Да как ты смеешь?

— И на кой чёрт нас здесь собрали? — Вздохнул Джеральд, растекаясь по креслу большого зала, — Уортс опять будет свои тупые речи толкать? Он повернулся к другу, но тот задумчиво пялился в одну точку на сцене. Видок у него был чем-то озабоченный на столько, как будто он прямо сейчас в одиночку сажает падающий самолёт, у которого отвалилось крыло. Джеральд слегка приподнял брови, ёжась и засовывая руки глубже в карманы. «Наверное, опять из-за денег грузится» — Подумал. — Всё нормально, Арнольд? — Лучше не бывает. Врёт же, очевидно. Вся школа собралась в этом огромном зале. Баскетболист обернулся и осмотрелся. Всё было как всегда, все сидели на своих обычных местах, лишь три кресла позади них оставались пустыми, никто не решался их занять. Вдруг послышался звонкий смех где-то сбоку, и взгляд друзей плавно перекинулся на Хельгу, что шуточно пихнула очкарика Кёрли в бок. Тот натянул капюшон её толстовки до самого носа. Снова смех и его рука как-то невзначай скользнула по её предплечью. Джеральд не услышал, но почувствовал, как скрипят зубы Арнольда и сжимаются челюсти. В воздухе витало раздражение. — Цирк уродов, — Прокомментировал Шотмен отводя от них взгляд. — Задолбали. И когда эти двое успели подружиться? Он ей нравится, да? Да? Мелкие задохлики в её вкусе? Какая же она тупая. Дура. Чёртова дура. Зачем она села с ним сейчас, нахрена? Арнольд отчётливо помнил, что рассказывал ему Джеральд про Кёрли. И от этого даже ему, повидавшему достаточно психов в своей жизни, было не по себе. До этого его голова была забита, но теперь просто взрывалась. Мысли раздирали черепную коробку изнутри. Что он сделал не так? Где оступился? Что-то явно не сходилось. На сцену поднялся директор Уортс с толстой пачкой исписанной бумаги. Это могло означать только одно: речь будет длинная и скучная. По залу послышались тяжёлые вздохи. После часа нудятины Арнольд вышел в школьный коридор и потянулся. Обернулся, ища в толпе друга, но взгляд сам наткнулся на белую копну волос неспешно шагающую куда-то из большого зала. Шотмен провожал её неотрывным взглядом, а в голове, на удивление, не было ни единой мысли или желания, кроме как схватить её за шею и прижать к стене. Через несколько секунд он догнал её в коридоре полном людей и грубо одёрнул за локоть. — Чего тебе? — Удивилась Патаки распахивая и без того огромные глаза. — Я хочу, чтобы ты держалась от этого кретина подальше, ясно? — Сказал Арнольд, пытаясь навести порядок в пульсирующих мозгах. — От кретина? Вот я и держусь подальше от тебя, отпусти! — Попытавшись вырваться, но его рука держала её железной хваткой, поэтому Хельга быстро поняла, что так просто это не будет. — Я про Кёрли сейчас говорю. — Грубо подметил. В голове девушки быстро забегали мысли. Он следил за ней? Что ему сделал Кёрли? Безобидный паренёк, добрый, немного дерзкий, да что он хоть кому-то мог сделать? Если только… На её губах мгновенно вспыхнула дьявольская ухмылка и она наконец одёрнула руку, пока Шотмен был в замешательстве от резкой смены её настроения. … если только он не начал ревновать её к Кёрли, решив, что между ними что-то есть. — Поздно. Вокруг них на несколько мгновений повисла тишина. И даже мысли, гремящие в голове, заткнулись. — В каком смысле? — Испугался он, но виду не подал. Даже получилось сказать это так, будто ему плевать. — Хм… — Хельга задумчиво посмотрела в потолок и улыбнулась, — Не скажу. — Ты ёбнутая дура, — Рявкнул он, не сдержавшись. — Кёрли полный кретин, понимаешь? Она молчала и смотрела на него. На лице не было ни единой эмоции. — Ты меня понимаешь? — Повторил он. Всё ещё молчала. Он так ненавидел, когда она молчала. Ненавидел до посинения. До дрожи. «Скажи уже что-нибудь, блять!» — Отвали от меня, кретин! Не подходи ко мне, слышишь? — Дёрнулась она и побежала в класс, мигом теряясь в толпе учеников. И что на неё нашло? Зачем она дала ему понять, что между ней и Кёрли якобы что-то есть? Это совершенно бессмысленно, ведь она решила, что теперь они с репоголовым только лишь одноклассники. А «только лишь одноклассники» не врут друг другу, заставляя специально ревновать. Так ведь?

