Что для тебя — любовь?

‪       Хоть стрелка часов и пересекла отметку десяти, а лучи солнца светили уже очень ярко, оно все еще казалось совсем утренним. Затекшая шея после проведенной в больничной палате ночи до сих пор побаливала и немного ныла, но самочувствие, на удивление, было очень даже хорошим. О том, что произошло сегодня ночью, на моем лице осталось явное напоминание — покраснения вокруг глаз все никак не проходили, а немного утомленный вид из-за эмоционального перевозбуждения вряд ли можно было бы чем-то скрыть. И все же после этого ночного разговора на душе мне стало легче, намного легче. Тяжесть неизвестности наконец начала спадать с моих плеч, и это не могло меня не радовать. ‪       Хоть вчера мне и не удалось разобраться со всеми вопросами, что тревожили меня в течение долгого времени, я хотя бы мог быть спокоен за Дейдару. Сегодня же утром, а точнее, всего двадцатью минутами ранее, Итачи уже успел выловить меня в коридоре и позвать с собой в кафе. И сейчас я уже сидел напротив него в каком-то незнакомом местечке, которое, кстати говоря, показалось мне довольно уютным. ‪       — Так значит, виновато переутомление? — пытаясь остудить ужасно горячий чай, который официант принес минуту назад, спросил я у Итачи.        — Да. Хоть сейчас врачи и позаботились о Дее, состояние все равно не из лучших, — немного хмуро ответил он. — Ты и сам знаешь, что в последнее время я активно занимаюсь завершением последних вопросов в… своем деле, — на долю секунды замолкнув, продолжал старший Учиха, видимо, зная, что я и сам способен понять, о каком именно деле идет речь. — И Дейдара сам взволнован не меньше меня, ведь все, что из этого получится, касается непосредственно нас обоих. Я старался следить за ним, чтобы он не взваливал на себя слишком много, но… — запнулся на последнем слове он, — как сам видишь.        Сейчас, при наступившем солнечном освещении, я наконец смог нормально рассмотреть и самого Итачи — по внешнему виду он, в свою очередь, не сильно отличался от Дейдары, что не могло меня не нагнетать… По его виду было явно заметно, что внутри него прямо-таки бушевало беспокойство — его руки, подобно рукам Дейдары этой ночью, все никак не могли успокоиться, а в глазах виделось чувство вины. Подумав об этом, я тут же почувствовал какой-то отголосок грусти внутри себя, однако, понимая, что здесь этому не время и не место, сразу попытался отвлечься и обратился к старшему Учихе:        — Эм… Я хотел кое-что спросить у вас, — вновь опуская бегающий взгляд выдал я.        Мне было немного неудобно спрашивать о тех вещах, о которых мы буквально несколько часов назад разговаривали с Деем, но Итачи, по-видимому, заметив мое состояние, сам подхватил тему, продолжив:        — Видно, вы поговорили? — убедился Учиха. — Если честно, Дейдара долго решался на этот разговор, — легко улыбнувшись, сказал он. — Ему очень трудно рассказывать об этом, да и в жизни ему делать это приходилось нечасто. Очень нечасто, — добавил он, пожав плечами. — О чем ты хочешь спросить?        — Я слышал слухи… — начиная развивать мысль, что так долго вертелась в моей голове, проговорил я. — То, о чем говорят люди, — правда? И что же все-таки случилось с вашими браками? Ведь сейчас, как я понял, вы не живете со своими супругами.        — Слухи? Ты ведешь к теме о том парне, который приставал к Дею, когда вы были в Центре? — Учиха нахмурился. Редко я мог видеть его таким, это даже немного смутило меня.        — Да, — прямо ответил я. — Как я понимаю, причиной вашего преждевременного отъезда из Центра тогда стала не только работа, но и этот неприятный случай? — не мог не спросить я, уже давно сложив это предложение в своих мыслях. Итачи же ухмыльнулся.        — Я же говорил, — вскинул бровями он, как-то одобрительно глядя на меня, — ты парень неглупый. Но все же иногда слишком робок, — цыкнул он. Интонация же, с которой он говорил, была отнюдь не угрожающей — моя прежняя скованность даже стала уходить на второй план.        — Конечно, не особо хочется опираться на сплетни, но говорят, что этот мужчина — старший брат бывшего супруга Дея. Немного странная ситуация. Что ему вообще от вас нужно?        — Видишь ли, Наруто, — задумчиво обратился ко мне Учиха, — ситуация и правда немного странная. Или, лучше сказать, трудная. Как ты уже знаешь, — а ты знаешь об этом, мы с Саске вчера обсуждали и эту тему, — я уже долгое время пытаюсь вступить в ряды членов Министерства брака. Корни этого стремления находятся, что вполне логично, в проблеме наших с Дейдарой отношений, а точнее, в невозможности этих отношений по закону. Что уж говорить о детях… — на мгновение его лицо омрачилось. — Поэтому я и решил во что бы то ни стало стать одним из тех, кто будет вправе предлагать новые законы и менять что-то в обществе — занять одну из важных должностей. И средства к достижению этой цели, как ты знаешь, у меня были, есть и будут, — говоря о собственной сети крупных компаний, что досталась ему от умерших родителей, продолжал Итачи. — У меня и прежде было достаточно связей, но в то время, когда я начал понемногу вливаться в круги заседателей и министров, число их, конечно же, расширилось, и расширилось значительно. Не все они полностью законны, ведь в этой сфере много тех, кто каким-либо образом способен обойти некоторые запреты… Один из таких случаев — наш с Дейдарой. Однажды, когда супруг Дея случайным образом узнал о наших с ним отношениях, он вдруг начал присылать мне какие-то угрозы, причем они казались вовсе не шуточными. Не знаю, чем он вообще руководствовался, делая это, потому что присылать подобное мне, довольно видному и влиятельному человеку, было, мягко говоря, просто бесполезно, — все говорил Итачи, перемещая взгляд то на свою чашку с кофе, то на меня. Хоть он и говорил о таких вещах, в голосе его не слышалось ни доли пафоса и какого-то высокомерия. Немного сбившись с мысли, я продолжил слушать: — И тогда один из моих влиятельных знакомых предложил мне использовать это как шанс. И в один определенный день мужа Дейдары, когда мы предоставили все доказательства — присланные угрозы, пригласили в зал суда. Все это могло кончиться плохо для него, ведь это обвинение черным пятном легло бы на его карьеру, но мы предложили ему альтернативный вариант: мы забираем все обвинения, а он, в свою очередь, уезжает заграницу и больше никогда не появляется в нашей стране. Ну, и он, недолго думая, согласился, — каким-то поникшим тоном проговорил Итачи. — Тогда его старший брат, видно, обозлился на нас, став вместо брата присылать нам угрозы. Он писал о том, что мы сломали его брату жизнь. По сути, мы отобрали у этого мужчины младшего брата, в которого он вложил очень много всего, — на минуту в воздухе повисла неприятная тишина. — Конечно, я бы снова смог воспользоваться связями и, можно сказать, избавиться от этого человека, заткнув ему рот, но, если честно, сделать это мне просто не позволила совесть… С тем же вопросом, чтобы оставить Дея здесь, не пришлось долго возиться — за определенную сумму эту проблему уладили, — как будто стараясь поскорее перевести тему, касающуюся двух братьев, сказал Учиха, немного поникнув.        Было видно, что он не из тех людей, которые по своему желанию когда-нибудь бы поступали подобным образом. Меня даже поразила мысль о том, до чего же людей все-таки могут довести обстоятельства, в которые их принудительно поставили, до чего может довести жизнь, которую они не выбирали… Неприятное изумление, казалось, сковало все мои внутренности.        — А как же твоя пара?.. — все больше теряя свою уверенность, буквально выдавил из себя я. На полминуты между нами вновь поселилось молчание. Тогда я стал и сам без лишних слов понимать, что именно Итачи хочет, но не может мне ответить.        — Мы… — заикнулся он, — мы отсылаем ему деньги, — процедил он и тут же добавил, снова как бы стараясь свести внимание на что-то другое: — периодически и в достаточном количестве.        У меня же в тот момент просто-напросто не находилось слов. Странное ужасающее чувство все настойчивее закрадывалось куда-то вглубь меня. И с каждой секундой оно становилось все более нагнетающим, пробуждало во мне все большую тревожность. Мне было страшно представить, до каких же масштабов разрослась эта проблема — проблема, берущая свое начало в Министерстве; страшно представить, что программа, направленная на то, чтобы помогать людям в поисках своей пары по жизни, на самом деле таким ужасным образом ломает их жизни. Сколько таких семей, живущих в раздоре, разделяющих между собой не любовь, а безразличие и неприязнь? Сколько тех, чьи судьбы буквально сломались из-за того, что один из самых важных выборов в их жизни был сделан за них? Конечно, правила отбора каждого из двух супругов четки и, по сути, правильны — совместимость по интересам, здоровью и другим показателям, — но каждый человек… каждый человек должен иметь собственное право на этот самый выбор!        И только сейчас я стал до конца осознавать, что нам с Саске безумно повезло иметь именно друг друга. Но ведь таких совпадений, к великому сожалению, бывает не так много, как хотелось бы. К тому же не каждый имеет такие же возможности, как и Итачи с Дейдарой, не каждый способен проплатить чужое молчание, договориться с очень влиятельными людьми — всем им остается лишь смириться со своим положением, смириться с этой безысходностью и принять ее. Возможно, многие все-таки находят какую-то радость в своей жизни: некоторые — в детях, некоторые — в хобби или работе. Но ведь… Сколько тех, кто не смог этого сделать? Сколько тех, кто всю свою жизнь вынужден только и делать, что в течение нескольких лет вспоминать те дни до наступления совершеннолетия, когда они еще не были повязаны узами или, точнее сказать, кандалами принудительного брака?        