Падение Дома Белого Лиса

      Черный Город идеально соответствовал своему названию, которое ему подходило даже больше того, что дали Главы. Крепость много раз подвергалась нападениям, камень ее стен окрасился в черный из-за впитанных крови и гари от постоянных поджогов и пожаров. После этого главный дворец несколько раз перестраивался, и в итоге его сделали из черного камня, чтобы имя города стало действительно говорящим. Огромный зал для приемов был отделан черным и белым мрамором, создавая на полу и стенах картины, посвященные истории Черного Филина, покровителя мертвых. Огромный каменный филин, раскрывший крылья, пикирующий на всех вниз, висел под потолком, держа гигантский канделябр. В центре тусклого зала стоял круглый каменный стол, много лет служивший столом для переговоров с соседними странами, которые делили границу с Унией Великих Домов в этой части ее территории. Сегодня здесь должны были собраться представители Унии и Империи Дараявахушанидов.       Империя была действительно удивительной и сильной. Много лет император Дарий развивал и удерживал свою страну в ежовых рукавицах, делая ее невероятно сплоченной и сильной, что дало возможность завоевать множество государств, полностью подминая их под себя, уничтожая любую индивидуальность. Правнук Дария, Ксеркс, стал императором, достойным своего славного предка. Еще в двадцать, используя лишь с десяток кораблей, ему удалось создать несколько колоний на отдаленном материке, еще больше расширяя территорию Империи, увеличивая количество людей и земель, способных давать ценные товары и материалы. На данный момент Ксеркс уже перешел порог юности, став сильным мужчиной, который был известен во многих странах, как великий завоеватель и сильный правитель. Входя в зал, Кеннет понимал, что переговоры будут не из легких. С таким человеком, как император Ксеркс, не может быть просто только потому, что того не обмануть. Этот человек видит выгоду в войне, у него есть огромные шансы на победу, намного большие, чем у Унии, а потому, чтобы избежать кровопролития, нужно было предложить что-то действительно стоящее.       Темные стены давили. В принципе атмосфера, навеянная черным божеством, Кеннету была неприятна. Вся их вера предполагала насилие и кровопролитие, но Черный Филин был особенно жесток, даже хуже Алого Медведя — тот только при жизни карал, а Филин провожал души умерших в другой мир, подвергая пыткам тех, кто перед смертью не смог вымолить прощение за злодеяния и прегрешения жизни. Для того чтобы избежать этого и проводились долгие ритуалы омовения тела, сжигания его на пихтовых бревнах и песнопения во время всех похорон. Хотя никто не мог сказать наверняка, помогает ли все это.       Боги жестоки. И зачастую немилостивы.       Сами же поклонники Черного Филина подвергались еще более сложным ритуалам погребения. Из их мертвых тел вынимались все органы, и они несколько дней выстаивались в настоях, пока в пустотах организма хранились специальные сборы трав, а по сосудам пускался эфир. После этого органы возвращались на свои места и зашивались внутри. Далее тело обматывалось пропитанными в формальдегидном настое бузины и пихтового масла лоскутами ткани и несколько дней еще хранилось в комнате усопшего. За эти дни его обязаны были посетить все друзья и родственники, чтобы проститься. После этого умершего погребали под камнями, на которых вырезались символы и рисунки с изображением ночной птицы. Считалось, что такое издевательство над покойным облегчит его участь в загробном мире, и иногда эту процедуру начинали с еще живыми людьми, которые только собирались покинуть этот мир.       