The Shadow of Angmar

________________________________________ Ретлапа были простым народом, но выносливым. Гарри обнаружил, что наслаждается жизнью с ними, даже несмотря на языковой барьер. В племени, насчитывавшем, вероятно, две дюжины семей, на Вестроне они говорили достаточно, чтобы вести с ними беседу. Но даже в этом случае Гарри никогда не нуждался в компании. По прибытии к ним Тиадульф с большой радостью представил Гарри каждому члену своей группы, и Гарри быстро затерялся в море имен. -Это мои сыновья, - сказал Тиадульф, лучезарно улыбаясь двум мальчикам, стоявшим перед Гарри. Первому было лет шестнадцать-семнадцать, и у него было много отцовских черт. Младшему было не больше шести, и он смотрел на Гарри широко раскрытыми голубыми глазами. Тиадульф продолжал: - Тиадвард старший, А Тиадви младший. Благословение волшебника сделает их сильнее! Гарри перевел взгляд на крупного мужчину, стоявшего рядом с ним, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Он хотел, чтобы Гарри каким-то образом "благословил" его детей? Гарри не думал, что существует магия, которая могла бы сделать это так легко. Самым близким, что он знал, была защита, которую дала ему его собственная мать, но такие вещи были глубоко в крови, костях и магии, и никакие слова не могли выразить такой дар. Вместо этого он положил руки им на лбы и сказал несколько слов по-английски: - Вы станете сильными, проживете долго и познаете дружбу и любовь. Слова показались ему глупыми и пустыми, как будто он принимал участие в одной из пьес в своей старой начальной школе, но, казалось, это удовлетворило Тиадульфа. Вождь Ретлапы тяжело хлопнул по плечам своих детей, потом потряс их и сказал: - Ен гратен джеве тхи хаеббен вета на. Оба мальчика склонили головы перед Гарри и пробормотали тихие слова, которые Гарри едва расслышал, но смысл их был ясен. Они благодарили его. Он не знал, что ответить, поэтому только улыбнулся и кивнул головой, как будто понял. Казалось, это их удовлетворило. Затем Гарри поспешил к следующим: Сгорбленная старая карга с единственным торчащим зубом, затем обветренный воин, у которого на лице было больше шрамов, чем даже у Гарри, затем девушка с соломенными волосами и розовым цветом лица. Потом жена Тиадульфа, Энна, усталая, но добрая брюнетка. К нему подходили всё больше и больше, и Гарри начал чувствовать себя осажденным множеством улыбающихся и восторженных лиц. Он вздохнул с облегчением, когда Тиадульф наконец покинул Гарри, чтобы возглавить приготовления к празднику в его честь. Он пытался найти тихий уголок, чтобы сесть и успокоиться. Он и не подозревал, насколько неуютно чувствовал себя среди людей. В первую неделю его пребывания в Ретлапе столь желанный покой наступал редко. Он был предметом одновременно благоговения и любопытства. Небольшая стайка детей и подростков следовала за ним, куда бы он ни пошел, и единственной передышкой, которую он смог найти, было то, что он тихо нырнул в одну из крытых повозок, когда они медленно шли через восточные равнины. Ретлапа вели довольно суровую жизнь, как и все племена и группы, бродившие по Великим равнинам Руна. У них было небольшое стадо выносливых коз, которые при случае снабжали их молоком, сыром и небольшим количеством мяса. Их лошади были самым ценным скотом, это были огромные волосатые животные, которые, по мнению Гарри, представляли собой нечто среднее между графской породой и тяжеловозами. Они не были красивыми животными, их было нелегко приручить и невозможно оседлать, но они были выносливыми, а выносливость была самым важным качеством, которым нужно было обладать на равнинах Руна. Каждую ночь у костра он слушал рассказы членов племени. Старый и покрытый шрамами воин, которого, как обнаружил Гарри, звали Вамбальд, переводил их слова. Был Битивинд, ветер с зубами, как перевел Вамбальд. Постоянный