Условие

Декабрь, 1999 Малфой-мэнор Гермиона сидела в гостиной и смотрела на огонь в камине. На весь дом были наложены согревающие чары, но она все равно дрожала. Погруженная в свои мысли, миссис Малфой не услышала, как в комнату зашел ее муж, пока он не опустил плед на ее плечи. — Замерзла? — спросил он, обойдя диван и присев рядом с ней. — Немного, — улыбнулась Гермиона. Драко улыбнулся в ответ, чуть развернул ее и заключил в кольцо своих рук. Откинувшись спиной на мужа, она положила ноги на диван и продолжила смотреть в камин. Малфой же начал поглаживать ее живот кончиками пальцев. — Скоро мы сможем почувствовать его, — прошептал он Гермионе на ухо. — Дженкинс сказал, что на этом сроке ребенок уже начинает шевелиться. Так что еще немного, и маленькие ножки начнут пинаться. — Он уже шевелился, — сказала Гермиона, не отводя взгляда от огня. Руки Драко замерли. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что только что сказала ему жена. После этого он аккуратно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе: — Давно? — Около двух недель. — Почему ты не рассказала мне? — Я не думала, что это важно, — пожала плечами Гермиона и вновь отвернулась от него. — Не важно, что наш ребенок начал шевелиться? — Драко сам не заметил, как его голос начал повышаться. — Ты же не сможешь почувствовать это. Сейчас я как будто аквариум, а ребенок — рыбка. И он плавает во мне. Ты не почувствуешь его шевеление, если приложишь руку. — И все равно ты должна была сказать мне! Салазар! Гермиона! Это же наш ребенок. Я волнуюсь за вас. А ты не говоришь мне о таких вещах. — Извини, — безэмоционально ответила она. — Я не подумала об этом. — Нужно сообщить Дженкинсу. Гермиона, — начал упрекать Малфой, — он же спрашивал тебя об изменениях. Ну почему ты тогда не сказала? — Драко, — устало вздохнула Гермиона. — Я еще раз прошу прощения. Я не думала, что это так важно. Хорошо, я завтра сообщу Дженкинсу об этом. А сейчас я устала. Пойдем спать? — она встала с дивана, сняла с себя плед и отложила его. — Милая, — Драко встал вслед за ней и взял за руку. — С тобой все в порядке? В последнее время ты часто грустишь и быстро устаешь. — Я ведь жду ребенка, — ухмыльнулась она. — Беременность протекает спокойно, так что все в порядке. — Точно? — все еще сомневался Малфой. — Разве я смогла бы солгать тебе? Февраль, 2001 Приближалась ночь, и тьма захватила весь город. Кастор Брайс, сторож небольшого кладбища, шел вдоль рядов могил и осматривал доверенную ему территорию. Из окна каморки его взгляд уловил какое-то движение, но сейчас он не видел никого. Решив, что ему показалось, Брайс уже собирался развернуться, как вдруг кто-то вышел из темноты на свет фонаря, находящегося в конце правой тропинки. Со своего места Кастор не мог понять, мужчина это или женщина. Этот человек был в плаще, полностью скрывавшем тело и лицо. Сделав еще несколько шагов, неизвестный присел рядом с одной из могил. Смотритель кладбища удивился. За целый год, что он здесь работает, никто не навещал эту могилу. Не то чтобы люди вообще часто сюда заглядывали, но несколько могил были в настолько заброшенном состоянии, что было ясно, что их не посещают вообще. И сейчас этот незнакомец присел рядом с одной из них. Кастор хотел подойти к нему и сказать, что ночью кладбище закрыто и, если ему хочется навестить умершего, то нужно будет прийти в дневное время. «Но я ведь закрыл ворота», — подумал Брайс. — «Как он пробрался внутрь? Значит, он понимает, что находиться здесь сейчас запрещено», — однако, вопреки этим мыслям, Кастор не спешил выгонять навещающего. Что-то его останавливало. Может, у этого человека просто нет другого времени? Может, он приехал в город лишь