Аура Смерти так и витала в воздухе, и более чувствительный к влиянию богов, их силам и энергиям Кеннет чах, чувствуя это давление, стараясь бороться с ним. Ему было откровенно страшно заходить в тень от гигантских каменных крыльев нависшего над ними филина, будто в этой тени сконцентрировалась сила Ада. Кеннет сильнее закутался в плащ, пряча на мгновение лицо в пушистом воротнике, вдыхая запах спокойных трав. — Все хорошо? — тихо спросил Лейф, склоняясь к уху брата. Тот коротко кивнул, остро глядя на стоящего неподалеку Гоито, который определенно чувствовал себя в этой атмосфере спокойно и уютно. Наверно, еще и поэтому Кеннет ненавидел его и не верил ему. Не может человек, проповедующий насилие над умершим ради якобы его лучшего ухода в мир иной, быть доброжелательным. Возможно, это было предубеждение, но все внутри бушевало и выло, требуя верить интуиции.       Помимо братьев и Гоито Унию представлял еще Убалду, находясь здесь в качестве представителя правящего Совета. Лейф выступал от лица короля, являясь его прямым наследником, Гоито являлся хозяином территорий, на которых происходила встреча глав государства. Кеннет же был избран личным советником от главного Дома, то есть в данном случае старшего брата, хотя Лейф вначале и предлагал остаться дома, чтобы присматривать за отцом. На вопрос «А ты справишься без меня?» он не смог ничего ответить, а потому решение было принято само собой. На такие собрания зачастую приглашались еще и тламатиниме, как представители нейтральной стороны, но под предлогом того, что это касается военного положения внутри страны, этого решили в этот раз не делать. На самом же деле это только ради того, чтобы потом Кеннета не изгнали и не отказали в обучении, оставив на произвол судьбы.       Неожиданно огромные двери отворились, впуская делегацию Империи во главе с ее правителем. Кеннет не смог сдержать удивления, проявившегося на лице и во взгляде при виде императора. Внешне он казался ровесником брата, может, немного его старше, однако по факту Ксеркс, правда, был молод, а потому то, что он смог достигнуть такой известности и величия, действительно поражало. У него были черные, как вороново крыло, волосы и темно-синие глаза. Вернее глаз — один из них скрывался за кожаной повязкой, покрывающей почти половину лица, держащейся за счет крепления на трех плотных ремнях на затылке. Вкупе с жестоким выражением во взгляде и черными, почти траурными одеждами это создавало отталкивающее и пугающее впечатление, которое идеально подходило атмосфере зала Смерти. В Кеннете смешалось два чувства от первого впечатления, и ему было трудно решить какое все-таки перевешивает. С одной стороны он не мог не уважать такого человека, который поставил на колени множество стран, но с другой — его аура убийцы и тьмы пугала, заставляя закутываться в плащ сильнее, а принесший порывом запах мертвой плоти — уткнуться в спасительный воротник. Возможно, это просто игра воображения. Но связь с богом подарила ему особую чувствительность, которая сейчас играла плохую роль. — Приветствую императора Ксеркса на наших землях, — поприветствовал Лейф, твердо глядя на подошедшего мужчину. — Это большая честь для меня, — не менее учтиво ответил Ксеркс. Они обменялись поклонами и рукопожатием. — Мне до этого не доводилось встречаться с вами в подобном статусе, как с лордами Убалду и Гоито. Боюсь предположить, что с королем Харальдом случилось что-то ужасное. — Не беспокойтесь об этом, — ответил Лейф, вспоминая брата и его наставления, — король в добром здравии. Просто, по его мнению и мнению совета, я, как наследник и будущий правитель, могу и должен взять на себя эту обязанность.       Это была частичная правда, которой они решили придерживаться. Кеннет был тверд в своем решении держать втайне состояние отца и от Совета, и тем более от потенциальных врагов. Оставалось только верить, что эта ложь из уст брата будет звучать правдоподобно. По крайней мере, внешне создавалось впечатление, что Главы Домов приняли это, а вот о чем думал император, понять было невозможно. — Позвольте мне представить нового участника нашего собрания и моего сегодняшнего советника, — произнес Лейф, обращая внимание гостей на нового для них человека. — Мой младший брат Кеннет.       