грызущий, скрежещущий ветер, который поднимался на равнинах в первые месяцы года. Они рассказывали старые истории о людях, потерявших рассудок от безжалостного ветра, и о детях, с которых чуть не содрали кожу, когда пыль и песок подхватил шторм, когда они отошли слишком далеко от дома. Ещё рассказывали истории о великих червях, которые рылись через глубокие скалы и земли, великие черви с Дальнего Востока. Не более чем сказка для Ретлапы, которые путешествовали не так далеко за пределы цивилизации и имели подобные мифы. Огромные существа, по слухам, более ста метров в длину. У них были огромные пасти, усеянные острыми сверкающими алмазными зубами, и они пробивались сквозь камни восточных пустошей, как рыба сквозь воду. Одна из старух рассказала историю о страннике, который бродил по извилистым туннелям Великих-червей и видел огромный город света под землей, где Червь-король держал свой двор. Это привело к рассказам о великих драконах и змеях Севера, огромных зверях размером с червя-оборотня, но дышащим пламенем и жестоким и хитрым умом. Они звучали как более крупные версии драконов, которых Гарри знал из своего дома, но больше всего боялись их интеллекта и магической силы. Они могут украсть воспоминания у человека или проклясть его до безумия. Просто сражение с драконом было великой историей у костра, но немногие из этих историй имели счастливый исход, большинство умерло в момент своей победы, когда последняя злоба дракона привела их к гибели. Ходили также слухи о больших набегах на Запад. Самый последний - всего тридцать лет назад. Вот почему многие старейшины говорили на языке Запада. Сам Вамбальд был молодым воином в битве при Свартфиоре, в битве огня во тьме, когда армия Гондора в темноте напала на лагерь коалиции Рун. Он указал на жесткий неровный шрам, пересекавший его глаз и нос, и объяснил, что произошло. - Нас вел Герумор Великий, - объяснил он, глядя куда-то вдаль. - Великий воин, но жестокий. Он не был из племени равнин, он пришел с Востока или с юга, я не знаю. Он обладал огромной силой, и ни у одного из племен не было сил противостоять ему. Все взгляды были прикованы к Вамбальду, когда он начал свой рассказ, одна из пожилых женщин что-то тихо бормотала, пока он говорил, и переводила его слова для младших. - Он пришел к нам во времена деда моего деда и, казалось, никогда не старел. Всегда высокий, всегда сильный, как железо, и жестокий, как ветер. Рассказывают, что мы пытались сражаться. Мы были с севера, и Херумор приказал нам вести войну против Юга. Вождь того времени пытался бросить вызов его приказу, но он и его величайшие воины были побеждены в мгновение ока. Говорят, что, когда Хирумор низвергал племя, на нем не было ничего, кроме тонких Шелков восточных людей, так велика была его сила. К тому времени, как я родился, мы шли за ним на войну больше лет, чем я могу сосчитать. - Он утверждал, что его сила исходит от его учителя, но он был единственным мастером, которого мы знали. Он вел нас в Великие набеги на мягкий народ юга, их деревни и города пали от рук наших воинов. Даже их короли умерли от наших рук, и мы взяли женщин и детей в рабство, чтобы продать или насладиться ими. - Он выглядел раскаявшимся, вспоминая свои поступки в молодости. - Рабство не было обычаем народа равнин до его прихода, мы были горды и равны. - Что значит для нас раб? Еще один рот, который нужно кормить, еще две ноги, чтобы болеть. Но он дал нам вкус славы, величайшей славы, которую когда-либо знал наш народ. Великие королевства Юга содрогнулись при нашем приближении. Молодые слушатели слушали его с восхищением. - Ондогер Гондорский был убит собственной рукой Хирумора в битве под горами. Мы верили, что победа наконец-то пришла, что королевство Юга пало и пало от наших клинков. Мы праздновали долго и хорошо, я хорошо помню это, моя собственная