The Shadow of Angmar

После воззвания Белого Волшебника в тронный зал вернулся гномий гул голосов. Роместамо был первым, кто среагировал. - Ах, Саруман!- сказал он с явным воодушевлением. Саруман прошел сквозь расступившихся гномов, и его белоснежные одежды грациозно скользнули по полированному полу. Он был высок, намного выше Роместамо или Моринехтара, и выглядел намного старше. Его борода и волосы были черными, хотя местами выцвели и кое-где виднелись одинокие белые пряди. В руке он держал длинный посох из темного металла. На конце был бледно-белый драгоценный камень, который, казалось, мягко светился даже в хорошо освещенном зале. По сравнению с двумя другими волшебниками Гарри быстро понял, почему Саруман был лидером. Он держался высоко и гордо. Его глаза были темными, как у Моринэхтара, но там где глаза Моринэхтара излучали глубокую мудрость у Сарумана они излучали и острый ум. Гарри всегда знал, что Дамблдор держится авторитетно, но Саруман держался как Король, вежливый кивок, который он дал королю Гиннару, только подтвердил оценку Гарри. - Вас долго не было, старые друзья, - сказал он вместо приветствия двум одетым в синее волшебникам. Его длинная борода шевельнулась, когда тонкая улыбка выдала его счастье при встрече. Моринехтар и Роместамо почтительно склонили головы, встреченные движением Сарумана. - Многое можно увидеть, и о многом нужно поговорить, Саруман. Осиное гнездо было потревожено, и я боюсь, что многие почувствуют последствия в ближайшие дни. - Как я и боялся. И ты приносишь с собой предвестника этой перемены, - сказал Саруман, прежде чем снова посмотреть прямо на Гарри. - Я не скажу, что твое присутствие здесь приветствуется, так как не сомневаюсь, что Черному Лорду УБ-Кхуну будет очень интересно узнать о твоем местонахождении. Гарри удивленно моргнул, но прежде чем он успел ответить, Саруман продолжил: - Я прошу прощения Гиннар, но я нуждаюсь в вашем... госте, по крайней мере пока. Король Гиннар, по-прежнему спокойно сидел на своем троне, и выглядел разочарованным, но не стал возражать Белому волшебнику. В самом деле, голос Сарумана был так силен и властен, что любой, кто его слушал, счел бы это глупостью. - Тогда встретимся позже. Поговорим сейчас, Удаддад, - сказал Гиннар, когда он повернул свой взор к Роместомо. - Расскажи мне о своих последних странствиях. Какие новости с юга? УБ-Кхун ещё не пошёл на север? - Пойдем, - просто сказал Саруман Гарри и отвернулся, явно надеясь, что Гарри последует за ним. Тем не менее Гарри вопросительно посмотрел на Роместамо. Волшебник улыбнулся ему и кивнул в сторону Сарумана, прежде чем снова обратить внимание на короля гномов. Его страхи немного рассеялись, и Гарри последовал за Саруманом, которого легко вели сквозь толпу гномов. Только когда Гарри провели в маленькую прихожую, расположенную в одной из стен тронного зала, Саруман заговорил снова. Маленькая комната была заставлена полками, и каждая полка до потолка была забита книгами и пергаментами разных возрастов и состояний. Единственным источником света в комнате были две лампы у двери, подальше от сухих книг. Когда они вошли, по комнате пробежали длинные тени. Саруман прошел за тяжелый каменный стол, заваленный книгами и свитками, и сел на ничем не украшенный каменный стул, прислонив посох к спинке. Он откинулся назад и долго смотрел на Гарри. Гарри снова поймал себя на том, что его оценивают темные глаза, обладающие скрытой силой. Отраженный свет ламп мерцал, пламя в глубине, Гарри беспокойно заерзал. Гарри хотел заговорить, но не успел. - Ты не хочешь причинять страдания, - сказал Саруман, его глубокий и мелодичный голос легко перебил Гарри. - И все же кажется, что страдания были частью твоего пути в течение многих месяцев. - Откуда ты знаешь обо мне? У тебя не было возможности поговорить с Роместомо, или Моринехтаром. - В мире есть больше голосов, не только у волшебников, - сказал Саруман, подняв бровь. - Голоса людей могут лгать, но голоса птиц? Зверей? Сами деревья? Это голоса, которые не могут лгать тем, у кого есть время слушать. Гарри молча обдумывал слова Сарумана. Возможно, несколько недель назад он не поверил бы в это. Однако теперь, после встреч с эльфами и волшебниками, он был готов признать, что магия здесь нечто большее, чем он знал. Разве он не думал, что сможет говорить с Буклей, если они выучат один и тот же язык? - Хорошо, - сказал Саруман, одобрительно сверкнув глазами. - Ты подумал над моими словами, у меня мало времени на безрассудных дураков. - Ты можешь помочь мне отправится домой?