При упоминании имени младшего наследника, на него направились взгляды всех участников делегации. Но он был сыном своего отца, а главное — приемником матери. Кеннет расслабил плечи и выпрямил спину, гордо вскинув голову, с вызовом и холодным упрямством глядя на присутствующих. — Жрец? — несколько удивленно спросил Ксеркс, быстро осматривая юношу, подчеркивая отличительные знаки, которые были нехарактерны для обычного человека. — Здесь и сейчас я представляю королевский Дом, — ответил, почтительно склонив голову, Кеннет. Он проигнорировал появившийся на чужих губах оскал и заинтересованный блеск в темном глазе. — Надеюсь, вы не разочаруетесь, присутствуя на этом собрании, — произнес Ксеркс, и что-то в уверенном твердом голосе Кеннету не понравилось. Хотя здесь и сейчас ему ничего не нравилось. — Давайте приступим, — произнес Лейф, жестом приглашая всех к столу под пугающей тенью Черного Филина.       Присутствующие разделились поровну. С одной стороны расположился Лейф, по правую его руку Кеннет, а по левую — Убалду. Напротив сел Ксеркс и двое сопровождающих. Между ними восседал Гоито, как принимающая сторона. — Ну что ж, — начал Ксеркс, поставив локти на каменный стол, сцепив пальцы в замок и из-за них пристально вглядываясь в Лейфа. — Что вы хотели обсудить? Судя по посланнику, доставившему письмо, это нечто очень важное.       Кеннет спрятал самодовольную усмешку за воротником, хотя косой взгляд брата и его поджатые губы говорили, что это не осталось незамеченным. Лейфа очень оскорбило, когда Шарпсинт, несносный орел, который мечтал выклевать ему глаза, чуть ли ни урчал, сидя на руке хозяина, потираясь клювом о его щеку, ласково пощипывая. Эта идиллия была очень обидной — хищная птица всегда ненавидела Лейфа, хотя тот был с ней предельно любезен. Они решили воспользоваться его быстрыми крыльями, чтобы отправить сообщение о срочном собрании. И Кеннет уверял, что сам вид грозного боевого орла убедит в серьезности чужих намерений.       И чувствовать теперь свою правоту было очень приятно, хотя и понимание этого присутствовало с самого начала. — Дело в том, — собрался Лейф, игнорируя брата и его самодовольство, — что нас беспокоят ваши военные корабли на границе с нашими водами, а также войска неподалеку от наших земель. Мы можем расценить это, как акт агрессии и желание разжечь войну. — Наши действия — ответ на ваши, — спокойно ответил Ксеркс. — Вами было нарушено соглашение на территории Свободного Герцогства Ло Клапас.       Кеннет недоуменно нахмурился, отправив долгий взгляд брату, по лицу которого было ясно, что он тоже не совсем понимает, о чем речь. И жрец понял, что вот именно в данную секунду они проиграли эти переговоры. Короткий брошенный взгляд в сторону императора подтвердил это — тот слишком внимателен и умен, чтобы упустить это из виду и тем более не воспользоваться подобной заминкой.       Свободное Герцогство Ло Клапас было частью одного государства, которое, по существу, было как пестрое полотно — каждый кусочек из другой ткани и другого цвета. Между его отдельными частями не было слаженности и порядка, они держались только за счет традиции и торгового единства. По факту, другие страны, а именно Уния, называемая там Альянсом, и Империя, разделили эти территории между собой, оставляя гражданам лишь иллюзию принадлежности единой стране. Однако территория, о которой шла речь, была признана соперничающими странами нейтральной в силу того, что во время прошлой, долгой и кровопролитной войны, ни одна из сторон не смогла достичь преимущества. Поэтому был заключен договор, согласно которому и Альянс, и Империя оставляли небольшие гарнизоны в стратегически важных пунктах герцогства для поддержания порядка и совместном контроле над ними, при этом обязуясь друг перед другом, что войска не будут на этих территориях вступать в военные действия друг с другом.       