The Shadow of Angmar

________________________________________ Гарри проснулся от удивленных криков и нарастающих воплей. Пока его разум медленно работал, чтобы понять, что происходит, едкий дым наполнил легкие, глаза защипало, когда он попытался различить очертания во мраке. Пляшущий жар пламени играл на его коже, и он видел вокруг себя зловещий оранжевый свет, просачивающийся сквозь клубящиеся облака. Хриплый кашель разрывал его тело, когда он отчаянно пытался найти немного чистого воздуха. В удушающем жаре горящей повозки, освещенной лишь мерцающим пламенем, он искал спасения. Его блуждающие руки коснулись успокаивающего дерева посоха, и он с благодарностью ухватился за него. Чуть больше недели практики использования его в качестве оружия мало что дало бы ему в этой конкретной битве. Он не мог бороться с пламенем или густым дымом простым куском дерева. Он едва мог превзойти зеленых мальчишек Ретлапы и без своей магии был так же беспомощен перед огнем, как и любой другой человек. На фоне хора криков и воплей снаружи был еще один, ближе. Гарри закрыл слезящиеся глаза и поспешно сорвал с себя обветренную одежду. Одной рукой он прижимал полоску ткани к лицу, кашляя и отплевываясь в темноте. Он попытался определить, откуда доносится крик, голос, который его издал, показался ему знакомым, хотя он не мог определить его с большей ясностью. Голос стал приглушенным, но снаружи все еще слышались звуки отчаянной борьбы. Медленно, очень медленно он пополз по дну повозки, пока не увидел за тяжелой занавеской, обычно закрывавшей вход в повозку, отблеск далекого огня. Как только он увидел путь на воздух, где можно было дышать, он рванулся вперед так быстро, как только позволяло его задыхающееся тело, выскочил в ночь и с благодарностью вдохнул холодный ночной воздух. Глубочайшая тень боролась с ослепительным оранжевым светом по всему лагерю. Многие из повозок ярко горели в темноте, и огромные столбы пламени поднимались над ними, пытаясь дотянуться до звезд. По кострам пробегали темные тени, и только блестящий металл оружия выдавал их присутствие. По всему лагерю были разбросаны группы людей, сцепившихся в битве друг с другом. В темноте Гарри не мог разглядеть ни лиц, ни черт и не мог сказать, кто победил в битве, которая произошла ночью. Враги сожгли большую часть лагеря а Ретлапа были в основном рассеяны и весь лагерь был наводнен дымом. Только одна повозка все еще горела, и вокруг нее Гарри видел большую группу, бьющуюся в хаотичной схватке. На мгновение ему показалось, что он различил на фоне пламени далекое, покрытое шрамами лицо Вамбальда, но в мгновение ока все время меняющаяся битва скрыла старого воина из виду. Каждый из бойцов отбрасывал зловещие тени на остальную часть лагеря, они танцевали и мерцали на траве, высоко подняв свое темное оружие. Гарри снова услышал приглушенные звуки борьбы, на этот раз совсем близко. Когда глаза привыкли к темноте, он огляделся, и вскоре они остановились на том, что вызвало в нем гнев. В тени фургона коренастый мужчина с темными волосами, спадающими на спину спутанными простынями, кряхтел и боролся с гораздо меньшей фигурой. На глазах у Гарри мужчина отвел большой, мощный кулак и злобно ударил по лицу девочку, стоящую перед ним. Гнев вырвался наружу, и Гарри потребовалась всего секунда, чтобы среагировать. Его посох ударил человека с такой силой, что Гарри не удивился бы, если бы его череп треснул, как яйцо. Он мгновенно обмяк. Девочка смотрела на него широко раскрытыми глазами, ее лицо и тело были в синяках и крови. Ее халат был разорван в клочья и задран высоко на бедрах. Из-за ее потрепанного вида Гарри не сразу понял, что это Регана. Выражение страха на ее лице немного поутихло, когда она поняла, кто убил нападавшего. - Харили! - она отчаянно закричала, ее голос был хриплым. - Я пытаюсь. Предупредить тебя. Балутот напали в ночь. Гарри присел на корточки рядом с ней и успокаивающе положил руку ей на плечо. Он не знал, что еще он мог сделать, кроме как предложить скудное утешение в своем присутствии и даже то, что он не мог дать надолго. Битва все еще бушевала в лагере, и Гарри знал, что не