на несколько часов и утром уезжает? Нет! Это не дает ему права нарушать закон. Он должен уйти! Сторож сделал несколько шагов, но остановился, когда услышал голос. Этот человек говорил. Видимо, разговаривал с усопшим. Из-за сильного ветра слова нельзя было расслышать. «Если я подойду чуть ближе», — подумал Кастор, — «то хотя бы смогу узнать мужчина это или женщина», — природный шум поглощал звуки, и Брайс сделал еще пару шагов. Кажется, посетитель плакал. Конечно, люди часто плачут на могилах, но вторгаться в личное пространство, когда человеку плохо, было не в правилах Кастора. Он решил подождать, когда тот успокоится и выпроводить его отсюда. — …осквернять. Прости меня… пожалуйста… — капюшон закрывал лицо, а ветер частично перекрывал речь. Человек явно страдал, и охраннику вдруг стало неловко, что он стал свидетелем этой слабости. Да, люди частенько здесь плакали и горевали, но Брайс никогда не наблюдал за ними в этот момент. Он считал это чем-то личным. Тем, что не должен видеть посторонний. Он уже хотел плюнуть на правила и уйти, как услышал страшное обещание: — Скоро все закончится. Остался последний… Как только я убью ее, моя месть завершится… «Убью?» — испугался Кастор. — Ты даже представить не можешь, как я скучаю. «Нужно уходить!» — но, вопреки мыслям, он не двигался. Ноги как будто приросли к замерзшей земле. А посетитель уже начал подниматься с колен, сказав на прощание: — Наше время наступит в следующей жизни. Все! Больше ждать нельзя. Если он хочет остаться незамеченным, то нужно уходить. Брайс, не поворачиваясь, сделал шаг назад и зажмурился: он наступил на небольшую льдинку и разломал ее. В надежде, что шум ветра поглотил треск, он открыл глаза и вздрогнул: тот человек стоял перед ним. Но прежде чем Кастор успел разглядеть лицо незнакомца под капюшоном, тот быстро достал из кармана какую-то палку и взмахнул рукой. Смотритель ожидал услышать угрозы и предупреждения, но не странное слово «Конфундо».

***

Драко первым вышел из Омута Памяти и сразу же упал в ближайшее кресло. Он не смог бы сейчас стоять. Откинувшись на спинку, он наблюдал, как в комнате один за другим появляются Уизли, Поттер и Гринграсс. Астория все еще плакала. Гарри сел на диван и ушел в свои мысли. Рон начал нервно расхаживать по комнате, нарушив тишину: — Как такое могло произойти? Почему она нам не сказала? Мы же были друзьями, мы бы помогли. Мерлин, да я бы без палочки убил негодяя. — Она ведь хотела рассказать, — напомнил ему Поттер. — Когда пришла сюда прошлым летом. А мы не стали ее слушать. — А что она вообще успела вам тогда сказать? — вступила в разговор Астория, после того как немного успокоилась. — Да ничего, — пожал плечами Гарри. — Она больше про нас спрашивала. А еще попросила разрешения поискать что-то в библиотеке. На вопросы о себе Гермиона не отвечала. — Кто мог так с ней поступить? — задал риторический вопрос Рон. — Она ведь была такой… не такой. Она не из тех девушек, которых насилуют. — В смысле не из тех, кого насилуют? — не поняла Гринграсс. — А кто из тех? — Ты поняла. Гермиона всегда скромно одевалась и не давала никаких намеков. Она не ходила в сомнительные места и не пошла бы никуда с незнакомцем. — Об этом и говорил тот мужчина, — слезы на лице Астории высохли и на место ужаса пришел гнев. — Никто не имеет права насиловать, как бы ни вела себя жертва. — Ну слушай, — махнул рукой Уизли. — Если девушка на вечеринке переспит с двадцатью парнями, то… — То двадцать первому она имеет право отказать! Мерлин, Рон, что ты несешь?! Ты серьезно считаешь, что такому есть оправдание? Что можно изнасиловать девушку, а потом ее же в этом и обвинить? * — Можно одеваться скромнее и не ходить по ночам