- Спросил Гарри, и надежда сочилась в каждом слоге. Снова наступило молчание, пока Саруман обдумывал вопрос. Когда он заговорил, его слова лишь разбили слабую надежду, мелькнувшую в душе Гарри. -А как же мой собственный дом? Если бы я попросил, ты мог бы вернуть меня к тому, что я давно потерял? Гарри нахмурился, открыл рот и снова закрыл его, поняв, о чем его спрашивают. - Я не знаю, где твой дом, - тихо сказал он, опустив глаза. - И ты не знаешь, где мой дом. - Это так, - согласился Саруман, и Гарри показалось, что в его голосе послышалось сочувствие. - И все же ты еще не знаешь, где находишься. Как ты надеешься найти дорогу домой, когда знаешь только свой дом, а не место, в котором заблудился? Усталый вздох вырвался у Гарри, когда он опустился на один из стульев, расставленных напротив того места, где сидел Саруман, грубо сколоченный из темного и тяжелого дерева, но, по крайней мере, более удобный, чем казался Саруману. - Тогда что мне делать? Что я могу сделать? - Есть только один человек, который может знать твой путь домой, - сказал Саруман, его голос стал жестче, - и он тот, кто привёл тебя сюда изначально. - Король-Чародей, - сказал Гарри ровным голосом, и его глаза потускнели. - Предводитель Назгулов, - согласился Саруман. - И, как тебе хорошо известно, его сила, превосходит твои возможности, если только у тебя нет оружия, которым ты мог бы воспользоваться против него. Темные глаза скользнули по рукаву Гарри, в котором он прятал палочку последние несколько дней. Он обнаружил, что добрался до него, и медленно вытащил из рукава почерневшую и бесформенную штуковину. Глаза Сарумана мгновенно остановились на нем. - Ты носишь с собой эту уродливую штуку, - сказал он, глядя на палочку. - Я чувствую её страдания, ту боль, которая сделала её, даже отсюда. Ты поступишь правильно, если отбросишь её, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. - Тогда как же мне защищаться? Ты сказал, что надвигается буря, как я выдержу её без защиты? - С этими словами Гарри встал и принялся расхаживать взад-вперед по комнате. - Ты сидишь здесь, такой уверенный в себе, рядом с тобой сидит Твой посох, ты играешь в сочувствие, но ты не знаешь, через что мне пришлось пройти. И ты не имеешь право командовать мной! Внезапно раздался треск, и стул, на котором сидел Гарри, разлетелся вдребезги. Дым клубился вокруг волшебной палочки Гарри, и зловещий красный свет исходил из обугленного соединения между двумя половинами. Гарри в шоке поднял руку, дым продолжал клубиться над тлеющим деревом, темные завитки шептались о полузабытых воспоминаниях. Затем дым унесло прохладным, ароматным ветерком, и вместе с ним воспоминания о боли исчезли, как тень перед светом. Гарри поднял глаза и увидел, что Саруман тоже стоит, крепко сжимая посох в одной руке, а другую подняв ладонью вверх. Гарри понял, что Белый волшебник что-то шепчет, и слова были слабыми, неузнаваемыми, но успокаивающими. Потом ветер стих. Саруман открыл глаза, опустил руки, и все вернулось в норму, за исключением того, что одним стулом стало меньше. — Я ... - начал Гарри слабым голосом. - Тобой управляет страх, - сказал Саруман, обрывая извинения Гарри. - Все это время ты только и делал, что убегал. Как раненое животное, ты нападаешь на всех вокруг. - Я не боюсь!