может стоять в стороне и надеяться, что она закончится хорошо для него. Он старался успокоить девушку, как мог, и в то же время пытался придумать какой-нибудь план действий, который не привел бы к его смерти. - Тише, все в порядке, - тихо сказал он и сжал ее плечо. - Ты знаешь, где Тиадульф? Она решительно покачала головой. - Его фургон был в огне, - выпалила она. - Не видеть его. Гарри оглянулся на лагерь, где все еще происходила битва. Он никак не мог надеяться, что сможет повлиять на исход боя, просто бросившись в атаку без оглядки. Возможно, его прежнее " я " рассмотрело бы такой шаг, но он больше не был тем человеком, который сражался с Волдемортом. Он усвоил тяжелый урок и никогда не забудет его. Но все же он был тем, кем был, и эти люди были добры к нему. Несмотря на долгий год, проведенный в подземельях Карн-Дума, он не бросит хороших людей на произвол судьбы. Но он мало что мог сделать. Его пальцы рассеянно скользнули в сумку на одежде и коснулись забытого подарка. Порошок Уды. Он вытащил маленький мешочек и некоторое время смотрел на него. Возможно, немного будет достаточно. Он повернулся к Регане, и в животе у него загорелся огонь решимости. - Оставайся в укрытии. Я сделаю все, что смогу. Гарри повернулся к толпе, крепко сжимая посох в руке. Затем он остановился и оглянулся на все еще уязвимую Регану, прячущуюся под развалинами сгоревшего фургона. - Подожди, я хочу, чтобы ты взяла это. - Он вытащил прекрасный эльфийский Кинжал, полученный от Девен, и протянул его изумленной девушке. - Я хочу получить его обратно, но ты береги себя, хорошо? Затем он повернулся и зашагал к единственному оставшемуся костру. Он прошел мимо тел Ретлапы и Балутот, их кровь смешалась на траве и блестела в свете костра. Он узнал несколько лиц, которые лежали там, и решимость исказилась и превратилась в темную ярость. Из темноты на него бросился человек, его зазубренный клинок с легким свистом рассек ночь. Гарри поспешно поднял свой посох, чтобы блокировать удар, и посмотрел ему в глаза. Он увидел безумный страх, боль и отвращение. Жестокость и страдание так тесно слились в его глазах, что стали неразличимы. Человек снова замахнулся и с непонятным криком бросился на Гарри. Гарри быстро отступил, делая все, что было в его силах, чтобы отразить бешеные удары, обрушившиеся на него с ослепительной скоростью. Именно этого он и боялся в первый момент. Он не мог справиться ни с одним из нападавших, как он мог что-то изменить в этой борьбе? Он почувствовал, как его руки отяжелели по мере того, как удары продолжались, и их темп не замедлился. История повторялась снова и снова. В каждом бою Ретлапа медленно побеждались нападавшими, которые, казалось, никогда не уставали. Дым клубился вокруг лагеря и уносил их дыхание, хотя казалось, что это придавало смелости нападавшим. Затем нападавший решил покончить с этим. Он бросился вперед и с криком бросил Гарри на землю. Посох Гарри откатился в сторону, и он беспомощно растянулся на земле. Он взглянул на фигуру, которая победила его и воспользовалась его слабостью. Черные зубы открылись из искривленного рта, каждый из которых был заточен как клык. Жестокое лицо пересекали шрамы, под темной татуированной кожей двигались сильные мускулы. Здесь не может быть победы, только поражение или смерть. Гарри взбунтовался. Если бы это был выбор, то он выбрал бы смерть. Когда человек двинулся вперед, Гарри пнул его ногой и повалил на землю, а сам Гарри перекатился на ноги и поднял упавший посох. В этот момент налетел ветер, слабый и болезненный, но достаточный, чтобы прогнать темный дым и отчаяние. Гарри почувствовал новую силу, когда схватился за посох, этот противник не был выше его. Он может быть ранен и побежден. Гарри не терял времени даром, прежде чем его противник смог встать на ноги, посох Гарри с тошнотворным треском опустился ему на шею. Противник не встал. Но это была маленькая победа. Вокруг лагеря битва продолжалась, не прекращаясь, и Ретлапа все еще не сдавались, хотя теперь было ясно, что их битва проиграна. Все вокруг были оттеснены назад или зажаты. Небольшие группы отчаянно сражались вокруг каждой