одной! — А можно просто не насиловать! — начала кричать Гринграсс. — Почему только девушек предупреждают о таком? Почему мы, девочки, растем с постоянными напоминаниями о том, как не нужно себя вести, когда я не знаю ни одного случая, чтобы парням говорили: «Не насилуй никого. Она этого не хочет». Если девушка говорит «нет», это значит «нет»! Тебе легко говорить: «Одевайтесь скромнее и не привлекайте внимания». Ты даже представить себе не можешь, как страшно быть девушкой. Знать, что с тобой могут так поступить и еще и обвинить в этом же! Как будто у насильника нет мозгов, и он не понимает что делает. — Астория? — Рон явно не ожидал такой реакции. — Молчи, — покачала она головой. — Не разочаровывай меня еще больше. Давайте лучше попытаемся понять, кто мог это сделать. — Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — В воспоминаниях Гермиона сказала, что это публичный человек и она не может смотреть на его фотографии в газетах. Это сильно сужает круг подозреваемых. — Ну не знаю, — Рон сел рядом с Гарри. — Кого из нас не печатали в газетах? Всех участников битвы: учеников и учителей, половину мракоборческого отдела, филантропов, да и много еще кого. — Это кто-то из Министерства, — вспомнила Астория. — Она упомянула, что насильник связан с Министерством, а не то, что он там работает. И что он считал, что Гермиона с ним флиртовала. Скорее всего, они были знакомы некоторое время. Если бы нам знать хотя бы примерное время изнасилования… — Гермиона же сказала, что не знает, кто отец ребенка, — заметил Уизли. — Значит примерно за девять месяцев до рождения Лиры. Все присутствующие повернулись в сторону Драко. Но он этого не заметил. Он их даже не слушал. Малфой сидел в кресле, сжав кулаки. Его взгляд был направлен в пол, а поза выражала сильное напряжение. Из-за бурного обсуждения никто не заметил его состояния. — Драко, — Астория подошла и присела около его колен. Он медленно поднял взгляд на ее лицо. — Драко, я боюсь даже представить, что ты сейчас чувствуешь. — Она говорила, что рядом со мной ощущает себя в безопасности, — Малфой вспомнил их разговор в библиотеке, когда Гермиона попросила отослать письмо Поттеру. — А я не оправдал ее ожиданий. — Ты не виноват, Драко. — Тебе-то откуда знать? — он вдруг вспыхнул. — Что ты вообще знаешь, Гринграсс? — Малфой! — Гарри вскочил со своего места, поняв, что Драко зол. — Нам так же плохо, как и тебе. — Да неужели? — рассмеялся тот. — Она пришла сюда. К вам. Просить о помощи, а вы ее выгнали! А ты, — он указал пальцем на Рона, — ты назвал ее шлюхой! — Откуда ты знаешь? — Гермиона была моей женой! Она мне все рассказывала! — Она не рассказала тебе про изнасилование! Осознание этого было видно на лице Драко. Он опустил руку. — А еще, — уже тише продолжил Уизли, — возможно, что Лира не твоя дочь. — Чушь! — Да даже Гермиона в этом сомневалась. — Нет, Рон, думаю, в этом сомнений нет, — Гарри встал между ними. — Ты не видел Лиру вживую. Она очень похожа на Малфоя. — Да мало ли сероглазых блондинов на свете. — Кто например? Люциус?! Он в Азкабане. Лавгуд?! Давно уже в своей экспедиции. Кто еще имеет такой оттенок волос?! Таргариен?! Он занят завоеванием Железного Трона! ** — Кто? — не поняла Астория. — Неважно, — отмахнулся Поттер: сейчас не время вспоминать магловскую литературу. — Суть в том, Рон, что Лира точно дочь Малфоя. — А если нет? Что, если не он отец. — Да какая разница? — снова завелся Драко. Он встал. — Лира моя дочь! Она дочь Гермионы и, даже если бы не я был ее отцом, то это ничего бы не меняло! Уизли смотрел на Малфоя с выражением полнейшего шока на лице. Вот уж таких слов он точно от него не ожидал. — Зато для Гермионы это имело значение, — сказал