Да как ты смеешь?

Губы. Пухлые, сухие, немного обветренные. Такие желанные. Столько лет Хельга смотрела на эту часть лица одноклассника и ещё ни разу она не была так близко. Он стоял возле неё и от него пахло сигаретами. Как всегда. Еле уловимо, но сейчас ведь только раннее утро и Шотмен успел выкурить всего одну. Хельга физически чувствовала его присутствие, хоть он её ни разу не коснулся. Ни одного, блять, раза. Склонился над лицом и глаза бегают от её лба до подбородка. От такого взгляда ей стало не по себе и она поёжилась. Что этот взгляд значит? О чём Арнольд думает? Она, наверное, никогда не узнает. Парень медленно и глубоко дышит, и она чувствует его дыхание на своей коже. На своём лице. — Ты уверена? Да как он может спрашивать? Она никогда и ни в чем не была так уверена, как в этом. Каждая слезинка когда-то падавшая из её глаз, каждый час переживаний, каждая ночь бессонная проведённая за написанием стихов полностью стоили того, ведь это в конечном счёте привело её сюда. На пустую улицу ранним утром, к этому серому зданию. К нему. Ничего в этом мире сейчас не имеет значения, только он. Он, и то, что он сейчас сделает. Он поцелует Хельгу Патаки. — Да… Его лицо двинулось вперёд. На губах была еле заметная ухмылка. Тонкая кожа на щеке Хельги стремительно краснела, а её ладони потели от волнения. Он уверенно коснулся губами ее полуоткрытых губ, каждый раз слегка откидываясь, чтобы заглянуть в глаза. Несколько раз слегка дотронулся и сразу отстранялся, будто подогревая интерес. Хельга помимо своей воли отвечала на его прикосновения. Её тело, её лицо как будто всю жизнь готовились к этому моменту. Будто она была создана для этой секунды. Рождена для его поцелуев. Затем Шотмен осторожно обхватил ее губы, соскальзывая с них всякий раз, и тут же прижимаясь опять, очень напористо и плотно. Она как будто наполнилась изнутри сигаретным дымом. Это была прелюдия. Дразнящая. Как будто издевающаяся. Даже не секунда, а миг затишья… И он мощным рывком проник языком в её нежный рот, инстинктивно, но так неумело открывающийся. Рукой схватил за волосы, и намотав длинную светлую копну на кисть, потянул вниз, заставляя её лицо приподниматься. Она рванулась всем телом вперёд, прижавшись к нему и обхватывая его шею одной рукой, упершись вторым кулачком ему в грудь, словно собираясь вырваться. Блондин остановился и немного отдалился. В глазах Хельги читалось полнейшее разочарование и недоумение «И всё?» — Вертелось в затуманенном поцелуем подсознании. Вдруг он резко обхватил сильной рукой её челюсть и прижал к себе, ещё сильнее впиваясь в её теперь влажные губы. И счастье, подкатывавшее к её горлу, смешивалось с чувством стыда и страха. И хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно, никогда не кончаясь, но в то же время казалось, что она больше не выдержит, если это продлиться ещё хотя бы мгновение. Сердце кололо настолько сильно, что уже давно должно было остановиться. Ещё одно мгновение, пожалуйста. «Я хочу запомнить…» — Ты довольна? И сделав шаг назад снова достал сигарету и поджёг. — Вполне. Казалось бы — куда ещё краснеть? А, нет. Ещё есть куда. От таких-то вопросов. — А тебе понравилось, Арнольдо?! Пытаясь сдержать эмоции произнесла Хельга подняла трясущуюся руку к лицу. Она потрогала свои губы, как будто с ними должны были произойти какие-то изменения. Но всё было как раньше. — Я первый спросил, — Стряхивая пепел вздохнул Арнольд. — А я первая ушла от ответа. — Неплохо, но мой ответ тебе не понравится. Он посмотрел на неё таким равнодушным взглядом, какой только мог из себя выдавить. На самом деле это сильно тешило самолюбие, ведь он знал, что был первым. Первый поцелуй этой девушки достался ему. Он первый человек, которому она позволила дотронуться до себя. Он не знал, хотел ли вообще кто-то когда-либо это сделать, но всё равно в глубине души было приятно. Хельгу немного трясло. Может быть внешне это заметно не было, но если бы кто-то сейчас дотронулся до её руки, он бы офигел. Наверное, это как работающей стиральной машинки коснуться. Иногда, когда получаешь то, чего так давно хотел, даже не знаешь как себя вести и что делать дальше. Что-то вроде нужно искать новую цель в своей жизни, новое желание, но всё, что тебе сейчас хочется, это балдеть от происходящего. — Думаю, я смогу пережить всё, что ты скажешь, — С долей ехидства пробормотала блондинка, поправляя юбку. — Да ну? — Ну да. Он подошёл к ней вплотную, сильно затянувшись сигаретой. Несколько секунд подержал в лёгких дым, и выдыхая почти ей в лицо, как будто насмехаясь, прошептал: — Я ничего не почувствовал. Хельга натянуто улыбнулась, заправила волосы за уши и воодушевлённо похлопав его по плечу, практически пропела: — Ну что, в школу-то идём? Опоздаем же! — И пошла вперёд. Главное темп не сбавлять, а то он увидит слёзы. Слёзы и красное лицо. И ком в горле. Он был на столько велик, что казалось, будто его действительно можно увидеть. Она не видела, но знала, что он топает позади неё. Идёт и курит свои долбаные сигареты, курильщик хренов. Очень хотелось остановиться и прокричать прям ему в лицо всё, что она о нём думает. Как, ну как можно говорить такие вещи девушке, когда знаешь, что она тебя любит? Будто специально колкие обидные фразы выбирает, чтоб больше боли причинить. Она конечно знала, что чего-то нереального ожидать от него не стоит, но на что-то вроде «О, Хельга, это было очень даже неплохо» она надеялась. — Эй, Патаки! — Он нагнал её и поровнялся, — Ты чего так втопила вперёд? Она смотрела в небо, лишь бы слезы от обиды не текли по щекам. — Просто так. Утомляешь ты меня, репоголовый… — Как же ты меня раздражаешь, ты даже представить себе не можешь, — Фыркнул он. И они молча шагали до школы думая о своём, только резко поднявшийся ветер трепал их волосы. Ничего не изменилось.