***

Хельга сидела на своём месте за последней партой всё ещё тяжело дыша после побега, уставившись перед собой прямо в чернеющий квадрат классной доски, и старалась не давать своему взгляду пройти сквозь написанную мелом тему предстоящего занятия по истории, которая шла последним уроком в расписании. Она разжала ледяные пальцы и вытерла влажные ладошки о джинсы. До начала занятий десять минут. Несколько человек уже зашли в класс. После этой неловкой перепалки в коридоре волноваться было не о чем. Все точки расставлены, она сказала ему отвалить от неё. Вроде всё правильно. Но внутри неё плотно засело беспокойство. Что-то не так. Она снова глянула на часы — девять минут до урока. Как же хорошо, что ей совершенно плевать и она не содрогается от шагов в коридоре боясь увидеть и встретиться взглядом с голубыми глазами. Арнольд и Джеральд, два этих заносчивых самопровозглашённых короля школы, являлись обычно чуть ли не за секунду перед учителем, если не опаздывали на пол урока. Хотя в основном это касалось Джеральда, а Арнольд… Если он вообще приходил на занятия, то это уже было успехом. В класс зашла явно не выспавшаяся ночью Лайла Сойер. «Даже к последнему уроку не проснулась» — ехидно подумала Хельга и поджала губы, провожая одноклассницу взглядом. «Наверное опять всю ночь ревела из-за какого-нибудь пустяка, тоже мне, мисс совершенство». Она ни разу не разговаривала с Лайлой с того происшествия на маскараде, когда та нарядилась в неё же и наглоталась таблеток. Они и до того момента не общались, а сейчас будто и вовсе не знакомы были. С одной стороны хотелось прояснить ситуацию, потому что любопытство играло свою роль, но с другой… Да какая уже разница? Лайла села за соседнюю парту и достала из сумки тетрадку с ручкой. Обвела помещение устало-ленивым взглядом, просто что-бы чем-то занять себя. Вздохнула. До урока оставалось ещё четыре минуты, когда больше половины класса уже сидели на своих местах. Где-то в коридоре, совсем близко, раздался хлопок и следом дикий громкий смех. — Хельга, всё в порядке? — Шепнул Кёрли откуда-то с другого ряда. — Да, — Буркнула не задумываясь, не отрывая стеклянного взгляда от двери. В кабинет вошли Арнольд и Джеральд, до сих пор над чем-то смеющиеся. Патаки сразу отвела взгляд в сторону, будто и не заметила их. Будто и не ждала вовсе. Баскетболист сразу разговорился о чём-то с Надин, сидящей на первой парте. И в ту же секунду увидела лицо Лайлы… Застывшее, с приоткрытым ртом. В глазах блестели и страх, и боль, и вина, и сожаление. Она смотрела на Арнольда неотрывно, будто безмолвно вымаливая прощение. И Хельга сразу поняла, почему сегодня, да и вообще с момента возвращения на учёбу из больницы Сойер постоянно ходила такая зашуганная, унылая, странная. Почему вздрагивала от звуков. Почему даже близко не приближалась к Арнольду… Она боялась. Она хотела извиниться за то, что сделала, но не могла решиться. Потому что он почти наверняка скажет ей убираться прочь. Потому что он её ненавидит. Потому что она обвинила его в ложном изнасиловании. Потому что она повела себя как сука. И в ту же секунду Хельга поняла, что зла на Лайлу никакого не держит, и даже более того, готова помочь ей. Потому что это очень больно, когда твоё прошлое тянет тебя вниз. Когда из-за твоей ошибки от тебя отворачиваются большинство одноклассников и друзей. Когда хочешь всё исправить, но это никому уже нахер не нужно. Она ещё раз вытерла вновь взмокшие ладони о джинсы и наконец перевела взгляд с одноклассницы на чёрную доску и снова прошлась взглядом по теме урока, написанной белым мелом. Как вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. И все разговоры в классе почему-то смолкли. И её