Гарри. — Это многое объясняет: ее состояние… Драко понял, что Поттер имел ввиду послеродовую депрессию. — …апатию, паранойю, потерю интереса к чему-либо, подавленность. Ее отношение к ребенку. Она девять месяцев не знала, чьего ребенка носит. Представляете, как это давило на нее? В голове Малфоя пронеслись десятки воспоминаний, где Гермиона абсолютно равнодушно относилась к своей беременности и дочери. Как не хотела выбирать ей имя и всегда находила причину побыть одной. — Гермиона говорила, что он преследует ее, — напомнила им Астория. — Помните ее слова? «Он преследует», «он рядом», «мне не спрятаться от него». — Домовики знали бы об этом, — покачал головой Драко. — Если бы в дом вошел кто-то посторонний, Саурон почувствовал бы это. — А если это был кто-нибудь из вхожих к вам? У вас часто бывали гости? И с кем вообще общалась Гермиона в последнее время? — В том-то и дело, что я не знаю, — взмахнул руками Малфой. — Я не знаю, для кого она сняла квартиру. Я не знаю, с кем она встречалась несколько раз в месяц и куда пропадала. — Может, это был кто-то из Хогвартса? — предположил Уизли. — Кто-нибудь, кто был на год или два старше, а потом пошел работать в Министерство? Гермиона же сказала, что он имеет там связи. А когда вы приходили туда после экзаменов, он мог заметить ее и поздороваться. Они разговорились, и ему показалось, что она флиртует. А дальше вы и сами понимаете. — Вообще, это хорошая теория, Рон. — Чушь, — бросил Драко. — Она ни с кем не говорила в Министерстве. — Вы же не каждую секунду были вместе. Отошел в туалет, а они встретились, — не согласился Гарри. — Неплохо было бы узнать, кто из школы пошел в Министерство. — МакЛагген, — быстро ответил Рон. — Он сейчас работает в Отделе магических игр и спорта. Он мне никогда не нравился: просто пожирал Гермиону глазами. — Ты просто ревновал его к ней, — устало произнес Драко. — Тут я должен согласиться с Малфоем, — Гарри сел обратно на диван. — В те годы ты ревновал ее ко всем. Крам, Скримджер, Руман. Да даже к Люпину однажды приревновал! — Руман? Скримджер? — скривился Драко. — Ты просто не видел, как Скримджер смотрел на нее, когда зачитывал завещание Дамблдора! — Как? Как на школьницу, которая позволяет себе дерзить Министру? — Верно, — согласился Гарри. — Нет! Он пожирал ее глазами! Как будто изучал. — А Руман? К нему-то ты почему ревновал? Ты же даже не знаешь его. — Виделись несколько раз в Министерстве. Он говорил о ней с легкой улыбкой. Да и Гермиона писала о нем. Рассказывала, что он плохой преподаватель, что к ученикам относится как к учебному материалу, а не как к людям. И что он слишком обожает себя. — Салазар, — Драко потер виски. — Ты бы ее еще к Дамблдору приревновал. — Я говорю… — Хватит! — нервы Малфоя уже были на пределе. — Я только что узнал, что мою жену насиловали, а она не могла никому об этом рассказать. Что она страдала, и наша семейная жизнь была для нее адом. Что она терпеть не могла заниматься со мной любовью, и год, который был для меня самым счастливым, для нее таким не был. Я не хочу выслушивать глупые теории о том, кто это мог быть! Скримджер, Руман… Кого еще предложите? Кингсли или Корнера? — Драко… — Не подходи, Астория, — он вытянул перед собой руку. — Я… Я не могу. Мне нужно побыть одному. — Понимаю, — Поттер подошел к нему ближе. — Если хочешь, иди. Я позже сообщу тебе, что мы решим. Малфой непонимающе посмотрел на него. В смысле идти? Он же не может просто подняться наверх. Гарри глазами указал ему на кухню, и Драко понял, что тот намекает ему сделать вид, что он ушел через камин. Кивнув, Драко медленно пошел в ту сторону, стараясь не обращать внимания на прикованные к нему взгляды, полные сожаления. Выйдя