жена родила мне сына в те дни, его должны были назвать Гримстредом, когда он подрастет достаточно, чтобы взять имя. - Он сделал большой глоток спиртного, который держал в руке. - Они напали на нас ночью, когда все были пьяны. Не было никакого предупреждения, и их всадники затоптали всех, когда они бросились через лагерь и подожгли повозки. Я пытался сражаться, я защищал свою жену и семью перед лицом мстительной армии южан. - Некоторые из нас попытались бежать дальше на юг, они запрягли повозки и погнали зверей на максимальной скорости. Большинство из них погибли, когда бежали в Мертвые Болота, которые безжалостно поглощали повозки и людей. Я помню их крики, женщин и детей, утопающих в грязи и крови. Я помню как Хиромур сам бросился в бегство и утонул в холодном болоте. - Мне повезло, что в ту ночь Эдильда и ребенок убежали вместе со мной. В следующий раз мне повезло меньше. Наши люди были сломлены и потеряны, долгие годы жестокости означали, что у нас мало что осталось. Люди, мои люди, пришли в наш лагерь следующей ночью и оставили мне этот шрам, когда я пытался бороться с ними. Его палец медленно провел по длинному шраму. - Они забрали ее и убили ребенка. Он резко остановился и мрачно уставился в огонь. Наступило долгое неловкое молчание, потом одна из женщин запела жалобную песню. Гарри не понимал слов, и мелодия была проста, но от этого эффекта волосы у него встали дыбом. Ее голос был немного дрожащим и неуверенным, но в нем было столько сочувствия и печали, что все это не имело значения. Вскоре присоединились другие, и постепенно мрачное настроение было забыто, поскольку песни стали счастливее и более оптимистичными. Вскоре младшие уже танцевали, а старшие подбадривали их. Гарри украдкой взглянул на Вамбальда, который с грустной улыбкой наблюдал за молодыми танцорами, хлопая в ладоши и ударяя себя по колену в такт. Он не мог не чувствовать к этому человеку искреннего уважения. ******************************************** Прибытие Гарри изменило маршрут племени. Волшебник Фродринк, по-видимому, находился в нескольких неделях пути на восток и юг, но Тиадульф утверждал, что встреча с Гарри не будет бременем для его народа. Они все равно шли в том направлении, потому что везли много товаров и продовольствия между землями на Востоке и владениями гномов в серых горах Севера. Гарри пытался возразить, что им незачем из-за него ссориться, но Тиадульф только посмеялся. Для его народа не было большего блага, чем нести на своем пути волшебника, как он утверждал. Испытав на себе кажущуюся бесконечной доброжелательность Ретлапы, Гарри не хотел лишать их удачи, которую, как они чувствовали, принесет им его присутствие. Однако это означало, что он должен продолжать убегать от любопытных глаз и искать ответы на непонятные для него вопросы от детей племени. Вот почему он нашел убежище в темной и зловонной повозке, которая всегда замыкала их колонну. - Ты опять прячешься от самых маленьких, Харили?- спросил его голос из темноты в задней части повозки. Он узнал голос Уды, старшей из племени и своего рода прорицательницы. Она также была одной из немногих, кто понимал язык и мог говорить четко. Харили так они его называли. Он предположил, что они решили видоизменить его имя, и придать ему смысла. Тиадульф сказал ему, что это имя означает "Высокий Незнакомец" или, возможно, "Неизвестный Странник", и Гарри нашел, что оно удивительно подходит ему. Это имело то преимущество, что держало его отдельно от них как в их сознании, так и в его собственном. Он не возражал. - Ты, конечно, видел в прошлом гораздо большее зло, чем любопытство детей?