боковое зрение говорило о том, что возле неё кто-то стоит. Она широко открыла глаза и медленно повернула голову… Это был Арнольд. Он стоял возле её парты и упорно сверлил суровым, даже немного злым взглядом. «Только не паникуй, Хельга!» «Не показывай, что охренела сейчас просто жесть как» «Надо разговаривать с ним так, как он этого заслуживает» Сощурила глаза, руки на груди скрестила. — Куда ты смотришь, бля? — Раздражённо смотрит на него снизу вверх. — А куда мне смотреть, бля? — С насмешкой отозвался. — Точно не на меня, Арнольдо, бля! — С трудом сдерживает смешок, упорно просящийся наружу. — Чего встал тут? Места мало? Арнольд вздохнул. Он понятия не имел, чего добивается эта девчонка, если не высказывает ему в лицо о том, что всё знает. Зачем тогда она показательно игнорирует его, если предпочитает делать вид, что не знает ничего? Она однозначно была близка к тому, чтобы заставить его вздёрнуться в один прекрасный день, потому что он уже не знал, как справляться с эмоциями. Он почувствовал, что его тянет вниз. Притягивает какой-то космической силой ближе к ней, к её лицу, к её чёртовым здоровенным голубым глазам. Хочется наклониться, схватить её за шею и впечатать в стену, но нет. Он по прежнему стоит посреди класса возле неё, а она ничего не понимает. И все на них смотрят, нет, даже откровенно пялятся, и, конечно, эта назойливая Сойер тоже глаз не сводит, как и каждый день, впрочем. И что им надо? Зрелищ? Протягивает мощную руку, хватает Хельгу за тонкое предплечье, вытаскивает из-за парты и тащит за собой к выходу. Силой. Неебической какой-то силой, потому что она вырывается, брыкается изо всех сил. В классе все перешёптываются, переглядываются, но никто, почему-то, не помогает ей. И его не останавливает. И его это более, чем устраивает. — Отпусти, дебила кусок! — Кричит и упирается, — Я сейчас позвоню в полицию! Он даже ухом не ведёт. Всё это пустые угрозы, а раз уж между ними опять полезло какое-то дерьмо, то нужно прояснить всё прямо сейчас. Ему это необходимо. Он вытащил её в школьный коридор. Пустой. Прохладный. И куда все подевались, блин? Идёт целенаправленно куда-то, она за ним семенит мелкими шажками, упираясь уже чуть слабее. — Эй! — Подала голос Хельга. Арнольд повернул голову на неё и упёрся взглядом в вытянутый средний палец прямо ему в лицо. Он еле заметно улыбается и сжимает руку сильнее. Ускоряет шаг. Они подходят к старому кабинету информатики, там уже много лет лежит всякий хлам и никто туда не заходит. Свободной рукой Шотмен достаёт ключ из кармана штанов, ловко открывает дверь, не особо нежно заталкивает одноклассницу внутрь и тут же захлопнув дверь, прижимает её уже дрожащее то-ли от страха, то-ли от волнения тело к стене. «У него что, есть ключи от всех дверей в сто восемнадцатой?» — мысленно недоумевает Патаки. Молча всмотрелся в её лицо, замерев в пятнадцати сантиметрах. Вот она — Хельга Патаки, стоит, пылая своими глазами. Вся такая злющая, яростная, только и ждущая момента, что бы дать отпор. Такой явный контраст с тем, что она представляла из себя в последнее время. И уж явно совсем не та дрожащая от удовольствия девушка в сауне какого-то долбаного загороднего санатория. Не те обвиняющие глаза, когда он оставил её там, полуголую. Не тот дикий страх, который волнами исходил от неё в момент его ареста прямо в школе. И не та доверчивость, которой так много было в тот вечер, когда она сначала предложила ему трахнуть её, а после уснула. Сейчас же в ней было столько яростного непонимания, что ещё чуть чуть, и полезет из ушей. — Что за грёбаное похищение? — Она фыркнула, приподнимая брови. — Что за грёбаные выходки, дура? — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — Хельга прикусила губу и отвернулась от него, всматриваясь в закрытую дверь. Одной рукой Арнольд по прежнему прижимал её запястье к стене, а второй, еле прикасаясь, заправил растрепавшиеся волосы ей за уши. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения, но вырываться не стала. И голову назад не повернула, продолжая смотреть на дверь. — Почему ты вчера сбежала от меня из библиотеки? Молчит. Голову опустила и молчит, тяжело дыша. В кабинете было темно, но солнечные лучи настойчиво пробирались сквозь опущенные жалюзи на окнах. Он взял её за подбородок и поднял лицо выше. — Почему ты сбежала? — Повторил вопрос. — Отвечай, а то я начинаю злиться. — А то ты не знаешь! — Повысила голос девушка, — И, кажется, я сегодня уже сказала тебе отвалить от меня. Так и какого хрена это всё происходит? Где-то вдалеке прозвенел звонок на урок. — Скажи это вслух. — Сухо потребовал парень. Она нахмурилась упрямо смотря в его глаза. В этот самый момент, в полутьме кабинета, стоя так близко, он казался ей самым потрясающим и самым жутким созданием на этой огромной планете. И на этой, и на других вместе взятых. В белой футболке, подчёркивающей бледность его кожи. Клетчатой рубашке, чёрт её подери. С белыми волосами, спадающими на лоб. Взглядом. Кричащим и молчавшим одновременно. Запахом. Таким родным и таким чужим. Голосом. Пробирающем до мурашек и заставляющим рыдать от сказанных им слов. «Это все темнота. В темноте всегда так», — успокоила себя Хельга, нервно облизнув губы. — Потому что ты трахнул мою сестру! — Выплюнула ему в лицо, — Неужели не ясно?! Он резко схватил её вторую руку. Так сильно, что пальцы, только что переплетённые между собой, почти захрустели от силы их сжатия. Нет. Прекрати. — Отпусти! — Зашипела девушка. — Или я сейчас буду кричать! Он послушно отпустил её руки и бросил на неё странный взгляд. — Мне жаль… — Запнулся, — Жаль, что я сделал тебе больно. — Еле слышно выдавил из себя на выдохе. Как-же сложно даются такие слова… Застревают в горле. Бьют по гордости. — Только ты всё равно не стала бы сейчас кричать и звать на помощь. — Это ещё почему? — Удивилась Хельга потирая запястье. — Потому что тебе нравится, что мы здесь. Здесь и сейчас. В темноте. Совершенно одни… Он придвинулся ещё ближе к ней, сокращая между ними дистанцию до пары сантиметров. — Нет. Замялась, запаниковала. — Да, — Настоял он. Её лицо залилось румянцем и она сильнее вжалась в холодную стену. — И что ты теперь сделаешь со мной? — Тш-ш-ш, — Шипит Арнольд, осторожно касается её лица и большим пальцем проводит по щеке. Хельга прикрывает глаза. — Ты довольно милая, тебе это уже говорили? Наверняка… Лоренцо или Кёрли? Она замирает, словно кролик перед удавом, смотрит в никуда, стараясь не встречаться глазами с Арнольдом, который стоит так пугающе близко. — П-п-причём тут Кёрли? — Ты сама дала мне понять, что у вас всё не так просто. — Ты такой дебильный! Я не хочу с тобой разговаривать. — Нахмурилась она и хотела попятиться назад, но сзади была только стена. Отступать было некуда. Парень приблизился к её лицу ещё ближе, так, что она чувствовала его дыхание. Оно обжигало кожу. — А что ты хочешь? — Говорит ей в губы, — Меня небось? Хоть ты и злишься, но желание-то никуда не делось, наверняка. — Неотрывно смотрит ей в глаза, — Скучала по мне? Наклоняется к уху. Дыхание опускается на мочку. Согревает в прохладном воздухе. Его щека едва касается кожи на её щеке, вызывая непрошеные мурашки и оставляя красный след — еле заметные царапины от его щетины. Она затряслась, чувствуя его тело. Вплотную к своему. — Я не… — Попыталась возразить Хельга. — Хочешь поцеловать меня? — Перебивает, ухмыляется. — Хочешь же? Признай. Повисла