из комнаты, он облокотился о стену и глубоко вздохнул. — Почему ты его отпустил? — услышал Драко голос Уизли. — Ты же сам видел, каково ему. — Нам всем было больно на это смотреть, — продолжал Рон. — Прекрати, — взмолилась Астория. — Гермиона была его женой. И пусть вы общались с ней дольше, его боль тебе не понять. Драко терпеть не мог жалость по отношению к себе и не собирался дальше слушать их разговор. Он оттолкнулся от стены и хотел уже пойти наверх, как Уизли продолжил: — Полтора года назад, когда Гермиона пришла сюда и сообщила о том, что замужем за Малфоем и беременна от него, я думал, что не смогу переварить эту информацию. Что большего шока уже не испытаю, но я ошибся. Теперь, зная… Драко не выдержал. Он трансгрессировал наверх, в свою комнату, не заботясь о том, что Уизли и Гринграсс могли услышать хлопок вместо треска камина. Сейчас его не беспокоило ничего, кроме жены. И ее тайн. Правда о том, как она страдала последние полтора года, его подкосила, но слова Рона добили его. Драко знал, что Гермиона пришла к ним за помощью в конце лета. К Дереку она пошла примерно через неделю. И всем сообщила о беременности. Всем, кроме него. Он узнал об этом последним. Он помнил тот день. Помнил, где и как она сказала ему об этом. При каких обстоятельствах. И как его обрадовала эта новость. Так сильно, что вся злость тогда сошла на нет. Но это было в середине сентября. Гермиона рассказала ему в середине сентября, а друзьям в конце августа. Она знала о беременности уже тогда. Оказавшись в своей комнате, он вздрогнул: Нарцисса с Лирой были здесь. Дочка мирно спала в кроватке, тогда как мама встала. — Сынок, я бы хотела с тобой поговорить. Но Драко было не до этого. Ему не хватало воздуха и пространства. Он не мог находиться сейчас рядом с кем-либо. Обойдя мать, Малфой вышел из комнаты и быстро поднялся на следующий этаж. Увидев приоткрытую дверь, он вошел внутрь и заперся. Так лучше! Здесь он сможет побыть один. Гарри услышал хлопок трансгрессии, но никак не отреагировал на него, надеясь, что остальные были слишком увлечены разговором, чтобы обратить внимание на посторонний шум. — Что это? — вдруг спросила Астория у Гарри. Рукой она указала на большую белую доску на колесиках, стоявшую в углу комнаты. — Это, — начал объяснять он, — доска для улик. Такие использует магловская полиция. На нее вешаются все улики, данные о жертвах и так далее. Считается, что, если все это перед глазами, можно увидеть то, что не замечаешь в голове. Решил попробовать этот метод и попросил Кикимера найти мне такую в свободное от работы в Хогвартсе время. Не уверен, что это поможет, но что мы теряем? В голове держать всю информацию становится сложно. — Гарри, — тихо позвал друга Рон. Минуту назад он был на взводе, а сейчас выглядел так, будто из него выкачали последние соки. — Думаешь, Гермиона хотела нам тогда рассказать? Когда мы с Джинни выгнали ее из этого дома? — Я не знаю, — пожал плечами он. — Но уверен, что она не просто так пришла к нам ранним утром. — Ты говорил, что она просилась в библиотеку, — вспомнил Уизли. — Зачем? — Не знаю, — снова сказал Гарри. — Но, учитывая какие книги Гермиона читала в мэноре и брала в Хогвартсе, она явно искала что-то необычное. Скорее всего, очень редкое. Потому и хотела поискать тут. Я думал перерыть здешнюю библиотеку, но мы даже примерно не знаем, что искать. — Я ведь назвал ее шлюхой, — предался воспоминаниям Рон. — Помнишь? Мы с Джинни так разозлились тогда, и я… Мерлин, что же она чувствовала тогда? Почему не сказала? — Может, ей было стыдно? — предположила Гринграсс. — Я читала, что многие жертвы насилия стыдятся этого, хотя и не должны. И их можно понять. Вспомнить хотя бы твою