31 глава
17 мая 2019 г. в 23:13
Вашингтон, США. 1980 год.
В Вашингтонском аэропорту имени Даллеса всегда многолюдно. Люди постоянно спешат куда-то. Посреди этой толпы ярким пятном выделялась молодая девушка с копной медных вьющихся волос, водопадом струящихся по плечам.
Она сидела в зале ожидания, элегантно закинув ногу на ногу, и во всей ее гордой осанке сквозило безмятежное умиротворение.
Слегка покачивая кончиком изящных черных сапог, девушка, чьи солнцезащитные очки сидели на кончике носа, увлеченно читала какую-то рекламную брошюру.
— Объявляется посадка на рейс 3234 Вашингтон — Лондон, просьба всех пассажиров пройти на борт самолета. — Объявляет мелодичный женский голос из динамиков.
Девушка отвлекается от чтения. Она легко подхватывает свой небольшой чемодан, и невесомой, летящей походкой движется в сторону стойки регистрации.
* * *
Сорок один год… Именно столько лет я не была на своей родине — в Англии. Практически сразу после того, как началась Вторая мировая война, наше подразделение моталось по Европе и Азии.
Тогда, в 1939 году я уехала из Бристоля, оставив мать с отцом и младшую сестру. Вскоре и отца забрали на фронт.
А в 1942 году нам пришла похоронка.
Они переехали из Бристоля в Лондон, потому что мама больше не смогла находиться в доме, где все ей напоминало о любимом муже.
Мама устроилась работать медсестрой в лондонском госпитале, и туда в 1943 году угодил немецкий снаряд.
На тот момент моей младшей сестре Кейт было всего лишь 7 лет.
О ее дальнейшей судьбе я не знаю.
Сейчас ей должно быть 45 лет. Если она пережила Вторую мировую войну.
* * *
Лондон встретил меня пасмурной погодой и проливным дождем. И это в конце декабря.
Я улыбаюсь, вдыхая холодный воздух.
Я скучала по этому городу, он сильно изменился за столько времени: на смену старым домам пришли стеклянные высотки и неоновые вывески.
Улыбаюсь, заметив Биг-Бен.
Над некоторыми архитектурными ценностями не властно даже время.
На город опускаются сумерки и зажигаются миллионы огней. На набережной вдоль Темзы расположилась рождественская ярмарка.
Я иду вдоль прилавков, вдыхая запах имбирного печенья, глинтвейна и карамели. А вокруг меня все блестит, звенит и переливается. Заводные игрушки, шумные музыканты и продавцы.
Я окружена потоком из самых разных людей. И все они яркие, необычные и так непохожие друг на друга.
В такие моменты, освободившись от 17-ти летнего гнета «Гидры», начинаешь ценить каждое мгновение свободной и вольной жизни.
Я отдаляюсь от шумных центральных улиц, петляя более маленькими и тихими переулочками. Разглядываю витрины модных бутиков и мечтаю о несбыточном.
Понимаю, что никогда не смогу пройтись вместе с Джеймсом по шумным улицам Лондона, смеяться над какой-нибудь мелочью, спорить с ним о цвете штор в нашей общей гостиной.
Но если я и могу уйти из армии, то армия из меня вряд ли когда-нибудь уйдет.
Я сама избрала такой путь, когда стала агентом, вступив в секретное подразделение капитана Стоуна. И тут уже было не до личной жизни.
Потом началась война — тут уже не до мирной жизни в принципе.
Затем была «Гидра» и мое невольное с ней сотрудничество. Но даже там я приняла предложение Джеймса.
И вот что из этого вышло. Я дала и себе, и ему несбыточную мечту. Призрачную надежду.
А как оно было на самом деле? Правда заключалась в том, что нет у нас никакой нормальной жизни. Не было и не будет.
Я цинично усмехаюсь.
Такова, видимо, наша доля.
За своими невеселыми размышлениями и самобичеванием, я и не заметила, как остановилась около одной витрины и продолжаю пялиться на нее минут пятнадцать.
Усилием воли заставляю себя «развиснуть» и пойти дальше своей дорогой.
Только я перебежала малолюдную улицу, устланную старой брусчаткой, как в спину мне прилетел встревоженный оклик:
— Элизабет?