тишина. Холодная. Пугающая. Была слышна только пульсация крови в венах на шее испуганной блондинки, которая, кажется, забыла как дышать. Оцепенела от испуга. От наглости. От его запаха, что так настойчиво въедался в неё. На секунду даже показалось, что она теперь пахнет, как он. Сигаретами. Арнольд не выдерживает. Почему она молчит? Почему эта дура молчит? Так сложно раскрыть свой маленький рот и сказать «ДА»? Сложно? Своему Лоренцо она не раз такое говорила. Так в чём проблема? В чём твоя грёбаная проблема, Патаки? Так больше продолжаться не может. Он по прежнему смотрит на её растерявшийся вид, хоть она и пытается строить злую гримасу. «Со мной такое не прокатит, твои эти тупые фокусы. Даже не думай, блять» Шотмен схватил её лицо двумя руками, приподнимая её взгляд на себя, обращая наконец её внимание с ботинок на себя. — Говори! — Рычит прямо ей в губы, уже белея от злости. — Хочу! — Рвано выдыхает Хельга, уже роняя горячие солёные слёзы. Они быстро стекают по её щекам, впитываясь в ладони парня. Он будто не замечает этого. Игнорирует их существование. Его в принципе сейчас ничьё существование не волнует. Во всей вселенной сейчас остались только лишь они. Они и этот заброшенный пыльный кабинет информатики. — Так сделай это, — Бросает ей вызов, вскидывая брови в предвкушении. Она мнётся несколько секунд, но всё же приподнимается на носочки и целует его. Осторожно, коротко, нежно, прихватывает мягкими губами его губы и отстраняется. Так наивно. Так невинно. Так по «Патакьевски» Она чувствует и страх, и возбуждение: перед ней сейчас тот настоящий Арнольд, который открывался ей несколько дней назад. Тот, кому она доверяла всю себя, кому рассказывала о своих маленьких неудачах, огромных провалах и всяких мелких глупостях. Он действительно существует, и он прямо перед ней — высокий, сильный, красивый. Она обвивает парня руками за шею, уткнувшись лицом в его мощное плечо. Он обнимает её, обхватывая её хрупкое, трясущееся тело сильными руками. Хельга вдыхает его запах, от которого окончательно сносит крышу. Её тело по прежнему трясёт, но уже от ненормального, нездорового, недопустимого желания — она действительно хотела его. И пора было это признать, а не пытаться выкинуть по утрам из головы сны с его участием, которые, кстати, никуда не исчезали. Если бы она могла видеть лицо Арнольда сейчас, то увидела бы, как его исказила довольная кривая ухмылка. Точно, всё как и предполагалось. Проблема была только в этом. Не разжимая рук, Шотмен переместил их чуть ниже — на талию, которую никогда не было видно за всеми этими её огромными толстовками, и ловким движением усадил на самую ближнюю пыльную парту. Но кого сейчас волнует пыль? Патаки поднимает на него удивлённо-вопросительный взгляд, но на этот раз в нём было куда больше. В нём было доверие. Одна из его ладоней соскальзывает с талии Хельги на её бедро, и девушка вздрагивает, но не останавливает его. Она продолжает молчать и дышать шумно, как загнанное животное, когда он запускает руку под её толстовку, дотрагиваясь до такой горячей, такой нежной, такой тонкой кожи её живота. Внутренние органы скручиваются в узел, освобождая, наконец, место для тех самых бабочек. Бабочек в её животе. Наклоняется ближе и аккуратно, стараясь не испугать её, поцеловал тонкую шею девушки. Та уже не вольно, на автомате прикрывает глаза и пытается раствориться в моменте. Если это сон, то просыпаться она не хочет. Но Арнольду этого было недостаточно. Слишком мало. Слишком нежно. Нужно больше, грубее, агрессивнее. Ближе, крепче, наглее. Парень принялся целовать её нежную кожу, вдавливая хрупкое женское тело в холодную стену позади неё. Хельга издаёт еле слышные стоны