Make your choice

POV Атомный Фантом — У кошки боли, у собаки боли, а у Зимнего Солдата не боли. — Я осторожно подула на рану. — Зачем это? — Не знаю, наверное, это что-то вроде приметы. Я помню, мне мама так говорила в детстве. — Я пожала плечами. Действительно странно, отчего мне вдруг пришла на ум именно это фраза. Я не помнила своего детства: ни лиц, ни конкретных воспоминаний. Совсем ничего. Словно кто-то вытащил, стер эти воспоминания. И там, где они должны быть — была пустота. Но взамен мимолетным воспоминаниям из детства, наполненных яркими красками, я хорошо помнила тактильные ощущения: прикосновения матери, шершавые руки отца, мягкие игрушки. Детство, в моем восприятии, приобретало светло-желтые пастельные тона, белые, как теплое молоко или кристально-чистые синие насыщенные краски, как небо в солнечную погоду. Запах моря, деревянной стружки и домашней выпечки — все это несло в себе детство.  — Мне тоже мама говорила такие слова, когда я был маленьким. — Голос мужчины был глухим. Вот, бывает, воюешь-воюешь несколько лет рука об руку с безжалостным убийцей, не ведающим промахов, не терпящим сострадания и жалости, а вам, оказывается, в детстве матери одни и те же поговорки рассказывали. Почему-то сразу захотелось узнать, каким был Зимний Солдат до вступления в «Гидру», каким он был в детстве или в школе… — С чем у тебя ассоциируется детство? — Я задала вопрос, практически не рассчитывая на ответ. Зимний Солдат не ответил. Он спокойно надевал верхнюю одежду, проверяя крепления снаряжения. Но потом вдруг неожиданно заговорил. — С другом. Я практически не помню его. Он был невысоким, — мужчина коснулся плеча, показывая приблизительный рост своего товарища, — но он был хорошим человеком. Очень хорошим, я знаю. И он был моим другом. Самым лучшим другом. Солдат замолчал. Он стоял напротив окна, за которым простирался город, укрытый темным, плотным покрывалом ночи. Не переставая, дергал какую-то застежку у себя на куртке механическим жестом. Та с жалобным скрипом грозилась отвалиться. Мужчина не проронил ни слова, храня безмолвное молчание, когда ушел на осмотр. Лишь удобнее перехватил автомат, и бесшумно скользнул в темноту коридоров. Я старалась не дремать, в любой момент, ожидая опасности извне, но измученный организм отчаянно требовал отдыха. Когда вернулся Зимний Солдат, я была уже на границе между сном и явью. Он сел в противоположном углу комнаты, устало привалившись затылком к стене. Его вид был красноречивее любых слов, будто намекая мне, что напарники напарниками, но резкий шаг в его сторону — и я смогу похвастаться самым большим количеством свинца в организме. Разговор о детстве, хоть и короткий, словно был первым шагом к установлению не просто напарнических отношений. Чего-то большего. Товарищеских, дружеских отношений. Прочных и нерушимых.