повозки, пытаясь защитить своих детей и имущество, но Гарри видел, что битва была почти проиграна. Наконец он увидел Тиадульфа, но это зрелище не принесло ему радости. Мужчина был весь в синяках и крови, одна рука безвольно свисала, когда он стоял над окровавленным телом своего старшего сына. Его низкий голос звучал в бессловесной ярости, когда он бросился на троих мужчин, стоящих перед ним. Но цель Гарри была уже близко. Единственный большой костер, который не был потушен нападавшими, находился всего в нескольких метрах от него. Он надеялся, что Уда была права. Его кулак метнулся вперед и бросил пригоршню ее подарка в высокое пламя. Когда Гарри повернулся, чтобы снова увидеть битву. Сильный порыв ветра пронесся мимо него, когда пламя достигло высоты самых высоких деревьев и на секунду вспыхнуло таким ярким зеленым светом, что весь лагерь был освещен тревожным изумрудным огнем. За суетой следовал Бриз, теперь свежий, дующий через лагерь. Голос Гарри, незнакомый, глубокий и угрожающий, эхом разнесся по всему полю боя. - Даро!- воскликнул он, вспомнив одно из слов синдарина, которому его учили. Когда его слова прокатились по лагерю, последовала мощная и удушающая тишина, поскольку бойцы на мгновение приостановили свои усилия. Все, что было слышно, - это потрескивание и потрескивание огня за спиной Гарри. Затем тишину нарушил гулкий смешок. Из вечно движущихся теней вышла высокая фигура, одетая в богато украшенные доспехи, окаймленные золотом и запятнанные кровью. На боку у него висел длинный зазубренный меч, тускло поблескивающий в свете костра. Все в нем отличалось от тех, кто до сих пор сражался вокруг него. Его доспехи и оружие были искусно сделаны, хотя и угрожающей формы . Он был намного выше всех, кого Гарри видел, кроме Хагрида. Одетый в доспехи, он был не менее семи футов ростом и двигался с грацией человека гораздо меньшего роста. Он медленно сократил расстояние между ними, легкий звон и скрежет металла были единственным звуком в неестественной тишине. Затем он заговорил, и грязные слова Чёрной речи Мордора разлились по пропитанной кровью траве. - Кто ты такой, чтобы командовать мной?- его голос был одновременно мягким и твердым, как бархат над лезвием. Гарри промолчал. Он переступил с ноги на ногу и подавил сильное желание отвести взгляд от фигуры перед ним. Мужчина склонил голову набок и оглядел Гарри. - Может быть, волшебник? Ещё один из этих назойливых букашек? Он обошел вокруг Гарри, который сменил позу, чтобы удержать мужчину перед собой. - Нет, ты не волшебник. Они обладают властью над ними, даже если она является ложной. Ты намного меньше. Ты даже не можешь смотреть мне в глаза. Он мрачно усмехнулся. - Ты Жалок. Его слова, наконец, дошли до Гарри, который, наконец, посмотрел прямо в глаза стоящему перед ним человеку. В свете костра они были почти полностью скрыты тенью, если не считать малейшего зловещего отблеска в глубине. -Значит, у тебя все-таки есть хребет, - вкрадчиво произнес мужчина. - Жаль, что у тебя нет ничего другого. Твои примитивные фокусы бесполезны как для меня, так и для моего хозяина. Его движение повернуло Гарри спиной к огню, и теперь мужчина снова шагнул вперед, и Гарри некуда было идти. Он не мог отступить в пламя, и любой другой беглец наверняка увидел бы, как он оказался в пределах досягаемости зазубренного клинка, который теперь держал наготове в руке человека. Единственный выход через темного слугу. Так вот какой путь он выбрал. Ему удалось незаметно бросить остатки порошка Уды в пламя за спиной, и когда пламя снова взметнулось к небесам, Гарри уже двигался. Он бросился на слугу, в то время как тот был вынужден отвести взгляд от ярко пылающего огня. Его гамбит мало помог ему. Когда Гарри преодолел последнее расстояние, меч с нечеловеческой скоростью рассек воздух между ними, и Гарри повезло, что посох принял на себя основной удар. Он щелкнул по блестящему металлу, и половина обломка дерева упала на землю. Гарри вскрикнул, когда лезвие глубоко вонзилось ему в бок, и его отбросило в сторону, на траву. - Теперь ты умрешь, - сказал темный слуга, в последний раз поднимая клинок. Позади