что магия изменила хотя бы его сознание, а во-вторых, могли вновь поползти слухи о неверности супруга. В один из дней королева не выдержала и буквально ворвалась в покои государя. Увиденное заставило ее ужаснуться. На губах Джоффри была кровь, которую придворный лекарь тщательно смывал. Под глазами залегли глубокие тени и, казалось, жизнь потихоньку покидала юношу. — Госпожа, — обратился к ней встревоженный мужчина. — Вам нельзя здесь находиться… — заговорил было он, но Баратеон прервал его и приказав уйти, остался с женой наедине. — Матушка сказала, ты будешь рада видеть меня в подобном состоянии, — Санса никак не могла отвести взгляд от бледного исхудавшего мужа. Более Джоффри не выглядел устрашающе, да и на прежнего себя едва ли походил. — Я ведь убил твою семью, точнее, отдал приказ к действию… — и в словах этих Санса словно видела такое вот скрытое желание короля быть прощенным. Девушка знала наверняка, что даже на волоске от смерти не сможет простить, однако стоило ли открыто говорить об этом? Нет, конечно, сейчас был возможно самый неподходящий для такого момент. Рыжеволосая села на кровать и взяв холодную руку мужа в свою, поцеловала. Так они очень долго сидели в полной тишине. Старк ненавидела себя за то, что испытывает жалость к человеку, лишившему её всего самого дорогого. В конце концов, он ведь был её законным супругом и подарил возможность стать матерью. И самое главное, без Джоффри ей и Море придёт конец. От злости Серсея и внучку прикажет утопить, ведь она от столь нежеланной невестки. — Я беременна… — сказала спокойно, но не без улыбки. Улыбнулся и король, уже и не питавший надежд. — Значит, ты любишь… меня? — Санса кивнула, хотя на душе было так тоскливо. — Конечно, иначе бы Боги не даровали нам дитя.***
Маргери удобно расположилась напротив Сансы. Девушки о чём-то весело болтали, и с виду не казалось, что у обеих есть страшный секрет. Такой, что словно выворачивает наизнанку. — Уверена, Алестер будет прекрасным воином, — отметила качества племянника Старк. — Не зря же ему дали имя великого предка Тиреллов. — Да, но больше он напоминает мне Джона, у него такие же черные волосы и карие глаза. А ещё, он просто обожает принцессу Мору и считает ее своей сестренкой, хотя она и старше, — сказав это, темноволосая вдруг сосредоточилась на одинокой фигуре Мизинца. — Мне кажется, или лорд Бейлиш буквально следит за нами? — Пауки всегда на готове… — пошутила рыжеволосая и улыбнулась Петиру, как бы давая понять, что продолжать в том же духе не в его интересах. — Кстати, я слышала, нынешний Хранитель в очень тяжелом состоянии. Интересно, кто же из Фреев станет его преемником? — Да не могу представить, чтобы Уолдер отдал кому-то своё место. Если только… этого не попросит Его Величество, — девушки рассмеялись, представив лицо старика, когда он услышит подобное. — А как… будущее дитя? Вы набрали недостающий вес, это хороший знак. Ребенок будет очень здоровеньким, да и вам, королева, беременность пошла на пользу. — Спасибо, Маргери… надеюсь, это так и Боги наконец-то подарят мне и королю сына. Хотя должна признаться, самой счастливой я была, взяв на руки первенца. Это чувство, которое невозможно пережить дважды.***
Тайвин насмешливо оглядел невестку, эмоции на лице которой были просто нечитаемы. Мужчина удобно расположился на стуле, не сводя с рыжеволосой задумчивого взгляда. Он знал, что столь странное смирение было явно не в стиле гордых Старков. У них не было больших амбиций, однако честь и семья стояли на почетном месте в списке самых важных вещей. — Королева, правдивы ли слухи, что дошли до меня? — спросил Ланнистер, внимательно следя за реакцией. — Мой внук-король желает официально короновать вас? — Милорд, об этом ранее я ничего не слышала. Конечно, для меня это было бы великой честью, однако… — Этого не будет, — спокойно пресек любую попытку десница. — Поверьте, миледи, к вам я не питаю ненависти. Да и не испытывал ее к кому-либо из рода волков, но таковы традиции. Нарушим их и люди почувствуют волю, а там недалеко и до переворота. И поверьте, королеву-чужеземку, да ещё и дочь казненного предателя, без нареченного правителя никто не захочет видеть. Надеюсь, этих причин достаточно и миледи внятно сможет объяснить королю причину своего отказа? — спросил мужчина, хотя Санса и понимала, что иного выбора нет. Пока нет…***
Санса села на дорогой ковер — подарок мужа — где уже играла Мора. Маленькая принцесса была прекрасна и в ней Старк видела своё будущее. Именно её дочь должна была стать той, кем самой королеве быть не суждено. Свободной, любимой, наследницей королей и главное, истинным воплощением двух могущественных родов. — Красавица моя, — рыжеволосая погладила дочь, в то время как слуги покинули покои. — Мама любит тебя, как никто другой. И однажды эта любовь вознесет тебя к самым вершинам. Там, где тебе не будет равных. Слышишь, милая? — девочка кивнула, хотя едва ли понимала слова матери в полной мере. — Ты принцесса, единственный ребенок короля. Обещаю, однажды наши враги падут. Их имена превратятся в прах, а ты, Мора, станешь великой. Но не говори никому, что у тебя на сердце, только мне. Только я твой верный друг, а ты мой, — в этот самый момент в комнату вошла взволнованная Шая. Лицо темноволосой выражало первобытный ужас. — Что так тебя напугало? — спросила рыжеволосая, встав и ближе подойдя к верной служанке. — Ваш брат, миледи, по дороге в столицу кто-то тяжело ранил лорда и его людей… — Санса с трудом сдержала крик. Именно этого девушка и боялась, на северных волков снова объявили охоту.