реакцию, — она посмотрела на Рона. — Я уже понял, что был не прав, — опустил голову он. — Но ведь не сразу. Жертв часто обвиняют в том, что они сами провоцируют насильников. И тычут в них пальцем, якобы падшая женщина, потерявшая свою честь. Только вот мало кто понимает, что честь девушки находится не между ее ног. И что не она ее теряет, а насильник. Он прощается со своей честью, надругавшись над кем-то. — Откуда ты все это знаешь? — удивился Гарри. — Изучила недавно этот вопрос, — расплывчато ответила Гринграсс. Она решила не упоминать то, что ей рассказала Купер во время их проверки списков в Министерстве два месяца назад. Конечно, раз она сама выдала им эту информацию, значит это не большой секрет, но всё же Астория считала, что не имеет право лишний раз распространяться об этом. А ведь та история сильно задела ее. Неизвестно, что было бы с маглорожденными и предателями крови, если бы Темный Лорд победил. Поэтому Астория прочитала тогда несколько статей о психологии жертвы и насильника. — Давайте лучше обсудим другое? Что нового мы узнали из воспоминаний? — Гермиона не была уверена в том, кто отец ребенка, — Поттер начал перечислять новую информацию, загибая пальцы на руке, — она хотела навестить родителей и… все? — Она сказала, что не могла сопротивляться насильнику, — напомнил ему Рон. — Магловский целитель сказал, что это частое поведение жертв насилия, — покачала головой Астория. — А если нет? — не согласился с ней Поттер. — Да, обстоятельства были нестандартными, но и Гермиона не в первый раз оказалась в критической ситуации. Она бы нашла в себе силы бороться. — Я согласен с Гарри. Гермиона была борцом. — Тогда что? Империус? — предположила Астория. — Но это не объясняет, почему она никому не рассказала. — Может, ей запретили говорить об этом кому-либо? — Но она же рассказала целителю. — Я не знаю, — взмахнул руками Рон. — Может, переключимся на что-нибудь другое? Что-то более ясное? Например, она собиралась к родителям. Доехала ли она? Может, это она стерла им память во второй раз? — Зачем? — не понял Гарри. — Не знаю, — пожал плечами тот. — Гермиона говорила, что ее везде найдут, может, хотела таким образом спасти их? — И поэтому поехала к ним, как бы указывая путь преступнику до них, — усмехнулась Гринграсс. — Нет, здесь что-то другое. Меня больше интересует ее отношение к ребенку. — А что не так? — спросил Поттер. — Если я правильно понял, Гермиона не знала кто отец, поэтому так пренебрежительно относилась к беременности, судя по рассказам Малфоя. — Но потом-то она поняла, что это ребенок Драко. — Я считаю, вся та ситуация сильно изменила Гермиону, — предположил Гарри. — Подкосила ее морально, и это и было рычагом ее болезни. Она не хотела этого ребенка, ее ужасала мысль, что это может быть ребенок насильника, да и сама беременность была лишним напоминанием о том, что произошло. — Она не любила Лиру, — озвучила страшное предположение Астория. — Разве мать может не любить своего ребенка? — удивился Рон. — Думаю, она ее полюбила, но только после того, как поняла, кто отец, — сказал Гарри. — Просто болезнь уже начала прогрессировать и не дала им времени на сближение. Астория согласно кивнула и посмотрела на часы. Увидев который час, она резко вскочила со своего места. — Мне пора, — она подошла к Омуту. — Отец скоро вернется. Не хочу, чтобы он заметил пропажу. — Я тебя провожу, — Рон встал вслед за ней. — Я завтра зайду сюда? — спросил он у Гарри. — Если возникнут какие-нибудь идеи. Тот кивнул в знак согласия и попрощался с гостями. Гарри остался в доме, сделав вид, что еще обдумает все, что они узнали. На самом деле, он хотел проверить, как там Малфой перед тем, как отправиться домой.