***

— Ты врёшь! — Фиби удивлённо поправляла очки, расхаживая по кафельному полу туалета для девочек, — Ты не могла заставить его это сделать! Хельга сидела на крышке унитаза в крайней кабинке и всхлипывала. Прошёл один урок, и она просто не могла больше держать в себе. За утро она испытала такую гамму эмоций, от совершенной эйфории до адского гнева, что этим чувствам просто обязательно надо было найти выход. Поэтому она ревела в туалете в компании своей подруги, попутно рассказывая сложившуюся ситуацию. — А потом… — Она судорожно вздохнула, немного успокаиваясь, — Он сказал, что ничего не почувствовал… — Вот же козлина, а! — Это было самое обидное, что была в состоянии из себя выдавить японка, — Ты попробовала, Хельга, не вышло. Забудь про него! — А разве это не ты мне советовала открыть свои чувства?! — А ты и не открывала, — После нарезания кругов вдоль раковин, она наконец-то остановилась возле окна и прислонилась спиной к подоконнику, — Всё произошло само, не надо только меня винить… — Ой, да ладно, Фибс, я сама всё понимаю. В любом случае, сегодня утром несколько секунд я была самой счастливой во вселенной. Не представляю даже, что должно произойти, чтоб я стала ещё счастливее… — Она потянулась руками к потолку и позвоночник немного хрустнул. — Ой, как же хорошо… А то плакать в позе эмбриона немного утомляет. — Ладно, пошли уже к кабинету, мне ещё надо уточнить на счёт домашнего задания.