Поэтому если столкновение на самом деле было, то это и правда могло бы послужить Империи поводом для объявления войны — зная стремление Дараявахушанидов к подчинению и завоеванию, такой мелочи могло быть достаточно, чтобы ополчиться против Унии.       Однако Кеннет не видел ни одного донесения по этому поводу. Он специально провел время за разбором бумаг в кабинетах отца и матери, чтобы понять ситуацию, в которую он был втянут. Ну и, конечно же, чтобы приблизиться к пониманию того, кто решился убить маму. Пока они добирались до Черного Города и перед самим собранием, Кеннет провел несколько бесед с братом, чтобы понять, что происходит в их стране.       Но такого поворота никто не ожидал. — Прошу простить, — вмешался Убалду, — но ни одному члену Совета и королю не было известно об этой ситуации. А потому мы можем предположить, что это ваши домыслы и попытка развязать войну. — Вы хотите обвинить меня во лжи? — переспросил спокойно Ксеркс, всем своим видом показывая холодное равнодушие, хотя что-то в синем взгляде жестко сверкнуло, сразу прячась за серьезной задумчивостью и строгостью. — Или что мы нарочно пытаемся вывести вас на конфликт?       Признаться, именно так Кеннет и подумал, получив всю предоставленную информацию. Это было не то чтобы очевидно, но вполне логично. Однако уверенность и прямота, с которой император говорил об этом, разрушали мысль о правильности данных выводов. — Мы ни в коем случае не хотим оскорбить вас, — примирительно начал Кеннет, опасаясь возможного гнева со стороны задетого недоверием императора, — но нам нужны подтверждения. В конце концов, Свободное Герцогство Ло Клапас далеко от столицы, и полностью контролировать действия солдат, оставленных в нем, выше наших сил. Кто знает, не было ли, как вы выразились, нападение лишь дракой двух выпивших солдат, повздоривших из-за какой-нибудь пышногрудой девицы? — он посмотрел прямо в ледяные глаза императора. — Уния Великих Домов чтит мир между нашими государствами — разве подобная мелочь действительно стоит того, чтобы его нарушать? — Поверьте, мы тоже не заинтересованы в войне, — отозвался император, и голос его, обманчиво мягкий, вдруг стал твердым. — Да и если бы мы хотели войны, то давно бы ее начали, — обходя основной вопрос, небрежно, со стальными нотками в голосе произнес Ксеркс, тем не менее, слегка улыбаясь, откидываясь на спинку стула. — Так почему нам делать это именно сейчас? И мы могли бы закрыть глаза на такой глупый повод, но ваши войска умеренно и нагло нарушили соглашение, убив нескольких воинов, моих подданных. Рассматривать это иначе, чем разрыв мира и посягательство на жизнь и безопасность моих подданных, а значит, и меня, я не могу, — глаза Ксеркса сверкнули ледяным блеском, а внутри Кеннета все замерло.       «Потому что сейчас мы слабы, — сразу же ответил мысленно Кеннет, заметно напрягаясь от шокирующей идеи. — И потому что хотят подорвать авторитет короля», — но это могло быть правдой только в том случае, если диверсию и убийство королевской семьи спланировала Империя. Но могут ли они зайти настолько далеко? И чьими руками, в таком случае, она провернула такую сложную шахматную партию? — Впрочем, — тем временем небрежно продолжил Ксеркс, — если вам нужно подтверждение моих слов, то прошу ознакомиться, — император принял из рук своего человека запечатанное письмо с гербовой печатью Герцогства.       