***

— Долго еще ждать? — Беннет был вне себя. Он ходил по кабинету, размахивая руками, грозя задеть кого-нибудь из коллег. — Сядь, — рявкнул Корнер, которого нервировало поведение сотрудника. Сейчас все были на взводе, а он только увеличивал стресс. — Я не могу спокойно сидеть, зная, что эта мразь опаивала нас. — Хватит! — Алекс встал. — Трейсер сейчас придет и подтвердит или опровергнет ваши слова. — Уже здесь, — в кабинет вбежал судмедмаг, держа в руках несколько листков. — Все верно. Я нашел в ваших организмах, — он указал на Беннета и Треверс, — остатки Елейной смазки Григория***. — Я же говорил! — воскликнул Беннет. — Это еще не все, — продолжил Трейсер. — У вас, Аманда, она совсем недолго была в организме, а вот у вашего коллеги уровень зелья просто зашкаливает. — Что вы имеете в виду? — спросил Вебер. — Зелье Григория недолговечно. Им нужно опаивать свою жертву каждые три дня. Что и происходило с Беннетом на протяжении нескольких месяцев. Точно сказать не могу, но организм начал привыкать к зелью, поэтому ему подливали его чаще. Думаю, каждый день. Так что, если бы вы не выпили антидот, думаю, через несколько часов зелье само бы перестало действовать. — Тернер, — со всей злобой произнес Беннет. — Она приносила мне кофе каждый день. — Зачем она это сделала? — не понимала Купер. — Я ее сюда устроил, — начал объяснять он. — Мы познакомились в баре за несколько дней до начала дела. Она сидела недалеко от меня и могла подлить зелье. Помню, в какой-то момент я ее заметил и решил, что мы будем отличными друзьями, — его лицо исказилось в отвращении. — Я первый начал разговор, а она сделала вид, что удивилась этому, но продолжила беседу. Рассказала, что ищет какую-нибудь работу, я и предложил ей обратиться в Министерство. Кэтрин тогда спросила, что нужно для работы там, якобы переживала, что у нее нет высшего образования. Я объяснил, что достаточно иметь базовые магические знания и документ, удостоверяющий личность. Она обрадовалась и на следующий день пришла сюда. Я сам принял ее документы. — Что именно она предоставила? — спросил Корнер, записывая слова сотрудника. — Паспорт и справку из школы. У нее еще что-то было в папке, но мне больше ничего не требовалось. — Ты сказал справку? — удивился Кристоф. — Может, диплом о среднем образовании? — Нет, — покачал головой тот. — Она сказала, что не закончила школу, поэтому была лишь справка о том, что она училась там когда-то. — Как же она поступила в университет, если не закончила школу? — удивился Вебер. — Предположу, что все то, о чем нам рассказывала Кэт, если это ее настоящее имя, — выдумка, — ответил Алекс, записав все что узнал. — Так, а зачем она подмешала зелье Треверс? — удивился он. — Это произошло случайно, — объяснила Аманда. Она развалилась на кресле и казалась спокойной, только сжатые пальцы говорили о ее гневе. — Помните, Тернер недавно принесла пончики? — Чтобы отпраздновать сдачу экзамена, — объяснил Каллен. — Я взяла пончик, который должен был достаться Беннету. Помните ее лицо, когда я выхватила его. После того, как я съела пончик, я решила, что Кэтрин прекрасный человек и мы обязаны подружиться. — Возможно, поэтому она и сбежала, — предположил Гидеон. — Опаивать вас обоих было бы очень проблематично. Да и мы все были в шоке от того, что ты, Аманда, вдруг полюбила Кэт. Вскоре мы бы поняли, что что-то тут не так. — Она обвела нас всех вокруг пальца, — сделал вывод Корнер. — Тернер не просто устроилась сюда работать, но и имела полный доступ. Мы отправляли ее за документами и уликами. Она все время была в курсе расследования. Она смогла подружиться с каждым из нас. Практически с каждым, — он посмотрел на Треверс. — Скорее всего, это она заменила палочку на кольцо, когда забирала улики, — продолжила Аманда. — Думаю, что так, — согласился Алекс. — Нужно узнать о ней все, что возможно. — Это нереально! — всплеснула руками Купер. — Мы