- спросила она, наклоняясь вперед, чтобы он мог лучше её видеть, ее темные глаза блестели во мраке. - Простите, я не знал, что вы здесь, - быстро извинился он. Дети, казалось, боялись именно этой повозки и всегда держались от нее на расстоянии. Он понимал почему. Внутри все было завешено шкурами и частями тел многих животных, а воздух был тяжелым от резкого запаха духов и разложения. - Тише, дитя, - успокаивающе сказала она, поднимаясь на ноги в медленно колеблющейся темноте и ковыляя ближе к нему. - Тебе здесь всегда рады, как и любому из Ретлапа. Она снова села рядом и жестом пригласила его присоединиться к ней. Подумав, он так и сделал. Он вынужден был признать, что старуха проявляет немалое любопытство. -Но, может быть, пока ты здесь, то захочешь поговорить с тем, кто тебя выслушает?- она любезно предложила. Гарри не имел в виду ничего подобного. Вместо этого он решил спросить о ней. - Мне сказали, что вы прорицательница?- быстро сказал он. Она широко улыбнулась и выставила напоказ свой единственный зуб, в то время как проницательные глаза оценивали Гарри. - Я не думаю, что ты из тех, кто ищет свою судьбу в падении костей или внутренностях ястреба. - Не по своей воле, это точно, - согласился Гарри. -Но раз уж я здесь, может быть, вы объясните, как это работает? Уда захихикала так неожиданно, что Гарри вздрогнул. - Это не так!- она засмеялась. - Кто бы мог подумать, что нечто, сделанное из грязи и воды, может что-то знать о будущем? У Гарри возникло неприятное ощущение, будто из-под него выдернули опору. Этого он никак не ожидал. - Это что? Смех старой прорицательницы превратился в тихий, но настойчивый смешок, прежде чем она, наконец, объяснила. - Это люди, дитя, - сказала она, как будто это должно быть очевидно. - Это люди плетут судьбы, стоит только спросить, если знаешь, как. Он долго смотрел на ее улыбающееся морщинистое лицо, пытаясь понять, что она говорит. - Ты хочешь сказать, что читаешь судьбы людей в них самих, а не в окружающем мире? - Откуда миру знать, что они выберут?- живо спросила она. - У каждого из нас есть судьба, и мы являемся её главным создателем. У одних больше, у других меньше, и те, у кого великая судьба, могут улететь подобно пыли, но даже самые ничтожные могут управлять своей маленькой судьбой, если у них есть воля. Гарри молча обдумывал ее слова под одобрительным взглядом. В каком-то смысле оно не было таким уж чужим, как казалось. В конце концов, разве Дамблдор не сказал, что единственная сила пророчества была дарована ему Волдемортом в его пылкой вере? Гарри не питал иллюзий, его собственная судьба будет меньше, если сравнивать ее с судьбой Волдеморта. Волдеморт обладал властью управлять миром целую вечность, в то время как у Гарри хватило сил лишь на то, чтобы уничтожить его. Он знал, что созидание всегда было гораздо более сложной задачей по сравнению с разрушением. Его собственная судьба была подхвачена Волдемортом, наделенным разумом и великой целью Темного Лорда. Это была смиренная и в то же время освобождающая идея. Но оставался один вопрос. - Какова моя судьба?- спросил он. - Смогу ли я вернуться домой? Уда снова посмотрела на него, ее глаза блуждали по его лицу и, казалось, изучали каждый аспект его существа. Между ними клубился вездесущий ароматный дым, и долгое мгновение в повозке было видно только одно движение. - Да, - просто ответила она. Гарри немного подождал, ожидая, не последует ли за этим что-нибудь еще, но этого не произошло. - Ты больше ничего не можешь мне сказать?- он настаивал. - Ничего такого, чего бы ты уже не знал, - сказала Уда, выразительно пожав плечами. - Это будет трудно, тебе придется чем-то пожертвовать, но если ты захочешь, то сможешь вернуться домой вовремя. Где бы это ни было. Может быть, она обладала каким-то даром провидицы? Гарри так не думал, она определенно не имела ничего общего с профессором Трелони. А может быть, она умеет читать мысли? Это тоже казалось ему маловероятным, потому что он был уверен, что почувствовал бы любое вторжение, даже если бы не смог его отразить. - Откуда ты знаешь?