***

Кайфанув от последней затяжки Стинки затушил бычок об урну и вместе со своим другом двинулся в сторону школы. — Как думаешь, оно еще там? — Смотря под ноги задумчиво пробормотал Сид. — Надеюсь, — Вздохнул парень, — Иначе нам пиздец. Через минуту они поднялись на второй этаж школы. — Вот дебил, нашёл же место куда прятать! — Тихонько приоткрывая дверь женского туалета прошептал Гифальди, — Вроде никого, заходи. — Никогда тут не был и вообще мне не комфортно тут, — Засовывая руки в карманы поёжился Стинки, — Давай быстрее уже покончим с этим. — Ты так говоришь, как будто я знаю, где оно лежит. Нужно вместе всё проверить. У нас есть минуты полторы до того, как прозвенит звонок и сюда набегут девицы носики свои пудрить. Одноклассники проверяли один бочок унитаза за другим. — Стой! — Сид замер, — Ты это слышишь?! — Слышу что? — Закатил глаза Стинки, — Хватит паниковать. — Нет же, сюда кто-то идёт! Я слышу! Он схватил друга и затащил в кабинку туалета, велев немедленно встать на крышку унитаза чтобы их не заметили, и сделал тоже самое сам. Надо заметить, что чертовки неудобно двум здоровым парням стоять на крышке и не шевелиться. — Постарайся даже не дышать, потому что если нас тут спалят, опять на общественные работы отправят за хулиганство, или того похуже, за… — Но его шёпот прервал скрип двери. В туалет кто-то зашёл. — Так и что ты говоришь, Хельга, желание? — Послышался тонкий женский голос. — Да, блин, Фиби, я устала повторять. Он был должен и я… Пошла ва-банк. Он поцеловал меня. Я… Я вынудила его. Послышался скрип кабинки и блондинка устроилась в своей практически личной кабинке в туалете. — Я заставила того, кого так люблю, сделать что-то, чего он скорее всего не хотел… Послышались всхлипы. –Ну-ну, Хельга, успокойся. Держи платок. — Как ты думаешь, Арнольд теперь ненавидит меня после этого? Сид, который до этого стоял с лицом человека, которого тошнит, сразу оживился. Глаза буквально засияли, и как только он поднял взгляд на друга, то увидел тоже самое. Еле сдерживаясь, чтобы злобно не захихикать, они просто коварно улыбнулись. Это значило только одно: будет какая-то пакость.

