See what i've become

— Что ты хочешь? — Я хочу убить время. — Время очень не любит, когда его убивают.

Чтобы успокоиться он считал вдохи, а затем выдохи. Но ядовитое чувство тревоги, образовавшееся где-то в районе солнечного сплетения, поднималось все выше и начинало душить с новой силой каждый раз, когда он забывал продолжать счет. Это было эфемерное ощущение удушения, когда понимаешь, что кислорода много, но дыхательные пути, будто сокращённые в спазме, не могут расслабиться, и за каждый вдох идет жестокая борьба. Такие чувства испытывал Магнус, пока ждал условленного знака Маризы. До этого момента он никогда особо не задумывался над тем, как по-разному может ощущаться время. За все годы его жизни время было, словно бушующий водопад, который стремительно бежит навстречу судьбе, но сейчас время остановилось, покрылось ледяной коркой, доводя его до состояния панической атаки. Магнусу казалось, что времени больше нет. Он передвинулся ближе к стене и принял полулежачее положение. Магнус не припоминал в своей жизни момента, когда он бы был столь напуган, хотя его жизнь, и жизнь его близких не раз находилась в смертельной опасности. Но именно сейчас он был перепуган как никогда раньше. Его страшило бесчисленное количество утраченных возможностей смотреть на Александра, возможность поцеловать его, запустить пальцы в его волосы. Сама мысль о том, что он мог все это сделать, а не сделал из-за своих тупых убеждений и страхов, вводила его в состояние невообразимого ужаса. Права была Мариза – люди трусливые создания. Магнус не знал, в какой именно момент Александр Лайтвуд стал важной частью его жизни. Нет, не жизни – сердца. Потому что именно в груди становилось адски больно каждый раз, когда он позволял себе думать об Алеке, и даже те муки, которые Магнус испытывал, рисуя в своем воображения перепуганного, измученного парня, не останавливали его от этого. Черт. Как много он бы отдал, чтобы повернуть время вспять. Но время штука вредная и скоротечная. А еще оно у него заканчивалось. Когда свет в камере погас, он непроизвольно вздрогнул. Языком проворно нащупал капсулу, спрятанную в зубе, и надавил на нее. Горькое лекарство разлилось во рту, заставляя онеметь язык. Магнус начал считать, сыроватка должна подействовать через десять секунд. Один. Еще немного и он будет с Алеком. Два. Три. Четыре. Это действительно так долго тянется время между секундами? Пять. От нетерпения зудела кожа, кончики пальцев покалывали, а голова кружилась от задержанного дыхания. Шесть. Еще чуть-чуть. Семь. Он уже не разбирал, где клокотало сердце, казалось, что он сам превратился в сердце, от того что изнемогало все тело. Восемь. Ну, пожалуйста, быстрее. Девять. Да, да, давай. Десять. И его закружило быстро и волнительно, так, как всегда, когда он телепортировался, восхитительное чувство, особенно, если несешься к дорогому тебе человеку. Камера шестьдесят шесть встретила его ослепительной белизной, от чего ему пришлось слегка прикрыть глаза. Магнус распахнул их мгновенно, когда вспомнил, что времени у них совсем немного. Каверзное время теперь бежало с неумолимой скоростью, так быстро, что он не успевал отсчитывать секунды. – Алек, – хрипло выдохнул Магнус, когда обнаружил, что парень сидит, забившись в угол и обхватив голову руками, словно маленький нашкодивший ребенок. – Алек! Магнус подбежал к нему и присел возле парня на корточки, осторожно, не делая резких движений, он попытался поднять голову парня, но не сумел. – Алек, – взмолился Магнус, мысленно представляя, как просачивается сквозь его пальцы время, словно песок в песочных часах. Парень только издал невразумительный мычащий звук. – Это я, Магнус. Пожалуйста, умоляю тебя, взгляни на меня, – он нашептывал эти слова Алеку на ухо ласково, так нежно и трепетно, будто мог ими дотронуться до надтреснутой души парня. Медленно, как будто до конца не решившись, Алек поднял