Казалось, я просто не мог сдержать поток так резко нахлынувших мыслей. Осознание того громадного размера нависающей над обществом проблемы уж слишком внезапно пало на меня.        Одно успокаивало меня в тот момент — мягкий взгляд старшего Учихи, в котором читалось молчаливое понимание. Теперь, когда я знал всю полноту ситуации, я не мог усмирить в себе бушующее негодование и начинающую вновь просыпаться боль. Болезненная история Дейдары и Итачи, мои собственные травмы, которые я получил в то время, когда мы с Саске совсем не могли найти общий язык, — все это новой раной раскрылось на моем сердце.        И только я хотел что-то сказать, уже успев приоткрыть рот, взгляд тут же уловил фигуру Саске, и я сразу сбился с мысли. В наполненном легким шумом кофейне послышался тихий звон колокольчиков, которые висели над входной дверью, и спустя пару секунд наши взгляды встретились. В глазах младшего Учихи вмиг промелькнуло беспокойство — видимо, со стороны я выглядел расстроенным. В то же мгновение Саске направил быстрый шаг в нашу сторону.        — Что… — лишь успел с грозным видом проговорить он, как Итачи тут же его перебил.        — Ну, — вежливо улыбнулся он, — не буду вам мешать. Мне пора, — попрощался Учиха и, даже не взглянув на Саске, постарался поскорее покинуть нас. Саске же только перевел удивленный взор на меня. В нем читался немой вопрос.        — Э-э, садись ко мне, — немного замешкавшись, произнес я и похлопал ладонью по мягкому сидению рядом с собой.        — Он говорил что-то плохое? — все так же напряженно спросил Учиха, продолжая изучать меня взглядом.        — Не волнуйся, мы просто говорили… — начал я, но вдруг оборвался на полуслове: мне почему-то не хотелось лишний раз при Саске затрагивать тему отношений Итачи и Дейдары, которая для него была чем-то вроде табу. — Между вами снова что-то происходит? — спросил я и с волнением взглянул на Учиху.        — Снова? — с долей недовольства, за которым явно скрывалось что-то иное, переспросил Саске.        — До сих пор, — поправил себя я и опустил голову на руки. Усталость вновь стала овладевать моим телом.        Немного помолчав, Саске вдруг сказал:        — У тебя чай уже, наверное, остыл, — тихо.        «Уходит от темы, — пробормотал я про себя, связывая воедино все мысли в своей голове, — так тому и быть».        — Ничего страшного, мне и холодный нравится, — чуть улыбнулся я как ни в чем не бывало. И Учиха улыбнулся в ответ. По-видимому, ему было это необходимо — иметь возможность открыться тогда, когда он сам на то будет способен. Мне и самому не хотелось на него как-либо давить.        Спустя некоторое время Учиха тоже сделал заказ. Пока мы болтали ни о чем, я снова успел погрузиться в глубь своих размышлений. В голове то и дело мелькали странные мысли, которые я никак не мог совместить друг с другом.        «Что происходит между Саске и Итачи? Наверняка проблема кроется не только в их разладе из-за смерти родителей… — думал я, без аппетита глядя на какой-то круассан, который Учиха заказал для меня. — Вчера они о чем-то разговаривали. Логично предположить, что речь шла и о Дейдаре, ведь мы приехали к нему в больницу. Почему Саске плохо относится к их отношениям? Может?..» — и в тот момент, кажется, что-то пришло в мою голову. Я обессиленно опустил веки, делая глубокий вздох.        — Может, поедем домой? — наклоняясь ко мне, спросил Саске и аккуратно убрал волосы, спадающие на мое лицо. — Здесь нам уже делать нечего, — обеспокоенно выдал он, — тебе нужно поспать.        — Думаю, ты прав, — помедлив, тихо откликнулся я.        Как бы мне ни хотелось разложить по полочкам все, что творилось в моих мыслях, сейчас я был просто-напросто не в силах это сделать. Определенно, мне нужно было немного времени и отдыха. В эту минуту даже самые очевидные вещи, вероятно, плохо бы доходили до меня из-за усталости.        Я чуть приоткрыл глаза: Саске внимательно смотрел на меня, все так же продолжая поглаживать мою голову.        — Я так счастлив, что ты рядом, — пробормотал я себе под нос, после утыкаясь им в свои руки.        — Что? — оживился Учиха. — Слишком тихо, я не услышал, — склонился он ко мне, настойчиво пытаясь поймать мой взгляд. Но я же только усмехнулся в ответ, бросив едва слышное «Ничего, ничего» и улыбнувшись.        «Все ты слышал», — мысленно смеялся я, чувствуя, как тяжелые мысли начинают отступать. Теперь меня и правда начало сильно клонить в сон.