него жадно ревело пламя, и его силуэт отбрасывал темную тень на то место, где лежал Гарри. Но Гарри все еще не был готов умереть. В последнем акте отчаяния он протянул руку, все еще держа сломанный посох между пальцами. Внезапно он ощутил нечто, то что считал потерянным для себя: волшебство. Оно пронзило его тело и вырвалось наружу с видимой вспышкой света. Темный слуга вскрикнул от удивления, когда его отбросило назад. Его крик вскоре перешел в визг, когда он приземлился в центре все еще горящего костра, который лаял от голода и жестокого восхищения. Через несколько долгих секунд крики стихли, а затем и вовсе прекратились, и в лагере воцарилась страшная тишина, пока Гарри лежал неподвижно, совершенно измученный своими усилиями. Тени поползли в уголки его зрения, и звезды над головой расплылись. Он моргнул. И тьма поглотила его. **************************************** - Харили!- прошептал голос на краю его сознания. Гарри попытался понять его значение, но обнаружил, что мысли ускользают от него. - Харили! - сказал голос, на этот раз громче и настойчивей. В тот же миг его пронзила жгучая боль. Он застонал и попытался двинуться, но сквозь его тело прошла тупая боль. Это движение вызвало новую волну боли. Но его глаза распахнулись. Широкое чистое небо открытых равнин приветствовало его, но вскоре сменилось встревоженными глазами Реганы, которая что-то быстро бормотала ему. - Остановись, - прохрипел он, поднимая руку, чтобы защитить глаза от яркого утреннего солнца. - Я... прости. Но ты жив!- она говорила гораздо медленнее. - Как? Ты исцеляешься гораздо быстрее. Гарри посмотрел на свою испорченную и пропитанную кровью одежду, он действительно почти исцелился. Меч глубоко задел его и несомненно, причинил много серьезных внутренних повреждений. И все же он был здесь, живой на траве, с быстро уменьшающимся порезом. Это не было полной неожиданностью. Время, проведенное в подземельях Карн-Дума, часто сопровождалось мучительными испытаниями на прочность. Они никогда не выходили за пределы удаления одного пальца, чтобы обнаружить, что он не способен отрастить конечности, но они сделали почти все остальное. Ожоги зажили всего за несколько недель, хотя шрамы, которые они оставили, длились гораздо дольше. Порезы и переломы едва продолжались несколько дней, прежде чем почти полностью заживали. Даже полный голод не мог положить конец его страданиям. Он подтянул локти под себя и медленно выпрямился, морщась от боли, пронзившей его тело. Битва закончилась, но Ретлапа заплатили высокую цену. Многие тела все еще были разбросаны по лагерю, и выжившие делали все возможное, чтобы подготовить их к ритуалам смерти племени равнин. Самого Гарри передвинули, и вокруг него были люди, которые вряд ли доживут до утра. Гарри посмотрел на Регану и задал вопрос, которого так боялся: Медленно, запинаясь, на разных языках она поведала ему список мертвых. Уда не смогла выбраться из фургона и погибла в огне, пока снаружи бушевала битва. Тиадвард присоединился к отцу в попытке отбиться от нападавших, но был убит, когда на них напала большая группа Балутотов, намеревавшихся убить вождя племени. Но другие выжили. Энна, жена Тиадульфа, сама убила двух нападавших, защищая их младшего сына. Вамбальд тоже выжил, хотя и получил несколько новых шрамов. Регане, конечно, тоже удалось выжить после того, как Гарри оставил её. Когда, наконец, она назвала имена всех погибших, она вернула нож Девен Гарри. На лезвии запеклась кровь. — Ты ... - начал он, но она быстро оборвала его. - Тиадульф жив, но очень ранен, - сказала она с нажимом. - Он сказал, что хочет тебя видеть. Гарри закрыл рот и кивнул. - Тогда я пойду к нему, - сказал он без колебаний. - Ты можешь помочь мне подняться? С ее помощью он с трудом поднялся на ноги. Когда он сделал это, то на мгновение покачнулся, почувствовав головокружение. Он тяжело оперся на младшую девочку, восстанавливая равновесие, и попытался отодвинуть жгучую боль в животе на задний план. Они мучительно медленно пересекли лагерь, и Гарри заметил множество неповрежденных телег, которых не было в их группе накануне. Каждый из них был украшен