***

Шла середина сентября и деревья уже на половину опали. Кругом валялись желтые и красные листья, создавая красивый контраст с голубым небом, а по вечерам ещё и с потрясающими закатами. Погода была переменчива: то дождь, то жара. Но жители Хиллвуда практически не обращали на это внимание. Есть и есть. Зачем париться о том, чего нельзя изменить? –Ненавижу, блять, жару, — Со злостью задёргивая штору на окне прорычал сам себе под нос Арнольд. Был уже вечер, но даже заходящее солнце не хило так нагревало помещение, если его лучи пробирались сквозь ветки деревьев. Сегодня у него выдался неважный день. Ранним утром ебанутая Патаки выдумала какую-то херню, да такую, что его язык побывал у неё во рту. На уроках опять заставили писать объяснительную из-за запаха сигарет. Ну сколько можно, а? Из его объяснительных уже можно книжку слепить, не тоньше войны и мира однозначно. После в столовой какой-то мелкий пацан, наверное первого года старшей школы, пролил на него свой сок. Немного, но всё же. Он и так вечно раздражен и на нервах, но это стало последней каплей. Психанув, и лицезрея как загадочно почти весь день улыбаются его друзья, он ушёл домой. Для него это вообще не было проблемой: захотелось и пошёл. Кого волнует что подумают учителя? Как только его тело переступило порог дома он вздохнул с облегчением, на ходу разделся поднимаясь по лестнице и упал в свою кровать. Это было одним из немногих мест в городе, где ему было комфортно и спокойно. И вот сейчас, проснувшись, и со злостью натягивая шторы на окно он мысленно психовал. Ведь свою стеклянную крышу комнаты, о которой, наверное, мечтает каждый человек, нельзя завесить тряпкой. Поэтому даже в лучах заката комната была наполнена мягким оранжевым светом, которым хотелось наслаждаться. Всем, кроме него. Ему хотелось только сесть в темноте и закурить, либо снова напиться до бессознательного состояния. Это отлично помогало избегать столкновения с реальностью. Он проверил мобильный — сообщение от Сида 10 минут назад. «мы сейчас зайдем к тебе, разговор есть =)))» Он вздохнул. Хорошенько так, полной грудью. Медленно напялил футболку и, как всегда, джинсы, он неторопливо пошёл к входной двери. Потянув за ручку он открыл дверь, и застал Стинки, стоящего на пороге с поднятой рукой, тот только собирался постучать. — Чувак, как ты это сделал? — Испуганно завопил парень, — Ты открыл дверь прям за секунду «до»! Арнольд лишь закатил глаза и жестом пригласил друзей в дом. Сид и Стинки прошли и сразу направились к лестнице в комнату друга. — Итак, чем обязан визиту? — Падая на диван спросил Шотмен. — Кхе-кхе, — Демонстративно покашлял Гифальди, — Мы тут узнали сегодня кое-что. — Я должен угадывать или вы наконец-то скажете, что вам надо? — Нахмурился. — Оуу, кто-то не в настроении? — Улыбнулся Стинки, — Ладно, говори, Сид. Парни уселись на пол напротив дивана где сидел Арнольд, и облокотились спинами об стену. — Мы сегодня слышали, как Патаки рассказывала своей подружане, что ты якобы поцеловал её, и мы… — Так, стоп. Эта дебильная ещё и рассказывала про это? — Брови парня вскинулись, казалось, до самого потолка. –Ппффффхахахахахахаа, — Заржал Сид, — Вот же умора… Я не думал, что ты так легко расскажешь про это. — Ты же говорил, — Почесал голову Стинки, — Что Патаки — последний человек в мире, к которому ты прикоснёшься. — Да, так, но… — Арнольд задумчиво посмотрел в стену, — Я сам виноват. В день вечеринки у Ронды в начале месяца я вроде как по своей глупости ей желание проиграл. Ну и блять… — Он развёл руками, — Чего тут поделать?.. — Да про это мы тоже слышали, — Вытирая слёзы смеха буркнул Стинки, — И у нас есть предложение к тебе. — Так так так, — Арнольд уселся поудобнее и приготовился слушать, — Вы же знаете, что я за любую движуху. — Так как мы знаем, что ты любитель пари и споров, хотим предложить тебе тоже самое. — Да, — Перебил друга Сид, — Заставь Патаки разлюбить тебя. Заставишь, и до конца года траву будешь получать со скидкой. — Эта, которую ты сегодня из бочка вылавливал? — Усмехнулся Стинки. — Она же упакована, — Проворчал Сид, хмурясь. — Да вы ж мудачьё, серьёзно что-ли? На женских чувствах поиграть хотите? — Угу. Нас никто тайно не любил годами, так что… Зато у нас есть ты! Пахахаха! Арнольд почесал затылок и призадумался. В принципе, он ничего не теряет, ведь эти придурки ничего не сказали про то, что будет, если у него не получится. И так как ему всё равно плевать на всё и вся, то почему бы и не согласиться? — Ладно, я согласен. Только как вы себе это представляете? — Веди себя как мудак. — Он и так ведёт себя как мудак, постоянно! Они засмеялись. — Ладно, — Глаза Сида засияли, — А теперь… Он открыл рюкзак и несколько грамм травы. — А теперь, видимо, моя любимая часть, — Радостно потёр руки Шотмен.