- сказал Гарри слишком громко, и ложь тут же стала ему ясна. - Да, - просто ответил Саруман. - Но страх не преступление. Только дураки не боятся. Гарри моргнул. Он не знал, что ответить. Саруман мрачно усмехнулся. - Думаешь, я стану тебя за это упрекать? Нет, у меня мало времени на дураков. Кем бы ты ни был, но ты не дурак. Именно по этой причине ты сейчас прислушаешься к моим словам. Это творение, которое ты носишь, может принести только зло, как ярость, ненависть и отчаяние никогда не могут принести добро без страдания. На мгновение Гарри ослабил хватку на палочке, но потом сжал ее в руке, не в силах ослабить единственную связь с домом. Это было единственное, что позволяло ему помнить, кем он был, кем он когда-то был. - Я не буду просить, чтобы ты выбросил её, потому что все оружие может иметь цель во времена тьмы, даже те, что уже родились в крови. Саруман медленно сел и наконец отпустил посох, который все еще держал в руке. - А теперь сядь и скажи мне, что ты думаешь делать теперь, когда эта дорога закрыта для тебя. По правде говоря, Гарри об этом не задумывался. Вместо этого он цеплялся за надежду, что помощь придет к нему от Сарумана, и теперь эта надежда была разбита. Он отодвинул еще один стул от одной из стен комнаты, и его взгляд был отстраненным, когда он задумался над вопросом. - Я... не знаю, - наконец признался он, сев. - Я не могу бросить своих друзей дома, как бы долго это ни длилось. Я пришел сюда не из мирного времени, это была последняя битва, может быть, даже последний акт войны, унесшей много жизней. Мне нужно знать, что случилось, даже если уже слишком поздно, чтобы помочь. - Хорошо, такая мысль хороша, - сказал Саруман, постукивая длинным пальцем по столу перед собой. - Если бы ты заявил, что знаешь, я не смог бы тебе помочь. Теперь для тебя есть только один путь, если ты хочешь попытаться вернуться. Ты знаешь это. - Мне нужно найти Короля-Чародея. - Это самая лёгкая часть твоей задачи, самая твердая дорога и самая легкая опора. Но это не приведет тебя к желаемому месту назначения, - сказал Саруман, покачав головой. - Ты должен не только найти его, но и найти способ заставить его отменить своё колдовство. Если это его собственное колдовство. Гарри обмяк в кресле, невозможность выполнить эту задачу давила на него тяжелым грузом. - А этого я сделать не могу. - Он покачал головой и посмотрел на Сарумана. - А ты мог бы? - Я никогда не встречался с Главным Назгулом и даже не сражался против одного из его братьев ни в чем, кроме остроумия, но, может быть, в моей власти одолеть его, - сказал Саруман. - Но знай, что я не могу сделать то, о чем ты просишь. С каждым днем все больше темных тварей стекается в УБ-кун после падения Ангмара на Западе, близорукие владыки и короли Запада, возможно, и выиграли свою мелкую войну, но они не думали о последствиях для тех земель, что находятся вне их поля зрения. Мое присутствие здесь необходимо, и я думаю, ты это знаешь. - Я ... понимаю, - сказал Гарри и замолчал. Где-то вдалеке он услышал, как захлопнулась еще одна дверь, как навсегда закрылась еще одна тропинка. - Но я помогу тебе, - сказал Саруман через заваленный книгами стол. Гарри удивленно посмотрел на него. Саруман широко раскинул руку в экспансивном жесте, охватывающем все книги, которые стояли вдоль стен того, что Гарри считал своим кабинетом. - Я дам тебе все знания, какие только смогу, и все наставления, в которых ты нуждаешься. Это было не то, на что Гарри надеялся, но все же лучше, чем ничего. Даже самый маленький шаг к дому был шагом, тем не менее, и Гарри приветствовал любой прогресс, каким бы незначительным он ни был. - Спасибо, - искренне поблагодарил он и помолчал, прежде чем снова заговорить. - Посоветуешь с чего начать? Но прежде чем Саруман успел ответить, их разговор был прерван тяжелым стуком в дверь. Саруман пригласил стучащего войти. - Ластан!- начал Гном, который пыхтя, вошел в комнату, не обращая внимания на присутствие Гарри. - Гиннар узбад тазири азу арат. Саруман закатил глаза, хотя в полумраке это было едва заметно. - Джалегельм узбад тада ие салибу. - Раздраженно ответил волшебник. - Натахими и асту алтан, - сказал гном, отступая назад с поднятыми руками и раскрытыми ладонями. - Галаби некха би ид-нуд тада ид-услукхул ташфати дузлумул. - Очень хорошо, - сказал Саруман на Вестроне, с которым Гарри был знаком, и ущипнул себя за переносицу. - Передай ему, что я скоро приду, но черви-оборотни меньше всего должны его беспокоить. — Д-да передам. - Гном тут же с благодарностью удалился. Саруман быстро поднялся на ноги и одним плавным движением схватил свой посох. - Тогда