***
Башня Старка, Нью-Йорк. Мы втроем: я, Стив и Тони сидели на краю «взлетно-посадочной полосы», которая соединялась с… баром? Глупо было бы возмущаться или удивляться, зная, что хозяин этой башни, где все не как у людей, Тони Карк. Гений, миллиардер, плейбой и дальше по списку. — А я помню этот город совсем другим… — Улыбнулся Кэп своим мыслям. — Не было этой башни… — Он указал на яркую вывеску, а потом махнул куда-то рукой. — И того строения тоже не было… — И везде были агитационные плакаты и в тяжелом свинцовом воздухе пахло… — Мечтательно протянула я. — И вообще раньше было лучше, да? — Усмехнулся Тони, переставая ковыряться в какой-то разобранной микросхеме и поднимая взгляд на нас. — У меня есть двоюродная бабуля, которая часто любит повторять то же самое. — И сколько же лет твоей бабуле, Старк? — Нахмурился Роджерс, недовольный тем, что нас перебили. — Да все сто! — Воскликнул миллиардер. Я уже вовсю улыбалась. — На тебя, кстати, похожа. Тони шутливо подмигнул мне, и я прыснула со смеху. — Ладно, — он хлопнул себя по коленями, поднимаясь на ноги. — Пойду чего-нибудь выпью. Если что, ищите меня в мастерской или в баре, смотря как пойдет, Роджерс, Барнс. На моей — не моей фамилии Стив вздрогнул и взглянул на меня. Я вопросительно приподняла бровь. — У меня был друг, — Кэп печально усмехнулся, подбирая слова, — его звали Джеймс Барнс. Баки. Кончики пальцев похолодели. — Как, говоришь, его звали? — Просипела я. — Джеймс Бьюкенен Барнс, — удивленно повторил Стив. — Такой высокий, с темно-каштановыми волосами где-то до плеч и глазами цвета сине-зеленой акварели? — Я поднимаю руку вверх, пытаясь показать приблизительный рост Джеймса. — А, и еще у него бионическая рука. Он хороший человек, но его периодически заклинивает. — Нет, мы говорим о разных людях. — Поджав губы, пробормотал Кэп. — У Баки были короткие волосы и он носил темно-зеленую военную форму. Много шутил и любил приглашать по вечерам девушек на танцы. Баки погиб еще до окончания войны. Я печально улыбнулась. Действительно, мы говорили о совершенно разных людях. Остаток вечера мы просидели в тишине.39 глава
22 апреля 2020 г. в 16:05
По долгу службы я участвовала в реабилитации капитана Сосульки Америки. И своими глазами видела этот костюмированный цирк, устроенный директором Фьюри. Хотя изначально говорила, что затея обречена на провал, а игра явно не стоит свеч.
Но нет, кто же будет слушать ископаемое? Фьюри даже умудрился где-то отыскать радио 40-х годов.
А ещё на протяжении всей операции, на фоне неуловимой тенью маячил Старк. Мы пересекались всего пару раз — Железный человек предпочитал быть зрителем во всем этом спектакле, а не его непосредственным участником. И, каждый раз сталкиваясь с сыном Говарда, я ощущала на себе тяжёлый, изучающий взгляд.
Наша первая встреча не задалась — Тони Старк каким-то чудом умудрился взломать секретные архивы щита (хотя, чему я удивляюсь? Он — сын своего отца) и раздобыть информацию о моем прошлом.
В том числе, и о работе в Гидре. Которая, — никто не знал наверняка, но все подозревали, — была замешана в убийстве четы Старков.
И с того момента все пошло наперекосяк.
В последний раз я видела Тони Старка в начале двухтысячных, но с того времени он повзрослел и сильно изменился. Хотя, в его нарочито небрежных манерах и развязном, но харизматичном, истинно-старковском поведении, проскальзывало удивительное сходство с Говардом.
Одним словом, Энтони Старк был сыном своего отца.
Не было ни дня, чтобы я не вспоминала Говарда — упертого, упрямого гения и моего доброго друга, по которому я сильно скучала.
В нем царил дух ушедшей эпохи: старых выцветших плакатов с суровым дядюшкой Сэмом и ненавязчивого лёгкого джаза.
Возможно, я покажусь излишне сентиментальной, но мне действительно не хватало того человека, с которым можно было бы обсудить славные деньки давно минувшей эпохи.
И, неожиданно, этим человеком стал Стив Роджерс.
Когда Ник Фьюри первый раз спросил меня, слышала ли я о легендарном Капитане Америка, ответом ему послужил мой недовольный смешок. Как можно было не слышать о том, кто был изображён на всех листовках и плакатах, развешенных по всем Соединённым штатам?
Но мне никогда не нравился тот образ идеального суперсолдата, навязанный военной пропагандой. Хотя, сказать по чести, я никогда не знала Стива Роджерса лично.
А когда узнала…
Стив оказался вовсе не таким, каким его привыкли изображать на плакатах — идеальным и безупречным солдатом. Нет, он оказался живым человеком, со своими тараканами в голове. Роджерс, так же как и я, был заложником, марионеткой в руках правительства, а потом и Щ.И.Т.а.
Но несмотря на кровь врагов, в которой были его руки, это не очернило его моральный облик. Глаза Стива небесно-голубые, умные, но печальные — в них лучилась доброта и даже некоторая, почти детская наивность.
Среди агентов и солдат я не встречала таких глаз. Были хитрые зеленые, лукавые карие, насмешливые черные. Но доброта — явление само по себе редкое, а уж среди высококвалифицированных убийц агентов — и вовсе не встречается.
Но Стив Роджерс был другим.
И именно он стал связующим звеном между мной и Железным человеком, благодаря своему удивительному умению находить общий язык буквально со всеми. Только вот, что могло связывать Кэпа, этот образец высокой морали, и не в меру эгоцентричного эксцентричного Тони Старка, я так и не смогла понять.
Но зато у меня появилась, наконец, возможность поговорить по душам с Железным человеком, и после этого наши отношения постепенно начали меняться.