Сам уже он передал конверт лично Лейфу, который, немного притормозив, решился открыть его и прочитать послание. Его взгляд мрачно передвигался по черным строчкам, заставляя его хмуриться все сильнее и сильнее. Под конец он сдержал судорожный вздох и молча передал бумагу брату. Кеннет примерно уже знал, что на ней будет, поэтому изучил поверхностно, понимая, что это просто подтверждение слов императора от наместника той области, который выступал, как в качестве стороны пострадавшего государства.       Жрец почти ничего нового для себя не узнал и просто передал письмо Убалду, чтобы тот тоже мог войти в курс дела. — И вы видите выход в войне? — произнес медленно Лейф, пристально глядя на человека перед собой.       Тот же был удивительно расслаблен. Кеннет еле сдержал смешок. Естественно Ксеркс спокоен, ведь в любом случае он в выигрыше. Империя могуча и сильна, а Уния слишком слаба сейчас, когда король повержен и Совет в растерянности, а потому война для северного государства крайне нежелательна, потому что слишком велик риск ее проиграть, а альтернатива приведет к ослаблению Альянса в чужих глазах.       «Мы загнаны в угол», — раздраженно подумал Кеннет, сжав в бессильной ярости подлокотники кресла. Он ненавидел быть беспомощным и слабым. Это дух его предков, воля Лиса, которая диктует ему быть сильным и никогда не попадать в ловушку. А сейчас на лапе песца почти защелкнулся капкан. — Впрочем, есть и другой выход, который позволит нам избежать войны и решить все мирным путем, — протянул Ксеркс, не сдерживая усмешки. — Я думаю, вы понимаете, о чем идет речь. — Отказаться от своих претензий на Герцогство и уступить вам его территорию, — озвучил очевидное Кеннет. Вариант не самый лучший и такой же опасный. — Это недопустимо, — решительно произнес Убалду со своего места, небрежным движением бросая письмо на стол. — Однако это возможность избежать кровопролития, — лениво произнес Ксеркс. — Договор был нарушен — вы сами видите подтверждение этому. Он был нарушен вашей стороной и унес за собой жизни моих людей — за это вы должны заплатить. Я ценю жизнь каждого своего подданного, а потому, как вы понимаете, плата за их жертву будет высокой.       Кеннет видел, как трудно брату собраться. На лицо Лейфа легла маска серьезной внутренней борьбы над поиском ответа. Любой выбор, любой шаг — это рывок в пропасть. Они в проигрыше; они — загнанные в угол звери. — Не стоит забывать, что это дело высочайшего уровня, — решил взять беседу в свои руки Кеннет, стараясь поддержать брата. — Мы не можем решать такие вопросы без ведома короля. Мы его представители, но не можем говорить его волей, его устами. К тому же нужен сбор всего Совета, чтобы решить этот вопрос.       Ксеркс с прищуром вглядывался в лицо Кеннета, который еле сдержался, чтобы не вздрогнуть от этого острого колкого взгляда, который пронзил насквозь.       «Вы хотите выиграть время», — так читалось в чужих глазах.       Было обидно, что его так легко раскусили. Но этот факт не изменял того, что этому доводу никак нельзя противостоять. Железный закон вкупе с логикой. — Остальные участники собрания согласны с этим? — произнес Ксеркс, переводя взор на Лейфа, почти не обратив внимания на Убалду и Гоито. — Слово короля — закон. Решать без него вопросы такой важности — самое суровое преступление, — вдумчиво произнес Лейф, сводя густые темные брови к переносице. — Мы должны доложить об этом Харальду и дождаться его распоряжения. Только после этого мы сможем дать четкий ответ. — У вас будет неделя, — холодно ответил Ксеркс после недолго раздумья, после чего на его губах появилась усмешка. — Можете прислать ответ с предыдущим посланником. — Тогда на этом, думаю, беседу можно окончить, — произнес Гоито, первый вставая из-за стола переговоров. Вслед за ним встали император и посланник короля, а после и другие участники. Однако Кеннет знал, что совет закончился для всех, кроме него.       Его руками овладел холод льда, а у дверей, за которыми скрылась делегация Империи, показался белый зверь, который прожигал его черным настойчивым взглядом.