от каждого прикосновения его губ к её телу. Внизу живота уже начинало приятно ныть и она рефлекторно развела ноги, обхватив ими его корпус. Он хотел растянуть удовольствие, насладиться её страхом перед происходящим. Ещё один поцелуй в шею… Настойчивее. Влажный. Горячий. У неё уже отчётливо трясутся ноги. Патаки слабо соображает, не может думать трезво. Всё, что ей нужно, это его губы. Почувствовать их вкус, их тепло. С закрытыми глазами ищёт руками его лицо, обхватывает холодными пальцами, притягивает к себе. Несколько коротких, рваных, небрежных поцелуев, и она опускается ниже. Проводит языком по его шее, сердце начинает щемить от его запаха. Ей нужно больше. Сейчас же. И тут он отстраняется. — Скажи это. Скажи вслух. — Потребовал парень, снимая с себя рубашку. Сухо, с хрипами от тяжелого дыхания. — Что сказать? — Почти вернулась в реальность. — Скажи, чего ты хочешь. Хельга обомлела. Это что… Правда сейчас произойдёт? Вот прям сейчас? «Он же не станет раздеваться? Конечно, не станет.» — Что ты делаешь? — Дрожащим голосом спросила, еле сдерживая давно просящийся наружу громкий стон. — Скажи мне. Скажи, чего ты хочешь. Сейчас! — Настаивает. Поддевает футболку и стягивает с себя. Швыряет куда-то за спину. Всё не важно. Проводит рукой по её ноге, возвращаясь к животу. Быстро, умело расстёгивает ширинку на её облегающих джинсах. Ебучие джинсы! Больше всего хотелось стянуть их прямо сейчас и вышвырнуть нахуй в окно. Медленно, осторожно проводит рукой по её оголённому низу живота. — Я хочу… — Говорит на выдохе, запрокидывая голову назад, сосредотачиваясь на каждом прикосновении. Не может выдавить из себя слова. Почему-то стыдно. Почему-то неловко. Арнольд хватает её за затылок и притягивает белобрысую голову к себе, отчётливо, видит Бог — в последний раз, повторяет: — Скажи мне. Вслух. — Я хочу тебя, — Шепчет ему в губы, спотыкаясь на каждом слове. Но и не важно. Эти слова, произнесённые ТАК, произнесённые ЕЙ, сносят ему крышу. Он сдерживался, он сдерживался как мог до этого момента, до этих слов. Сейчас им уже управляла лишь дикая, ненормальная страсть, которой он был не способен сопротивляться. Откуда-то взявшийся адреналин бурлил в крови, мешая успокоиться, угомонить свои желания, а руки не слушались его, продолжая трогать девушку… Не было сил противиться своим желаниям. Да, наверное, уже и не хотелось. Особо не церемонясь Арнольд резким движением хватает края толстовки одноклассницы и стаскивает с неё через голову. Глаза вспыхивают, наслаждаясь увиденным. Не отрывая взгляда от её глаз, словно издеваясь над самим собой, он проводит ладонями от ключиц вниз, на несколько секунд задерживаясь на уровне чуть выступающих ребер. И когда понимает, что ждать дальше уже не получится, позволяет взгляду скользнуть вниз. К небольшой округлой груди, мягко обхватываемой самым простым тканевым лифчиком без намека на кружево, которое так любят большинство девушек. Таким тонким, что не скрывает маленьких напряженных сосков, которые Хельга, словно опомнившись, почему-то решает прикрыть руками. Отчего её лицо, сейчас на половину скрытое лохматыми волосами и с порозовевшими щеками, вдруг кажется таким… правильным? «Не смей закрываться! Это, блять, противозаконно, прятать такое…» — Он быстро перехватывает её запястья, отводя руки в стороны. Вжимая их в парту, наверное, слишком сильно, но иначе он не мог. — Ты такая красивая… — Неожиданно срывается с губ, и Арнольд даже не анализирует это. Не начинает загоняться по необдуманно брошенной фразе. Потому что… Да потому что плевать. Потому что это ёбаная правда. А голос такой низкий. Вибрирующий от напряжения. И это становится последней каплей. Хельга снова вздрагивает, но