совсем по-другому, чем фургоны Ретлапы, все они были покрыты изображениями победоносных и кровавых битв, у некоторых даже были усохшие головы, украшенные шипами. Многие из уцелевших детей рылись в развалинах сгоревших фургонов в поисках чего-нибудь, что можно было бы спасти, когда они находили что-нибудь, что могло бы привести их к одной из новых повозок, на которую, очевидно, претендовали победители. Гарри не видел никаких признаков выживших Балутот. Наконец Гарри добрался до самого большого фургона. Это было впечатляющее сооружение. Он ехал на восьми огромных и широких стальных колесах и был по меньшей мере вдвое больше повозок Ретлапы. Рама была сделана из темного металла, и Гарри удивился, как она вообще может двигаться. Для этого потребуется больше лошадей, чем было до битвы. Под широким навесом находилось несколько человек. Среди них были Энна и Вамбальд, склонившиеся над потрепанным вождем племени. - Эхоооо! Харили, ты жив! - Тиадульф фыркнул, увидев Гарри. Его прежний гулкий голос превратился в тень прежнего, теперь он звучал слабо, надтреснуто и болезненно. Как и его голос, некогда грозное тело Тиадульфа было бледным отражением того, чем оно было накануне. Он был бледен и осунулся, словно съежился, а лицо его покрывали синяки и порезы. - Разве я не говорил, что волшебник это великое благословение? - подбитый мужчина прошептал. - Без тебя мужчины были бы мертвы, а женщины были бы похищены. Гарри медленно покачал головой, он потерял сознание еще до того, как битва была близка к завершению. - Прости, Тиадульф, я пытался сделать больше. Тиадульф снова попытался заговорить, но Энна положила руку ему на плечо и многозначительно посмотрела на Вамбальда. - Харили, ты спас племя, - сказал старый воин. - Как только ты свалил Истерлинга, остальные бросили оружие к нашим ногам. - Но он чуть не убил меня, - запротестовал Гарри. - Я потерял сознание, любой из них мог убить меня. Вамбальд покачал головой. - Ты победил Бича пустошей, величайшего вождя племен Балутотов. Он долго охотился на слабые племена, и с его уходом они погибли. Тиадульф закашлялся, и легкая струйка крови покрыла простыни, расстеленные на его груди. Гарри повернулся к Регане, которая стоически наблюдала за происходящим. - Регана, ты пыталась найти мою сумку?- спросил он, запинаясь, на языке Ретлапы. - Если она не сгорела, это может помочь Тиадульфу. Её глаза расширились, и она поспешно кивнула, прежде чем выскользнуть из повозки, не оглядываясь. - Ты можешь помочь?- осторожно спросила Энна, и в ее глазах вспыхнула надежда. - Возможно, - согласился Гарри, не желая обнадеживать женщину. Она уже потеряла сына, она не заслуживала потерять мужа. - Он сильно ранен, но я могу помочь. Регане потребовалась всего минута, чтобы вернуться, запыхавшаяся и взволнованная, с опаленной сумкой Гарри в руках. Эльфийский материал почернел от дыма и местами обгорел от огня, но не сгорел, его драгоценное содержимое хранилось в безопасности. Гарри взял её из рук девушки и быстро просмотрел в поисках своей цели. Вот мазь, которую он сделал для женщины в разрушенной деревне. Осталось не так уж много, но, возможно, этого будет достаточно. Он вспомнил, что это было намного эффективнее, чем он думал, он надеялся, что этого будет достаточно. Он протянул его Энне. - Используй это. Размажь по ранам, - сказал он настойчиво. - Тонко. Это все, что у меня есть. Она понимающе кивнула, и они с Вамбальдом стянули тяжелые простыни с вождя Ретлапы, наконец показав истинную степень его ран. Его кожа была черно-синей, и только засохшая кровь указывала на то, что это было или когда-то было живое тело. У него были глубокие порезы на груди и глубокий кусок плеча. Гарри был поражен, что этот человек выдержал так долго, это было немалым свидетельством его силы. Гарри не был уверен, что его мазь сможет спасти вождя, когда он взглянул на истинные размеры ран. Но пока он смотрел, смесь начала действовать. Порезы зажили почти мгновенно, и даже более крупные раны быстро восстановили отсутствующую плоть и закрылись за считанные минуты. Энна осторожно наносила мазь до тех пор, пока не использовала ее полностью, и хотя после того, как мазь закончилась, оставалось еще несколько мелких ран и синяков, было очевидно, что теперь мужчина выживет. Он даже встал и сумел доковылять до Гарри после получасового выздоровления. - Хааха!