- тихо спросил он. – Этого даже я не знаю. - Думаю, да, - ответила она. - Ты просто не хочешь это признавать. Я вижу это в твоих глазах, ты вернешься домой и не позволишь ничему остаться с тобой. Такой путь всегда будет чреват опасностями и жертвами. Гарри беспокойно заерзал, поняв, что она говорит правду. Он все еще цеплялся за надежду, что его возвращение окажется легким, что где-то в пыльной библиотеке есть книга, которая научит его путешествовать между мирами. Это была нелепая идея, и все же он держался за нее. Если он откажется от этой затеи, то не будет знать, что делать. Просто должен быть какой-то способ, вот и все. К ним в мрачной повозке присоединилась еще одна фигура, в которой Гарри узнал одну из старших девочек в группе детей, которые следили за каждым его шагом. Девушка с соломенными волосами и румяным лицом, он попытался вспомнить ее имя, но не смог. Ей было лет пятнадцать-шестнадцать, не намного меньше, чем самому Гарри, и все же она казалась ему почти ребенком. В руках она держала миску с сушеным мясом, составлявшим большую часть рациона Ретлапы. Она запоздало заметила присутствие Гарри в повозке и издала высокий звук, когда ее глаза расширились от удивления. - Сриг!- торопливо сказала она. - Ик две навет канна тху хир. - Ш-ш-ш, Берн, - ласково сказала Уда девочке, прежде чем повернуться к Гарри. - Молодая Регана здесь, чтобы помочь мне с едой, она не будет беспокоить. Гарри снова посмотрел на девушку, Ригану, но она старательно избегала его взгляда. Ее взгляд был прикован к грубой деревянной чаше, которую она держала в руках. В какой-то момент ему захотелось не согласиться со старой каргой и отослать девушку, но вскоре он понял, что с его стороны совершенно неразумно предъявлять такие требования. Он принял решение и протянул руку к девушке на пути Ретлапы. Девушка осторожно и очень осторожно взяла его за локоть, как он ее, через мгновение они разжали руки, и в ее глазах зажглась искорка уверенности. - Рад познакомиться, Ригана. - Он слегка склонил голову в знак приветствия. - Дер ту Гунга, Берн.- сказала Уда их юному спутнику. - Ну хит - это я мин Кост. Она почтительно склонила голову и села рядом с Удой. К большому удивлению Гарри, Ригана принялась жевать еду, которую принесла старой провидице. Он смотрел, как девушка тщательно пережевывает жесткое мясо, прежде чем выплюнуть его и передать старухе. - Ты будешь благодарен за подобное, когда достигнешь моего возраста, дитя, - немного резко сказала Уда. Гарри понял, что смотрит на него со смешанным выражением недоверия и отвращения, и поспешно стер его с лица. - Мне очень жаль, - сказал он, запинаясь. - Я никогда раньше не видел, чтобы так делали. - Тогда тебе повезло, что твои старшие не нуждались в этом, или жаль, что ты совсем не знал старших. Она проглотила еще один кусок жеваного мяса и улыбнулась сидевшей рядом девушке. После этого дня у Гарри вошло в привычку проводить большую часть времени со старой провидецей. От нее он многое узнал о людях, среди которых теперь бродил, многое из того, как они жили, казалось ему таким знакомым. Они были больше похожи на одну большую семью, чем на группу семей, когда кто-то был болен или ранен, и все оказывали посильную помощь. О детях заботились всей группой, и каждая женщина в племени по очереди присматривала за младшим из своих детей. Она также показала ему часть своей магии. - Тиадульф утверждает, что ты наполовину волшебница, -спросил Гарри за день до того, как к ним присоединилась почти вездесущая Регана. Уда закудахтала уже знакомым смехом, потом медленно поднялась на ноги и принялась рыться в одном из многочисленных мешков и мешочков, которыми был завален ее темный фургон. - Это не магия, дитя, - сказал он приглушенным голосом, когда она заглянула в большой мешок. - Не больше, чем мои предсказания. Магия - это просто знание лучше других, как все работает. Она вытащила из мешка коробочку с зеленоватым порошком и протянула ему. - Для тебя есть волшебство. Оставь себе, если хочешь. Гарри вертел коробочку из стороны в сторону, разглядывая порошок. - Что он делает? - Он заставляет огонь гореть ярко-зеленым. Она хитро улыбнулась. - Очень впечатляющая магия. -И это все?