пойдем, Гарри. Следует должным образом представить вас друг другу, даже если ты решишь двигаться дальше как можно скорее. - Я не понял, - сказал Гарри, поднимаясь вслед за старшим волшебником. - Что такого сказал гном? Саруман остановился в дверях своего кабинета и оглянулся, его лицо было старше, чем Гарри когда-либо видел. - Великие черви, - сказал он голосом более глубоким, чем обычно, и таким тоном, который говорил Гарри о Великой смерти и прошлых бедствиях, как великий поэт мифов, собирающийся рассказать о самой страшной из трагедий. - Король Гиннар очень их боится, и, возможно, не без оснований, потому что его отец и дед были убиты одним из них. - Черви?- Спросил Гарри, когда Саруман снова зашагал по дорожке, ведущей к трону короля. - Древние твари, созданные Морготом или порожденные теми, кого он создал, - сказал Саруман, быстро шагая сквозь все еще бормочущую толпу гномов. - Дети Глаурунг, или Драуглуин. Почти забытые на Западе, они уже давно обитают только в самой восточной пустыне. - Извини, но я не понимаю, я ничего не знаю об этой истории, и эти имена ничего для меня не значат, - сказал Гарри, ускоряя шаг, чтобы соответствовать широким размашистым шагам Сарумана. - И теперь у меня мало времени учить тебя!- сказал Саруман голосом, похожим на щелчок хлыста. - Со временем ты научишься, но теперь просто знай, что Гиннар может отправить каждого вооруженного Гнома на бесплодную охоту, если он будет предоставлен самому себе. Он не злой правитель, но в этом его обуревает страх. - Ластан, ты здесь, - сказал Король Гиннар с благодарностью, когда они подошли. - И Странник всё ещё с тобой. Я позволю посланнику снова высказаться. - Он послал повелительный взгляд в сторону нервного гнома, стоявшего в одиночестве перед своим троном и центром внимания всех ближайших гномов и волшебников. В руках он держал что-то похожее на грязную тряпку, но когда углы были раздавлены кулаками гнома-посыльного, Гарри заметил на одной стороне какие-то темные знаки, которые, возможно, были написаны. Темные глаза гнома с тяжелыми веками оглядели комнату, прежде чем он заговорил. - Люди пустыни в последние месяцы двигались на Запад, так говорит Финн из Железностопов. Среди них ходят слухи, что великие каменные черви забирают многих на смерть и преследуют тех, кто бежит на Запад. Когда гном говорил Гиннар вопросительно смотрел на Сарумана. - Как сказал бы Махал, эти люди приведут червей-оборотней в наши залы, как и раньше. - А если бы они это сделали, то нашли бы непроницаемый камень Аради-Уны, нерушимые двери Фикхиб-Изрена и вечно Острые топоры Зиринмазана, ожидающие их, - сказал Саруман с такой уверенностью, что встревоженный взгляд Гиннара ослаб, и он откинулся на спинку трона. - Однако выслушай меня, - продолжал Саруман, - ибо они не дойдут до этой горы, и все здесь это знают. Гномы, собравшиеся в комнате, многие из тех, кто несколько мгновений назад выражал беспокойство или гнев, кивнули в знак согласия с Саруманом, поскольку в его голосе звучала такая уверенность, что никто не подумал бы повысить голос в знак несогласия. - Рефешамалу не могут выжить за пределами своей пустыни, и они не выйдут за её пределы на возвышенности к востоку от гор. Так же будут загнаны в тупик и Великие Черви, если их приход правда. Гарри с удивлением огляделся по сторонам, удивляясь, как гномы вообще могут волноваться. Наверняка они все знали, что Саруман знал об истории миграций оборотней. Как и говорил Саруман, причин для беспокойства не было. - Ты прав, конечно, Ластан, - сказал Король Гиннар теперь выглядя гораздо более непринужденно. - Всем должно было быть ясно. Не здесь мои отец и дед умерли в утробе червя-оборотня, а в восточных владениях Абанбасана. - В самом деле, Гиннар, - сказал Саруман, улыбаясь, что показалось Гарри прозрачно-приятной улыбкой, хотя что-то в этом было не так в игре его густых бровей. - Теперь вам пора поприветствовать вашего нового гостя, он, вероятно, останется здесь на некоторое время. - Конечно, - сказал Гиннар быстро, прежде чем обратил свое внимание на Гарри. - Уддадад хорошо отзывался о тебе, и я рад приветствовать тебя в Железных