голову. В его глазах Магнус увидел столько неверия и сомнений, что был готов голыми руками убить Роберта Лайтвуда за то, что тот сделал с собственным сыном. Бейн приблизил свою ладонь к щеке Алека и замер в нерешительности возле ужасного намордника, который все еще красовался на прекрасном лице Лайтвуда. Он с трудом сдерживал слезы. – Я сейчас сниму это с тебя, – тихо прошептал Магнус и дождался неуверенного кивка от Алека. Замок поддался легко. Намордник был тяжелым и неприятным грузом ощущался в руках Бейна, ему хотелось выбросить эту штуку, словно самый мерзкий мусор, но он только откинул его подальше от них. – Магнус? – хрипло позвал его Алек, как человек, который долгое время оставался безмолвным, бесправным, сломанным. – Это правда ты? Магнус не думал, что он сможет кровоточить еще больше, но услышав в голосе Алека столько сомнения и надежды, внутри него что-то взорвалось, разбилось и уже не было прежним. Потому что, смотря в глаза Алека, он безошибочно увидел то, что не хотел осознавать разумом. Того Алека больше нет. Нет того мальчика, который, казалось бы, может понять и простить все на свете, который мыслил и чувствовал глубже, нежели все кого он знал. А взамен остался вот этот Алек, с испуганным и затравленным взглядом, и он бы предпочел умереть, а не жить. – Да, это я, – по его щекам текли слезы, и он даже не пытался их сдержать или стереть, потому что всего этого было слишком много, боли было слишком много. – Послушай, у нас мало времени, чтобы выбраться отсюда, – он стал развязывать ему руки, – но все будет хорошо. Слышишь? Мы выберемся отсюда и все наладится. Я буду с тобой все время, столько, сколько тебе понадобится, а может и дольше. Магнус ободряюще улыбнулся парню. – Прикончи меня, – на выдохе произнес Алек. Магнус замер не в силах пошевелиться и надеясь, что ему послышалось. – Магнус, – Алек схватил его руками, – если тебе дороги те, кого ты любишь, то прикончи меня. – У нас нет на это времени, - жестко отчеканил Магнус, поднимая парня с пола. – Нет, ты не понимаешь, – Алек схватил его за плечи с такой силой, что он поморщился от боли. – Это никогда не закончится. Они будут приходить снова и снова, а нам придётся сражаться, потому что нам не оставят иного выбора. И, в конце концов, им удастся меня схватить и все повториться вновь. А что если у Роберта получится? Это наилучший выход. Это единственный выход. Магнус врезал Алеку с такой силой, что его припечатало к стене, кровь тоненькой струйкой вытекала с разбитой губы. – Пиздец ты меня достал, – яростно зашипел Магнус, - совсем, блять, все мозги проебал? Думаешь, ты такой смелый, раз придумал, что тебя нужно прикончить, чтобы все стало хорошо? А знаешь что, экстренные новости – в жизни порой твориться ебучий пиздец и, сейчас я скажу немыслимое, не каждый пиздец связан с тобой, Алек. – Магнус, – начал было вновь Лайтвуд, но ему не дали закончить. – Нет, сукин ты сын, – бурно жестикулируя, перебил его Бейн – будешь столько сражаться, сколько понадобится, а я буду рядом, чтобы помочь. И мы не будем возвращаться к этой теме больше, потому что ты кто угодно, но не трус. Алек замер на несколько долгих мгновений, но не успел ничего ответить, потому что Бейн схватил его за руку, чтобы телепортироваться. А потом с ужасом распахнул глаза. – Не получается, – тихо прошептал Магнус. – Что? – ничего не понимая спросил Алек, держа Магнуса за руку. – Не получается телепортироваться, – осторожно ответил Магнус, бессознательно поглаживая ладонь Алека большим пальцем, – но время еще не вышло. Магнус снова попытался переместить их с камеры, но что-то словно загораживало им путь, будто невидимый купол был натянут над камерой Лайтвуда. – Магнус, - Алек повернул его к себе, – тебе нужно уходить отсюда, когда зайдет охранник, я отвлеку его внимание, а ты убегай. В коридоре не должно быть защитного поля, и ты сможешь убраться отсюда. – Ты совсем