***
Утром Бен был в предвкушении встречи. Эмма серьёзно его заинтриговала. Парень любил знакомиться с новыми людьми. Ожидая машину, он пытался представить, как выглядит эта девушка. Когда они подъехали, сердце Бена затрепетало. Что с ним? Он ещё ни разу так не волновался, встречая девушку, причем незнакомую. Машина остановилась. И стоило старшей Руни выйти, как сердце Бена пропустило удар. Да, Эмма не обманула. Девушка красива… Нет, прекрасна. Их представили друг другу, и тот взгляд, которым она его смерила, запомнится принцу надолго. В нем сквозило отвращение и презрение. Юноша не понял, с чем это связано. Они прошли вглубь парка и расстелили покрывало. Достали еду. Все расселись и начался разговор, темы были жизненные, обыденные и неинтересные, так что Бен не больно следил за ним. Вместо этого он смотрел на Мэл. Все её движения были гибки и плавны, а улыбка ласковая и настоящая. Что сразу отличало её от других принцесс и придворных дам. Конечно, это не осталось без внимания девушки. У них началась игра в гляделки, которая закончилась тем, что Бен продул, и блондинка усмехнулась. — Я хочу мороженое! — сказал Нико, который до этого гонял мяч. — Мэл, будь так добра, сходи за мороженым, — сказал Фред. — Хорошо, но я не знаю где, да и одна я не унесу столько. — Бен, — обратился к парню отец, — проводи девушку. Они пошли по дорожке вдвоём. Перед тем как уйти, Бен поймал взгляд Эммы, и та ухмыльнулась ему. Намёк понят. — Расскажи о школе, — попросила Мэл, — Я ничего не знаю о ней. — Хорошо. Все дети разделены на два курса, один из них Аурадонский, другой Островной. — Ну, это я знаю из брошюрки. Чему там учат? — Аурадонцев учат благородству и справедливости. Островных… Я точно не знаю, но, как мне говорили, составлять планы, обогащаться и даже варить зелья. — Ну, я уже выбрала курс, так что это не совсем важно. — И какой? — Островной. — Серьезно? Почему? — Я не собираюсь ничего объяснять тебе. Может, сам поймешь. После Бен часто прокручивал этот разговор и поклялся понять, почему.***
Настал июль. Вроде бы надо радоваться, все-таки лето в самом разгаре, но семья Руни не радовалась. Завтрак прошел в молчании. Все без исключения были одеты в черное. На мальчиках и отце черные костюмы и черные рубашки. На Мэл черное платье по колено без рукавов. Наступила важная дата для семьи. Не счастливая, но важная. После завтрака все отправились навестить маму. Думаю, вы и сами догадались, куда. Лимузин тихо затормозил у ворот. Семейство вышло и направилось в центр кладбища. Руни остановились у одного мраморного выступа, надпись на нём гласила: «Мария Берта Руни. Дочь. Мама. Жена. Подруга и хороший человек. Мы сами выбираем путь.» Последняя надпись являлась ее любимыми словами. Они приходили сюда именно в этот день вот уже четыре года. Каждый подходил и говорил с мамой. Люк, Томас и Нико подходили вместе с отцом. Последней оставалась Мэл. Вся ее чертова уверенность и хладнокровие пропадали, стоило ей появиться здесь: — Привет, мама, — её голос сорвался, — Мы теперь снова живём вместе. Одной большой семьёй. Как ты и хотела. Папа нашел себе невесту. Я не против. Если она его правда любит, то флаг ей в руки. Рядом с ней он счастлив. И братьям нужна мама. Я то не могу её заменить, просто не в силах, — больше девушка не произнесла ни слова, просто не смогла. Она молча смотрела на маму и собиралась с силами, чтобы остановить слезы. Наконец она произнесла: — Ты будешь мною гордиться, мама! Это был единственный день в году, когда девушка позволяла себе сбросить маску и стать самой собой. Ведь только мама знала, кто она на самом деле.