Холмах. ************************************** - Посмотри вокруг, Гарри, и скажи мне, что ты видишь. Глаза Гарри расширились, когда он увидел огромную пещеру, вырубленную в живом камне горы. Стены были гораздо грубее, чем в верхних залах, но именно из-за этого он лишился дара речи. Дальняя стена пещеры была скрыта тонким туманом, поднимавшимся от бесчисленных растений и заполнявшим пространство. Сотни, тысячи и более платформ и плато были разбросаны по всей пещере, а высокие стены были усеяны широкими выступающими платформами из твердого камня. На каждой платформе был сад, роща или крохотная ферма, полная невероятной зелени. Столбы света спускались с высокого потолка; колонны с небес поддерживали камень горы и давали жизнь мириадам растений, которые росли в пещере. Сотни гномов ухаживали за зеленым оазисом среди холодного камня горы. Пока Гарри наблюдал за небольшой группой, далеко-далеко, срубавшей одну из рощиц, их крики отчетливо доносились через Большой грот, хотя их слова были неузнаваемы. Потоки пересекали пещеру и спускались с водопадов, коротких и высоких, наполняя пространство музыкой чистых горных потоков. Среди растительного мира и ручьев играло несколько детей-гномов с тонкими бородками всех цветов радуги, а кое-где другие гномы просто отдыхали в безмятежном воздухе и звуках природы, скрытой от внешнего мира. Гарри с трудом подбирал слова, чтобы описать все это, поскольку ни одно из них не казалось справедливым. - Сады, - произнес он наконец, сдавшись в поисках подходящих слов. -Ты смотришь на сады Сакдита Баззуна, одного из великих чудес Средиземья, - сказал Саруман, глядя на сады, и улыбка играла на его лице. - Там, где Аргонат является памятником гордости, это памятник всем, кто будет заботиться о нем. Это жизнь горы, и именно поэтому УБ-Хун никогда не сможет занять это место, пока один из гномов Зиринмазана дышит. Ни одна осада не заставит пасть этот город; ни одна армия не может проникнуть через ворота Фикхиб-Изрена. Здесь ты в безопасности, если решишь остаться. — Я ... - Гарри поморщился, снова его разум и желание вернуться домой боролись в его совести. - По крайней мере, на короткое время, - согласился он. - Если мой единственный путь домой лежит через Короля-Чародея, когда я должен готовиться к этому пути, а мне понадобится много подготовки. -Это глупая затея, - сказал Саруман и мягко кивнул. - Но в тебе есть нечто большее, чем просто глупость. Возможно ты найдешь то, что ищешь. Это была неприятная мысль, так как Гарри знал, что его слова были правдой. Он видел ужасную силу Короля-Чародея вблизи, он смотрел на Верховного Назгула в его невидимой плоти и ужасной славе. Его страх перед вечной пустотой смерти был известен всем, и Гарри знал, что, если он когда-нибудь вернется домой, у него будет новый боггарт. Величайшая из известных Гарри сил не шла ни в какое сравнение с могуществом Короля-Чародея, вся сила Дамблдора была бы подобна оплывшей свече во тьме бури, обреченной быть потушенной и уничтоженной. Сам Волдеморт побледнел бы рядом с ним. Если у него есть хоть малейший шанс, он должен укрепить себя и телом, и разумом, и быть готовым к самому Черному колдовству. ********************************* Когда Саруман предложил ему доступ к книгам своей библиотеки, он не учел, что не сможет прочесть многие рукописи Средиземья. Решение предложил Роместамо в лице Сутри, молодого писца-гнома, который все еще учился своему ремеслу, но обладал впечатляющими способностями к мириадам языков, которые, как обнаружил Гарри, атаковали его. Итак, незадолго до того, как они с Моринэхтаром снова отправились на восток, чтобы исследовать слухи о переселении Великих Червей, Роместамо познакомил Гарри с коренастым темноволосым гномом. Казалось, каждый из них был написан на своем языке, с едва различимым почерком. Во многих книгах были страницы, отягощенные языком гномов, который Сутри с радостью читал ему, но пока отказывался учить. Руны были совершенно неразборчивы для Гарри, и Сутри смог рассказать ему о важных аспектах многих книг. Потом было много книг на эльфийских языках. Из них большинство были в схожих рунах с Кхузулдул, хотя Сутри настоял на другом. Некоторые