- воскликнул он, и голос его почти вернулся к прежней полноте. - А ты сомневался в удаче, Волшебник! Я и мои люди всегда будем у тебя в долгу. Дом, который ты будешь иметь здесь столько, сколько захочешь. Он крепко обнял Гарри, его огромные сильные руки почти вытеснили воздух из легких Гарри, и он задохнулся от боли, когда его собственные все еще заживающие раны запротестовали. Тиадульф тут же отпустил его и озабоченно посмотрел на него сверху вниз. - Теперь тебе еще больнее, да?- сказал он с усмешкой и громко рассмеялся. - Возможно, тебе следует занять мое место сейчас, пока ты поправляешься. — Нет, это ... - попытался возразить Гарри, когда его потащили туда, где лежал Тиадульф. - Нет, - решительно ответила Энна. - Ложе слишком грязное, сначала надо его почистить. Тиадульф быстро понял, что она права, и остановился. - Тогда пойдем и прогуляемся среди нашего народа. Будет много работы. На этот раз Гарри не сопротивлялся, и оба мужчины медленно выбрались из повозки, тяжело опираясь друг на друга. Многие мужчины, женщины и дети Ретлапы были серьезно ранены в результате этого нападения. Одни мечом или топором, другие огнем. Гарри не мог сделать для них всех того, что он сделал для Тиадульфа, и это раздражало его. Чудесная трава, ательас , была использована в его первой попытке получить целебную мазь, целебную мазь, которая была исчерпана при спасении Тиадульфа. Тем не менее, Гарри неустанно работал, чтобы сделать все возможное для тех, кто был ранен. Его коллекция ингредиентов не была не повреждена огнем, многие растения были приготовлены в огне, даже если они были защищены от огня эльфийским мешком. Но он смог сделать кое-что хорошее. Он смог сделать мазь для ожогов, которая мало исцеляла, но значительно уменьшала боль. Он также сделал все, что мог, чтобы остановить инфекцию, но с относительно небольшим выбором ингредиентов, доступных ему, каждая его попытка произвести исцеляющее лекарство была встречена неудачей. Работая, Гарри вскоре понял, что среди уцелевших нет и следа Балутота. Много позже, когда его скудный запас ингредиентов зелий иссяк, Гарри отправился на поиски Тиадульфа. - Что случилось с остальными?- спросил он, когда наконец нашел здоровяка, наблюдавшего, как младшие брат и сестра копаются в остатках своих вещей. - Б... Балутот? - Да! Плохие зубы, они сказали? Они теперь выброшены на равнины, - сказал Тиадульф с мрачным выражением лица, - посмотрим, у кого зубы острее. Гарри вспомнил, как Вамбальд рассказывал ему о Битивинде, ветре с зубами, который в зимние месяцы прочесывал равнины. Тот, кто останется без крова на равнине, не проживет долго. - Женщины и дети тоже?- В шоке спросил Гарри. Тиадульф покачал головой. - Нет, у них их не было. Это был всего лишь отряд, они держат своих рабов и детей на юге или востоке. С ними было всего несколько женщин, и все они были рабынями из других племен. - Что с ними случилось?- Гарри не видел никаких их следов. - Я не знаю. Но Балутоты не добры. Они могли быть среди тех, кому ты пытался помочь, - объяснил Вождь. - Возможно, в одной из других повозок. Наступила пауза, во время которой они оба наблюдали, как брат и сестра спорят из-за уцелевшей игрушки. - Я сожалею Тиадульф , - сказал Гарри смущенно. Я не— - Он хорошо сражался, - гордо сказал Тиадульф, его голос не дрожал. - Без него я был бы мертв, и это вне твоей власти. Его мать тоже. Он умер хорошо, с ним будут обращаться с высокой честью среди моих предков, конечно, его пастбище будет великим и его трава вечнозеленой. И это было все, что нужно было сказать. Воцарилась тишина, и дети теперь гонялись друг за другом по развалинам своего бывшего дома, сражаясь за одно из немногих оставшихся у них вещей. Девочка рассмеялась, когда наконец поймала брата и вырвала у него игрушку. Жизнь будет продолжаться. *************************************** - Ты всегда будешь иметь здесь дом, Харили, - громко и уверенно