- выпалил он, прежде чем смутился. - Вот и все, - просто сказала она. - Но это еще не все. Гарри помолчал, пытаясь понять, что она имеет в виду. - Вы хотите сказать, что порошок и зеленое пламя это только одна его часть? - У тебя получается лучше! - воскликнула она радостно. Гарри заметил, что ей, похоже, доставляет удовольствие давать загадочные ответы и наблюдать, как другие их разгадывают. - Я уже говорил тебе, что люди сами выбирают свою судьбу, и все, что мне нужно, - это заставить их поверить, что это возможно. - Ты обманываешь людей, заставляя думать, что за ними стоит магия?- спросил он, прежде чем сообразил, что именно говорит. Он сделал то же самое на шестом курсе Хогвартса. Когда он обманул Рона, думая, что он выпил Феликс Фелицис, он сделал именно то, что она утверждала, что делать. Но, конечно, это было безобидно, то, что делала Уда, было совсем другим. - А что бы ты ещё сделал?- спросила она, приподняв бровь. - Я не могу помочь им сама, я могу помочь им самим себе. - Но если им пришлось сражаться и они думали, что их союзник - магия, то они могут пострадать.- тихо сказал Гарри. - Они бы меньше пострадали, если бы считали себя одинокими? - Уда покачала головой. - Надежда никогда не бывает слабостью, когда альтернатива - смерть. Гарри долго сидел молча, прежде чем кивнуть в знак согласия. Её точка зрения была верной. До тех пор, пока они не верили, что им ничто не угрожает, они, несомненно, будут сражаться еще упорнее, зная, что есть хоть какая-то надежда на успех. Вскоре к ним присоединилась Регана, как это часто бывало. Она проводила в фургоне Уды столько времени, сколько могла, и они с Гарри пытались выучить языки друг друга с помощью самой Уды. - Ик гретан тху, Регана, - поздоровался Гарри. Она счастливо улыбнулась, но не посмотрела ему в глаза. - Приветствую тебя Гарри. Гарри кивнул. - Спасибо, - сказал он, прежде чем снова переключиться на Вестрон. - Правильнее будет я тоже рада тебя видеть. В её глазах мелькнуло раздражение, но было ясно, что оно направлено на нее. Гарри легко опережал ее в своих попытках выучить язык Ретлапы. Это было относительно просто по сравнению с Вестроном, но использовало большую часть той же структуры предложения. - Ты доберешься туда, - ободряюще сказал он. - Ты быстро учишься. Это заняло месяцы. Он прогнал прочь мрачные образы, возникшие рядом с этой мыслью. Те времена остались в прошлом. Она одарила его застенчивой, но благодарной улыбкой и села на пол с миской еды, которую Мэд приготовила для Уды. Обычно девушка сидела рядом с Удой, но сегодня она предпочла устроиться рядом с Гарри. Гарри уловил едва заметную усмешку Уды и решил, что будет лучше, если он вытянет ноги. В последние дни он проводил все больше и больше времени в этом темном фургоне. Он выпрямился, опираясь на палку, которую всегда носил с собой. Он обнаружил, что это дает его рукам какое-то занятие, и вес тела успокаивал его. - Я собираюсь присоединиться к Ходячим, - сказал он им обоим, уходя. - Мне нужно немного размять ноги. Я сидел, мало что делал, но слишком долго разговаривал. Уда серьезно кивнула, Гарри не мог догадаться, о чем она думает. Ригана выглядела немного разочарованной, но сумела скрыть это. Она улыбнулась ему, обнажив кривые зубы, и пожелала хорошего дня в Вестроне. Случилось так, что Ретлапа как раз собирались остановиться, чтобы перекусить, и Регана жевала для Уды. Гарри пробирался между фургонами, пока не нашел кого-то, с кем мог бы поговорить. Вамбальд стоял у одной из передних повозок и разговаривал с молодым человеком, который, как показалось Гарри, стоял рядом с Тиадульфом. Он не был уверен, но он не думал, что мальчик был старшим сыном, он признал, что он должен был приложить гораздо больше усилий, чтобы вспомнить имена. - Харили!