были написаны более легким, плавным почерком, который, как показалось Гарри, гораздо лучше подходил к звучанию языка, но который Сутри еще не мог прочесть. Потом были книги на множество языков людей: Нуменорский, Гефед, Вестрон, Тор'хиска и другие от еще дальше, немного в скриптах эльфийский Тенгвар. Когда Гарри начал этот процесс, у него закружилась голова, он даже не знал, с чего начать. Прошел почти месяц с тех пор, как Гарри вошел в залы гномов, и теперь он мог сделать разумную попытку понять письменность Вестрона и Гефеда. Гефед был довольно прост, так как в языке не было никаких местных письмен, вместо этого звуки были сопоставлены с Вестронским; немного изучив звуки, Гарри смог читать и понимать с относительной легкостью, даже если это означало, что ему приходилось повторять слова вполголоса, как это делал Дадли, когда он читал. Его внимание было отвлечено, когда дверь задребезжала под торопливым стуком кого-то снаружи. - Войдите, - отозвался Гарри, снова сосредоточившись на книге, которую медленно просматривал. Дверь тут же распахнулась, и в комнату ворвался Бури с косой бородой. - Пришел Чёрный Гонец, - сказал он, пытаясь пригладить непослушные волосы своей густой бороды. - Саруман попросил тебя присутствовать в тронном зале, когда его примут. Гарри оторвал взгляд от книги довольно сухой мифологии эльфийского мифа о сотворении мира под названием Валаквента и сосредоточился на Бури. - Прошу прощения, не мог бы ты повторить? - Посланник был послан к королю Гиннару от УБ-кхуна и он потребовал, чтобы его приняли. Саруман желает, чтобы вы присутствовали на встрече. Гарри нахмурился. - Почему я?- Он провел большую часть времени вдали от гномов в поисках знаний. - Не знаю, - признался Бури. - Но Белый Волшебник настаивал, чтобы ты присоединился к совету короля. - Хорошо, - вздохнул Гарри, медленно поднимаясь со стула. Он потер глаза, когда понял, что у него уже в глазах двоится после долгих часов чтения в мерцающем свете масляных ламп. Гарри предоставили небольшую комнату с кроватью, письменным столом и приземистой книжной полкой. Кровать была не самой удобной из всех, что Гарри когда-либо знал, она была едва ли лучше старой и сломанной кровати, которую он имел у Дурслей, но по сравнению с холодными камнями ангмарской камеры это была роскошь. Его стены были украшены гобеленами и драпировками разных цветов и рисунков. Рядом со столом висело зеркало, накрытое темной простыней, чтобы Гарри не пришлось смотреть на себя и вспоминать о недавнем прошлом. Его стол был простейшего дизайна, доступного гномам, но все же это была вещь прекрасного мастерства. Различные оттенки железа и других металлов плавали по его поверхности в тщательно подобранном калейдоскопе. С таким количеством металла, какое было повсюду в Железных Холмах, он был рад, что огромные кузницы, которые яростно горели день и ночь, давали тепло жилым помещениям. Даже босые ноги ощущали тепло каменного пола. Он пробирался по извилистым коридорам жилых помещений, где жили многие из тысяч гномов. - Как продвигается обучение Онара? - он спросил своего товарища, пока они шли через множество длинных коридоров. - Он все еще жалуется на синяки, ожоги и мозоли, - с энтузиазмом сказал Бури, - и его силы все еще не хватает для настоящей кузнечной работы, но он показывает большие надежды с его более тонкой работой. Он принес домой ожерелье из стеклянного железа для своей матери, и это действительно прекрасная вещь. Он говорит, что наконец-то понял, что значит слушать металл, хотя пройдет много лет, прежде чем он сможет применить это на практике. Гарри кивнул с легкой улыбкой на лице, позволяя нормальности повседневной жизни среди гномов омыть его. - Хорошо, что он быстро находит свое место. Конечно, это оказалось легче, чем для Гарри. Хотя гномы были приветливы и любезны во всем, все же всегда было ясно, что Гарри останется аутсайдером от обычаев гномов. В их глазах он был колдуном, и не из тех, с кем легко иметь дело. Бури кивнул и почесал нос. -Мы всегда знали, что у него острый ум, - гордо сказал он. - Конечно, он унаследовал их от меня. - Ха! Гарри крякнул на неожиданную шутку гнома. - Не