сказал Тиадульф. - Мы сказали, что доставим тебя к Белому волшебнику, и так оно и есть, но теперь мы должны гораздо больше, гораздо больше, чем заплатили за последние недели. Тебе не нужно уходить. Оба стояли на холме, а позади них медленно двигались повозки. Перед ними была огромная горная гряда, а с нижних склонов тянулся огромный лес. На юге, между двумя выступающими каменными выступами, уютно устроился город Истерлингов. Люди Тиадульфа называли лес диким Холтом, а город Альган-Инд на языке людей, которые там жили. Гарри благодарно склонил голову. - Ты сделал для меня больше, чем я мог ожидать от Тиадульфа из Ретлапы. Но у меня уже есть дом. Как бы мне не нравилось делить с тобой эти последние недели, я не могу этого забыть. Прошло две недели после нападения, которое поставило племя на грань уничтожения, и с тех пор к Гарри относились с таким же уважением, как и к самому Тиадульфу. После нападения их путешествие действительно было медленным, так как многие раненые не могли помочь с обычными делами. Однако нормальность постепенно возвращалась, каким-то образом слухи разнеслись по равнинам быстрее, чем Гарри мог себе представить. Всего два дня назад перед Тиадульфом появилась небольшая группа и попросила присоединиться к его народу. Они говорили, что хотят защиты, ибо кто осмелится напасть на единственную группу, которая противостояла Бичу пустошей и победила? Политика равнин, если их можно так назвать, была жестокой и изменчивой. В течение нескольких лет Балутоты набирали силу по всему югу и востоку, теперь они потеряли своего лидера и получили сокрушительный удар. Слабость редко оставалась без ответа на восточных равнинах. Сам Гарри потратил большую часть своего времени, пытаясь вернуть тот момент, когда его магия наконец-то вырвалась на свободу. Он размахивал своим сломанным посохом до тех пор, пока не мог больше держать его, он выкрикивал заклинания в нарастающей ярости и разочаровании, пока его голос не охрип. Он не почувствовал ничего, кроме легкого волнения в животе, и это можно было объяснить его нервозностью и разочарованием. Единственным светлым пятном для Гарри была реакция детей, каждый из которых нашел свои собственные маленькие палочки, которыми они стали размахивать. Вскоре это превратилось в игру, как это часто бывает с детьми. Гарри не смог сдержать разочарования, когда увидел детей племени, бегающих вокруг и кричащих друг на друга Вингардиум Левиоса. Но теперь, наконец, они достигли точки, где их пути разойдутся. Мужчина проворчал, что согласен. - Тогда иди с моим благословением. В густом лесу, в тени самой высокой горы, Рэдмунт, ты найдешь Белого Волшебника. Или он найдет тебя. - Спасибо, я попрощался со всеми, - сказал Гарри, поворачиваясь к Рэдмунту, который стоял высоко на горизонте. - Тогда тебе пора идти, - мрачно сказал Тиадульф. - Осторожнее с бледными людьми в лесу, Харили. Я не думаю, что они могут причинить вред волшебнику, но они капризны. Иногда мы рассказываем истории об их деяниях у костров, чтобы дети вели себя хорошо. Гарри понимающе кивнул. Он будет следить за погодой, когда войдет в лес. Даже отсюда он казался настораживающим, хотя и менее враждебным, чем огромный лес, мимо которого он проходил перед встречей с Ретлапой. Город был более привлекательным местом, даже если в его стенах не было волшебника. Ретлапа иногда торговали с городом, это был один из немногих городов Востока, который не закрывал свои ворота для жителей равнин. Но в нем не было культа магии, и Гарри сомневался в информации, которую он мог предоставить. Из них двоих Белый Волшебник казался лучшим вариантом. -Если бы я мог послать Людульфа с тобой в путешествие, - сказал Тиадульф, снова нарушая неохотное молчание. - Теперь ты для него авторитетней меня. - Он усмехнулся. - Он будет хорошим воином, тебе нужен каждый из тех, кто сможет защитить племя, - сказал Гарри с грустной улыбкой. - Он очень помог мне после нападения, но теперь, я думаю, ты нуждаешься в нем больше. Тиадульф не стал спорить, и они снова погрузились в молчание. Наконец Гарри вздохнул и, не сказав больше ни слова, отправился на поиски потерянного дома.