Make your choice

Неизвестная таежная деревня, Россия. 1952 год На дворе стояла ранняя весна — март. В русской тайге еще повсюду лежал снег, разве что уж на совсем солнечных полянах он начал подтаивать и, смешавшись с грязью, превратился в темно-коричневый ручей, что противной жижей хлюпал под сапогами. Атомный Фантом поморщилась. Ей сейчас было не до созерцания величественной красоты таежной природы, а посмотреть тут и правда было на что: широкие половодные реки, что текли размеренно, даже можно сказать, величественно. Густые хвойные леса, непроходимые и суровые. И как же нелепо смотрелась маленькая деревушка на фоне могущественности дикой, первозданной природы. А та, словно осознавая свое величие, медленно, но верно вытесняла людское поселение со своих законных владений. Атомный Фантом удобнее вскинула автомат и незаметно растворилась в воздухе. Оказалась она уже в доме. Это была старая, обветшалая постройка, стены которой держались исключительно на добром слове. Внутри пропахло старым сухим деревом, копотью из печки и воском от свечей, стоящих возле иконы в правом углу дома. Она бесшумно сделала несколько шагов по комнате, настороженно осматривая скудную обстановку дома. Внезапно половицы позади нее скрипнули, и Фантом среагировала мгновенно: она вскинула автомат, готовясь в любую секунду атаковать незнакомца. Из-за угла появилась маленькая девочка, в смешном белом платке на голове и с большими, по-детски наивными, карими глазами. — Vi prishli spasti moego papy? — Девочка боязливо пряталась за угол, неловко топчась босыми ногами на одном месте. Атомный Фантом удивленно и непонимающе склонила голову: что от нее хочет этот ребенок? Как жаль, что она не разговаривает по-русски. В коридоре мелькнула чья-то мышиная юбка. И вот в комнате показалась женщина, с тугим пучком русых волос на голове. — Alya, dochenka, idi k babyshke. — Женщина заторопила девочку, и та, следуя указаниям матери, поспешно скрылась в другой комнате. Женщина то и дело нервно поправляла свою юбку, дергала воротник скромной блузки и постоянно заламывала руки. Пот выступил у нее на висках, она часто дышала, а ее глаза нервно бегали по мрачной фигуре Атомного Фантома. — Vi is KGB? — Обратилась женщина к агенту «Гидры». — Я вас не понимаю. — Безразлично отозвалась Фантом на немецком языке. Женщина замерла и, казалось, что сейчас она упадет в обморок, настолько она побледнела. — Andrusha… — Ее голос был сиплым. — Y nas gosti… В дверном проеме показался дезертировавший доктор. Он положил жене руку на плечо, мягко, но настойчиво подталкивая ту вглубь коридора. — Доктор Андрей Николаевич Соколов. Изменник «Гидры». Вы арестованы и приговариваетесь к смертной казни. Расстрел будет произведен на месте. Но перед вашей смертью, мне нужны чертежи атомного оружия. Где они? — Вы не понимаете! — Воскликнул он на немецком языке, делая шаг навстречу. Но дуло автомата, угрожающе вскинутое на его движение, заставило остаться ученого на месте. — Созданное мною оружие способно уничтожить целую страну. Это было моей самой большой ошибкой. Мир погрязнет в ядерной войне и население будет уничтожено. Это не мир, ради которого я служил «Гидре», это страх! — Где чертежи? — Атомный Фантом пропустила его пламенную тираду мимо ушей. У нее было задание. Она обязана была его выполнить. — Я их уничтожил. — Ответил доктор. — Вы понимаете, что нежеланием подчиниться «Гидре» вы обрекли себя и всю свою семью на гибель. — Нет! — Мужчина упал на колени. — Прошу вас! Только не их! Убейте меня, я… я виновен! Но моя семья — нет! Пылкая речь доктора, полная отчаяния и ужаса, заставила Фантома опешить от такого проявления людских чувств. До этого момента она не видела, чтобы кто-то так ревностно и страстно пытался защитить других людей. Даже ценой собственной жизни. Фантом никак не могла этого понять. Как можно пожертвовать своей жизнью ради другого человека? Она была уверена, что жизнь — самый ценный и важный дар для человека. Но, как оказалось, далеко не это было самым главным. — «Гидра» не щадит изменников. — Безжалостные, холодные слова Атомного Фантома звучали как смертный приговор. Раздался сухой хлопок выстрела.