Make your choice

Секретная база «Гидры», Россия. 1952 год. Pov Атомный Фантом  — Доктор Андрей Соколов мертв. Свидетелей в живых не оставлено. Чертежи атомного оружия отсутствуют. Доктор Соколов уничтожил их до прихода «Гидры». — Я равнодушно отрапортовала всплывающий перед глазами текст. Теперь рядом с заданием о дезертировавшем советском докторе стоит зеленая галочка. Задание выполнено. Просмотреть отчет. Такое непонятное явление, которое больше походило на письменные доклады, что нам выдавали перед заданием. Четкие стройные графы: суть задания, место проводимой операции, итоги и отчет. Цифры, данные — все это теперь мелькало у меня перед глазами. Было ощущение, что каким-то странным и непонятным, и весьма загадочным образом эти документы оказались у меня в голове. * * * — Фантом, вы меня слышите? — Командир оглядел стоящую перед ним на вытяжке небольшую черную фигуру в маске. Девушка застыла неподвижно, зацепившись взглядом за какую-то, ведомую только ей одной, точку на границе стены и пола. — El/A/Bt/13-01-21. Услышав свой номер, Атомный Фантом дернула головой, точно неисправный робот. И подняла взгляд на командира. — Капитан? — Кабинет заполнил безжизненный, механический голос. — Через 15 минут явиться в исследовательское крыло в лабораторию доктора Золы. А сейчас вон отсюда. — Так точно. Атомный Фантом щелкнула каблуками военных сапог, и покорно склонив голову, бесшумно выскользнула за дверь. — Доктор Зола, вы же говорили, что все будет работать? — Командир крутанулся на стуле и, сложив кончики пальцев шпилем, обернулся к невысокому мужчине, сидевшему на соседнем кресле в тени. — Да-а… — Негромко, нарочно растягивая слова, протянул доктор, — мы заложили в ее голову чип перед отправкой на задание. Но тут каждый организм индивидуален: у кого-то он приживается лучше, например, как у Солдата, а у кого-то хуже, у Фантома на это влияет радиация. Однако, вы же видите, что результат налицо. — Фантом сбоит. Смотрите, док, как бы она не вышла строя. Вы сказали, что на это влияет радиация? Так исправьте это. — Мы уже ведем разработки новых браслетов, способных сдерживать радиацию и ту энергию, что скапливается в ее организме. В скором времени, она, вполне возможно, может лишиться физической оболочки. — Это не повлияет на ее работоспособность? Учтите, док, нам нельзя терять такой ценный ресурс. — Все будет хорошо. — Доктор устало потер переносицу. — Вам не о чем волноваться, капитан. А теперь, разрешите откланяться, мне пора в лабораторию. * * * Pov Атомный Фантом Не то, чтобы я подслушивала, но улучшенные органы чувств непроизвольно уловили обрывки разговора на расстоянии. Чип? Теперь понятно, откуда у меня возникли ассоциации с роботом. Передо мной раскрывалась карта базы с обозначениями мест, куда мне можно заходить, и куда — категорически запрещено. Люди, попадавшие в мое поле зрения, автоматически обзаводились анкетами, куда я успевала вносить их биометрические параметры и имена. Почти все анкеты уже оказались заполнены и отображались в зеленом цвете, чуть ли не с пометкой «свои». Как будто я была похожа на злую немецкую овчарку, которая будет кидаться на первого встречного, громко щелкая острыми зубами и брызжа слюной, так и грозясь перегрызть глотку. В памяти, против воли системы «Гидры», возникли картинки с прошлой миссии. Программа, может, и удалила все данные, но из памяти-то так просто ничего не сотрешь. Пришла к неутешительному, даже грустному выводу, что сходств с натравленной на дичь злобной собакой у меня больше, чем я думала. Так, сопровождаемая тяжелыми и тоскливыми мыслями, что за годы службы в «Гидре» стали моими верными спутниками, я по привычке оказалась у комнаты Зимнего Солдата. Усмехнулась такой иронии и, предвкушая беззлобное ворчание друга по поводу дверей, без зазрения совести прошла сквозь стену. В комнате было пусто, тихо и одиноко. Вещи были аккуратно сложены и оставлены там, где всегда стояли. Но легкий слой пыли на столе, доказывал отсутствие хозяина, как минимум несколько дней. Паника охватила мое сердце, а в разум закрались тревожные мысли.