знаю, правильно ли это звучит. Едва ли Хлаф с этим согласилась бы? - Не сомневаюсь, - усмехнулся Бури, - но её здесь нет, так что последнее слово за мной. Гарри покачал головой и улыбнулся, забыв об одиночестве. Они прошли еще немного, прежде чем наконец добрались до тронного зала Гиннара, Думу Зирин-Аклума. Как всегда, большой зал был заполнен множеством гномов, каждый из которых щеголял в своих лучших одеждах и с бородой, навощенной до невозможности замысловатой формы. На этот раз, однако, в зале было необычно тихо, и вездесущий гномий шепот затих. Тень нависла над умами присутствующих. Затем все прошло, потому что появился Саруман, и его чистейшая белая одежда прогнала мрачное настроение всех, кто его видел. Он стоял рядом с троном Гиннара, высокий и сильный, гораздо больше Короля, чем Гном на троне Зирин-йаду. Перед троном стоял еще один человек, высокий, в одежде из темной кожи и кольчуге. Не такой высокий, как Саруман, и не такой внушительный, но среди моря гномов он казался темным островом, осажденным штормами. - Еще один волшебник, - сказал темный вестник, заметив приближение Гарри. - Властитель Зирин-уаду так зависит от мудрости стариков и сломленных людей, что он должен копить всех бесполезных советников что он может найти? - Прикуси свой язык, - твердо сказал Саруман, и человек хмыкнул. - Ты имеешь честь быть здесь перед королём Зиринмизана. Прошло много лет с тех пор, как посланцу УБ-Хуна было позволено пройти мимо Мехем-Фикхиб-Изрена, получить эту честь с той же милостью, с какой она была дана. - Конечно, великий волшебник, - ответил посланец, кланяясь гораздо ниже, чем требовалось. - Возможно, я забыл о хороших манерах. Наконец-то все собрались? Возможно, в Железных Холмах еще есть те, кого можно найти и привести сюда. - Здесь достаточно тех, кто хочет услышать тебя, - сказал Гиннар жёстким тоном. - А теперь говори, пока мое терпение и терпение моего двора не подошли к концу. Там был гул соглашение от гномов по комнате и Саруман признал слова Гиннара тонким взглядом. - Я принес радостную весть, - сказал гонец своим низким надтреснутым голосом. - Ибо Лорд УБ-кхан представляет вам возможность. Он сделал долгую паузу, неприятная улыбка омрачила его бледное лицо. Наконец Саруман подал знак, чтобы он продолжал: - Тогда говори, и делай своё дело. - В своей вечной мудрости и славе он предлагает вам шанс спасти свой народ и вернуть то, что было потеряно. По полу разнеслось бормотание, и Гарри услышал слова ближайших гномов. - Кольцо, - говорили они, - кольцо! - И что же Кхаман хочет от нас за этот великолепный подарок?- спросил Саруман с усмешкой. - От вас? Ничего. От великого короля Гиннара он просит только, чтобы торговля возобновилась, чтобы Армии Железных Холмов объединились с армиями УБ-кхуна в подавлении беспокойных племен Руна, которые долгое время угрожали торговле на Западе. Он также просит, чтобы вы пересмотрели свой выбор в союзниках - темные глаза покосились на Сарумана, затем на Гарри, - но он не требует этого. Несмотря на важность дискуссии, Гарри не смог сдержать фырканья, которое вырвалось у него. - Ты хочешь что-то сказать?- хрипло сказал посланник, и человек, перенесший меньше, чем Гарри, возможно, заартачился бы от такого тона. - Я думаю, ты уже сказал всё, что нужно, - сказал Гарри, твердо глядя в темные глаза посланника. Он видел и похуже их. В самые мрачные минуты своего заточения в Карн-Думе он видел и худшее в собственных чертах. - Я думаю, все здесь слышали, что ты сказал, а также то, чего ты изо всех сил старался избежать. - Вы ослаблены и нуждаетесь в качественном оружии, стали и других средствах. Ваша бесплодная война против племен Руна и ваши слабые попытки уничтожить угли свободы, которые угрожают даже сейчас вспыхнуть новым пламенем, обескровили ваши армии. Ты пришел сюда, поставленный на колени "простыми" соплеменниками, но ты слишком горд, слишком напуган, чтобы преклонить колени. Ты знаешь, как и мы, что ты сделаешь с теми, кто придет к тебе нищим, и боишься, что именно это ждет тебя здесь. Шепот и кивки снова разнеслись по толпе собравшихся гномов, и Гарри увидел, как под густой черной бородой Сарумана