***

Трое друзей сидели на набережной. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, и на небе появилась луна. Но сейчас жаже её мягкий и несущественный свет раздражал глаза. — Блять. — Что? — Ничего. Я уже не могу стоять. — Но мы сидим, придурок… –… — Сейчас Джеральд приедет, — Всматриваясь в экран телефона промычал Арнольд. — Отлично, он и довезёт тебя домой, а то ты совсем ебобо уже… — Похлопывая друга по плечу сказал Сид. –Да, три косяка подряд — это сильно. Видимо, действительно плохой день… — Пробормотал Стинки скручивая новый косяк. Вдруг их ослепил свет фар. Джеральд припарковался возле них и подошёл к лавочке. — Здаров, — Буркнул он засовывая руки в карманы, — Чё как? — Будешь? — Протянул косяк Стинки. — Я ващет за рулём. Арнольд выпятил нижнюю губу и умоляющими глазами посмотрел на друга. — В принципе, машина может и тут постоять до завтра, да? — Улыбаясь Джеральд присел на лавочку и сразу же развалился, — Поджигай, мой друг. Поджигай. — Ты очень легко сдался, странно даже… — Пробормотал Шотмен, залипая в одну точку в небе, — Боже, как же хорошо. Он чувствовал лёгкость, но при этом было ощущение, что его куда-то тянет. Кончики пальцев на руках и ногах немного покалывало. Было сложно думать. Хотелось залипать в одну точку. — Согласен, — Выдыхая дым сказал Джеральд, крутя в руке косяк и пристально его рассматривая. — А что там у тебя на шее? — Гифальди ткнул пальцем в смуглую кожу одноклассника. — На пылесос упал. — Так ты теперь рот Лайлы называешь? — Усмехнулся Арнольд. Джоханссен укоризненно посмотрел на друга. — Да ладно, ладно, чё ты? Счастья вам! — Ну спасибо, блин. Знаете, испытывать чувства к девушке — это ещё не конец света. — Возможно и нет, но очень близко к этому. Все четверо сидели и смотрели на луну. Она как будто светила этой ночью только для них. Ну, возможно им из-за травы так казалось.