спятил, да? – Магнус вплотную подошел к Алеку, настолько близко, что когда Лайтвуд делал вдох, его грудная клетка прикасалась к его. – Я тебя здесь не оставлю. А потом Магнус вспомнил все об утраченных возможностях и, преодолев то крохотное расстояние, что оставалось между ним и Алеком, поцеловал парня. Он понимал, что все выглядит так, будто он стервятник, набросившийся на кусок мяса, но ему так хотелось целовать Лайтвуда в эти мягкие, пухлые губы, что все остальное отошло на второй план. А затем и на третий, когда Алек стал отвечать с той же жадностью, которую испытывал Магнус. Магнус прижал Алека к стене и запустил руку в его волосы. Кто станет его обвинять в потере рассудка, когда Александр Лайтвуд издает под его руками тихие стоны? Кто посмеет сказать, что они оба сумасшедшие, когда в любую секунду их схватят, а одного из них, скорее всего, убьют? Видимо тот, кто никогда в жизни не целовал человека, которого жаждал в первый и, скорее всего, в последний раз. Потому что никто из них не представлял, как выбраться с того дерьма, в котором оказались. Алек нежно схватил Магнуса сзади за шею и слегка надавил, привлекая к себе, а затем склонился и начал целовать его шею, заставляя забыть о том, где они сейчас находятся. Магнус тяжело и быстро дышал, откинув голову назад, разрешая Алеку делать все, что ему заблагорассудится, потому что это было чертовски хорошо и так правильно. Губы Алека на его губах, на его шее, руки блуждающие его телом, заставляя хотеть большего. Как он хотел сейчас быть с ним в другом месте в другое время, но у них был только этот момент, и Магнус хотел от него все. – Я схожу с ума от тебя, – жарко прошептал ему Магнус и почувствовал, как Алек рвано выдохнул. – Ты невероятный, красивый, чувственный, – как в бреду шептал Алек, оставляя на его висках, щеках, губах короткие, будто ворованные поцелуи. – Я так хочу тебя. Они синхронно замерли, когда услышали тяжелые шаги в коридоре, и посмотрели друг на друга понимающим взглядом, когда двери в камеру номер шестьдесят шесть распахнулись. Роберт Лайтвуд окинул их взглядом победителя, останавливаясь возле распахнутых дверей камеры, позади охранник удерживал Маризу. – Мне даже немного обидно, что вы столь низко оцениваете мой интеллект, – показушно расстроено вздохнул мужчина, приложив руку к сердцу. – Неужели вы действительно думали, будто вам удастся обвести меня вокруг пальца? – Мама? – Алек вышел вперед останавливаясь перед Магнусом, загораживая его собой. – Александр, – с надрывом выдавила из себя Мариза, когда охранник с силой вывернул ей руку за спину. Алек дернулся к матери, когда громкий голос старшего Лайтвуда остановил его: – Еще шаг, – обманчиво спокойно произнес он, – и я пристрелю твоего милого друга, как нашкодившую шавку. Ты ведь не хочешь этого, сын? – Остановись, Роберт. Прошу тебя хватит, – взмолилась Мариза, едва сдерживая крик боли. – У тебя еще есть возможность поступить правильно. Отпусти их. Он ведь твой сын. Но Роберт даже не взглянул в сторону Маризы. – Что ты собираешься делать с матерью? – с опаской спросил Алек. – Ты ее убьешь? – Нет, что ты, – не успел Алек облегченно вздохнуть, как Роберт продолжил: – Вколю в нее наш экспериментальный препарат. Не люблю расточительство. – Ты чудовище, – не сдержался Магнус, он попытался обойти Алека, но тот ловко преградил ему путь. – Нет, – с Роберта спало все его благодушное спокойствие, обнажая его истинное лицо, искаженное яростью и отвращением, – это вы чудовища, а я всего лишь ищу равновесие. Алек больше не слышал препирательств Магнуса и Роберта, он ощутил будто легкий толчок в спину от чего едва сумел сдержать испуганный возглас. Он попытался сосредоточиться, потому что это происходило с ним только тогда, когда неподалеку от него находилась Иззи, чьей силой он пользовался чаще всего. В такие моменты ему казалось, что сами способности тянутся к нему, желая быть