- воскликнул Вамбальд с таким энтузиазмом, на какой только был способен седой воин. -Что ты знаешь о своем посохе? Гарри взглянул на толстую деревянную палку. Он был чуть больше пяти футов в длину и чуть больше дюйма в диаметре. Он понял, что на самом деле не знает, из какого дерева он сделан, он предположил, что, когда поднял ее, она упала с деревьев у реки, но все они были соснами со светлой корой. С какого бы дерева это ни было, кора у него была гораздо темнее и очень шершавая. За последний месяц его использование сгладило часть вокруг того места, где он обычно держал посох, и оно приобрело темный блеск. Что бы это ни было, оно, несомненно, сможет причинить некоторый вред, если он ударит кого-нибудь. - Не так уж много, мне никогда не нужно было знать, - откровенно признался он. Старик печально покачал головой. -Не носи оружия, которым не можешь воспользоваться, - твердо сказал он. - Ты должен присоединиться к Людульфу в его тренировках. Из всех мужчин племени Вамбальд меньше всего боялся положения Гарри как "волшебника". Гарри был благодарен этому человеку за то, что тот предложил что-то полезное, а не присоединился к детям и нескольким взрослым, прося заклинания. Казалось, он видит в Гарри всего лишь молодого человека, которому не хватает места в этом мире. Это было своего рода облегчением. - Возможно, я так и сделаю, мне нужно чем-то заняться, чтобы не скучать, - согласился Гарри. - Тиадульф не позволит мне испачкать руки, он говорит, что такие труды ниже моего достоинства. - Никто не может быть выше самозащиты, - твердо сказал Вамбальд. В тот вечер Гарри обнаружил, что стоит за кругом фургонов вместе с Вамбальдом, Людульфом и парой других молодых людей из племени. Он сразу понял, что, хотя Вамбальд и был опытным воином, он не обладал ни опытом, ни грацией Девен. Людульф и остальные пришли в восторг, когда Гарри присоединился к ним на тренировке, и все бросились к нему, бормоча слова так быстро, что он не успел их разобрать. Гулкий голос Вамбальда вскоре заставил их вернуться на свои места с поспешными извинениями, и Гарри воспользовался возможностью понаблюдать за их спаррингом. Младшие носили крепкие на вид деревянные трости, играя в драку, старшие сражались плоской стороной клинков или оборотной стороной топоров. Оружие было грубым и сделано из плохого металла, их техника была немногим больше грубой силы. По сравнению с его эльфийским ножом это выглядело так, словно они пытались побить друг друга камнями. Но они были достаточно эффективны. Когда Гарри присоединился к одному из старших молодых воинов, за которым бдительно наблюдал Вамбальд, он быстро получил несколько синяков от многочисленных ударов, которые прошли мимо его жалкой защиты. Старый воин проявил живой интерес и провел большую часть времени, обучая Гарри, как правильно использовать свой посох, чтобы блокировать мечи или топоры. - Не просто держи посох, чтобы блокировать удар, - сказал он, размахивая своей веткой, как мечом. - Любой хороший меч или топор легко разрубит его. Ты должен победить его, а не просто остановить. Несмотря на то, что Гарри знал, что совет, несомненно, был здравым, ему было трудно следовать. Хотя после долгих недель, проведенных вне власти Короля-Чародея, он стал намного здоровее и сильнее, у него не было ни сил, ни выносливости, чтобы сражаться с тяжелым посохом больше двух минут. Он стиснул зубы от боли и продолжил тренировки в темнеющую ночь, хотя его тело протестовало против каждого удара. Он не мог позволить себе быть слабым. Он этого не допустит.