***

— Давай-ка проясним. Я не люблю и не страдаю по Джеральду, понимаешь? — Поправляя волосы уверяла подругу Фиби. — Да. Ты просто скучаешь по нему, когда его нет рядом. Думаешь о нём все время, и представляешь вас однажды бегущими по пляжу навстречу друг другу в замедленном движении. — Хельга, хватит издеваться… Я прикладываю много эмоциональных усилий для блокирования «скучания» по нему… Подруги шли по улице. Было уже темно, поэтому держали в руках ключи от дома, полностью готовые воткнуть их в живот маньяка, если он вдруг появится, и убежать. За углом показались шаги и тени. Девочки сбавили шаг и приготовились, если что, бежать. Ну, мало-ли? — И чёрт же тебя дёрнул, Хельга, звать меня прогуляться практически ночью. — Да ладно тебе, твой дом через три здания. Добежать успеешь. Из-за угла показался Джеральд, который толкал своего светловолосого друга, чтобы он шёл куда надо. Арнольду было на столько хорошо от травы, что было ощущение, будто скоро станет очень плохо. — Быть не может, — Остановившись крикнула Хельга и скрестила руки на груди. — Кажется, я только что видел НЛО, — Пробормотал Арнольд, тыча пальцем в небо. — Это фонарь, — Вздохнул Джеральд. — О, Боже мой! Какое невероятное совпадение. Я как раз говорила Фиби о том, какой ты идиот, — Подала голос Хельга. Устало потирая глаза Джеральд посмотрел на Фиби, которая смотрела куда угодно, только не на него и не на его засос на шее. — Эй, Патаки, может ты доведёшь этот экземпляр до дома? Вам всё равно в одну сторону… — Он умоляющим взглядом протирал дыру в её лице. — Может не надо, Хе… — Начала было японка, но её сразу перебила Патаки. — Без проблем, Джеральдо, но будешь должен потом! — Разумеется. Спасибо тебе большое! Он хотел подойти и обнять её навеселе, как бы благодаря за помощь, но получилось, что он споткнулся буквально об воздух и случайно наступил на новые кроссовки Патаки. — Агрх!!! Джеральдо, блять!!! — Взревела Хельга и изо всех сил ударила его в плечо. — Ладно, прости прости, ухожу… Встретимся завтра в школе, да? Да! — Ответил сам себе и удалился туда, откуда только что пришёл — за угол. Вот так нагло и не перекинувшись даже словечком с бывшей девушкой. — Знаешь, ты ведь можешь решать свои проблемы и без применения насилия… — Укоризненно смотря на подругу сказала Хейердал. –Да, но признай: я очень-очень хороша в применении насилия. — Возможно. — Возможно? — Резко ожил Арнольд, — Да ты из гроба еще будешь психологически насиловать всех вокруг. — Ладно, Фиби, я поведу его… Кхм. Домой. — Хорошо, я тогда тоже домой. До завтра. Силуэт девушки медленно растворялся в темноте по мере того, как она отдалялась. Хельга внезапно осознала, что осталась наедине с Арнольдом. С накуренным просто до пиздеца Арнольдом. — Небось героиней дня хочешь стать? — С чего ты взял? Я просто помогаю тебе дойти до дома. Она прилагала много усилий, чтобы более менее ровно вести его по тротуару и его не шатало. — Ты вот на полном серьёзе меня прям любишь? Скажи честно только, ладно? Хельга вздрогнула. Никак не ожидала такого, но ответить решила спокойно. — Да. — Почему? Я реально не понимаю. И он реально не понимал. — Я… Я не знаю. Ты можешь не замечать хорошее в себе, но оно точно есть… — Лучше бы тебе прекращать это, Патаки, — Не унимался Арнольд. –Я много, очень много раз хотела, нет, я просто мечтала тебя возненавидеть. Но не смогла даже разлюбить. Она остановилась, он сделал несколько шагов и обернулся, вопросительно посмотрев на неё. Мол, чего встала? — Пришли, тупица. Дом свой не узнаёшь? Она скрестила руки на груди, похоже это была её любимая поза, и перевела вес на правую ногу. Арнольд сел на крыльцо своего пансиона и похлопал ладошкой возле себя, вроде как приглашая её присесть. Недолго думая она села возле него, поражаясь своему везению. Удаче провести хоть немного времени с любимым человеком, хотя она совершенно не понимала, что им двигает. Он закурил. — Почему ты просто не найдёшь себе другой объект для любви? — Хрипло спросил. — Потому что, даже если я и влюблюсь в кого-то другого, это никогда не будет так, как я любила тебя, понимаешь? — Нет. — Хреново. На некоторое время возникло молчание. Холодный ночной ветер трепал их волосы так-же, как и утром. — Когда? — Что когда? — Снова вздрогнула Хельга. — Когда я должен буду выполнить вторую часть желания? — Он прищурился, стряхивая пепел и всё так-же вглядываясь в темноту на другой стороне улицы. — А что, думаешь об этом? — Ехидно поинтересовалась. — Как ни странно, но да. Мне не нравится, что я тебе что-то должен. Хочу скорее избавиться от этого чувства. И долга. — Ну, чтож… Не сегодня, Арнольдо. Не сегодня… Она встала, отряхнула пятую точку, и медленно сошла с крыльца на асфальт. — Я домой, поздно уже. — Уверена? Темно так. «Нет, не говори этого, мудак, господи… Не говори!» — Если хочешь, ты можешь остаться у меня. Хоть ты меня бесишь одним своим видом, но я всё же человек… «Ну вот, сказал… Нахера? Хотя… Кое-что можно будет провернуть, чтобы выиграть пари» Он потушил окурок о бетонное крыльцо и тоже встал. Открыл ключом дверь, и немного приоткрыв её, обернулся к ней: –Так что, ты идёшь?