зарождается улыбка. Гарри продолжал: - Несмотря на это, ты стремишься командовать, вести за собой, быть замеченным как Великий, когда все здесь видят только нацию, униженную жадностью, страхом и разжиганием войны. Я думаю, мы все знаем, какого приема ты заслуживаешь ,и какой прием ты получишь. - Дарджун говорит правду, - сказал Гиннар после того, как бормотание гномов снова стихло. - И его слова говорят лучше меня. Вы десятилетиями посылали своих собак, дикарей и темных тварей против моего народа, а теперь пришел к нам за помощью? Ты соблазняешь нас безделушками, копиями давно потерянных сокровищ? И знай, что это правда, - сказал он, прежде чем посланец успел прервать его. - Я видел, как один из семи горит в пасти червя-оборотня; этот день я никогда не забуду, даже если переживу дни самого Дарина. Король Гиннар с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как в нем закипает гнев. - Камни под твоими ногами будут найдены, и их придется заменить заново в сердце горы. Уходи, пока безопасность посланца не истощилась так же, как мое терпение. - Это оскорбление не останется без ответа, - сказал гонец, когда тяжеловооруженные гномы приблизились, чтобы вывести его из горного города. - Лорд УБ-кхан велик, и он следует за еще более сильным Господином. Со временем эти залы превратятся в рассадники пауков и крыс. Король Гиннар не ответил, но вместо этого тяжело опустился на стул и обхватил голову руками. Гарри редко приходилось видеть, как такой молодой мог так быстро постареть. ************************************ - Черт побери!- Воскликнул Гарри, когда смесь, над которой он работал последние три дня, снова печально зашипела в его котле, энергия вытекла из смеси, как тепло из тела в снегу. - Что, по-твоему, ты делаешь?- спросил Саруман, стоя в дверях маленькой комнаты, предоставленной Гарри королем Гиннаром. - Зелье для моих зубов, - сказал Гарри отстраненно, вспоминая ингредиенты, которые он использовал. Бледный молочный корень для силы и чистоты. Гриб с неприличным сходством с зубами, ягоды остролиста и многое другое. Все они были связаны с зубами, силой или ростом, но ни один из них не сочетался в той смеси, которую он надеялся достичь. Он вернулся к своему зелью, предпринимая долгие попытки, после того как все попытки использовать палочку для чего-либо, кроме крови и страданий, зашли в тупик. По крайней мере, в зельях он владел магией. Его волшебная палочка, какой бы она ни была, больше походила на дикого зверя, неукротимого, раненого и испуганного. Ему даже пришлось отложить её в сторону, потому что, когда он нес её, его охватывал страх. Однако его попытки создать более сложные зелья оставляли желать лучшего. Саруман подошел и понюхал смесь своим длинным носом, прежде чем присесть на корточки. Гарри услышал тихий шепот волшебника и взболтал обжигающее зелье одним незащищенным пальцем. - Я не знаю о том ремесле, которым ты занимаешься, и твое объяснение Моринехтар говорит о том, что у тебя его тоже нет, - задумчиво сказал Саруман. - Но если бы я высказал предположение, то сказал бы, что ты что-то упустил, какую-то сердцевину и центр всей этой смеси. Гарри провел рукой по волосам, теперь отросшими почти до плеч, и вздохнул. - Это ясно, но, не зная, чего не хватает, я не могу надеяться исправить это. -Я думаю, ты знаешь, чего тебе не хватает, но, возможно, ты прячешься от этого, - сказал Саруман, глядя в сторону и осматривая комнату Гарри без необходимости, потому что она не слишком изменилась за месяц, что Гарри жил в ней. - Я заметил, что ты всё ещё не открыл зеркало. Гарри мельком взглянул на пыльную простыню, прежде чем вернуться к более важному вопросу зелья. - Если ты пришёл только для того, чтобы еще раз прокомментировать мой выбор украшения, то я прошу тебя меня не отвлекать. Я устал от этого вечного напоминания о моем проклятии. Только когда я буду свободен, я открою зеркало. - Тогда, возможно, ты никогда не найдёшь повода, чтобы раскрыть его, - сказал Саруман, прежде чем снова выйти из комнаты. Гарри снова взглянул на зеркало, прежде чем его взгляд остановился на палочке, лежащей на столе. Возможно, есть ещё варианты решения проблемы.