использованными и полезными. Алек отодвинулся в сторону, пропуская Магнуса вперед, чтобы тот мог завладеть вниманием Роберта и отвлечь его. Алек сделал глубокий вдох и расслабился, позволяя своему сознанию освободиться, а силам проснуться. Он представил себе, будто его способности это прозрачные нити, тянущиеся к источнику, желая быть наполненными, они проскальзывали сквозь открытые двери, минуя Роберта. Ему становилось все тяжелее с каждым метром, казалось, что воображаемые нити сейчас оборвутся, и он больше не сможет их натянуть. Алек старался не обращать внимания на подозрительные взгляды, которые бросал на него Магнус. Он едва сдержал удивленный возглас, когда нащупал своей нитью красную нить своей сестры. Она здесь, наверное неподалеку от здания, в котором его удерживали. Алек продолжал ощупывать пространство вокруг Иззи, ощущая желтую энергию Клэри и золотую Джейса, и это было так, словно он возвратился домой. Они пришли за ними. – Уведите его отсюда, – услышал Алек громкий приказ Роберта еще двум, невесть откуда взявшимся охранником. Двое громил было двинулись к Магнусу, который уже принял боевую стойку, давая понять, что справиться с ним будет нелегко. Но они даже не успели приблизиться к нему, как Алек, ухватившись за способности Клэри, представляя, как желтые нити вонзаются в его кожу. Охранники отлетели от Магнуса даже не успев приблизиться. Роберт в шоке уставился на него, скривив губы с кривой усмешке. – Это может быть интересно, – он выхватил пистолет и направил его на Магнуса, – думаешь, сможешь справиться со мной? Алек был спокоен, как никогда прежде, потому что впервые с тех пор, как узнал о своих возможностях, он почувствовал с ними единение, будто только сейчас, спустя столько лет он признал их и позволил быть частью себя. Его не бросили, не прогнали, как прокаженного узнав о способностях, а рисковали своей жизнью, пытаясь помочь. Он даже представить себе не мог, сколько уверенности в себе можно ощутить от осознания того, что ты не один. – Отпусти маму, – тихо произнес Алек, приближаясь к Роберту, не отрывая от него глаз. – Немедленно. Он ощутил, как Магнус ухватил его за ладонь и легонько сжал ее. Тело Алека вибрировало от напряжения, его слегка потряхивало от переизбытка эмоций и чувств, сказывалось напряжение последних дней, когда он больше не ощущал себя человеком. Алек чувствовал, что Магнус пытается их переместить, но защитный купол все еще удерживал их на месте, только его способности «паразиты» нашли лазейку в распахнутых дверях. – Или что? – вскинув брови, насмешливо спросил Роберт. Послышался шорох поднимающихся на ноги охранников, которые уже успели прийти в себя после броска. Звук снятого с предохранителя пистолета прозвучал оглушительно громко среди всех звуков в камере. – Алек, – Магнус испугался того отстраненного выражения глаз Алека, которым он смотрел не мигая на отца. На одном конце камеры стояли они с Алеком, а у противоположной стены Роберт со своими псами, удерживающий Маризу. Магнус не знал в кого целится Роберт в него или в Алека и постарался встать перед Лайтвудом, чтобы защитить. Алек только недовольно хмыкнул ему в затылок, оставляя нежный, мимолетный поцелуй в его волосах. Все произошло слишком. Слишком громко прозвучал выстрел. Слишком быстро вылетела пуля. Слишком сильно дернулся Роберт, когда пуля, которая предназначалась Магнусу, очутилась во лбу мужчины. Не то чтобы Алек успел подумать прежде, чем сделать то, что сделал, силы Клэри все еще пульсировали в нем, и когда отец все же решил выстрелить, он тоже принял решение. Магнус замер не в силах пошевелиться, отчетливо осознавая, что эта пуля предназначалась ему, желудок свело в рвотных спазмах. Он осторожно повернулся к Алеку, такому спокойному Алеку, стоявшему позади него с лицом, которое не выражало никаких эмоций. К Алеку, который спас его. К Алеку, который только что убил своего отца.