даже не уверены, что это ее настоящее имя. — Настоящее, — задумался Беннет. — У нее был пакет документов. Справка из школы была старой. Вряд ли она так давно к этому готовилась. — И внешность была ее, — продолжил за коллегу Вебер. — Мы ведь проверяемся «Гибелью воров» каждый день. Я пару раз проходил вместе с ней, это ее настоящая внешность. — Я могу приказать нарисовать ее портрет, — предложил Трейсер. — Мне все равно сейчас нужно в тот отдел. Ее многие знают, так что ничьих воспоминаний изымать не придется. — Да, пожалуйста, — вздохнул Корнер, отпуская судмедмага. — И попроси сделать много копий, — крикнул он, прежде чем закрылась дверь. — Теперь, когда мы уверены, что здесь всем можно доверять, что вы узнали? — Мы были в Хогвартсе, — начала Треверс. — В Книге Имен нет Катарины Тернер. — То есть как? Все-таки это не ее имя? — Может, она просто не отсюда? — предположил Кристоф. — Что, если она из Америки или еще откуда? Тогда ее имя проявилось в других школах. — Чудесно, — голос Беннета сочился сарказмом. — И что нам теперь делать? Проверять все магические школы? — А ты что выяснил? — спросил Корнер. — Да, точно, — спохватился тот. — Мне пришло извещение от одного скупщика, любителя магловских ломбардов. Он зашел в один из таких и обнаружил на витрине запонки с инициалами Драко Малфоя. Я попросил «магловский» отдел отправиться в ломбард и узнать, кто их сдал и что еще могло поступить к ним вместе с запонками. Мне прислали фотографии сданных вещей, и мне кажется, что все побрякушки из дома Малфоев. Я попросил «магловских» отправить запросы во все возможные ломбарды с просьбой, чтобы они сразу же связались с нами, если у них будет что-нибудь с этими инициалами или кольцо миссис Малфой. Фотографию кольца я им предоставил. Нашел ее в старом выпуске «Пророка». — Отлично! — хлопнул руками Корнер. — Это уже хоть что-то. Нужно немедленно отправить все вещи сюда.  — Уже, они должны скоро прийти, — ответил Беннет. — И еще кое-что. Продавец описал девушку, которая все это принесла. По описанию это Джинни Уизли. — Я скорее поверю, что это Донован под оборотным, — сказала Купер. — Я тоже так думаю, — кивнул Алекс. — Ну что же, — он встал. — У нас много работы. Нужно заново собрать все улики. — Это невозможно, — чуть громче, чем следовало, воскликнул Каллен. — Воспоминания дважды не забрать, медицинские документы исчезли, подозреваемые мертвы или пропали. С чего нам начинать? — С Гермионы Малфой, — наконец подала свой голос Саут. — Я считаю, что с нее все началось. Она чувствовала, что за ней следят. Она была первой жертвой, с нее и надо начинать. — Согласен, — решил Корнер. — Соберите всю возможную информацию о жертвах, начиная с миссис Малфой. И найдите и приведите ко мне Поттера, Малфоя и Гринграсс. — Зачем? — Малфой может оказаться следующим, учитывая сколько людей из его окружения уже пострадали. Заодно узнаем о его жене. А Поттер и Гринграсс… Кэтрин достаточно близко с ними общалась. Возможно, их она тоже опаивала. Да и они могут знать о ней больше, чем мы. И еще, — сказал он, когда все уже встали и направились к выходу. — Ни одна живая душа не должна узнать о том, что в Министерство проникли. Что преступник внедрился сюда и обокрал нас. Если выяснится, что хоть кто-нибудь из вас проговорился даже по мелочи — ему несдобровать. *Обвинение жертвы, или виктимблейминг происходит, когда на жертву преступления, несчастного случая или любого вида насилия возлагается полная или частичная ответственность за совершённое в отношении неё нарушение или произошедшее несчастье. **Первая книга из серии «Песнь льда и пламени» вышла в 1996 году и быстро стала популярной. ***Елейная смазка Григория — зелье, изобретенное Григорием Льстивым. Если дать выпить это зелье незнакомому человеку, он после принятия начнет думать, что вы его лучший друг. У Елейной смазки возможен побочный эффект, подобный заклятию Империус.