на этот раз не от прикосновений, а от слов. Чувствует, как сильно колотится её сердце. «Он что, правда это сказал? Арнольд?..» Шотмен намеренно избегает контакта губ. Потому что знает, понимает, чувствует — не сейчас. Потому что хочет, чтобы она сама. Сама потянулась к нему. И она тянется. Взгляд быстро бегает вверх-вниз, блуждая то по его оголённому торсу, то по лицу. Приближается к его губам, снова робко целует, прижавшись. Чуть сухим, но очень теплым. Совсем как в её снах… Его ладони расслабились. Одна рука провела по её плечу вверх. Нежно. По шее. Запуталась в волосах. А потом, словно вспомнив о своей злости, сжалась в кулак на затылке, притянула ближе. И Шотмен резко углубил поцелуй. Нет. Так просто не бывает. Не отрываясь от губ, Патаки проводит руками по его груди, сильнее обхватывая — и откуда опять берется эта смелость? — ногами его тело. Притягивая к себе ещё ближе. Чувствуя. Снова отстраняется. Запускает пальцы в светлые волосы. Губами прижимается к шее, проводит кончиком языка вокруг кадыка. Неумело. Поддаваясь интуиции, чёрт её подери. Чувствует солоноватый вкус его кожи и едва заметную вибрацию низкого стона. Он хочет. Действительно хочет её. И эта мысль наполняет Хельгу восторгом, шоком и ужасом. Сразу. Быстро расстегнув за спиной лифчик, Патаки быстро бросает его на пол и снова тянется к уже таким родным губам. Однако Шотмен останавливает её, наслаждаясь видом. «Она хотя-бы в курсе, как охуенно выглядит?» — Настойчивая мысль в его голове не покидает. Арнольд наклоняется, и проводит языком по небольшим розовым соскам, так быстро твердеющим под его прикосновениями. Облизывает. Наслаждается. — Блять, ты… — Рычит он. Поднимается, снова целует её шею и впивается в её плечо зубами. Всасывает кожу. До красноты. До засосов. Это просто невозможно контролировать. И почему-то в этот самый момент перед глазами блондинки возникает опустошённый взгляд Лайлы Сойер, которая так странно смотрела на Арнольда немногим ранее. И сразу мысли завертелись в голове… Сойер он тоже сюда приводил? И Ллойд? И ту рыжую из параллели? И… Резко отрезает. Всё. Она что, его очередная тёлка? Очередная галочка в списке трахнутых девушек из сто восемнадцатой? Трофей? И сразу приходит осознание, что она точно не хочет, чтобы её первый раз был в пыльном кабинете. Тайком ото всех. Во время урока. С человеком, который лишь пару дней назад трахнул её сестру. С человеком, который так поступил с ней… Как он ловко запудрил её мозг, пользуясь тем, что она постоянно тает, когда он рядом. Так не пойдёт. Не с ней. — Арнольд, я… — Отпихивает его от себя. — Я передумала. Я не хочу. И под его непонимающий взгляд быстро натягивает свитер, предварительно повернувшись спиной. «Да чего я там, блин, не видел?» — Прости. — Тихо прошептала, поправляя волосы. — Пошли в класс. — Ладно, — Хмыкнул он, засовывая что-то в карман и накидывая футболку, — Пошли. «Вот так просто?» — Удивилась Хельга. — Кстати, ты открыла тот свёрток, который я тебе оставил на крыльце? — Невзначай спрашивает, подбирая рубашку с пола. «Откуда он вообще знает, что я его забрала себе?» — Я его не забирала. Понятия не имею, где он. — Отрезала Хельга с каменным лицом. — Ага, как же, — Усмехнулся Арнольд и шагнул к двери. Дверь со скрипом открылась, и в коридор вышел Арнольд, который уже успел подумать о том, что нужно пойти покурить, а так же о том, что нужно навсегда запомнить глаза Патаки в тот момент, когда она сказала, что хочет его. Чёрт, такое точноо забывать нельзя. Следом, через несколько секунд вышла Хельга, и сразу встретилась с его довольным взглядом. — Ну что? — Смутилась. Ответить он не успел, потому как услышал демонстративное покашливание где-то справа.